***
Бежевые стены, синий ковер между двумя кроватями и три плаката связанные с футболом. Эта та повседневность, которую Минхо видит каждый раз, открывая свои бездушные глаза. Джисон не разговаривает с ним уже второй день, а все потому что: Приглушённые стоны еле слышно из комнаты, но достаточно, чтобы убедиться, что Минхо сейчас не душ принимает. Джисон непонимающе прислоняется к двери и надавливает на дверную ручку в душ, но дверь заперта. Очевидно же. Поток воды сразу выключается, альфа замирает, но не его тяжёлое дыхание: — Кто здесь? — прислушиваясь к звукам. — Чанбин, если ты ещё не понял, то душ занят. Пока Джисон не пришел, время расслабиться — моё, так что, иди нахуй. Джисон отпускает ручку и отходил назад, он сейчас с кем-то или… Ладно стоит его дождаться и поговорить, все равно вместе пойдут завтракать. Зря он вчера на него накричал, ведь, если бы Минхо не хотел его — вряд ли стал бы встречаться с ним. Когда со всеми делами было покончено, Ли расслабленный и самодовольный выходит в комнату даже не подозревая, что Джисон слышал половину из того, какие звуки он там издавал. — С-Соня? — удивляясь раннему везиту. — Ты давно тут? — Д-достаточно… Чанбин сказал, что уедет сегодня, вот я решил зайти… — сразу подходя ближе к открытой двери в ванную, но старший его остановил. — Ты был с кем-то? — смотря в глаза прежде чем обойти. — Я слышал стоны… — Н-нет, Хан, ты чего, — снова останавливая омегу за руку, чтобы успокоить своим взглядом. — У меня же есть ты, что надумал уже? Эти пухлые щеки не милые, когда он злиться и поэтому влажные ладони не успокоили и не остановили. — Да чего ты меня за дурака держишь… Я точно слышал чьи-то стоны. — заглядывая в ванную, но там никого. Минхо успел взволнованно сглотнуть ком и нервозно почесать затылок, прежде чем чистосердечно сознаться в проступке: — Ну… Я смотрел порно, это проблема? — Хан нахмурился, показывая всем своим видом отвращение. — Ну, я же парень, живу тут один… Учеба… Типа, проблемы? Мне же тоже нужно расслабиться, да? Совсем не впечатлило, это как бензин в огонь, который разрастается в глазах младшего, что то ли хочет плакать, то ли слишком сильно злиться на него: — А я тогда кто? — грустно поднимая брови. — У тебя есть парень, Минхо ты вообще должен… Забыть о таком. — Минхо понимает: его оправдания лишь испортили всю ситуацию. — П-почему? — Хан я… — омега уже собрался уходить, но мокрый, укутанный по пояс в полотенце Ли опередил и загородил дверь. — Я пообещал твоему отцу, что не стану спать с тобой до окончания школы. — А-а если он тебе и после свадьбы это скажет, тоже послушаешься? — Какой ещё свадьбы? — снова мимо. Джисон обиженно толкает его в грудь и направляется к выходу, оставляя своего глупого парня наедине с собой. — Что собираешься делать? — Чанбин садится напротив, заметив напряжение Ли. — Не знаю, может, залесть к нему на балкон. — странное стремление и Чанбина это пугает, особенно то, что Ли говорит это серьезно. — Ну, он не берет трубку… — Слушай, Минхо, я думаю лучше устроить романтический вечер. Омеги от такого не отказываются… Ну, Феликс не отказался. Лино фыркает, слишком сладко: — Фу, нет… Это какая-то рвота… Надо что-нибудь, ну понимаешь, в моем стиле. — приподнимая бровь. Чанбин долго думать не стал, надо что-то максимально глупое: — Ну…Попытка один.
Минхо входит в аудиторию и снимает рубашку, которую так и не застегивал. Все поднимают на него глаза и даже Джисон, который из-за своей обиды несколько дней хотел полностью игнорировать его, и даже взгляды… Но это шоу — просто, ужас. Ли снял рубашку и показал всем свой пресс, где над грудью красным было написано — Люблю только Джисона, а над пупком — Прости меня, я был не прав. Хан, услышав смешки сзади покраснел, быстро собирая свои учебники и выходя прочь из класса. Ли пытался заткнуть всем рты, но пришлось выйти следом, а когда директор показался на горизонте пришлось снова зайти обратно и быстро одеваться прямо под эти насмешки со стороны одноклассников. Провал!Попытка два.
Сверлив грустным взглядом свою тарелку с кашей, Хан и не замечает как чужие руки меняют его поднос на другой: вместо серой диетической (может, он не хочет меня потому что я толстый?) каши перед его носом оказалась яичница в форме попы (сердца). Омега фыркнул, швыряя ее по столу в сторону альфы, что опять своими шутками пытается исправить ситуацию и превратить всё в цирк. Провал!Попытка три.
Уже в конце дня, Минхо почти отчаялся, да и ничего кроме этого ужина он не придумал. Осталось пригласить Джисона, и Феликс должен был передать ему записку или хотя бы слова (на случай если омега выкинет ее в урну). Прошел час, два, третий… Этот романтический ужин с лапшой и кофе, кажется, в пролете. Альфа устало падает на кровать и прикрывает глаза, ничего не выходит, Джисон слишком сильно обиделся. *Тук-тук* раздается по деревянной двери. Не успевает Ли встать, как дверь со скрипом открывается и в комнату входит долгожданный Джисон. Парень надел его любимый голубой свитер почти до колен и синие джинсы, который так нравились его парню. Омега молча прошел и сел напротив, опустив глаза в пол и смотря только на свои белые носки. — Хан, — пытаясь вернуть зрительный контак. — Я знаю, что это не тот ужин, который ты заслуживаешь, но тут я нашел только это… Спасибо, что пришел. — Да, ничего… Я люблю Роллтон с… Морепродуктами? — чуть неуверенно. Ли как дурачок на первом свидании, которое заранее завалил. — Прости, я просто пытался быть хорошим. — вытягивая руку на сердину, чтобы таким жестом получить прощение. Джисон помялся, но ничего не ответил. Рука осталась без ответа. — Ну, а чайник хоть горячий? — округляя невинные глазки. Он встаёт из-за стола и подходит к маленькому холодильнику в их комнате. Альфу это задело, поэтому ласковая рука превратилась в кулак. Но Джисон сделал вид, что не заметил этого, поэтому увлекся ухаживанием за ними, на вечере, который Ли приготовил для омеги. Ничего необычного… Поедание лапши прошло спокойно, молча, грустно. — Это всё из-за того, что я толстый? — ни с того начал омега. Альфа чуть не выплюнул все обратно в тарелку. — Неф… С чего ты… — наконец прожевав. — С чего ты взял? — Ладно… Просто, забудь это, хорошо? — но все равно, обиду не скрывал, а альфа это чувствует. — Я не хочу ссориться из-за этого, не хочешь — значит не будем. — Да хочу я тебя! — громко, но омега спокойно приступил к еде, будто испытывает. Минхо уже отчаялся, хоть он делает не такие масштабные вещи, но прощения он заслужил, ведь, не зря он столько заморачивался и хотел быть хорошим для отца своего парня, которого полюбил. Омега пристает за чем-то, а Ли встаёт следом за Джисоном, так ещё и снимает с себя футболку. При возвращении, омега удивлённо приподнимает брови, поставив банку с майонезом на низкий холодильник. Что-то на его груди привлекло внимание, странное: — Это что, царапина? — замечая маленькую красную полоску у его соска. — Да нет, может ударился. — Минхо будто сейчас отчитывать будут, а ему это категорически нельзя, потому что терять Джисона — значит лишиться жизни. — Да вот же, будто от ногтей. — Джисон царапает рядом и проверяет реакцию, а Ли дёргается от боли. — Ты же сам задел меня, когда мы дурачились у вас в комнате, забыл? — дергаясь от боли. Младший довольно улыбнулся, замечая схожесть в полосках, фух, хорошо что это он его расцарапал. Его мужик всё-таки! Иначе, тому кто покушался он бы не только поцарапал, но и отрезал. — Ты чего, ревнуешь что ли? — начиная улыбаться. Тот сразу стал отрицать, отворачиваться и избегать взгляда. Его роль сейчас — обиженная омега во время течки, все. — Джисон… По-го-во-ри со мной! — растягвая каждое слово, чтобы привлечь его внимание. Внимание от любимого человека. — Ну Хан… — останавливая парня за талию, придерживая рукой. — М? — настойчиво мычит в ответ, ведь положение Минхо может исправить только… — Ну я люблю тебя, хватит уже дуться как рыбка из Спанч Боба. Так небрежно, будто они каждый день друг другу это говорят… Джисон сначала опешил, мельком посматривая на календарь, чтобы запечатлеть этот день в своей памяти и потом, лет через пять, шантажировать Минхо датами. — Что ты сейчас сказал? — замирая уже без чьей-то помощи, смотря в глаза внимательно, влюбленно. — Я люблю тебя. — смотря сверху вниз. — И я тебя… — будто расплываясь в нежности, расположив свои руки на его груди, такой сразу нежной коже, теплой. — Я люблю и хочу тебя, всегда. То есть, давно и надолго, вот. Джисону достаточно сказать эти два первых слова и все, он в лужицу. Поэтому крепко обнимает Минхо за широкие плечи, прислоняясь и прислушиваясь к его сердцу. — И я тебя… Альфа чуть отстраняется и пытаясь сдержать улыбку, целует парня, что кажется встал на носочки. Руки Сона ложатся на его плечи, парень приобнимает и отвечает, чувствуя как старший заманивает его туда — о чем Хан так долго преживал, и за что ему потом будет стыдно… Долгим, углубленным поцелуем Минхо ведёт парня вперёд, пока они оба не упираются об стол. Пустые картонные миски из-под лапши летят на пол, когда альфа поднимает и усаживает Джисона прямо на этот прямоугольный столик. Омега быстро раздвигает ноги для него и правильно, меньше хлопот. Также успешно как он снял с себя футболку, Хо помогает ему раздеться, специально задевая его теплую, чувствительную кожу своими пальцами. — Минхо, — останавливая напористого парня, упираясь ладонями ему в грудь, — у тебя есть презервативы? Старший сразу кивнул, недовольно из-за того, что его отвлекли возвращаясь к телу. Джисон запускает пальцы в его волосы, расплываясь в улыбке и чуть сжимая руку, когда Ли опускается ниже. Он целует узкую грудь, плечи, спускаясь к талии, обводя ее своими губами, отчего пальцы на ногах у Хана сжимались чуть ли не до посинения. — Ч-что ты делаешь? — чувствуя, как пальцы касаются его ширинки на джинсах. — Правда не знаешь? — с насмешкой. Джисон опускает глаза, но не успевает, так как его уже уложили на лопатки и стягивают джинсы вместе с боксерами. — Я ещё не готов! — пытаясь остановить парня, но было уже поздно. Джисон успевает поджать ноги и закрыть лицо ладонями, пока голодный альфа гладит своей рукой его впалый живот, чуть надавливая посередине. — Как же долго я этого ждал… — смущая Джисона. Хан ахает, чувствуя как сильно хочет его, а естественная смазка и скорая течка вовремя дают о себе знать. — Я подготовлю тебя… — начиная искать глазами что-нибудь, для плавного проникновения пальцев. — Нет, Минхо, я готов… Минхо вопросительно выгибает бровь, мол: когда ты успел? А Хан психует, намекая на то, что достаточно возбуждён и хочет принять его самостоятельно. Кажется, он не знает на что подписывается… И вот когда все ненужное быстро снято, а их поцелуи будто составляли мозоли, а не влажный след, Джисон почувствовал, что теперь не только он без одежды. — Я хочу помочь… — привстает, услышав звук пачки с презервативом. — Если можно… Омега опускает глаза на стояк Ли, который видит впервые и знатно охреневает, набирая в лёгкие побольше воздуха. А ещё не поздно вернуть время назад и попросить подготовить получше, м? Минхо протягивает ему открытый презерватив и наблюдает, как трясущими руками омега неумело пытается раскатать на его члене, но со второго раза промахивается и надевает наполовину криво. Потому что нервничает, особо знаний иметь и не нужно. Альфа кладет свою руку поверх его руки и уверенно надевает, слыша как в этой тишине и вздохах Джисон сглатывает ком в горле. Он только что коснулся его члена в первый раз, вот это событие… — Хани? — придерживая парня за подбородок. — Ты боишься? — Ну, немного… Будет больно? Минхо подкладывает свою подушку под голову Хану и успешно успокаивает его прямо в губы, пока тот не смириться со своей участью. Джисону остаётся лишь наблюдать, как альфа плюёт на свою ладонь и смазывает, прежде чем войти в итак влажного парня. Омега поднимает глаза в потолок, мысленно мечтает обо всем хорошем и безболезненно, а потом чувствует внутри себя что-то твердое, но не толстый член. — Ай… Что ты делаешь? — Подготавливаю? Ты чего рыпаешься? Будет больно, если будешь сопротивляться! Омега обиженно вздыхает, но когда внутри оказывает второй палец и приятные ощущения наконец разбегаются по девственному телу мурашками, первый стон слетает с губ. — Ах… Это, это не так больно… — снова. — Вот же… — прикусывая губу. Ли ухмыляется, наблюдая за этими эмоциями и мимикой. Кажется, Джисону хорошо, это главное. Когда тонкие пальцы сменились на твердую головку члена, Джисон будто пустил слезу от боли, но нет, когда Минхо вошел полностью, только тогда слезы и покатились по щекам. Как бы он не пытался гладить его, Джисон все хныкал и просил вынуть из него все твердое, но расслабляющий поцелуй и горячие ладони, что не сильно (зато приятно) сжимали талию, и это как соска для ребенка. Омега обнимает его всем: ногами за талию, руками за шею, получает поцелуи с причмокиваниями по щекам и все равно скулит, потому что член внутри него ещё и пультюсирует от тесноты, ах, ещё эти венки так ясно чувствуются… Поэтому он никак не может расслабиться… Одна рука соскальзывает на член Хана, омега будто дергается под ним, но когда жар разрастается по телу импульсами, наконец поддается. Хо гладит большим пальцем его чувствительную головку и слышит наконец приятные стоны, стоит только дать малышу раскрепоститься. — Ах… М… Лино, прошу… — Джисон прогибается в спине как вдруг, его вновь вжимают в влажное, покрытое лаком дерево. Минхо стонет с ним почти в голос, только глубже, грубее, эстетичнее и все сочетается, создаёт такой микс от которого у Хана звёздочки летят из глаз. Парень помладше скулит, чувствуя как твердый член Минхо сходит в него на полную и как плавно он двигается. Омега мечется руками, прикрыв глаза, но оставляя рот приоткрытым. Ноги уже ноют от этого неудобного положения, но приятные ощущения и поцелуи в мягкую пятку смягчают обстановку. Хан в соло постанывает, когда Ли останавливается и вдруг делает резкий толчок, сердце сейчас выпрыгнет из груди. Вот вот, ещё немного. Для первого раза, такие желания могут иметь свои последствия. — Лино-я, ты, ты… Ах… — Хан тянет бровки вверх и поджимает губы, чувствуя как грубые на ощупь ладони гладят его гладкие, стройные ноги, что он разместил на широких плечах. — Громче, Соня… И его команды выполняются на ура. Всё-таки, чувства к Джисону не просто вспышка и желание, когда их тела так подходят друг другу и каждый изгиб будто только для него — внутри бабочек становится намного больше. Альфа спускает его ноги и обнимает за талию, сначала Джисон теряется, но крепко вцепиться острыми ноготками успевает. Теперь его плечи — собственность Хан Джисона. Хотя после такого можно смело менять фамилию на Ли Джисона. Минхо садится на кровать и чем насаживает парня на свой член, отчего неподготовленный омега сдерживает крик, вжимаясь своим носом в плечо старшего. Омега вот-вот кончит, а Ли захотел сменить позу на слишком больную, для его неподготовленного тела. Но стоит чуть подождать и все становится лучше, сначала долгий, властный и бархатный поцелуй. Они пачкают, мажут губами о лица друг друга, почти кусаются и синхронно стонут. Оказываясь на животе и уже на мягком матрасе, Джисон наконец полностью успокаивается. И пока Минхо садится сзади, скрипя матрасом из-за пружин, Джисон поднимает зад вверх, готовясь снова принять парня в себя. У Минхо аж дух захватывает, честно, Хан так терпеливо ждёт, но так отчаянно просит его. Это единственный секс в его жизни, который принес столько чувств, что хочется заговорить о настоящей любви. Минхо привстает сзади и приставляет член к тугому кольцу мышц, благо из-за естественной смазки и твердого стояка все происходит более чем удачно. Поэтому Джисон не боится отдаться ему, поэтому желает ещё больше. — Лино-я… Быстре… — чувствуя его руки на твоей талии, что полностью руководят процессом. Лицо Хо такое сосредоточенное, эти эмоции такие привлекательные, что оказавшись бы в паре сантиметров от его губ, Джисон не смог бы не поцеловать его. Это единственный минус… Воспоминания ощущений, как омега трепетно засыпает его лицо маленькими влажными поцелуями, в которые почти мычит от боли и наслаждения. Минхо стонет, когда внутри становится еще теснее. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. — Лино… Лино-я… — стараясь поймать воздух губами. Альфа чувствует скорую разрядку и Джисон, кажется, тоже. Хан прогибается изящнее, сжимая простынь руками и нехотя Ли выскальзывает, вскоре чувствуя как горит ладонь, от шлепков о влажный, мягкий зад омеги. Хан обхватывает его член рукой и начинает снова насаживаться, не быстро, как хотелось бы, но так, насколько хватает энергии. Минхо подается вперед, уже чувствуя как лёгкие не вмещают в себя столько горячего воздуха, и прикрыв глаза, чувствует на своем плече его лёгкие царапины, что ещё больше делает обстановку интимной. — Я люблю тебя, Хани… — говоря это в его интонации, вкладывая и страсть, и невинную искренность. Пошлые шлепки влажных тел и стоны, Джисон шепчет его имя почти в матрас и кончает первым и почему-то смешно пытается прижать колени друг к другу, но сжимает только спортивные бедра Лино, поэтому смущённо утыкается в простынь носом. Минхо вспоминает, насколько тонкая и изящная у его парня талия, проводит рукой вдоль по позвоночнику, а от этого стона уже хочется кончить. Джисон ускоряется и когда Ли уже помогает ему, как делать правильно, наконец чувствует настоящий кайф. Джисон отчего то постанывает громче, чем сам Лино, хотя через презерватив ничего не чувствует, кроме четкого толчка в себя, но так как это был его первый раз — тут каждое движение: праздник. Он постепенно ложиться рядом и Джисон тут же кладет свою голову с влажными волосами на его руку, заглядывая в глаза и сдерживая все любовь, что физически и словесно выразить невозможно. — И я тебя… — чуть более хрипло. — Люблю. — Теперь ты веришь мне? — самодовольно и счастливо, за что тут же получает сильную боль — Джисон ущипнул его за сосок, чтобы не расслаблялся. — Следующий раз будет после свадьбы, ты понял! — поджимая губы и пытаясь пошевелиться, но ещё немного больно. — Ай… Минхо потихоньку начинает заливаться смехом и снова боится получить за это, поэтому чуть отворачивается. Но Джисон снова на грани обиды, поэтому жмется лишь ближе, мыча что-то ему в подмышку: — Я люблю твой смех… — Что? — сразу замолкая. — Ничего… Иди помойся, скоро Чанбин придет… Минхо привстал на локти, смотря на это чудо сверху: — Он сегодня ночует на улице, потому что я так решил. — Ах, какой ты добрый. — Хоть кто-то заметил…Эпилог: Разноцветные брекеты.
Пока снег плавно опускался на землю, Кристофер сосредоточенно, и оттого угрюмо шёл в сторону магазина. Да-да, именно магазина, потому что Минхо сказал ему быть тут в половине четвертого. Странное место для встречи? Хотя, после того, как его отношения с Джисоном стали правдой — этой странностью заразился не только Хан, но и половина класса. На удивление, все стали более дружными, а вот против новенького — начался байкот. От морозов его большой нос стал красным, идя туда в неведении, Бан уже всё проклял. В этот день все уже собирались домой — на новогодние праздники, а он тут, и зачем непонятно. Открывая дверь в этот магазин у заправки, Кристофер сомнительно все оглядывает, проходя между прилавком с чипсами — любимое место Ли. Странно, его тут нет… Бан морщит красный нос и идёт просто, по кругу, осматривает, но вот обойдя все — ничего не происходит. Шутка? Да он убьет его при первой же встрече! Захотел побыть с Джисоном в его комнате? Мог просто попросить, потому что… На телефон пришло смс, кажется, от Минхо: «Купи горячий шоколад и выходи из магазина». Крис лишь фыркает: «Что за шутки?» Но, азарт берет свое… Только вот, он знает эту историю с шоколадом, поэтому подыгрывать не хочет. Лучше купить что-нибудь от себя, так будет справедливее. Поэтому, цепляя пальцами конфету из белого шоколада в форме оленя, Бан направляется к кассе. На выходе уже снова боится холода, ведь он из теплой страны, не отсюда… Осмотревшись, никого нет: — Привет, — послышалось сзади, — а ты не видел Джисона? Ох, черт, может я время перепутал… Потихоньку разворачиваясь и скрипя снегом, альфа замечает Чонина. Да, того самого, который плакал в Хэллоуин, тогда, в школе. Кажется, «друзья» Яна снова его бросили. Ну, Бана тоже, если уж быть честным… — Ты потерялся? — подходя ближе и от раздумий забывая вопрос. — Кажется… Джисон сказал быть здесь и купить растворимый шоколад, но, денег у меня хватило только на это: на варежке была та же конфета, что и купил Кристофер, только с другой начинкой. — Ого… — тихо восхищаясь ситуации. — А меня Минхо сюда позвал, тоже не знаю зачем. Попросил купить то же самое. Омега поправил каштановые волосы и поджал губы, неловкая встреча. Вот кого он точно не ожидал здесь встретить, так это Кристофера. Кажется, он должен был поехать куда-то на праздники, почему же остался? Бан на выдохе рассматривает внешнюю небрежность и неаккуратность младшего, но ловит себя на легкой ухмылке. Чонин очень милый, он единственный, кому эта небрежность и нелепость к лицу. Вот например, почему его кроссовки разных цветов? И почему в такие сугробы этот омега вообще решил надеть именно кроссовки… — Тебе не холодно? — смотря на обувь. Заметив это, Ян немного пощупал снег подошвой и пожал плечами: — Нет, я надел шерстяные носки. От этой детской улыбки Чан пускает смешок, а потом понимает что именно задумали его друзья. Но, Чонин ещё не понял. Стоит рассказать? Хотя, Минхо бы ответил: «Если ты тупой, ты сейчас все ему расскажешь. А я знаю, что ты тупой». — Что смешного? — привлекая к себе внимание. — А… Да так, ничего, задумался. — снова возвращая взгляд. — Пойдём прогуляемся? Холодно на месте стоять. Чонин наигранно задумался, хоть на самом деле давно мечтал погулять с ним наедине, жаль, что Бан никогда не замечал его. Скрывая и вновь, снова показывая свои разноцветные брекеты, Чонин счастливо и много кивает, на что Крису то ли стыдно, то ли наоборот, тепло на душе. — Ты почему перчатки не носишь? — замечая красные костяшки на сильных руках Бана. — Ну, у меня их нет. — пожимая плечами, ведь, даже и не задумывался. — Тогда я могу связать для тебя тоже, сколько у тебя сантиметров? — так небрежно и невинно, что старый как весь этот мир Кристофер покраснел и замолчал, но долгая пауза бы выдала его пошлость. — Не знаю, не измерял даже. — Да? Сделай это сегодня вечером. Кристофер посмотрел на него боковым зрением и умильнулся. Чонин очень милый, очень, очень милый омега, слишком для него. — Куда-нибудь собираешься на новогодние праздники? — наконец показывая и свой интерес тоже. — Хм, не знаю, мне некуда. — Собираешься просто сидеть в общаге? — чуть хмуро, от непонимания. — Ну, не просто сидеть в общаге, а… — сменив привычный голос на шепот. — Залезть на крышу лицея и посмотреть на звёзды. Кристофера аж дёрнуло, ведь, это очень опасно. Особенно для таких, как Ян Чонин «странных». В общем, прогулка приобретала много новых красок, со временем они оба раскрывались и Кристофер расслаблялся, поэтому Чонин и сам был рад провести время вместе. Покататься с горки в лесу и даже не постеснялся сделать это, залазия на холодные колени Бана, называя это просто: паровозиком. Кристофер помогал ему подняться вверх, а ещё пару раз спускал вниз на себе, прежде чем их тела полностью не окаменели от холода, а конфеты друг для друга они уже успешно переварили. — А ты? — говоря после отдышки из-за горки. Крис вопросительно посмотрел, отряхая перчатки Чонина от комков снега. — Куда ты собираешься уезжать на праздники? — К родителям в Австралию, там тепло и хорошо… — Тепло? Я никогда не был в Австралии. Под конец этого прекрасного по мнению Кристофера вечера, когда омега уже поблагодарил его за то, что он проводил его прямо до его комнаты. Уже у себя, Бан устало плюхнулся на кровать, смотря в потолок и мечтая о ещё одной прогулке. Когда отец спросит его, ждать ли сына на праздники, Кристофер уверенно откажется, чтобы провести ещё один день в компании с парнем, который, кажется, ему очень симпатичен. Минус на минус плюс, Я клянусь, Мы с тобой — идеальная пара. Ты любишь радость, Я люблю грусть. Значит зачем-то так надо.