Обречённый...

Он смог отпустить Джоанну. Но окончательно ли? А ведь на это потребовалось долгих пять лет. Она сейчас была счастливой женой Себастьена и матерью их сына Филиппа. Сам же Кристиан забылся в отношениях с Линдой. Поначалу он даже думал, что любил её, потом просто привык. Было нелегко из-за работы девушки — Линда постоянно была в разъездах, а Кристиан терпеливо ждал её в Париже, с завистью наблюдая за Джоанной и Себастьеном, Элен и Николя, Жозе и Бенедикт, Лали и Питером — её парнем, сыном влиятельного во Франции человека. Поговаривали, что его отец «курировал» наркоторговлю, но это мало волновало Кристиана и остальных ребят. Во-первых, это были всего лишь слухи, а во-вторых, Питер оказался отличным парнем, беззаветно любящим Лали, поэтому не имело особого значения, чем занимался его папа. Ребята закончили учёбу, но продолжали играть, хоть времени на репетиции становилось всё меньше. Лали и Бенедикт не без помощи Питера открыли галерею, которая в конце концов стала пользоваться успехом у парижских любителей искусства. Элен и Джоанна, которая устроила сына в ясли, работали на факультете, оставшись после получения дипломов. Ребята открыли свой музыкальный магазин, установили пока довольно привлекательные цены на инструменты и сопутствующие товары, поэтому на продажи жаловаться не приходилось. Дополнительный заработок приносили концерты в ночных клубах Парижа. Группа пользовалась успехом, и если начинали ребята с одного постоянного места, то в последнее время их всё чаще приглашали самые модные заведения города. Пары давно разъехались по разным квартирам. Большинство, конечно, арендовали, некоторым повезло больше. Так, молодожёнам Куриво богатый дядюшка Джоанны в качестве свадебного подарка преподнёс ключи от апартаментов, расположенных в шестом округе Парижа. Квартира оказалась настолько большой, что Джоанна даже намеревалась перевезти туда друзей, на что Элен резонно заметила, что квартира хоть и огромная, но для всех места там будет маловато, да и новоиспечённая семья должна жить отдельно и наслаждаться друг другом. Аргументы подруги и недовольное лицо Себастьена сделали своё дело — Джоанна покорно собрала вещи и переехала от подруг в семейное гнёздышко. Кристиан же после окончания учёбы перебрался в квартиру Линды. Не то чтобы он очень хотел с ней жить, но одно обстоятельство не оставило ему выбора — девушка объявила о беременности. В тот момент Кристиан не почувствовал ничего, кроме обжигающей злости на себя же — всё-таки нужно было думать о контрацептивах. Однако было уже поздно. Об аборте он даже не заикнулся, хоть и не горел желанием обзаводиться ребёнком, когда ещё сам по сути им был. — Я не зарабатываю столько, чтобы содержать семью, — жаловался тогда Кристиан друзьям, сидя в большой светлой гостиной семейства Куриво. — Перестань! — одёрнула его Джоанна. — Зато у тебя есть стимул. Дети — это счастье! — и она положила ладонь на свой заметно округлившийся животик. «Если бы моей женой была ты…». Эта мысль тогда слегка напугала Кристиана, ведь он был уверен, что забыл эту девушку окончательно. Но иногда ловил себя на мыслях о ней, на воспоминаниях и даже мечтах. Хоть и изредка, но при виде счастливых Джоанны и Себастьена, которые, казалось, были влюблены так же, как в первый день отношений, в душе шевелилась ревность. Линда родила сына, которого назвали Леоном в честь дедушки Кристиана. Удивительно, но Кристиан порой замечал некоторую холодность Линды по отношению к ребёнку, но списывал это на усталость. И даже когда новоиспечённая мать отказалась кормить грудью, объясняя это скорым продолжением карьеры, парень покорно отправился в аптеку за молочной смесью. Линда действительно быстро восстановилась после родов и уже через полгода заключила очередной контракт и отправилась в на съёмки в Японию. Кристиан недоумевал, злился, а когда остался наедине с Леоном — просто растерялся. На помощь пришли друзья. Даже Джоанна, которая полностью растворилась в семье, находила время приехать к Кристиану. Линда же за два года так и не сумела стать настоящей матерью. Он мотнул головой, отгоняя воспоминания. С нежностью посмотрел на спящего сына, погладил по маленькой ручке, поправил одеяло и вышел из комнаты, прикрыв дверь. Линда снова была на съёмках, а он даже не помнил — где именно. Кристиан просто ждал, когда работа девушки отойдёт на второй план. Он знал, что приехать она должна со дня на день. Парень прошёл в столовую, сел за стол и пригубил давно остывший чай. Каждый вечер в отсутствие Линды, когда Леон засыпал, Кристиан чувствовал себя одиноким и ненужным, хоть Джоанна и убеждала, что он необходим сыну, довольно жёстко в разговорах «проходясь» по Линде — первая последнюю откровенно недолюбливала. Кристиан хотел было набрать номер Джоанны, но, взглянув на часы, со вздохом предположил, что она и Себ, уложив спать Филиппа, наслаждались друг другом. Вряд ли в их планы входила пустая болтовня с отцом-одиночкой. Поэтому Кристиан помыл посуду, ещё раз заглянул к сыну, безмятежно спавшему крепким сном, и вышел в гостиную, где устроился на диване перед телевизором. Незаметно для себя он уснул и встрепенулся только посреди ночи под звук открывавшегося замка. Спустя несколько мгновений в гостиной появилась Линда. Она с нежностью смотрела на Кристиана, пока тот ещё балансировал между сном и реальностью. Он наконец смог сфокусировать взгляд на девушке и бросился к ней, сгрёб в охапку, прижал к себе, вздохнув знакомый аромат, который всегда кружил голову. — Наконец-то! — тихо выдохнул он, целуя облако волос, истончавших запах путешествий и любимых духов Линды. — Когда закончатся эти разлуки? — Привет, — девушка улыбнулась. — Как вы? Леон здоров? Спит? — Я мог бы сказать, что всё прекрасно, если бы ты всегда была рядом, — укор в голосе скрыть не удалось, и Кристиан, несколько смутившись, увлёк Линду на диван и прильнул к губам. — Знаешь, — начала девушка, удобно устроившись в тёплых объятиях, — нам, наверное, стоит где-нибудь отдохнуть. Нам нужно побыть вдвоём где-нибудь на побережье. Сейчас я могу себе позволить не брать работу — японцы как всегда оказались очень щедры на гонорар. — Не забыла, что у тебя есть сын? — Нет, но ведь мы не можем теперь отказаться от личных радостей. Отвезём Леона твоим родителям — они же во внуке души не чают. Кристиан задумался. Предложение было очень заманчивым, да и отец с матерью будут только рады, если Леон поживёт у них пару недель, но расставаться с сыном так надолго он, казалось, не был готов. Он так привык быть рядом с малышом, быть ему и отцом, и матерью, что не представлял отдых без Леона. Да и мальчику был бы полезен морской воздух, солнечные ванны и новые впечатления. Однако, посмотрев на Линду, Кристиан понял, что той совсем не улыбалась перспектива отдыха с двухлетним ребёнком, даже с учётом того, что это был её собственный сын. — Ладно, я в душ, а ты подумай, — Линда чмокнула озадаченного Кристиана в нос и поднялась. Он слышал, как она вошла в спальню Леона, тихий ласковый шёпот из-за приоткрытой двери. Как хотелось, чтобы так было каждый вечер, а не от случая к случаю, в перерывах между съёмками и показами! Но, к сожалению, девушка пока не была готова отказаться от работы. Кристиан вышел в столовую, где быстро собрал на стол лёгкий поздний ужин, и к моменту появления на пороге Линды в домашнем шёлковом халате уже принял решение относительно отпуска. — Где хочешь отдохнуть? — спросил он, дождавшись, когда девушка устроится за столом. Она вдохновлённо улыбнулась: — В Сен-Тропе. Там хоть и многолюдно, но я обожаю это место. Кристиану в общем было всё равно, поэтому он только согласно кивнул… …За две недели, проведённые на Средиземноморском побережье, они снова обрели друг друга, стали близки как в начале отношений, забыли ссоры и обиды, просто наслаждаясь жизнью. Тёплое море отогрело сердца, а жаркое солнце воспламенило казалось бы давно угасшую страсть. Кристиан вновь ощущал себя счастливым. Линда снова стала той, с которой он когда-то познакомился в Лондоне, потом встретился в Париже в надежде забыть Джоанну. Она опять стала близкой, родной, любимой. Несколько смазал впечатления от отдыха последний день пребывания в Сен-Тропе: в отель позвонил агент Линды и оповестил о впечатляющем контракте с лучшим модным домом Италии. Требовалось присутствие модели, и девушка направилась прямиком в Париж, а Кристиан — в Тулузу за Леоном. Погостив пару дней у родителей, заверив их, что в их жизни всё отлично, отец с сыном вернулись домой. Леон, едва войдя в квартиру, бросился к игрушкам, которые уже успел забыть, и теперь они вновь его заинтересовали, а Кристиан с трудом заволок тяжёлый чемодан в их с Линдой спальню и устало опустился на кровать. Девушки не было, и он огляделся в поисках хотя бы записки. Обошёл гостиную, столовую, комнату сына — ничего. Осталось лишь пожать плечами в недоумении. — И чем будем обедать? — вслух спросил Кристиан, обращаясь, наверное, к Леону, но волновал его совсем не этот вопрос. Куда подевалась Линда? Неужели так спешно вылетела в Италию? Но почему не сообщила? Не позвонила в Тулузу, не оставила записку? А если что-то случилось? Она однозначно побывала дома — об этом говорили небрежно брошенный на спинку стула халат, смятая постель, оставленная после поездки лёгкая обувь. В холодильнике обнаружился овощной салат и остатки пиццы. В душе Кристиана зарождалось волнение. Что могло произойти? Воображение рисовало страшные картины: то Линду в объятиях другого, то её же в крови в каком-то тёмном, совершенно жутком подвале, то её бездыханное тело среди дымившихся обломков потерпевшего крушение авиалайнера… — Папа, хочу есть! — тонкий голосок Леона заставил Кристиана вздрогнуть, и ужасные картины развеялись в воздухе. — Сынок! — он подхватил малыша на руки, одновременно обдумывая, чем его накормить. Пиццы ему как раз хватит, но как долго она лежала в холодильнике? Надо бы сходить в магазин… Только ребёнок просит обед сейчас. — Пойдём посмотрим, что имеется в нашем распоряжении. Кристиан снова распахнул дверцу холодильника и внимательно изучил содержимое полок. — Не густо… Может, съездить к тёте Джоанне? У неё точно найдётся, чем накормить двухлетнего малыша. А заодно и великовозрастного друга. В этот момент раздался звонок в дверь. Он показался таким оглушительным, что Кристиан вздрогнул. — Вот и наша мама! — улыбнулся он. — Сейчас пообедаем все вместе. Он даже не задался вопросом, почему Линда не открыла своим ключом, а, держа Леона, бросился к двери. Распахнул её, и глупая улыбка моментально сползла с лица, сменившись разочарованием — перед ними стоял Николя, держа в руках два объёмных пакета из ближайшего супермаркета. — С возвращением, — поприветствовал он без улыбки, поставил ношу на пол и потрепал Леона по щеке. — Привет, малыш! — Привет, — отозвался тот. — Есть хочу! Кристиан отпустил Леона на пол и виновато улыбнулся: — Не представляю, чем накормить Леона. В холодильнике пусто. — Элен передала луковый суп, — Николя вновь подхватил пакеты и устремился в столовую. — Сейчас сообразим. — Что-то случилось? — Кристиан с тревогой наблюдал, как друг суетливо опустошал пакеты, выкладывая покупки на стол. — По какому поводу благотворительность? — Мы просто предположили, что после возвращения вам потребуются свежие продукты. И, судя по голодному Леону, оказались правы. Кристиан быстро подогрел суп, принесённый Николя, усадил сына обедать и выжидательно уставился на друга. Тот старался не смотреть в глаза, и это пугало и волновало. Он будто собирался с духом, чтобы что-то сказать, видимо, не самое приятное. И Кристиан решил взять инициативу в свои руки. — Что всё-таки случилось? — спросил он, когда Леон, наевшись, отправился играть. — Ты сам не свой. Николя, всё это время стоявший у окна, наконец сел за стол, достал из кармана джинс помятый конверт и протянул его Кристиану. — Понятия не имею, почему письмо адресовано нам… Прости, мы с Элен прочитали — не знали, о чём пойдёт речь… Глухое волнение захлестнуло с новой силой, и Кристиан ощутил, как под ногами закачался пол. Мрачное предчувствие вызвало тошноту. Он подрагивающими пальцами достал из конверта сложенный вчетверо лист бумаги и развернул его. В глаза бросился аккуратный почерк Линды, и чувство обречённости сдавило горло. От нехватки кислорода в глазах поплыло. Читать не хотелось, словно это письмо могло разделить жизнь на «до» и «после» или вовсе сломать. Всего пара строк, и Кристиан тяжело опустился на стул. Он перечитывал их снова и снова, но никак не мог понять написанное. Вернее, поверить в это. Этого просто не могло быть! — Глупость какая! А Леон? — наконец хрипло спросил Кристиан. Николя неопределённо пожал плечами — что он мог ответить? Кристиан же уверенно направился в спальню, чтобы удостовериться, что написанное в письме — дурная шутка. Распахнул шкаф и обомлел — он оказался пуст, вещей Линды не было. Парень огляделся и только сейчас заметил, что и туалетный столик изрядно опустел, как и полка с обувью. Ни документов Линды, ни денег также не было. Кристиан обречённо сел на кровать и опустил голову. Как же так? Ведь всё было прекрасно! В Сен-Тропе они купались не только в море, но и в любви, были так счастливы, растворились друг в друге, и вдруг Линда решила бросить и его, и сына? Он поднял глаза и посмотрел на вошедшего Николя. Отчего-то сочувствующий взгляд друга привёл в ярость, и Кристиан, вскочив, со злости смханул со столика остатки косметики Линды, схватил их с Линдой фотографию, стоявшую на прикроватной тумбе, и с силой бросил в стену, от чего хрупкое стекло разлетелось, усыпав осколками пол. На шум пробежал Леон и замер возле Николя. Он схватил мальчика на руки и крикнул: — Хватит, Кристиан! Тот, тяжело дыша, оглянулся. Испуганное лицо Леона, готового вот-вот расплакаться, отрезвило, и он замер с флаконом духов в руке, который чудом удержался на туалетном столике и должен был тоже встретиться со стеной. — Чего ей не хватало? — выдохнул Кристиан. — Что я сделал не так? Что он сделал не так, что она бросила и его? — глазами показал он на сына. Злость сменилась жалостью по отношению к Леону. Только сейчас Кристиан понял, что не имел права на слабость и собственные чувства. Он взял ребёнка из рук Николя и прижал к себе. — Не бойся, сынок. Папочка рядом. Если твоя мать оказалась потаскухой, мы будем счастливы и без неё. Я тебе обещаю. Обещаю! — Говорил тихо, покачивая Леона и слушая его дыхание. Николя положил ладонь на плечо друга и слегка сжал: — Мы все рядом. — Знаю, — кивнул Кристиан. И вышел из комнаты, чтобы вернуться сюда ещё лишь единожды — собрать вещи.