Abyssus abyssum invocat (Бездна взывает к бездне)

Толстое стекло смотровой палубы предупреждающе поляризовалось, сообщая тем самым, что корабль скоро войдёт в атмосферу Земли. Джезабелл с досадой отвернулась, мысленно вспоминая голубой шар планеты, очертания которого были скрыты белыми облаками. Зрелище было достаточно непривычным, но вместе с тем очень красивым и захватывающим. На неё, всю сознательную жизнь проведшую в искусственном мире космической станции, увиденное произвело неизгладимое впечатление. Девушка вернулась в свою каюту, и, окинув взглядом собранный багаж, опустилась в кресло в ожидании того, когда можно будет покинуть корабль и ступить на землю в полном смысле этого слова. Ощущение неуверенности, неправильности от сделанного пропало, теперь Джезабелл была довольна тем, что приняла решение поступить на военную службу. В конце концов, ничто не мешает ей потом, когда она получит офицерское звание, подать в отставку и погрузиться в извилистый и коварный мир интриг, гордо именуемый дипломатией. А служба в армии только прибавит ей вес, и она сможет, наконец, выйти из широкой тени отца. То, что она папина дочка — импонировало ей, но, когда тебе восемнадцать лет и твоя душа стремиться к подвигам, крайне неприятно слышать подобные заявления, сделанные ироничным, даже насмешливым тоном, от окружающих людей. Так что на ближайшее время план действий прост. Она отправится в какую-нибудь приличную гостиницу, снимет номер, а потом отправится на призывной пункт. *** Поскольку она не знала города, то предпочла воспользоваться такси, а водитель, ушлый молодой парень, довольно долго катал её по улицам Нью-Йорка, иронично поглядывая на счётчик. Когда её терпение было на исходе, он, наконец, соизволил остановиться и, кивком головы указав на обшарпанную дверь, широко улыбнулся, недвусмысленно намекая на чаевые. Джезабелл торопливо расплатилась и таксист, захлопнул дверцу машины, рванул вперёд, оставляя её на тротуаре перед непрезентабельного вида зданием, с развевающимся флагом Альянса и табличкой, извещающей, что именно тут люди, желающие поступить на военную службу, могут это сделать. Она поднялась по сбитым ступенькам, и, толкнув дверь, оказалась в полутёмном помещении, скромный интерьер которого состоял из стола, колченогого стула, терминала и кресла, в котором развалился пожилой сержант в небрежно застёгнутом засаленном кителе. Для неё это было поистине ошеломляющим зрелищем — все военные, с которыми ей доводилось сталкиваться раньше, не позволяли себе подобного внешнего вида. — Ну и какого чёрта тебе нужно? — лениво процедил сержант, окидывая взглядом посетительницу. *** — Значит, говоришь, что хочешь служить? — хохотнул сержант, откидываясь на спинку кресла. — Это я мигом могу организовать, но учти, что если тебе эта блажь в голову пришла, потому что ты вчера с друзьями поспорила или «дури» перебрала, то номер не пройдёт — назад дороги не будет. Основной срок отслужишь как миленькая, никакие связи не помогут. — Да как вы смеете! — гневно воскликнула она, возмущаясь пренебрежительным тоном вербовщика. — Я же вам сказала, что специально прилетела на Землю ради этого, а вы… — Джезабелл задохнулась от переполнявших её эмоций и, махнув рукой, опустилась на стул. — Значит, всё серьёзно, — задумчиво протянул сержант, глядя на её раскрасневшееся лицо. — Ладно уж, извини. Район тут такой, что редко кто действительно служить хочет. А такие, как ты — вообще сюда не заглядывают. Слишком уж непрезентабельно тут. — Он усмехнулся, обводя рукой комнату. — Ни секретарш с кофе, ни мягких кресел, где можно уместить зад с комфортом. Вот и подумал, что ты просто так, дурака валяешь. — Я понимаю, — кивнула она, успокаиваясь. — Вот и славненько, — он улыбнулся, — сейчас займёмся оформлением документов. Это не заняло много времени, она чётко и решительно отвечала на вопросы сержанта, лишь на мгновение запнувшись, когда сержант спросил фамилию. Но потом назвала фамилию матери, сделав своего рода ещё одно фрондерское отступление, ознаменовавшее её движение по выбранному пути. Мать, в чине старшего лейтенанта, служила на крейсере Альянса, так что можно было считать, что она стала своего рода продолжателем семейной традиции. — Значит, Шепард? — переспросил сержант, небрежно поглядев на лежавшую перед ним идентификационную карту Джезабелл. — Что ж, значит так и отметим. — Его пальцы ловко пробежались по консоли, — в общем, так, девочка, — он поднял голову и внимательно посмотрел на неё. — Согласно правилам, завтра ты должна будешь появиться в главном управлении с этими документами, — он небрежно бросил на стол блок данных, — и с того момента можешь быть точно уверенной — назад пути нет. — Сержант поднял руку в предостерегающем жесте, увидев, что она собирается возразить, — приучайся не перебивать старших по званию, если действительно хочешь служить. Одна из первых заповедей новобранца именно так и гласит — открывать рот можно только, когда тебе это позволят, а до того изволь держать своё мнение при себе. Сейчас я тебе просто объясняю стандартную процедуру. Каждому даётся время на размышление, потому что разные бывают ситуации, которые заставляют людей прийти на призывной пункт. — Я не собираюсь менять своё решение, — возмутилась девушка, забирая блок и запихивая его в сумочку. — Рад это слышать, — иронично улыбнулся сержант. — Знаешь, могу дать тебе пару советов, если хочешь. — Спасибо, не нужно, — отрезала она, поднимаясь и направляясь к выходу. — А вот это ты зря… — в его голосе почувствовалось что-то, заставившее её остановиться и обернуться. — Ты ведь ничего не знаешь о том, что такое настоящая служба, кроме пары тройки увиденных военных, информации с экстранета и большой дозы пропаганды по головиденью, я ведь прав? — Что-то вроде того, — покорно кивнула она, удивлённая его проницательностью. — И что по-твоему тебе предстоит? — Ну, обучение, тренировки, курсы, служба, в конце концов, — она улыбнулась. — В принципе так и есть, только вот трудно тебе придётся, поверь мне. Тренировочный лагерь — это жестокая, беспощадная машина, перемалывающая человека до тех пор, пока он или не сдастся, или докажет, что способен быть солдатом. Твоё решение — сугубо добровольное и тратить время деньги и силы на обучение тебя только потому, что ты так решила — никто не будет. Не выдержишь, сломаешься и вылетишь обратно на гражданку с рекомендацией поискать другую профессию. Думаю, ты этого явно не хочешь? — Не хочу, — сказала Джезабелл, возвращаясь к его столу. — Извините, — она опустилась на стул, — я с удовольствием послушаю ваши советы. — А из тебя может выйти толк, девочка, — с удивлением в голосе заметил сержант, — по крайней мере, мне так кажется…