CLOUDS

—  Это мне не идёт, — то и дело повторял Мукуро, перебирая вешалки с костюмами. Девушка из стаффа уже обливалась потом, покрасневшая не то от смущения, не то от негодования, но всё же продолжала искать варианты. —  Это убого. Это носили все, кому не лень. Это… нет, мало. О чём ты вообще думала, когда собирала всё это барахло? Девушка тактично промолчала —  наверняка и не таких невоспитанных, капризных артистов повидала за время работы. Даже улыбнулась, выудила чехол с формой медсестры. Хибари, наблюдавший за сборами из своего кресла, невольно усмехнулся. Уж очень забавно в тот момент выглядел Мукуро, оторопевший от наглости костюмерши. Тут ведь сочеталось всё, из-за чего он забраковал половину притащенного ею гардероба —  и клише, и убого, и до неприличия мало. Как ни странно, Мукуро сдержался от откровенного скандала, только смерил девушку презрительным взглядом и снова принялся за поиски. Понимал, что в любом случае придётся выбрать хоть что-то, ведь на сцену в драных джинсах если и выйдешь, то точно не сегодня, не в Хэллоуин —  праздник, популярный по большому счёту из-за всех этих безумных преображений. Сегодня, на сборном лайве шести групп, все такие — размалёванные сверх меры, в якобы необычных для себя одеждах. Хибари плохо понимал происходящее, ведь в макияже и костюмах они и так выступали, поэтому со скепсисом отнёсся к приготовлениям. И даже так проблем с подходящим образом у него не возникло. До начала лайва оставалось чуть больше часа, а Мукуро так и не определился. —  По-моему, ты просто хочешь играть голым, — задумчиво произнёс Хибари, рассматривая своё отражение в зеркале. Вообще-то вампирам не положено отражаться, но он и вампир-то не настоящий. — По-моему, — повторил за ним Мукуро, — у тебя больная фантазия. Отхватил самый выигрышный вариант и радуешься. Ну да, с последним Хибари не мог не согласиться. Во-первых, вампирская тематика популярности не теряла, а во-вторых, ему шло. Бледная от природы и небольшого количества косметики кожа, густо подведённые серые глаза, накладные клыки, а на губах, на самом их стыке, капелька красной помады, будто совсем недавно он кем-то полакомился. Вдобавок и одежда смотрелась впечатляюще дорого и стильно — чёрный плащ с высоким воротом и без лишних деталей, немного кружева на рубашке, брюки с высокой талией и широким поясом, несколько колец с крупными камнями. В целом, очень даже ничего, и походило на обычный его стиль, разве что обувь непривычная, на платформах. Хибари снова усмехнулся, на этот раз зависти гитариста. — Это какое-то издевательство… — продолжал ворчать Мукуро. В гримёрке, и так тесной, будто кончался воздух из-за его метаний. А Хибари старался сосредоточиться на текстах песен. Саундчек они провели бегло, в нынешних условиях по-другому и не получилось бы, а исполнять предстояло не только собственные песни, но и каверы — они-то и заставляли нервничать. Пусть Тетсу и говорил втихаря, пока Хибари не слышит, что на их уровне известности нет смысла напрягаться и переживать из-за пары фальшивых нот, со своим стремлением к идеалу Хибари ничего поделать не мог. Даже Мукуро при всей его внешней безответственности разделял это стремление. Наверное, именно поэтому Хибари не спешил злиться и торопить его всерьёз. Дверь распахнулась, и в гримёрку зашли Фран с Тетсу — оба уже давно собранные. Когда только зашла речь о предстоящем хэллоуинском лайве, Фран почему-то сразу выбрал кигуруми в виде лягушки, которое сам и приволок из дома. Ни у кого не возникло вопросов по поводу связи жаб и праздника всех святых, кроме Хибари. И Фран, и Мукуро тогда странно на него посмотрели и махнули рукой, говоря что-то о его безнадёжности. Тетсу тоже был подготовлен заранее, он вырядился в стиле своего кумира и духовного наставника — драммера из крутой и известной группы. Волосы уложил длинными шипами, где-то отрыл штаны со шнуровкой по бокам, нарисовал букву «Х» на голой груди. И вообще всем своим видом возвращал лет на двадцать пять назад. — Ой. — Уставившийся в экран смартфона Фран споткнулся о пышное розовое платье, которое по какой-то причине Мукуро не понравилось. Огляделся по сторонам, оценивая устроенный беспорядок, пожал плечами, ничего особенного для себя не увидев. Ещё бы, он когда-то снимал квартиру вместе с Мукуро. — Знаешь, учитель, ты был бы самой безобидной нечистью из всех. — Это ещё почему? — возмутился Мукуро, прикладывая к себе очередную маскарадную тряпку. — Потому что попросту не успевал бы за жертвой. Пока ты соберёшься, даже младенец вырастет и самостоятельно уйдёт. Ты был бы самым безобидным и самым голодным. И жалким, — продолжал Фран скучающим тоном, игнорируя злую улыбку Мукуро. — Сиди в своём болоте, жаба, и не квакай, пока не спросят. — Страшно, прямо умираю, — протянул Фран. Тетсу, стоявший всё это время позади, похлопал его по плечу. — Ну-ну, хватит. По-моему, вы стоите друг друга. — Ага, — подал голос Хибари, — сидели бы в одном болоте. Фран ждал бы принца, а этот — слепого, глухого и полоумного путника. Или ребёнка. Точно, Рокудо, срочно ищи костюм каппы. Тут в него прилетела полупустая бутылка с водой, но Хибари вовремя увернулся. — Пошли вон, — рявкнул Мукуро на Франа и Тетсу, а те и спорить не стали. Им нравилось перед лайвами общаться с другими музыкантами, фотографироваться и вообще не волноваться. Даже Фран, который, казалось бы, тот ещё асоциальный тип, с удовольствием заводил новые знакомства и имел собственный, хоть и небольшой, фанклуб. Когда дверь за басистом и драммером закрылась, Хибари встал со своего места, расправил плащ и подошёл к костюмерше, которая уже готова была упасть в обморок. — Сходи за тёплой водой, пожалуйста, — попросил Хибари вежливо, потому что это не входило в её обязанности. Но спокойный тон и нервное истощение сделали своё дело. Девушка чуть ли не выбежала из гримёрки, и вернётся она определённо не скоро. — И зачем ты её отпустил? — В её присутствии нет никакого смысла. Только хуже становится. Ты не умеешь при посторонних себя вести. — Вот как, — хмыкнул Мукуро. Теперь, когда они остались наедине, он действительно и говорил, и двигался спокойнее. Он без зазрения совести смотрел Хибари прямо в глаза и словно ждал чего-то. Конечно же, помощи. Весь этот цирк с перебиранием горы одежды был затеян ради одного — чтобы Хибари не выдержал и вмешался. И одобрил уже давным-давно сделанный выбор. На стуле у зеркала лежал кофр от гитары, а на нём — платье, или что-то вроде того. — Начинай краситься, у нас не так много времени. Мукуро нахмурился, но подчинился. Сегодня они обходились без визажистки и накладывали макияж своими силами, к счастью, тематика праздника позволяла некоторую небрежность. Однако, Мукуро приноровился обращаться с косметикой мастерски, будто практиковался в этом каждый день. Иногда он даже помогал согруппникам — в качестве великого одолжения, да и справлялся быстро, так что Хибари не успел заскучать, как перед ним возник Мукуро в полном боевом раскрасе. Любимой фишкой и визитной карточкой у него были разноцветные контактные линзы — красная правая и синяя левая. Почему именно так, Хибари и знать не хотел, Мукуро ходил так ещё до их личного знакомства. — Мне нужно к каждому действию тебя подталкивать? Одевайся, там в зал уже начали пускать, а мы третьи по расписанию, помнишь? Хибари признавал, что не так уж они и опаздывали, скорее всего, начало немного задержится, да и другие группы порой злоупотребляют и исполняют на одну-две песни больше заявленных. Просто сомнения Мукуро заставляли чувствовать себя некомфортно. Только что он капризничал, срывался на ни в чём неповинном человеке, а сейчас смотрел на Хибари неуверенно, словно боролся с собой. Смущался, что ли? — Я отвернусь, — на всякий случай пообещал Хибари. — Лучше умри, — привычно огрызнулся Мукуро. Собственная робость и его самого бесила. — После той пьянки у Тетсу нам с тобой нечего стесняться. — Ничего об этом не знаю, тебе всё приснилось, — отмахнулся Хибари, не желая вспоминать подробности того вечера, когда он впервые за двадцать три года попробовал крепкий алкоголь. А всё этот, хохлатый… — Если не оденешься за пять минут, то никакого рёкана на Новый Год не увидишь. Вообще ничего не увидишь. И пальцы тебе поломаю. И гитару выброшу. — Оя-оя, анальное рабство ещё не забудь… — пробурчал Мукуро, принявшись наконец сбрасывать свою одежду. В пять минут он не уложился, времени понадобилось раза в три больше, зато они молчали. Мукуро пыхтел над чулками (господи, во что ты рядишься?), а Хибари переваривал фразу про рабство — как на неё вообще надо было отреагировать, если не гробовой тишиной? Порой Мукуро как ляпнет, так ляпнет. И делай с той чушью, которую он выпустил в пространство из своего рта, что хочешь. Сначала платье, что наконец Мукуро надел, Хибари счёл приличным: длинное, до щиколоток, чёрное и закрытое, но с кружевной вставкой между горловиной, плотно облегающей шею, и линией груди, если бы таковая у Мукуро имелась. Сидело оно небрежно, но причину этого Хибари узнал только после того, как Мукуро повернулся и попросил зашнуровать. — Ты с размером не угадал или так и задумано? — осторожно поинтересовался Хибари. На него бесстыдно смотрела узкая спина Мукуро. Огромный вырез платья простирался от той самой бессмысленно-целомудренной горловины до поясницы, открывая вид на выпирающие позвонки и рёбра, родинки под острыми лопатками. Вся эта порнография перекрывалась тонкими лентами, которые и предстояло затянуть Хибари. — Так и задумано, — улыбнулся Мукуро. От его сомнений не осталось и следа. — Давай, у нас ведь мало времени, помнишь? Хибари сжал зубы, чтобы не наговорить ему лишнего перед выступлением, отыграется позже. Он осторожно взялся за шелковую ленту, стараясь лишний раз не прикасаться к коже, и ловко привёл платье в надлежащий вид. Теперь оно сидело как влитое. Мукуро даже не требовался корсет, чтобы подчеркнуть талию, с этим помог ещё и фасон юбки, визуально увеличивший бёдра, так что даже этот тощий парень смотрелся вполне женственно. Мукуро склонился у зеркала, принявшись что-то искать в косметичке. — Ты ведь сам говорил, что терпеть не можешь оннагата и что сам ни за что и никогда, — насмешливо напомнил Хибари, наконец привыкнув к Мукуро. — Сегодня можно, — отмахнулся Мукуро. Тут стоило бы ожидать длинную тираду о том, почему он решился именно на такой образ, но Мукуро был слишком занят своими губами, которые старательно красил помадой цвета гнилой вишни. Не кричаще-красной, а такой тёмной, как венозная кровь. На волосы он нацепил заколку в виде чёрной розы, в остальном причёска ничуть не отличалась от обычной — тот же хохолок на макушке, тот же пробор зигзагом, разве что волосы в хвост не стал собирать, а аккуратно уложил длинные пряди на плечи. Теперь спина действительно осталась голой, если не считать тонкую ленту. В момент, когда они оба были готовы выйти из гримёрки, вернулась костюмерша. — Мукуро-сан… — выдохнула девушка то ли с удивлением, то ли с восторгом. Она хотела сказать что-то ещё, но Мукуро остановил её жестом. Странно, обычно от комплиментов он не отказывается. По крайней мере, вниманием Хибари откровенно наслаждался, поняв его реакцию без лишних слов. Хибари забрал у костюмерши бутылку с водой, мельком кивнув на оставленный ими бардак, кратко поблагодарил. От Мукуро же вежливости не дождёшься, а Хибари воспитание не позволяло грубо обходиться с людьми, с которыми он работал. Пусть он и не был мастером общения, но какие-то базовые навыки в этой области имел. Хотя даже так его называли самым нелюдимым членом группы. Подумаешь, на инсторах не болтал без умолку, как некоторые гитаристы. Уже за сценой, в разноцветной толпе перевозбуждённых музыкантов, Мукуро достал смартфон и, притянув Хибари к себе, сделал несколько снимков. — Не хмурься, без фото записи в блоге привлекают куда меньше внимания. Тем более я сегодня превзошёл самого себя. — Мукуро приосанился и сделал ещё пару фотографий уже в одиночку, разве что кусок плаща Хибари попал в кадр. — Жаль только, что укусить меня у тебя вряд ли получится. — Это ещё почему? — рассеяно спросил Хибари, внимание которого теперь скакало то к текстам песен, то к происходящему вокруг. Кто-то, кого он совершенно не узнавал в гриме, приветствовал его. Пара парней, тоже смутно знакомых, громко смеялись прямо под боком, обсуждая какую-то Хару. Пахло сигаретами и несколькими видами парфюма. — Шея закрыта, — пояснил Мукуро, указав пальцем на свой воротник. — Правда, есть ещё пара мест, откуда удобно пить кровь… — И что за места такие? — Любой крупный кровеносный сосуд, но желательно вена. Запястье — неудобно, но со стороны будет выглядеть красиво и элегантно. Но рукава длинноваты, — начал всерьёз объяснять Мукуро, чего Хибари на самом деле не ожидал. Думал, что Мукуро посмеётся над ним и как-то отшутится, обязательно завуалированно оскорбив. — Я бы предпочёл бедренную вену. Тут Мукуро продемонстрировал ещё одну любопытную особенность платья — отодвинул край юбки, у которой оказались вырезы по бокам, полностью открывавшие ноги при старании, и провёл ладонью по внутренней стороне бедра. Теперь чулки уже не казались лишним атрибутом в его костюме. — Хочешь, чтобы я укусил тебя туда? — приняв правила игры, поинтересовался Хибари. Мукуро убрал руку, вернув себе относительно приличный вид. — На сцене это сделать будет проблематично. Мукуро нервно усмехнулся и продолжать подозрительный разговор не стал. Не такой он реакции ждал, возмущения — ещё может быть, обвинения в извращённости или тяжёлого взгляда. Хибари забавляло иногда отвечать на его провокации, которые чаще всего не имели под собой никакой подоплёки. Просто Мукуро развлекается, вытягивает из людей эмоции, словно возвышая себя над ними. С Хибари ему приходилось тяжело, даже эпатажного платья хватило ненадолго. Пауза не затянулась, вскоре к ним вернулись Фран с Тетсу. Оба заметно повеселели. Фран вертел в руках то ли диадему, то ли корону, но явно детскую, сделанную из пластика, и довольно щурился. Даже не прокомментировал с присущей ему едкостью наряд Мукуро, только поднял большой палец вверх и заговорщически подмигнул. Мукуро ответил ему тоже пальцем, но средним. Перед выходом на сцену они все волновались и старались не распыляться по пустякам. — Кё-сан, — обратился Тетсу, чуть отведя Хибари в сторону, — я тут говорил с ребятами, которые должны после нас выступать. У них кое-какие проблемы, попросили потянуть время… — И ты согласился, не посоветовавшись с нами? — недовольно предположил Хибари. — Да. Я думаю, это отличная для нас возможность. — Ладно, — нехотя согласился Хибари. — Сыграем песни с нового сингла. Скажи Рокудо. Тетсу исправно играл роль няньки в их коллективе и умудрялся даже в такой обстановке искать варианты для продвижения группы. Компенсировал некоторую апатичность Хибари, безответственность Мукуро и несамостоятельность Франа. Даже директор лейбла столько для них не делал. Когда настал их черёд, Хибари ощутил привычный прилив сил. Вроде бы только что он и думать ни о чём больше не мог, кроме как о лирике и прочих мелочах, что никак не складывались в общую картину. На сцене же он словно преображался. Амплуа вампира уже не казалось банальным косплеем, а сливалось с теми мрачными песнями, что они исполняли. Хибари вживался в роль, наслаждаясь музыкой, атмосферой, даже развевающимся плащом и, конечно же, публикой, которая не стояла со скучающим видом, ожидая своих любимчиков, а поддерживала, подпевала, двигалась в такт. Частично тому виной были каверы на песни известных групп, которые знали и любили, но Хибари с удовольствием отметил, что и их собственные композиции вниманием не обделили. Мукуро вытворял что-то невообразимое на своей части сцены — по правую руку от Хибари. Ставил ногу на монитор, демонстрируя столпившимся возле него девушкам свои тощие (но хотя бы не кривые) ляжки, кружился вокруг себя, бросал томные взгляды на Хибари. Обычно он изображал на сцене загадочного, крутого парня, не флиртовал с согруппниками, изредка позволял пару театральных жестов, но не более. Видимо, костюм так на него действовал. И Хибари снова подыграл ему. Кусать, конечно, не стал, но зато с особым злорадным ликованием в душе потрогал Мукуро за ту часть, что он бесстыдно демонстрировал. В итоге, дурацкая на первый взгляд затея с Хэллоуином обернулась искренним весельем. И уходить обратно в тесные гримёрки ужасно не хотелось. У Хибари слегка побаливало горло от гроула, бутылка с тёплой водой от костюмерши пришлась как нельзя кстати. Колотилось сердце от зашкаливающего адреналина. Зато в голове было пусто. В сладкую эйфорию, как всегда накрывавшую сразу после лайва, ворвался запах вишнёвых сигарет. Мукуро глубоко затянулся и с шумом выдохнул. — Тебе бы в актёры податься, вампир, — усмехнулся он, ткнув в Хибари локтем. — Снова меня удивил. — Ты просто впечатлительный. — Да ладно тебе, скромник. Тетсу принёс им полотенца. Правда, изнывающему от жары в кигуруми Франу это не слишком помогло, поэтому он отправился переодеваться. В принципе, до конца лайва оставалось полтора часа, можно было посмотреть на другие коллективы, но ни один из них не ощущал в себе сил на этот подвиг. — Зато ты скромностью не отличаешься. Смотри, такими темпами начнёшь не только от девушек письма с признаниями и подарки получать. — Ревнуешь? Ну и напрасно. Хм, но я не против иногда наряжаться так. Персонально для тебя, ку-фу-фу. Хибари кинул в него своим использованным полотенцем. На смену эйфории подкрадывалась апатия со вкусом вишнёвых сигарет. Мукуро никогда не курил ни на репетициях, ни до концертов — только после, причём исключительно удачных. Словно не музыкой занимался, а сексом. Публичным. Сегодня в каком-то смысле так и было. К Мукуро подошёл какой-то его знакомый, и Хибари тихо удалился, пока и его не заставили участвовать в обязательных братаниях. С одной стороны, с нужными людьми можно познакомиться вот так, случайно, а с другой — шанс на это стремился к нулю. Да и Мукуро на что, пусть продолжает торговать лицом, у него отлично получается. — Кё-сан, не хотите сходить вместе поужинать? — предложил Тетсу, когда Хибари зашёл в гримёрку. Он до сих пор щеголял в своём костюме, а вот Фран и переоделся, и косметику смыл, и даже волосы кое-как причесал. Вечера Хибари проводил в компании книг или блокнота для лирики, но после лайвов невозможно ни на чём сосредоточиться. Поэтому согласился, заранее узнав, что кроме их группы никого больше не будет. Вроде как обещались тихие «семейные» посиделки с обменом впечатлениями. Однако, на выходе из клуба стало понятно, что всем коллективом посидеть не получится. Они стояли уже одетые в повседневные вещи, умытые и никак не походили на эпатажных рокеров. Ждали Мукуро. Опять. Хибари уже намеревался плюнуть на гитариста — надо будет, догонит. Но тот наконец объявился. И не один. С ним рядом шла хрупкая девушка, совсем подросток, с марлевой повязкой на правом глазу. Мукуро покровительственно обнял её за плечи, словно бы защищая от мира, и повёл в противоположную от согруппников сторону. — Так неинтересно, — протянул Фран. — Опять он всё испортил. — Не знал, что у него есть подружка… — удивился Тетсу. — Или она из этих?.. Хибари не сказал ничего. Всё, что он испытывал в тот момент, он предпочёл оставить при себе.