Обречённый...

Блаженно растянушись на диване, Кристиан лениво щёлкал кнопкой пульта, переключая телевизионные каналы, но взгляд не цеплялся ни за что. Поэтому он в сотый раз прокручивал в мыслях вчерашний вечер — день его рождения. Друзья смогли сделать этот праздник по-настоящему счастливым, собрав за одним столом самых близких Кристиану людей. Это был совершенно особенный вечер — тёплый и уютный. Ребята смогли обустроить сцену, и они упоённо играли свою музыку, девочки с удовольствием пели. Было удивительно вновь почувствовать себя двадцатилетним мальчишкой и видеть в давно знакомых лицах всё тот же юношеский задор и веселье. Да, все ребята до сих пор дружили, и их дети тоже, и это было самым большим счастьем и самым важным в жизни. В гостиную вошла Фанни — невеста Кристиана. Она была совсем молоденькой — лишь на несколько лет старше Леона, — красивой, талантливой и невероятно темпераментной. После исчезновения Линды Кристиан так и не нашёл вторую половинку, довольствуясь случайными, мимолётными связями, пока не встретил Фанни — начинающую певицу, с которой познакомились благодаря Джону Уандеру. «Эта девица», как поначалу называла её Джоанна, быстро взяла Кристиана в оборот и как-то совсем уж незаметно перебралась в их с Леоном небольшую квартиру, которую несколько лет назад удалось заполучить почти даром. Фанни смахнула со лба длинную чёлку, лёгким движением руки поправила волну длинных каштанового цвета волос и, опустившись на диван, прильнула к Кристиану. Тот обнял её, прижав к себе, наслаждаясь теплом женского тела; положил ладонь на красивую грудь девушки, прикрытую лишь тонкой тканью домашней футболки, и слегка сжал. Лукаво усмехнулся, почувствовав, как по телу Фанни пробежала дрожь возбуждения. Он скользнул рукой ниже, к животу, погладил округлое бедро. Короткие шорты девушки мешали, их хотелось поскорее снять, чтобы насладиться видом красивого тела, бархатной кожи, покрытой лёгким загаром. — Леон спит? — прошептала Фанни. Голос уже срывался от захлестнувшей страсти. — Понятия не имею, что он делает в своей комнате. Он — большой мальчик, всё понимает и не будет нам мешать. — Но это не повод предаться любви прямо в гостиной, — Фанни поднялась и потянула Кристиана за собой, игриво улыбаясь. Он повиновался, не задержавшись, чтобы выключить телевизор. Но едва они закрыли за собой дверь спальни, раздался звонок. Кристиан и Фанни в недоумении переглянулись. — Кого, интересно, чёрт принёс в такое время? — недовольно поморщился мужчина, взглянув на часы, стрелки которых перевалили за десять. — Ребята приходят только предварительно позвонив. — Ну вот и не будем открывать, — решила за обоих Фанни, расстёгивая рубашку Кристиана. Возбуждение росло, но и необъяснимая тревога в душе тоже. Первое оказалось сильнее, и он прильнул к губам девушки, попутно стягивая с неё шорты. Но дверной звонок разносился по квартире так громко и требовательно, что грозил разбудить не только Леона, но и всех соседей. — Наверное, что-то случилось, — Кристиан, тяжело дыша от нахлынувшего желания, отстранился от Фанни. — Надо открыть. Девушка скривилась, но оставила попытки справиться с пуговицами рубашки. Кристиан бросился к двери, ощущая тесноту в джинсах, мешающую ходьбе. «Кто бы ты ни был — ненавижу!» — подумал он, щёлкая замком. Открыл и обомлел — перед ним стояла явно взволнованная Джоанна. — Привет, — она, не дожидаясь приглашения, плечом отодвинула Кристиана и прошла в квартиру. Он запер дверь и направился следом. Джоанна вышла на середину гостиной и повернулась к нему, с лёгкой усмешкой осмотрела, неприлично надолго задержав взгляд на полурасстёгнутой рубашке, и в привычной манере съязвила: — Это на меня такая реакция? — кивнула она на бугорок в районе ширинки Кристиана. — Надеюсь, моё вторжение посреди «процесса» не повлияет на твою потенцию? — Может, и повлияет, но исключительно в лучшую сторону. Присоединишься, и проверим? — парировал Кристиан. — Какой интересный диалог! — на пороге гостиной стояла Фанни, сложив руки на груди. Красивое лицо было искажено гримасой ярости. — Мадам Куриво, вас не учили звонить прежде, чем врываться в дом к чужим людям поздним вечером? Джоанна медленно повернула голову на голос, смерила девушку высокомерным взглядом и усмехнулась: — Мне здесь чужая только вы, мадемуазель Грейсон. Как, впрочем, и остальным присутствующим. — Хватит! — взмолился Кристиан. В общем, женщины не поладили с самого начала, и все уже привыкли к редким перепалкам — они чаще старались друг друга не замечать, — но на отношения Джоанны и Кристиана это никак не повлияло — они продолжили близко дружить даже несмотря на недовольство этим Фанни. — Может, мне уйти? — с вызовом посмотрела девушка на Кристиана. — Нет! — Да! Голоса Кристиана и Джоанны прозвучали одновременно. — Джоанна, умоляю, будь хоть ты взрослой! — мужчина начал выходить из себя. Отчего-то возникло желание запереть невесту в ванной, а подругу выпроводить туда, откуда она пришла. — Мы можем поговорить? — Джоанна вновь повернулась к нему. — А до завтра это не может подождать? — снова вклинилась в разговор Фанни, и Кристиан с трудом сдержался, чтобы не зарычать от нарастающей в душе злости. — Или в следующей жизни? — Наедине! — твёрдо заявила Джоанна, снова повернувшись к Кристиану, сунув руки в карманы бежевых брюк. Тот же перевёл умоляющий взгляд на Фанни. — Ну знаешь!.. — вспылила та, но всё-таки развернулась и скрылась в спальне, громко хлопнув дверью. Уже мысленно проклиная этот вечер, который начинался так многообещающе, Кристиан жестом пригласил Джоанну сесть. Она заняла кресло, он же расположился на диване напротив. Тревога только усилилась, когда в серо-голубых некогда любимых глазах мелькнули растерянность, так не присущая Джоанне, и робкая надежда. — Если ты в такое время преодолела полгорода, значит, дело — дрянь, — уверенно сказал Кристиан, в глубине души надеясь, что ничего страшного не произошло. Хотя этот призрачный огонёк мгновенно угас, ведь Джоанну он знал прекрасно. — Это действительно не может ждать, — словно извиняясь за испорченный вечер, тихо сказала она. — Я понял. Не первый день знакомы. — Где Леон? — В своей комнате. Спит, наверное, — пожал плечами Кристиан. — Ты за ним ничего странного не замечаешь? — А должен? У двадцатилетних парней бывают секреты от родителей, ничего страшного в этом нет. Слушай, Джоанна, говори прямо, не нужно ходить вокруг да около. Ты и так, судя по всему, начала очень издалека. Женщина кашлянула — этот разговор явно давался ей с трудом. Она разгладила невидимые складки на идеально сидевших брюках и подняла глаза, взволнованно глядя на Кристиана. — Слушай, — наконец решилась Джоанна, — Филипп и Леон давно не дружат, даже не общаются… — Так бывает, — кивнул Кристиан. — Разные интересы и всё такое. Пусть сами решают, ладно? — Так разговор не об этом! Я теперь даже счастлива, что их дороги разошлись. Дело в том, что сегодня мой сын поделился впечатлением о вчерашнем вечере. Филипп вошёл в кабинку туалета сразу после Леона и обнаружил на полу капли крови, а в мусорном ведре — использованный шприц. Смекаешь? — Это может быть чьё угодно. — Согласна! Но в ресторане кроме нас никого не было, Леон, по словам Филиппа, просидел в кабинке не менее получаса, а вышел оттуда не в себе. Не много ли совпадений? Фил говорит, что остаток вечера наблюдал за ним — Леон сначала сидел, закатывая глаза, двигался механически, часто почёсывая щёки, то и дело покрывался испариной. Филипп забеспокоился, подошёл, чтобы поинтересоваться, всё ли в порядке, но твой сын послал его в известном направлении. Кристиан ошарашенно взирал на Джоанну. Нет, если бы у неё были сомнения в словах Фила, она бы не приехала сюда так поздно — это он знал точно. Но и поверить, что сын — наркоман, не мог, не хотел. — Ты не можешь сделать вид, что ничего не знаешь! — настойчиво сказала Джоанна. — Мы не должны упустить время. Если Леону нужна помощь, мы обязаны сделать всё, чтобы её оказать. Кристиан, умоляю тебя, не оставляй этого! Если мы ошиблись, я попрошу прощения у тебя и твоего сына, стоя на коленях. Но эту информацию надо проверить. Ты знаешь Филиппа — он бы не сказал ни слова, если бы не переживал за Леона. Мысли стали путаться, Кристиан ощутил жгучую боль в груди. Целая гамма чувств — отчаяние, безысходность, злость — были готовы выплеснуться наружу, и он, дабы постараться их скрыть, вскочил и заходил по гостиной. Голова была пустой, а сердце болело, пульс участился, дыхание сбилось, будто он только что пробежал марафон. Кристиан бросился в комнату сына. Леон, не раздевшись, в свитере и джинсах, спал, свернувшись клубочком на неразобранной постели. На бледном лбу виднелись капли пота. В комнате было душно, спёртый сухой воздух давил на грудь, лишая возможности дышать. Кристиан кружил вокруг кровати, не представляя, что предпринять. В конце концов он просто взял левую руку сына, поднял рукав и застонал, увидев на вене внушительную «дорогу» и гематому противного фиолетового цвета от частых инъекций. — Просыпайся, недоносок! — гаркнул Кристиан, наклонившись к самому уху парня. Леон промычал что-то невнятное, но даже не открыл глаза. Это привело в бешенство, и Кристиан схватил графин с водой и вылил содержимое на сына. Тот вздрогнул и сел на кровати, пытаясь сфокусировать взгляд на нарушителе спокойствия. — Какого чёрта?! — прохрипел Леон, явно мучимый жаждой. — Это я хотел у тебя спросить! — Кристиан кинулся на парня, но так кстати оказавшаяся в комнате Джоанна вдруг оказалась между ними. — Перестань! Кулаками здесь не поможешь! — Джоанна! — расплылся в улыбке Леон, а женщина невольно содрогнулась — парень явно был не в себе. — Как всегда, отлично выглядишь! И как мой папаша упустил такую красотку? Ну не дурак? Слушай, а молодые мальчики тебе нравятся? Смотри, я же второй Кристиан Рокье! — и он покрутил головой, демонстрируя сходство с отцом. Кристиан не стерпел — плечом отодвинув Джоанну, приложился кулаком к лицу сына. Тот, закрывшись руками, снова упал на кровать. — Не смей разговаривать с этой женщиной подобным образом, сучонок! — он угрожающе навис над Леоном, готовый обрушить на него град ударов. — Успокойся, Кристиан! — голос Джоанны дрожал, но она пыталась привести друга в чувство, положив ладонь на плечо. — Ты же видишь — он не в себе. — Убирайтесь отсюда, — простонал Леон. Кристиан, поддерживаемый Джоанной, прошёл мимо Фанни, стоявшей на пороге комнаты и с ужасом наблюдавшей за происходящим, даже не взглянув на неё. В гостиной тяжело опустился в кресло. Пустота в душе достигла неимоверных размеров, заполнив нутро, проявившись во взгляде, в сознании. Кристиан ещё не мог понять, что делать дальше, куда бежать, у кого просить помощи. Как он мог помочь сыну? Осознавал ли Леон тяжесть своего положения и нуждался ли в этой самой помощи? Или его всё устраивало? Кристиан понимал, что впереди их ждал тяжёлый, долгий разговор и не менее изнурительная и длительная борьба с проблемой. Но с чего начать — не представлял. — Нет смысла лечить Леона в Париже, — тихо сказала Джоанна, сидя перед другом прямо на полу. — Друзья, знакомые и всё такое. Поговорю с дядей Энтони — может быть, в Хьюстоне найдётся хорошая клиника для наркозависимых. Леон прекрасно говорит по-английски, языкового барьера не возникнет. — Спасибо! — Кристиан с благодарностью посмотрела на подругу. — И прости. Он нёс такую бессмыслицу! — Не за что извиняться. — Что я упустил в воспитании? — на глаза навернулись слёзы. — Как позволил ему так опуститься? Ведь я всегда пытался дать Леону лучшее. — Так бывает. И воспитание тут совершенно ни при чём. Сейчас время такое… Кто-то может этому противостоять, кто-то идёт на поводу у моды. А потом не может справиться с болезнью самостоятельно. Мы поможем, Кристиан. Дышать становилось всё сложнее, и Кристиан попытался встать, чтобы открыть окно и впустить в гостиную свежий вечерний воздух. Однако неведомая сила потянула обратно, и он, почувствовав жар в груди, сопровождаемый сильной болью, завалился на бок. Последнее, что он видел — испуганное, но такое красивое лицо Джоанны.