— Пожалуйста, продолжайте заботиться о нём.
Остальная часть фразы осталась невысказанной, но заиграла в голове Зоро, как тональный сигнал (что?), и он почувствовал странный холод. Это был не просто голос Эйса, что-то более новое (но что может быть более новым?), и он не кланялся вместе со всеми остальными, когда они скандировали: — Нет, ничего такого. Зоро подумал, не стоит ли ему немного поволноваться, но так же быстро, как это произошло, ощущение дежавю исчезло. Эйс, не двигаясь, зажёг сигарету кока. — Я ожидал, что он будет таким же безрассудным, как и Луффи. — Нет, этот разумный человек никак не может быть братом Луффи. — Братские отношения могут быть такими очаровательными! — Море полно сюрпризов… Просто парень, присматривающий за своим братом… по-настоящему трогательно. Так почему же Зоро испытывал неуловимый ужас? Лёгкий, нервный смех. — А теперь давайте все вместе… Виви. А тупая утка была — Кару, странно, что он забыл, он только что их видел… Много лет назад. Несколько минут назад. Луффи громко рассмеялся. — Видишь? Разве они не чудесны? За ними гнались корабли миллирадов. Он не был очень обеспокоен, просто ему было немного интересно наблюдать за работой одного из печально известных белоусых пиратов. Китецу хотел разрезать корабль. Зоро чуть было не поддался этому желанию.***
Огненный Кулак сам по себе был чудовищем, взрывая корабли жгучим оранжевым пламенем, и Луффи болтал без умолку, когда Эйс вернулся, взволнованный Дьявольским Фруктом, напряжённый боем с Крокодайлом, и тем, что его брат был с ними. Татуировка выглядела хорошо целой. Зоро почувствовал лёгкий озноб от этой неприятной мысли и с радостью принял одну из кружек спиртного. Может быть, жара действовала на него сильнее, чем он думал, что раздражало, но, вероятно, её можно было преодолеть, тренируясь в пустыне… — Я преследую одного человека, — сказал Эйс, снисходительно улыбаясь, когда Луффи снова спросил, не хочет ли он присоединиться к его команде. — Его зовут Чёрная Борода. — Чёрная Борода? Что-то зудело на коже Зоро. Усопп должен был помнить Чёрную Бороду, верно? Даже если никто из них не говорил о нём, особенно в присутствии Луффи. — Ну, знаешь, Тич. Зоро даже не понял, что сказал это вслух, пока не заметил, что все на корабле смотрят на него с растерянным выражением. Включая Эйса. — Ты его знаешь? Зоро покачал головой. На самом деле, он был почти уверен, что до этого момента никогда не слышал о Чёрной Бороде. Но, должно быть, он его знал, поэтому он пожал плечами. — Раньше я был охотником за головами. Должно быть, где-то видел его имя. Остальная часть команды, казалось, приняла объяснение, но Эйс бросил на него странный взгляд, только отвернувшись, когда Луффи спросил, почему он идёт за ним. — Он был членом второй дивизии Пиратов Белоуса, одним из моих людей. Но он совершил самый страшный грех на пиратском корабле: убил члена экипажа и сошёл с корабля. Так что, как командир, я должен найти и избавиться от него. Чёрной Бороды в Алабасте не было. Зоро знал это с головокружительной уверенностью, но разве он не должен попытаться уговорить Эйса остаться? Вероятно, не было никакой возможности убедить его не идти за Тичем… Зоро поморщился, головная боль вернулась в полную силу, только одна из мыслей задержалась. — Значит, он может быть где-то в этой стране? Эйс медленно кивнул. — Мог бы, — согласился он. — До меня дошли слухи, что он где-то в Юбе, но… — Значит, твоя цель та же, что и наша! — сказала Нами. Зоро нахмурился, делая ещё один глоток… она что, подстриглась? Нет, волосы всегда были короткими. Виви кивнула. — Мы только что вошли в реку Сандора, — сказала она, указывая на карту. — Сначала мы попадём в Эрумалу, а затем отправимся в глубь Алабасты, чтобы добраться до Юбы. Лидер повстанческой армии находится в Юбе. — Понятно, — сказал Эйс, и Зоро увидел, что он взвешивает свои возможности. Он не собирался здесь оставаться, — понял Зоро. — Он не остался. — Я последую за Нами-сан и Виви-тян, куда бы они ни пошли! Зоро чувствовал, как он шевелится. — Проваливай хоть сейчас, эро-кок. — Что ты ска… — Так или иначе! Похоже, мы можем немного попутешествовать вместе! — Да-да, его брат здесь более чем желанный гость. Луффи рассмеялся и поднял чашку. — Давай повеселимся, Эйс! Должно быть, именно это его и уломало. Эйс улыбнулся в ответ, и все праздновали, выплёскивая жидкость. Зоро был рядом со своим капитаном и проклятой уткой, и он твёрдо засадил свой мозг в Алабасту, больше нигде.***
Ладно, это легче сказать, чем сделать. Потому что обычно Зоро довольствовался тем, что позволял своим инстинктам говорить за него, но инстинкты подсказывали ему две разные вещи. Тот, кому он был склонен верить, повторял «Алабаста, Алабаста, Алабаста» снова и снова, твёрдая мантра. Другой продолжал смотреть на Эйса и видел окровавленный труп. Все остальные казались вполне нормальными; кок ворчал на Луффи и Усоппа за то, что они играют с едой, или неправильно моют посуду, или что-то в этом роде; ведьма была впереди с картой в руке. Зоро подбросил невидимую монетку между медитацией и новыми тренировками — и новые тренировки выиграли. Чоппер лёг на палубу неподалёку, чтобы посмотреть, как Зоро поднимает большой вес, который использовал днём раньше, и он приготовился сделать некоторые основные упражнения. На самом деле, Зоро слишком сильно взмахнул гирями, и они описали аккуратную дугу над бортом корабля, прежде чем исчезнуть в море. Чоппер взвизгнул, и Зоро уставился на всплеск. Его руки уже болели, жалуясь на глупость бросать что-то тяжёлое, не разогревшись предварительно. Ну… он должен был вытащить её, да? Он нырнул, услышав, как Чоппер снова взвизгнул, ударившись о воду. По крайней мере, было прохладно, и, чёрт возьми, вес быстро падал. Ещё… Зоро хмыкнул и обхватил его руками, подтягивая вверх и пинаясь ногами — зачем ему было бросать эту чёртову штуку? — но он всё же выбрался на поверхность и сумел втащить груз на борт, в этот момент, с ошеломлённой аудиторией. — Какого чёрта? — спросила Нами безучастно, когда Зоро сел, достаточно покончив с поднятием тяжестей за день. — Они что, откатились?! — Он её бросил! — взволнованно сказал Чоппер. — Это что, какой-то новый вид тренировки?! Ну… — Да. Тренировка. — Да ты что?! Зоро проигнорировал возмущённый вопль Нами и закрыл глаза. Должно быть, у него было больше адреналина, чем он думал, или на рукоятке остался пот с прошлого раза. Нет, сейчас ты просто сильнее. Боль в его руках умоляла не соглашаться. Зоро позволил солнцу высушить его волосы и одежду, выравнивая дыхание. Ему нужно было взять себя в руки. Они причалили, на фоне было что-то вроде отправки утки во дворец, и Зоро оказался рядом с Эйсом на корабле. И под всем этим был тонкий слой вины, который Зоро не мог понять. В чём он мог быть виноват? Он ведь ничего не обещал, правда? — Я знал, что Крокодайл в этой стране, — сказал Эйс, облокотившись на перила. — Но пират, пытающийся украсть королевство? Звучит, как плохая шутка. Шичибукай, узурпировавший королевство? Зоро не испытал никакого удивления, но довольно сильное чувство «ну вот, опять». Эйс взглянул на него. — Конечно, может быть и другая причина. — Другая причина? Но потом вся команда снова поднялась на борт, и кок стонал, что его драгоценным танцовщицам приходится скрываться, а потом появилась стая тюленей-черепах, и Зоро не мог отделаться от ощущения, что он уже прожил этот день. Было жарко. И каким-то образом Зоро пришлось тащить Чоппера по песку, Усопп и Луффи жаловались на жару, раздражающе и знакомо, но Луффи всегда больше жаловался на жаркие острова, не так ли? Зоро подумал, что, возможно, умение поджигать себя тоже полезно для того, чтобы избежать жары, поскольку ни Эйс, ни повар не выглядели особенно обеспокоенными. Но какое отношение повар имеет к огню? Образ горящей ноги и крик: — Diable Jambe! Что такого было в голубоглазых блондинах из благородных семей и огне? Но к ночи Зоро обнаружил, что ему немного не хватает тепла. Воздух стал холодным, но, по крайней мере, он достаточно устал, чтобы заснуть. Если бы только Усопп заткнулся. — Чоппер, не становись большим, — сказал он. — Нам нужно твоё тепло. Затем его капитан подпрыгнул, и лёгкая улыбка тронула губы Зоро. Он скучал по приключениям, подобным этому, по походу под звёздами, когда все они были вместе. Он чувствовал странную ностальгию. Зоро закрыл глаза и почувствовал, что погружается в сон.***
Мир был тёмным, мрачным и болезненным, жгучая боль в руке, которая распространялась на грудь, глубоко пульсируя. Пахло сигаретным дымом и лапшой соба. Было что-то, чего ему не хватало, что-то, за что его мозг не мог ухватиться, мысли были расплывчатыми и трудными для понимания. Что-то пошло не так, что неудивительно, в конце концов, им редко везло, но…— Если бы ты мог взять отпуск, куда бы ты хотел отправиться?
Зоро харкнул, что-то тёплое и влажное выплеснулось из его рта. Ему было девятнадцать, а на Сабаоди — двадцать, и глаза его горели от боли, и...— Эй, ты ещё жив?!
Он действительно не знал, когда бросить курить, да? Жениться, из всех этих дурацких идей… — Ои-и-и-и-и, Зо-о-о-о-о-оро-о-о-о! — знакомые объятия, которые растягиваются слишком далеко, цепляясь за него, как обезьяна за дерево, но он почувствовал, как на его лице появляется улыбка. Все наконец-то на одном острове, а что может быть лучше острова с… От внезапной боли у него перехватило дыхание, и он рухнул на землю. Он стиснул зубы, чувствуя вкус крови, как у дурацкого корабля на острове, полного пыли, пропавших теней и людей, которые сдались, и он не хотел возвращаться, Зоро никогда не любил оглядываться назад, но вот он здесь.— Если бы ты мог взять отпуск, куда бы ты хотел отправиться?
— Эй, ты ещё жив?!
Да, — подумал Зоро, чувствуя, как боль отдается в груди. — Жив.***
В горле у него застряла грязь. Грязь? Внезапный страх перед «меня-похоронят-заживо» затопил мозг Зоро, и он вскочил, хватая ртом воздух. Не грязь, а песок. Что было не намного лучше. — Песчаная буря? Судя по голосу кока, он тоже только что проснулся. Зоро нахмурился. Был ли у него сон до этого? О том, что кок был дома? Странно. — Что, чёрт возьми, это было? — проворчал Зоро, выкашливая песок. Алабаста. Он нахмурился: девушка с голубыми волосами скучала по своей утке. Виви. — Неужели люди не могут немного отдохнуть? Ответ на этот вопрос, очевидно, был ни хрена не стоящим, и Зоро помассировал голову, пытаясь отделить пузырь мыслей, который продолжал плавать без всякой надежды с реальностью, которая была какой-то птицей, играющей в мертвеца и обманывающей Луффи, чтобы украсть их вещи? А теперь Луффи потерялся, и каждый раз, когда Зоро пытался вспомнить хотя бы проблеск своего сна, он чувствовал себя ещё более усталым. Земля загрохотала, песок задрожал. Ещё до того, как существо подняло свою уродливую голову, Зоро уже решил, что ненавидит пустыню. Очень. Остальная часть дня была такой же однообразной, извращённый верблюд и что-то о Повстанческой Армии, и сначала Зоро услышал Революционную Армию, и он увидел людей, которых — он уверен — никогда не встречал в жизни; мерцающие образы, которые исчезали всякий раз, когда Зоро пытался думать слишком ясно. Рычащий мужчина с красной татуировкой на лице. Женщина в кепке и очках. Тот самый блондин, который заставлял Зоро думать об огне и сожалеть. Зоро не очень-то жалел о чём-то, но образ всё равно вызывал у него непередаваемое чувство вины. Затем лица исчезли, и на смену им пришло мучительное ощущение, что он забыл что-то очень важное. Эйс уходил. Ты больше никогда его не увидишь. Солнце было ярким и оранжевым, воздух всё ещё был насыщен жарой, и только лёгкий ветерок предвещал холод, который придёт с наступлением вечера. — Эй, Луффи, — он бросил ему сложенный листок бумаги. — Всегда держи её при себе. — А? Это просто клочок бумаги? — Этот клочок бумаги когда-нибудь снова сведёт нас вместе. Зоро посмотрел на бумагу и, одновременно, увидел, как она горит, почувствовав, что у него начинается мигрень. Ситуация была не просто знакомой, как будто он видел её в третий или четвёртый раз, и его чуть не стошнило. Что, блять, происходит? Эйс улыбнулся им. — Вполне естественно, что старший брат беспокоится о своём неумелом младшем брате, — сказал он, склонив голову. — Я знаю, что с Луффи трудно справиться, но, пожалуйста, продолжайте заботиться о нём. Зоро почувствовал, как у него сдавило горло, и всё, что он мог почувствовать — это горькую неудачу. Точно так же, как когда Эйс стоял на их лодке, слова повторялись в его мозгу, другой голос заполнял его. И когда он уходил, Зоро чувствовал, что ему нужно предупредить его, нужно сказать ему что-то отчаянно важное, но слова никак не приходили. — Огненный Кулак Эйс, да? — повар выпустил длинную струю сигаретного дыма, и Зоро подумал о кунжуте и тонкой лапше. Что-то о самураях… — Мы ещё увидимся с ним. — Я в этом уверен. Ты больше никогда его не увидишь. Нет, — сказал себе Зоро, и в животе у него поселилась решимость, которой он не знал названия. — Увижу.***
— Слушай, а пираты всегда такие? Зоро взглянул на Чоппера, когда они шли по песку. Он был немного впечатлён тем, что тот шёл, а ему не пришлось тащить его за собой, но, с другой стороны, Чоппер всегда старался быть «более мужественным» рядом с Зоро. Меньше дурачиться, доктор и (частый) пациент. Всегда? Он ведь только что присоединился к команде, да? — Что ты имеешь в виду? — Взбираются на заснеженные горы, пересекают пустыни… Ох, Чоппер. О, как будто это была даже верхушка пресловутого айсберга, который был частью самой безумной пиратской команды под руководством самого безумного капитана, где объявление войны Мировому Правительству даже не входило в список крайне нелепых действий, предпринятых во имя дружбы. Как только эта мысль пришла ему в голову, её тут же унесли прочь мигрени, и Зоро остался с чувством покорности судьбе. — Да, пожалуй, мы немного отличаемся от других пиратов. Раз уж у нас есть такой капитан, как он. — Может быть, я сел не на тот корабль?.. — Какое совпадение, — сказал Зоро, его лицо было мокрым от пота. Что плохого в милых, умеренных островах с королевствами, нуждающимися в спасении? Но нет, Дрессроза была гораздо хуже. Что такое Дрессроза? — Я тоже задавался этим вопросом некоторое время назад. — Ты ведь самый старый член экипажа, верно? Зоро невольно улыбнулся, несмотря на жгучую жару. Людям нравились категории, роли. Аккуратные коробки с указанием целей каждого члена; аккуратный порядок, когда они присоединились, не обращая внимания на тот факт, что Луффи не завербовал никого из них для какой-либо конкретной цели. Говорящий, преображающийся олень оказался доктором мирового класса? Ну и отлично! Говорящий скелет с афро — музыкант, которого он так долго ждал… Музыкант? Зоро вздохнул. — Не похоже, что есть большая разница между старшими членами и новыми. — Почему ты присоединился к нему? — А почему ты спрашиваешь? — Я только что присоединился к команде, — сказал Чоппер, бросив взгляд в сторону. — И все выглядят какими-то дикими и независимыми. Особенно ты, Зоро. — Это правда, — сказал Зоро. — В моём случае всё вышло именно так. Или нечто похожее. И остальные члены экипажа тоже похожи на меня. Наши истинные цели отличаются от его собственных. Мы все пытаемся достичь своих собственных целей. Слова слетели с его губ, и голова Зоро снова затуманилась, но не от сожаления, как тогда, когда он увидел, как Портгас Д. Эйс помахал им на прощание, а от другого обещания, данного и нарушенного. Нечто более важное. Совсем другая мечта. — Кто-то однажды сказал, — голос Зоро был хриплым, но не звучал по-другому. — Что со стороны кажется, что у нас нет никакой совместной работы. Так как все независимы от капитана.— Зоро! Старик-бро! Подождите! — Подождать? — Pirates Docking Six!
— Но… что на самом деле означает командная работа? Неужели речь идёт только о спасении и защите друг друга? — Зоро почувствовал тяжесть на своем боку: Вадо, Китецу, Энм… Юбашири. — Есть люди, которые в это верят. Но для меня это звучит просто, как детская игра.— Эй, Луффи! Возьми себя в руки! Мы теперь в Новом Свете!
— Каждый должен сделать всё, что в его силах, рискуя своей жизнью, а потом сказать следующему парню: «я сделал всё, что мог. Теперь твоя очередь. Если ты не закончишь, я надеру тебе задницу». Разве это не командная работа? В таком случае, я думаю, что это нормально иметь накама, которые дикие и независимые, — он пожал плечами, капли пота катились по его лицу. — Или, по крайней мере, я так думаю. — Теперь я понимаю, что сказал Усопп о том, что я делаю всё, что в моих силах. Зоро рассмеялся. — Но когда он это говорит, это больше похоже на ложь, м?— Бей его! — полный слёз крик, эхом отдающийся в битве. — Тогда мы вернёмся все вместе!
Мысли закружились ещё сильнее, чем прежде, и Зоро лениво подумал, что это и есть тепловой удар. Но он чувствовал спокойную уверенность в своей груди, которая с одной стороны говорила: «что-то важное», а с другой — «что-то более важное». — С тех пор как мы так долго были вместе, у нас появилась другая цель. — Ещё одна цель? Луффи волочил ноги позади них, вялый и усталый, прежде чем внезапно оживиться так, что Зоро понял, что это означало неприятности, с акцентом на проклятом Гому-Гому-но-Ми к чёрту… — Там какая-то тень! — крикнул Луффи, широко раскрыв глаза. — Гому-Гому но ракета! Зоро приготовился к удару, но это было бесполезно. Однако боль и раздражение помогли ему прояснить голову. Алабаста, Алабаста, Алабаста, — повторил он про себя, ударив своего идиота капитана по голове. — Алабаста. Виви, утка Виви, армия повстанцев, дождь, Алабаста.***
— Я ухожу. Эти слова не удивили Зоро так сильно, как он ожидал, мрачное понимание сформировалось в глубине его живота. Длинное, протяжное «А?» — вырвалось у всех на устах. Это было понятно; между «Луффи» и «уходом» был довольно большой разрыв, в основном к огорчению всех на борту. Зоро подумал, что осознание, поселившееся в его груди, будет существовать с или без второго набора интуиции, которую он получил из ниоткуда. Потому что даже когда Усопп отмахнулся от него, как от очередного каприза, и даже когда кок опустился на колени и начал ругать его, в этом (наивном) плане была одна дыра размером с Шичибукая. — Если мы остановим восстание народа, это остановит Крокодайла? — Это… — Ты хочешь, чтобы в этой битве никто не погиб, — сказал Луффи. — Никто из горожан и никто из нас. Даже когда мы выступаем против военного диктатора и миллионы людей сходят с ума, ты надеешься, что все останутся целы и невредимы, — он спокойно посмотрел на неё. — Тебе не кажется, что это слишком мягкосердечно? — И что в этом плохого?! Что плохого в том, чтобы не желать смерти людям? Ничего особенного. Вот только люди действительно умирали. Иногда они умирали по великим, благородным причинам, а иногда вообще без всякой причины. Невезение. Зоро не очень удивился, когда Виви ударила его, и ещё меньше удивился, когда Луффи ударил в ответ. — Тогда почему ты рискуешь своей жизнью?! — крикнул он, и пелена безразличия полностью исчезла. Хорошо, Зоро был немного удивлён, что повар не бросился сразу же и не попытался защитить свою драгоценную «Виви-сван». — Достаточно одного взгляда на это королевство, и даже я могу сказать, что недостаточно поставить на кон свою единственную жизнь! — Тогда что я должна поставить на кон?! Я не знаю… — она наконец перестала размахивать руками и бить его, и она судорожно вздохнула. — У меня больше нет ничего, что я могла бы поставить на кон. Он легко присел, гнев горел в его глазах, и Зоро не чувствовал такого спокойствия с тех пор, как прибыл в эту дурацкую пустыню. — По крайней мере, попробуй поставить на кон все наши жизни вместе! Разве мы не накама? Разрушая комнату вора, вынужденную рисовать карту за картой для рыбочеловека, убившего её мать. Просить одну из самых опасных женщин в мире хотеть чего-то, от чего она полностью отказалась. Бежать за глупым коком, который, несмотря на то, что присутствовал на обоих этих событиях, не вбил в свой дерьмовый извращённый мозг, что попытка нести бремя в одиночку недостаточно хороша, даже невозможна, если у Луффи есть что сказать об этом. Последние два образа исчезли так же быстро, как и появились, как сон, о котором Зоро забыл, оставив его только с глубоким чувством готовности. Как будто они всё равно собирались уйти без боя, ха. Виви плакала. Луффи так действовал на людей.***
У них была комната, где можно было переночевать, и это была приятная перемена. Глаза Зоро оставались открытыми, даже когда он почувствовал, как его охватывает усталость, и даже когда он почувствовал странные уколы команды вокруг него, как маленькие мигающие огоньки в унисон с их сердцебиением. Неужели он всегда это чувствовал? Несмотря на странность всего, что произошло с тех пор, как он проснулся встретив лицо Эйса на Санни… Мерри, он не чувствовал беспокойства. Ещё нет. В конце концов, Гранд Лайн был странным местом, и он всегда полагался на интуицию; возможно, иметь больше интуиции было действительно хорошо. Даже если его мысли говорили ему совсем другое. Виви прислушалась. Всегда было хорошо, когда принцесса слушала. Всегда? Сон постепенно овладел им, и эта мысль заставила его нахмуриться. Дело было не только в том, что Алабаста была знакома, это было почти данностью в этот момент, это было всё о нём: Шичибукай, королевская семья, нация людей, которые продолжали не понимать, брат… Зоро закрыл глаза, и Алабаста исчезла, песок сменился каменными зданиями, а тусклый запах полевых цветов смешался с потом. Всё было дерьмовым шоу, но всё всегда было дерьмовым шоу, и он чувствовал прохладный пульс жизни, медленно ослабляющий напряжение, пока Луффи спал, и рваный шрам на его груди двигался с каждым вздохом. Если Луффи здесь и если он спит, то всё остальное может подождать. Мужчина-в-пятнистой-шляпе солгал им или каким-то образом умудрился забыть упомянуть о нескольких ключевых деталях, но они были живы. Зоро не был уверен, был ли мужчина-в-пятнистой-шляпе готов к такой возможности или нет. Он был глуп, если думал, что своя смерть сойдёт ему с рук. Нет, если у Луффи есть что сказать по этому поводу. Ещё одна комната, на этот раз прохладнее, очко в пользу этого проклятого острова. Одна точка. Блондин был там, на расстоянии вытянутой руки. — Хорошо, — он улыбнулся им, и Зоро скорее почувствовал запах, чем увидел двух других людей рядом с ним. Знакомые цветочные духи и кола. — С Луффи, возможно, бывает тяжело, но, пожалуйста, продолжайте заботиться о нём. — Эй! Маримо! Зоро рассмеялся, и сожаление его не задело. — Ши-ши-ши-ши, Зоро сонлив! — Не тебе говорить о этом! Зоро моргнул, просыпаясь, и почувствовал, как сознание просачивается сквозь него, начиная прогонять сон, прежде чем он смог вспомнить, о чём тот был. Стиснув зубы, Зоро закрыл глаза, не обращая внимания на крики Луффи о завтраке, и попытался вернуть картинку. Блондин улыбался им, половина его лица была сильно обожжена. Боже, ему нужен был альбом для рисования или что-то ещё, пока он сидел, продолжая всё больше расстраиваться, оставшись один в комнате. Блондин, нежная улыбка, шрам от ожога, цилиндр, длинное пальто, имя на кончике языка, неверно написанная татуировка, которая вдруг обрела гораздо больший смысл, огонь…— Пожалуйста, продолжайте заботиться о нём.
— Сабо, — произнёс Зоро вслух, и этот сон превзошёл все его мысли, превратившись в воспоминание, такое же сильное, как всё, что Зоро помнил в своей жизни. Это был вовсе не сон. Он почувствовал странный зуд в ладонях, но на этот раз он не исчез быстро. Потому что он наконец-то что-то вспомнил. Наконец-то? У Луффи был ещё один брат. И было невозможно, чтобы Зоро знал это с такой уверенностью. Полностью, если отбросить чушь о Гранд Лайн, это невозможно. — Сабо.