Abyssus abyssum invocat (Бездна взывает к бездне)

Тяжёлые свинцовые тучи застилали горизонт. Сезон дождей вступил в свои права и ливень, начавшийся ещё позавчера, явно не собирался заканчиваться. Колонна бронетранспортёров, медленно продвигающаяся по размытой дороге, ведущей в космопорт, выглядела достаточно необычно. По неписаным, но давно ставших привычными, правилам — с наступлением сезона дождей личный состав гарнизона редко покидал базу, лишь изредка особо рьяные сержанты устраивали марш-броски в суровых условиях, хотя большинство предпочитало уделять внимание тренировкам на боевых тренажёрах. — Инициатива наказуема, — мрачно проворчала лейтенант, оглядывая сквозь смотровую щель унылый пейзаж. — Генерал давно точит на вас зуб, Шепард, — сказал сержант Бронсон, отрываясь от инструментрона. — Так что ничего нет удивительного в том, что он послал именно наш отряд проверить ваши предположения. — За последние три дня приземлились четыре грузовых батарианских транспорта. — Джезабелл повернулась к нему. — И у всех проблемы, требующие ремонта — может я и заблуждаюсь, но что-то подсказывает мне, что это не может быть простым совпадением. А, кроме того, поскольку экипажи не собираются покидать территорию ремонтных доков, то охрана космопорта не стала особо вникать, какой там у них груз. И это тоже выглядит более чем странным. — А вы крепко не любите батарианцев, командир, — усмехнулся сержант. — Не знал, что вы страдаете ксенофобией. — Ошибаетесь, Бронсон, — она покачала головой, — этим я не доверяю. Хотя, готова признать, что не все представители этой расы безумные террористы и садисты. Но если я права и с кораблями что-то неладно — то мы влипнем по-крупному. Поэтому вам стоит подготовить людей. — Принято, командир, — кивнул сержант, активируя коммуникатор. *** Самое мерзкое — стоять в карауле, когда на тебя льют струи дождя, под ногами с противным хлюпаньем плещется жидкая грязь и даже боевая броня, кажется, перестаёт служить надёжной защитой, поддаваясь напору текущей воды. Джереми не любил нести караул возле зоны доков — был ли то просчёт строителей или, наоборот, очередная новация инженеров, но КПП представлял собой навес, открытый со всех сторон и служащий ненадёжной защитой от бушующей стихии. Контрольная панель, закреплённая посредине и тонкий бетонный настил, вот и весь комфорт, а вернее — полное его отсутствие. Каждый раз, когда Джереми узнавал, что пришла его очередь торчать на «насесте», как прозвали это дежурство старожилы в отряде, он отчаянно мечтал, чтобы того умника, который придумал это сооружение, поставили бы на его место. Он уныло разглядывал хмурое небо, отчаянно завидуя другим дежурным, несущим караул в более удобных местах. До увольнения оставалась ещё неделя, а там уж он оторвётся по полной — махнёт в город, посидит в баре, выпьет пива, поглазеет на девчонок, а может и подцепит какую-нибудь цыпочку. Правда, последнее под вопросом — Джереми никогда не копил деньги, увлекался квазаром и сейчас был на мели, но, может, удастся договориться с казначеем и получить сотню другую кредитов в счёт будущего жалования. Это было бы неплохо. Джереми мечтательно потянулся, представляя, как он завалится в бар, и, небрежно швырнув кредиты на стойку, закажет дорогую выпивку. Девицы у Чарли шустрые и внимательно следят за тем, что пьют клиенты, оценивая их материальные возможности. Раскат грома, прогремевший совсем рядом, заставил его вздрогнуть. Он сбросил накатившие приятные мысли и отряхнулся, снова возвращаясь в реальный мир и понимая, что стоять ему в опостылевшем карауле ещё два часа до смены. Он раздражённо окинул взглядом многочисленные лужи, грозившие слиться в озёра. Проклятая планета. Сезон дождей, тянувшийся в течение двух месяцев, резко заканчивался, уступая место удушливой жаре, когда под палящими лучами солнца начинал плавиться асфальт и барахлить оборудование, перегревая оружие за один два выстрела. И на кой чёрт человечество решило осваивать новые планеты? Да ещё такие, как эта? Хотя, чего греха таить — могло быть и хуже — запихнули бы на какой-нибудь астероид, где без скафандра и шагу не ступить или на планету, где царит вечная зима, так было бы куда хуже. Вот она — та самая обратная сторона тяжёлой солдатской доли — пошлют тебя нести службу — и лети, не вякай, потому что командованию твоё мнение до задницы. Яркая вспышка молнии и прогудевший раскат грома, заставили Джереми нырнуть под навес. Ожесточённо пнув ни в чём не повинную консоль, он выругался. На душе стало чуть полегче. Ещё пару часов и о «насесте» можно будет забыть на пару недель. Да ещё и увольнение на носу — так что жизнь продолжается. Он снова подумал о том, как будет отдыхать, губы его расплылись в улыбке, а во рту появился привкус предполагаемого напитка, он почти реально ощутил выпивку, когда выстрел из дробовика разнёс ему голову. *** Идущий впереди бронетранспортёр резко затормозил, съезжая передними колёсами в кювет и перекрывая путь остальным машинам. Колонна только что вошла в узкое ущелье, и обзор был затруднён. — Чёрт бы побрал Эрика, — возмущённо выругался сержант, — вроде третий год тут, а водить, походу, так и не научился. Застряли мы, лейтенант, — бросил он Шепард, — пока вытянем его транспортёр, уйму времени и сил угробим. Ну какого надо было так тормозить то? Эх… Сидите, — он махнул рукой, видя, что Джезабелл поднимается со своего места, — нечего вам грязь месить — пойду разберусь с ним сам. Он откинул люк, выпрыгнул на дорогу, и, неодобрительно покачивая головой, направился к головной машине. Шепард улыбнулась подобной заботе и, откинувшись на спинку сидения, активировала инструментрон, проглядывая схему космопорта. Никаких явных доказательств того, что с кораблями батарианцев дело нечисто у неё не было, но она привыкла доверять своей интуиции, а та отчаянно кричала о том, что что-то произойдёт. — Командир, — в голосе сержанта чувствовалась тревога. — Вам стоит посмотреть на это. Резкая вспышка молнии ослепила её на мгновение, а ноги, казалось, увязли в жидкой грязи. Джезабелл растерянно поморгала, дожидаясь пока разноцветные блики перестанут мелькать перед глазами. Наконец, она смогла увидеть громаду первого транспортера и вопросительно взглянула на Бронсона. Тот махнул рукой, показывая, что нужно обойти застрявшую машину. Она пошла вперёд, стараясь удержать равновесие и не поскользнуться. Дождь лил как из ведра, а вспышки молний и раскаты грома частили, не переставая. Тучи по-прежнему низко нависали, но впереди к ним прибавилась чернота. И это было не природным явлением. Она поняла это сразу же, едва бронетранспортёр перестал загораживать обзор. В небольшой просвет, означающий конец ущелья и прямую дорогу к космопорту, были явно видны клубы чёрного дыма и языки пламени, охватившие строения. — Вы были правы, лейтенант, — глухо сказал Бронсон, подходя к ней. — Батарианцы устроили диверсию. — Ненавижу такое подтверждение собственной правоты, — проворчала она. — Свяжитесь с гарнизоном. — Пытаемся, — развёл руками сержант, — похоже, гроза зацепила антенны. — И часто тут такое бывает? — настороженно спросила Шепард, чувствуя, что гнетущее чувство приближающихся неприятностей не только не исчезло, но и усилилось. — Да вообще-то нет… — Мобилизуй людей, — приказала Джезабелл, выбирая место посуше, — вытягиваем машину как можно скорее и возвращаемся на базу. — Не успеем, — обречённо сказал Бронсон. — Вы правы были — влипли мы. — Что? — она резко повернулась к нему и, увидев, что он смотрит вдаль, взяла винтовку и, прильнувши к прицелу, окинула взглядом пространство перед космопортом. Машины, двигающиеся с достаточно высокой скоростью, не принадлежали Альянсу. А это означало только одно — батарианцы не ограничились диверсией, они решили захватить город. — Ну, это мы ещё посмотрим, — она решительно забросила оружие за спину. —  Распределите солдат повреждённой машины по остальным. После чего подорвите бронетранспортёр. Это, конечно, их не задержит, но мы немного выиграем во времени. — Так точно, — сержант бросился исполнять приказание. *** Зуммер надсадно голосил, оповещая о боевой тревоге. Генерал Пейн стоял возле окна, рассматривая, как солдаты, на ходу поправляя оружие и одёргивая форму, выбегают на плац. По ожесточённой жестикуляции сержантов было видно, как они усиленно ругают опоздавших. Офицеры, отойдя от общего строя, стояли в стороне, но то один, то другой поднимали голову в сторону его кабинета, пребывая в явном недоумении. Генерал отошёл от окна, и, опустившись в кресло, достал из ящика оружие. Взгляд упал на злополучный рапорт, лежавший на столе. Он небрежно поднял блок данных, пробегая по тщательно обоснованным выкладкам. И ведь, чёрт возьми, эта девчонка оказалась права. Едва пришёл сигнал тревоги из космопорта, как он сразу это понял. Привык он, привык к спокойной и мирной жизни в гарнизоне освоенной планеты. Тишь да гладь, изредка нарушаемая прибытием высоких гостей — политики обожали посещать новые колонии, стараясь выиграть для себя баллы симпатии поселенцев. Такие визиты обычно носили чисто номинальный характер — пара показательных манёвров, строй солдат на плацу, радующих взор невоенных людей чёткой выправкой и отутюженной формой, и непременный банкет, даже два — один в зале офицерского собрания, второй — в городской ратуше. Он раздражённо откинул блок с данными и поднялся. Что ж, батарианцы решили устроить диверсию — он заставит их горько пожалеть о сделанной ошибке. Его люди разберутся с наземными силами, а флот достанет ублюдков на орбите — благо сигнал о помощи был послан одновременно с полученным известием о захвате космопорта. Генерал вышел из кабинета, кивком приглашая подскочившего со своего стула адъютанта следовать за собой. — Лейтенант Шепард выходила на связь? — спросил он, спускаясь по широкой лестнице. — Никак нет, сэр. Похоже, что из-за грозы накрылась система связи. С отрядом охраны капитана Ланса, также не удалось связаться. — Проклятая погода, — проворчал генерал. — Ладно, разбираться будем потом, сейчас надо отбить космопорт у этих тварей. Он вышел на плац, и, не обращая внимания на дождь, направился к офицерам. Те, заметив генерала, прекратили разговоры и вытянулись, отдавая честь. Пейн кивнул им и прошёл вперёд, останавливаясь перед замершим строем солдат. — Сегодня, — начал генерал, — наша колония была подвергнута вероломной атаке. Космопорт захвачен и, вполне возможно, разрушен. — Он поднял руку, прося тишины. — Мне понятно ваше негодование, — сказал он, видя возмущение на лицах солдат. — И я разделяю его. Командование уже поставлено в известность о произошедшем, но и мы сами можем дать отпор врагам, а корабли флота не дадут им позорно сбежать, когда вы, ребята, — он широко улыбнулся, — заставите их горько пожалеть о содеянном. — Он немного помолчал, слушая ободрительные выкрики и, жестом попросив тишины, продолжил. — К сожалению, мы не знаем ни точного числа противостоящего нам противника, ни его оснащения. Связи с космопортом нет. Но уверен, что какие-то жалкие батарианские пираты не смогут оказать нам сопротивление. Да, сейчас они выиграли только за счёт внезапности, но в открытом бою у них нет ни малейшего шанса… Рёв турбин не дал генералу закончить речь. Вынырнувшие из облаков полдюжины летунов прошлись над головами ошарашенных военных, выпуская ракеты. Земля дрогнула в громе раздавшихся взрывов. Ярко полыхнул склад боеприпасов. Звон разбитого стекла, крики раненых, треск пламени, отрывистые команды уцелевших офицеров смешались в причудливую какофонию. Хаос и паника царили над развалинами, некогда бывшими гарнизоном. А летуны, сделав круг, направились на второй заход, методично и безжалостно расстреливая уцелевших. *** — Господин мэр, я требую, чтобы вы, воспользовавшись властью, запретили оказывать сопротивление пиратам! Мы только разозлим их. Проще послать парламентера и договориться о выкупе. В конце концов — именно это и является для них приоритетом, — банкир Жером Деланю, невысокий, с объёмным брюшком и изрядно прореженной шевелюрой, придерживал мэра за рукав, излагая свою позицию. — Господин Деланю, вы же слышали, что сказала лейтенант — и я согласен с её мнением: не думаю, что нападающие удовольствуются выкупом, — возразил мэр, резко стряхивая державшую его руку. — Но это абсурд! — гневно закричал Жером. — Полагаться на слова сопливой девчонки! Кроме того, — добавил он, чуть успокоившись, — оставшихся солдат не так уж и много, после того, как батарианцы уничтожили гарнизон, у нас просто нет шансов и вы это должны понимать. Мы — мирные жители и не умеем обращаться с оружием, не говоря уже о том, чтобы использовать его в бою. А отряд лейтенанта слишком мал — их просто сметут и примутся за нас. Мэр Берлим рассеяно слушал собеседника, наблюдая за деловитой суетой, царящей на площади. Он не особо вникал в объяснения лейтенанта насчёт того, на чём будет основана оборона, но чётко понимал одно — именно тут будет последний рубеж, защищающий вверенное ему население и его самого от кровожадных батарианских пиратов. И такое положение дел ему очень не нравилось, хотя и выбора у него особо не было — после гибели генерала Пейна, а также почти всех офицеров и солдат гарнизона — других защитников у города не было. Он понимал Жерома, трясущегося за собственную шкуру и не верящего в возможность того, что военным удастся остановить противника. Банкир не был одинок — за последний час это был уже пятый визит одного из отцов-основателей города и, судя по тому, что по распоряжению лейтенанта было реквизировано практически все горючие вещества, теперь следовала ожидать появления Шейлока Венса, владельца топливных складов, возмущённого подобным произволом. — Господин Деланю, — прервал он заливающегося соловьём Жерома, — я бы посоветовал вам занять место в укрытии — атака батарианцев возможна в любую минуту. Или, — добавил Барлим, усмехаясь, — вы можете сами стать парламентёром и провести переговоры с батарианцами. Уверен, что господин Торвальген одолжит вам одну из своих безупречно белых скатертей, которую вы водрузите над собой в качестве белого флага. — Но, господин мэр, я же… — толстяк запнулся, багровея и хватая ртом воздух, потом махнул рукой и, повернувшись, проворно засеменил в сторону убежища. Барлим с насмешкой посмотрел ему вслед. Все визиты жаждущих примирения оканчивались именно так — никто не был готов лично пойти на переговоры, надеясь, что столь почётную обязанность возложат на кого-нибудь другого. Мэр в последний раз окинул взглядом площадь, и, мысленно пожелав удачи обороняющимся, неспешно направился к укрытию. *** — Да уж, лейтенант, встряли мы, как мухи в патоку, — сказал Бронсон, останавливаясь рядом с Шепард, сосредоточенно изучавшей карту. — Сожрут нас, батарианцы, даже косточек не оставят, — он огорчённо вздохнул. Джезабелл, казалось, не слышала его слов, рассматривая линии и значки, привычно выуживая из этих непонятных гражданскому человеку символов и знаков, информацию о том, с какой скоростью приближается их смерть. Слова сержанта были только подтверждением тому, что она и сама поняла, когда немногочисленные, чудом уцелевшие солдаты гарнизона выбежали на дорогу перед её группой. Известие о том, что сигнал о помощи успели послать, радовало. По крайней мере, у них теперь была чёткая и ясная цель: продержаться до прихода подкрепления. Собрав импровизированный штаб — то есть, позвав командиров отделений, она долго вместе с ними рассматривала карту, прикидывая, где можно будет занять позицию, позволяющую сотне человек отражать атаки батарианцев. Судя по жестокому и планомерному уничтожению сил, способных оказать сопротивление, целью нападающих был город. С одной стороны, это было естественным — работорговля была для пиратов привычным делом, равно как и захват жителей, которые и становились рабами. Но, с другой стороны, это нападение разительно отличалось от обычных — слишком всё было тщательно продумано и спланировано, а это могло означать только одно — в дело вмешались фанатики, истинно ненавидящие людей. И тогда уже появлялся другой, тревожный оттенок — батарианцы считали эту часть космоса своей территорией и не раз выказывали Совету Цитадели претензии по поводу, как они утверждали, наглой аннексии, произведённой Альянсом, и именно радикально настроенные представители Гегемонии требовали уничтожить колонии и поселенцев. Так что вполне вероятен тот факт, что проводится акция, призванная показать будущим колонистам, что военные силы Земли не в состоянии защитить их от вторжения. И в этом случае всё мирное население, в качестве наглядной демонстрации, будет жестоко и кроваво уничтожено. — Пока что, нам не на что жаловаться, — устало сказала Джезабелл, поднимая голову. — Так что не стоит падать духом, сержант. Мы выиграли время, смогли укрепить позиции и теперь готовы принять бой. — Жаль, что пришлось пожертвовать транспортёрами, — Бронсон нахмурился, — парочка машин на въезде была бы не лишней. — Зато противник остался без воздушной поддержки, — возразила лейтенант. — Куда приятнее, когда над головой не кружат летуны. К тому же, — горько сказала она, вспоминая разгромленный гарнизон, — они и так натворили дел более, чем достаточно. — Это точно, — кивнул сержант. — Какие будут приказы, командир? — Только один — удерживать позицию любой ценой. Мы не должны допустить, чтобы пираты добрались до мирных жителей. Сержант внимательно посмотрел на неё, отдал честь и направился к ближайшей группе солдат, укреплявших импровизированную баррикаду. Она заметила в его глазах сомнение, но была благодарна, что он не стал возражать, доказывая, что вряд ли им удастся совершить задуманное. Слишком неравными были силы, слишком деморализованы люди, многие из них никогда не были в настоящем бою. Расклад был, как говориться, не в их пользу, но иного выхода не было. Оживший коммуникатор возвестил о том, что часовые заметили приближающегося противника. Она машинально проверила оружие и окинула взглядом площадь. Солдаты торопливо занимали укрытия. Сержант Бронсон, командовавший штурмовым отрядом, поймал её взгляд и широко улыбнулся, вскидывая руку в победном жесте. Шепард ответила на его улыбку, понимая, что сомнения, высказанные солдатом, остались между ними — сейчас он полностью собран и готов выполнить приказ. Она быстро взбежала на площадку, где её ожидали два десятка снайперов. Джезабелл включила коммуникатор на общую связь. — Теоретически расклад далёк от идеального, — обратилась она ко всем своим людям, скидывая винтовку и занимая позицию. — Но редко настоящее сражение ведётся по чётко установленным канонам. Я понимаю, что для многих предстоит первое сражение в настоящем бою, с реальным, а не виртуальным противником. Но иного выбора у нас нет — за нашими спинами находятся мирные жители, среди которых немало женщин, стариков и детей, и мы обязаны защитить их, продержаться до того момента, когда придёт помощь. А она обязательно будет — потому что Альянс никогда не оставляет своих. Нам сегодня предстоит совершить невозможное, ребята — и я верю, что мы добьёмся успеха.