Кид никогда не...

Бывает в жизни все, бывает даже смерть… Но надо жить и надо сметь… -Эдмон Ростан

В стране Вано настали тихие времена. Суета последних дней медленно сходила на нет, а люди постепенно приходили в себя. Яркое полуденное солнце освещало веранду, на которой Кид изволил отдыхать. В последние несколько недель ему приходилось использовать свои способности в мирных целях так много, что он чувствовал себя вымотанным. Металл подчинялся ему, позволяя в соло выполнять ту работу, для которой требовался с десяток рабочих рук. Кид, в общем-то не был против помочь. С тех пор как они решили двадцатилетнюю проблему этой страны, все его товарищи и знакомые разбежались кто куда. Команда Трафальгара с ним во главе помогала раненым и больным, которые стекались со всей страны в Цветочную Столицу. Команда самого Кида занималась вообще хуй пойми чем, но чем-то неебически важным, как же иначе? Кид подозревал, что они наполняют казну государства процентами от борделей, просаживая время и деньги именно там. Впрочем, Кид не был против — его пиздюкам нужен был отдых и спокойное время, а как они его проводят — исключительно их дело. Луффи отъедался, планомерно поглощая местную пищу, огромные порции которой ему поставлял его кок. Сам кок мугивар, помимо прочего, также занимался пищей для всей столицы, заручившись помощью рыжей ведьмы. Они что-то решали с логистикой, помогали налаживать производство. Самая мозговитая тянка их команды — Робин (да, Кид выучил их всех по именам), занималась казной и прочими архиважными штуками, до которых Киду дела не было. Весь их ниндзя-пиратский-минко-самурайский альянс въябывал на благо страны, жители которой натерпелись уже достаточно. Сам Кид вместе с Фрэнки и Усоппом занимался восстановлением жилищ и кораблей, в числе которых была и Виктория Панк. Альянс докторов, как себя называла команда Ло, Чоппер и доктор минков — смешной козёл со своей оленихой помощницей (Кид каждый раз угорал с реакции Чоппера на неё) помимо «восстановления здоровья населения» занимались и другими разработками. Они что-то химичили в лаборатории замка, и проводили весьма успешные опыты по снятию побочных эффектов искусственных дьявольских фруктов. Кажется, сегодня вечером должны были помочь Киллеру — вакцина, которую они изобрели, возвращала людям утраченные эмоции, и для «улыбающихся» была бесценной. В общем — все были при деле, один Кид уже почти сутки пинал хуи. Впрочем, был кое-кто еще, кто не отставал от него в пинании хуёв. Старпом мугивары расположился на той самой веранде, где сидел Кид. Он пил сакэ из чайника, прямо из носика, не заморачиваясь пиалой или стаканом. Иногда он поглядывал на Кида, и если бы Кид был более впечатлительным — запором бы он больше никогда в своей жизни не страдал. Тем не менее старпом молчал, и Кид молчал тоже. Скрипнула бумажная дверь, отодвигаясь по рейкам в сторону. На веранду выкатился очень круглый и какой-то осоловелый Луффи. Он молча оглядел пространство, заторможено кивнул Зоро, и плюхнулся рядом с Кидом. Продолжая хранить молчание он растекся по нагретому солнцем полу, как кот, немного отполз в сторону и положил голову Киду на бедро. Это было так привычно и правильно, что красноволосый даже не обратил внимания, молча стянул знаменитую шляпу, положил её рядом, и вплёл пальцы здоровой руки в его волосы. Спутанные, жесткие, пропитанные солью волосы Мугивары каким-то мистическим образом становились гладкими и послушными в его, Кида, руках. Он отстранённо перебирал его волосы, поглаживая пальцами кожу головы, иногда проходясь короткими ногтями по шее или маленькому уху. Луффи что-то довольно прокрякал и засопел. Сбоку послышалось невнятное шебуршание. Кид скосил взгляд и выхватил полное охуевание на лице старпома своего парня. Он пожал плечами, отвернулся и продолжил думать о своём, залипая взглядом на мягкие мазки солнечного света на деревянном полу веранды. И сидя на этой веранде в солнечный день Кид никогда ещё не был так спокоен. *** Дни, наполненные уютными маленькими радостями и сложностями медленно таяли. Страна Вано восставала из пепла, и в какой-то момент Киду стало даже приятно что он и его ублюдки приложили к этому руку. Лог-посс уже давно настроился, Викторию Панк привели в порядок, и она гордо стояла в порту, сверкая новым лаком на перилах фальшбортов. Над кораблём поработал Фрэнки, он же, вместе с Трафальгаром, соорудил Киду новенький пиздатейший протез. Ощущался он как живая рука, и Кид был в ахуе. Оказалось что Фрэнки — киборг, и модернизировал себя самостоятельно, вручную. Создать и собрать протез, работая с металлом и живыми тканями, прикрепить к нервному-чему-то-там, Кид так и не понял. В то время как Ло объяснял ему этот процесс и подробности операции, Кид смотрел на его шею, отслеживал движения кадыка, время от времени отвлекаясь на его губы. Ло очень красиво проговаривал букву «О», изящно округляя губы. А буквально пару минут спустя, в комнатку влетел ураган имени Монки Ди Луффи, оседлал спину Трафальгара, и присосался к его шее. Такую наглость Кид стерпеть не мог и стащил их обоих на пол. Горячий рот Луффи неожиданно оказался прямо на губах Кида, а Ло где-то рядом начал ныть о том, что его никто не слушает. Впрочем, как только Монки Ди застонал в поцелуй, Трафальгар резко заткнулся и начал снимать пальто. Кид был готов трахаться с ними постоянно, стоило хоть одному и его черноглазых демонов появиться в его поле зрения — член давал о себе знать. За их время пребывания в замке они перетрахались, кажется, уже во всех комнатах, кроме обеденного зала, зала для приёмов и тронного зала. Ерзанье на его коленях отвлекло Кида от размышлений, и он с каким-то непонятным чувством уставился на целующихся парней. Луффи использовал его как наест, обнимая за шею Ло, который стоял за его спиной и буквально вылизывал его рот. Кид смотрел на это, и ощущал себя частью чего-то большего, чем просто бессвязная ебля во все места. Кид видел себя частью этого маленького общества-на-троих. Его варварски опрокинули на спину, и уже полностью голый Ло, совсем не смущаясь присел ему на лицо. Никто ничего не говорил, тишину нарушало только сбитое дыхание и какие-то скомканные звуки. У Кида темнело перед глазами и кажется звенело в ушах. Луффи стянул его джинсы вместе с бельём, и почти жадно присосался к стоящему члену. Кид чувствовал, как тот набухает у него во рту ещё сильнее, а Трафальгар Ло дрожит и постанывает от движения Кидового языка внутри его растянутой дырки. Ощущение правильности происходящего накрыло Кида с головой, когда Луффи оседлал его бёдра. Рот был занят, и стон Юстасса ушел куда-то в глубину тела Ло. Происходящее сейчас в этой комнате походило на какое-то безумие, как впрочем и все их отношения. Такой странный союз трёх капитанов, у которых всё происходит буквально через жопу. И в этот момент, в процессе сказочной ебли, на почти чистом полу в маленькой комнатке, Кид осознал, что больше они не ебутся, не трахаются, не занимаются сексом. Они, все они, прямо сейчас (и, кажется, уже давно) занимались любовью. Кид знал о них все. Каждый шрам, каждую родинку, каждое родимое пятно. Он знал, что если Мугивару поцеловать сзади в шею, по линии роста волос, тот начинает течь как сучка. Если прикусить ключицу Трафальгара, или шею, ближе к плечу — хирург начнет издавать такие звуки, о существовании которых Кид и не подозревал. О, да, стоны Трафальгара Ло можно было слушать вместо музыки. Глубокий голос с хрипотцой как будто был создан для этого. Для блядских стонов, не от боли, а от бешеного, звериного кайфа. Они оба были его, принадлежали ему. И Кид осознавал, что уже давно и он сам принадлежит им. И, кажется, бастион его «независимости» пал ещё до того, как его успели возвести. *** Юстасс «Капитан» Кид смотрел на рассвет. Пафосно, в новом пятнистом пальто, и новых красных очках. Ветер трепал его красные волосы, а место прокола немного саднило. Пришло время отплывать, Ван Пис и новые приключения уже давно заждались. Корабль, кажется, тоже был в восторге оттого, что его семья, его больные ублюдки, снова натянули паруса. Скрипел такелаж, волны мягко шуршали о борт, перекрикивалась команда. А Кид стоял на корме корабля, и с неприсущим ему лирическим (ох и словечко он подцепил, лучше бы трипер) настроением смотрел назад. Туда, где он оставлял своих чертей. Рано или поздно это должно было произойти, он и так затянул с отходом. Всё, чем они могли помочь — они сделали, тянуть дальше было непозволительной роскошью. Стараясь не думать, что совсем не планировал ни прикипать к этим двум, ни беспокоиться о них, Кид понимал, что то-то рвётся. Что-то струной натянулось, и буквально тащило его в сторону Лу и Ло. Тоска… Он осознавал, что они не чёртовы сухопутные крысы. Понимал, что «долго и счастливо» это не про пиратов. Понимал, что такие отношения как у них едва ли вообще когда-либо станут нормой. Но Кид стал пиратом, чертовски хорошим и верным пиратом не ради богатства и славы, а ради свободы. И пусть два его черноглазых демона ощущались им как сама свобода во плоти, Кид не мог позволить себе остаться с ними. Они бы не позволили. Море звало их, всех троих, и Кид прекрасно знал, что Трафальгар и Мугивара съебут в море в ближайшие дни. Слишком долго на суше не сиделось никому. Однако почему-то Киду было важно сделать это первым. Пафосно жевать сопли, приближаясь к краю, думать, что хоть где-то победил. Минко-пиратский-ниндзя-самурайский альянс выполнил свою цель. А Кид проебался. Впрочем, ничего нового. Кид не просил от своих любовников ни памяти, ни верности, он в принципе и сам не собирался их хранить. Но последние вещи, которыми они обменялись на память, просто не дадут забыть и потерять их связь. Два клочка библикарты лежали в капитанской каюте под специальным стеклянным колпаком. Новые очки подаренные Луффи прекрасно сочетались с фирменным пальто Трафальгара. На самом деле это было нихуя не так, но Кид на это хотел класть. Или ложить. Однако подарки, которые оставил им Кид, были куда забавнее с его точки зрения. Три одинаковых серьги, девочково и очень сопливо, но очень хотелось, и бравый Юстасс «Капитан» Кид не смог себе отказать. Когда Луффи и Ло проснутся, вероятно они сильно удивятся тому, что у каждого из них в левых сосках стоят аккуратные маленькие колечки. Пирсинг, который связывает их троих. Кид надеялся, что им понравится, и при следующей встрече он не будет бит. Маленькую надпись «Law» на тазобедренной косточке Кид так и не заметил. *** Ебучая карма настигла его через месяц. Следующий остров, сука, был весенним. Об этом ему сообщил не навигатор, не карта и не старпом. Об этом ему сообщила резь в глазах и сопли, нещадно текущие из носа. Пилюли, которые изготовил Ло на пару с Чоппером уже закончились. Почему? Потому что ебучая карма! Это был третий весенний остров, сука, подряд! Всё повторялось, и капитан пиратов Кида, невъебенный Юстасс «Капитан» сука Кид, сидел в своей каюте. И страдал. Страдания были не только из-за аллергии, нет. Страдания сочетались в комплексе, и приходили к недоебанному Киду сраной толпой, с ноги распахивая дверь. Во-первых, Кид, мучимый миазмами весны, не мог спать из-за ебаных соплей. Глаза всё время слезились, из носа капало, сырость заебала. Во-вторых, бибиликарты синхронно тянулись к весеннему содому, спускаться на который Кид точно не хотел. И, как апофеоз всего этого пиздеца — в третьих. А в третьих, у Кида на коленях, залитая соплями и спермой, лежала порядком истрёпанная газета, которую перечитал весь экипаж. Из-за сырости вокруг капитана, он получил её последним. Разворот украшали две эпичные спины двух капитанов, на нижеспинные пространства которых Кид только что и спустил. Спины эти были гордые и прямые, хотя и изрядно потрёпанные. В статье писалось об избавлении очередного острова то ли от тирании мирового правительства, то ли от тирании местной власти. Пираты с разворота газеты были названы: «злостными нарушителями мира и спокойствия», но Кид знал — эти двое в очередной раз занимались не пиратским спасением очередных сирых и убогих. Остров этот находился в трёх днях пути от ебучего весеннего «рая», к которому швартовали нынче Викторию Панк. Мазаль тов, сука. *** Спустя сутки дверь в царство сырости была зверски распахнута. С ноги. Спустя сутки Кид, накормленный пилюлями от аллергии авторства Ло и Чоппера, выцеловывал шею Монки Ди Луффи, человека, который станет королём пиратов. Спустя сутки Кид, прекрасно оттраханый, занимался ленивым «выкусыванием блох» у основания шеи Трафальгара Ло. Они снова занимались любовью, снова втроём, и ощущение было, как будто ничего не изменилось. Как будто не было ебучего месяца вдали друг от друга. Как будто так будет всегда. И Кид, кажется, верил. Верил, оттягивая свои колечки на их сосках. Верил, вылизывая тонкую чернильную надпись на тазовой косточке Луффи. Верил, позволяя Монки Ди оставить им с Ло по маленькому шрамику на запястье, в форме буквы Х. Юстасс «Капитан» Кид никогда не любил. Кид никогда не любил никого. До этого самого дня.