Аконит

Командир лучшего спецотряда Аврората, Гарри Джеймс Поттер, раскладывал на своем широком рабочем столе фотографии подчиненных. Как всегда, на самой верхушке импровизированной фотопирамиды лежали три изображения. Сегодня его непосредственный начальник, сам глава Аврората, выдал приказ о награждении и присвоении нового звания для любого рядового их отряда, которого выберет командир. Политика поощрения и поддержания имиджа Аврората была не на последнем месте в хитросплетениях служебных отношений всего их ведомства. Конечно же, у Гарри не было сомнений в том, из кого именно ему придется выбирать. Однажды сделав выбор, он ни разу не пожалел о своем решении. Тогда, после окончания Хогвартса, после всех военных передряг, когда все наконец вздохнули полной грудью и остыли после пламенной агонии веселья и радости от победы, все, почти все его друзья и не только, не сговариваясь, ломанулись в школу авроров. Судьба самого Поттера была предрешена будто изначально. Он был словно создан для этой службы — смелый, опытный, сильный маг, честный и прямой, порой даже до абсурда, он чувствовал себя как рыба в воде и на плацу, и в казармах, после — в рейдах и походах, еще позже — в кабинете. Когда пришло время, ему доверили свой отряд и дали карт-бланш на подбор людей в оперативную спецгруппу. Его правой рукой ожидаемо стал Рон Уизли, получив рабочий позывной «Рыжик». К нему в компанию — по левую руку — опорой и мудростью встал Невилл Лонгботом. Тихий и покладистый, но решительный и неутомимый, что в бою, что в «мозговых штурмах». Он идеально вписался в рабочую обстановку, его позывной был «Черничка». Сам Гарри, конечно, возглавлял отряд и неутомимо работал над собой, над подготовкой кадров, прорабатывал все операции лично, был везде и всегда, словно у него сто рук и столько же глаз. И жил он не по расписанию «двадцать четыре — семь», а вообще вне времени и вне человеческих возможностей. Опора своему отряду, его стержень, его эталон и слава, позывной — «Малахит». Девять человек он набрал из лучших подразделений по всему Аврорату. Переманивал самых стойких, ловких, выносливых; скрупулезно изучая все личные дела, он выбирал в свое окружение самых лучших из лучших. Долгое время брешью в его отряде была аналитика. Он не мог подобрать человека, который бы был, что называется, «мозгом» его отряда, но при этом не был бы штабным. Нужен был кто-то сильный, ловкий, хитрый и… умный. Совокупность всех этих качеств была бы редкой, почти невозможной удачей. Потому последнее место в отряде долго оставалось вакантным, пока на одной из тренировочно-показных игр между отделами он не проиграл всухую парням из группы по контролю за незаконным оборотом запрещенных зелий. На награждении победившего отряда он и встретил их старшего в группе — рядового аврора Малфоя — и, не задумываясь, не оглядываясь на прошлое, спустя всего неделю сманил его к себе в отряд, тем самым закрыв последнюю дыру в своем коллективе. Он заполучил своего сильнейшего стратега-аналитика и... занозу в заднице с позывным — «Снежок». Давно это было — еще до Джинни, до развода, до Криса... При воспоминании о бывшем любовнике привычно гадко сжалось что-то внутри. Сукин сын, умудрившийся дважды разбить сердце старшего аврора. Сладко пахнущий красавчик. Мерзавец, выкачивающий из простодушного любовника деньги и силы, переспавший, как выяснилось, чуть ли не со всеми его знакомыми за его спиной. И исчезнувший где-то за горизонтом пряной Испании с очередным глупцом, поверившим в искренность нежных слов, так легко слетающих с четко очерченных пухлых губ великолепного, жгучего Кристофера. Крис... После его предательства и всей этой чудовищной лжи душа Гарри была выпотрошена, выжжена дотла. Он больше не чувствовал симпатии ни к кому, не замечал красоты, не велся на томные взгляды. Не желал, не хотел, не любил. Он захлопнул свое сердце, задраил его, как люк подводной лодки, и решил больше никогда его не открывать никому. Так спокойнее, так намного-намного лучше, да и от работы ничто не отвлекало. Хватило ему этих розочек и бабочек, спасибо! Теперь только рассудок, работа, друзья, долг, честь, защита, благо общества — что угодно, но не эта инфантильная ересь. А если в голову и лезли ванильно-сахарные мысли при виде чьих-то аппетитных форм или глаз с поволокой, то Гарри Поттер отжимался, или приседал, или прокручивал в голове сложные формулы целительных зелий — и как рукой снимало. Малахит — очень твердый самоцвет. Выбор ему предстоял сложный. Новое звание давало его обладателю новые привилегии, начиная от нашивок на погонах и заканчивая увеличением жалования. Новые обязанности и статус второго по рангу человека во всем отряде. Конечно, Гарри выбирал из трех основных претендентов: «Рыжик», «Снежок» и «Черничка». Рон, вне всякого сомнения, был самым сильным физически, самым безбашенно-бесстрашным — в огонь, в воду — куда угодно, очертя голову. Невилл был душой их коллектива — мягкий, внимательный к деталям. К нему все шли за советом, к нему обращались к первому, если хотели донести что-то неприятное до командира, а он уже, с присущей ему одному дипломатией, обходил конфликт или решал вопрос, хотя бы смягчая возможные реакции. И, конечно, Невилл был не последним человеком в бою — не так силен и отважен как Рон, но решителен, и на него точно можно было положиться. Все знали, что «Черничка» закроет собой любого, вытащит на себе из любого огня, пожертвует собой, но спасет. Малфой был железным. Вот по-другому не скажешь. У него не было слабых мест, в нем не было мягкости — один сплошной железный острый угол. Острый, как его же собственный язык, как его все примечающий глаз и как клинок, который он всегда носил в голенище своего сапога. Безжалостный, в чем-то даже жестокий, но при этом коммуникабельный и обаятельный. Он умел подобрать ключик к любому, неважно, сослуживец или преступник; «Снежок» мог заболтать любого. Хитрый, опасный, сладкоречивый, когда надо, порой резкий до невозможности. Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда он как-то в опасном рейде, окруженный со всех сторон темными магами, вспарывал их своим любимым клинком одного за другим, как индеек на День благодарения. — Малфой, ты рехнулся? — кричал ему тогда Поттер. — Что за бойню ты устроил? — таращил он глаза, когда Драко, обтерев нож о форменные брюки, спокойно засунул его обратно в голенище и, хладнокровно вскинув бровь, удивился: — А что вам не нравится, сэр? Они же живы — показания дадут... — и, невозмутимо переступив через окровавленные тела, пошел к группе остальных авроров. — Мясник, — сморщил нос Гарри. Методы Малфоя его уже не поражали, но это не значило, что он их одобрял. Гарри изумляло пристрастие того к холодному оружию, явное наслаждение кровью было обескураживающим, но со временем к этому привыкли. В конце концов, Малфой никогда не превышал своих полномочий и никогда не переступал грани дозволенного при самообороне. Наносил увечья, но не убивал. И что странно, он почти никогда не использовал в рейдах магию, ну, разве что в пиковых случаях. Ко всем этим особенностям в отряде уже давно привыкли, и никто теперь не обращал внимания на вечно запачканные кровью руки «Снежка». Занимаясь же своими прямыми обязанностями, а именно аналитикой, составлением психологических портретов, разработкой стратегий, планированием отступлений, подробным разбором возможных осложнений при наступлении, он был невероятно собран, проницателен, спокоен и всегда, всегда все обсуждал с командиром, безупречно, в отличие от Рона с Невиллом, соблюдая устав и субординацию. — Кого же выбрать... — вслух размышлял Поттер, постукивая пальцем по изображению Рона, в тот момент, когда в его кабинет бесцеремонно ввалились как раз эти трое претендентов, оглушительно хохоча и толкаясь локтями в дверном проеме. Это тоже было уже привычно — странная, необъяснимая сплоченность и дружба Рона Уизли и Драко Малфоя. В первые дни, когда Малфой перевелся в отряд, Рон брезгливо морщил нос и ни в какую не шел на контакт. Малфой только небрежно поводил плечом с чуть подрагивающим от этого жеста погоном и привычно едва приподнимал правый уголок губ в усмешке. Но уже спустя пару недель они стали неразлучны. На прямой вопрос Гарри, в очередной раз заставшего хохочущего Рона в коридоре и что-то оживленно нашептывающего ему на ухо Драко: «Когда это вы успели так спеться?» Уизли улыбнулся: — Ну, сначала мы с ним спились, — хохотнул он, — прошлое в прошлом. Снежок — норм парень. Ты бы знал, сколько он скабрезных анекдотов может рассказать и поёт отлично, пьет как конь и отлично стреляет... Короче, отличный мужик стал, — без обиняков рассказывал Рон ошарашенному командиру. — Ясно, — только и смог резюмировать Гарри, — и все равно, ты с ним поаккуратнее, не забывай, кто он... — но уже спустя пару месяцев он смог убедиться в правоте слов друга. Малфой мог, когда хотел, быть рубаха-парнем. Веселился вместе со всеми в их любимом пабе рядом с Авроратом, куда они частенько захаживали все вместе. Играл в дартс и бильярд и впрямь знал тысячи забавных историй, легко общался со всеми ребятами и с самим Поттером, в общем, тоже. Правда, никогда не переступал невидимую черту и, хоть и подтрунивал порой над командиром, но никогда не переходил на панибратство. Его надменность и изящество манер никуда не делись, но теперь лишь выгодно обрамляли его. Он был свой, один из них, такая же надежные рука и спина, как и все авроры Поттера, просто чуть более утонченная рука и более прямая спина, но безусловно крепкая и твердая. — Проходите ребята, — улыбнулся Гарри, — вы как раз кстати, поможете мне кое в чем. Не сговариваясь, по заведенной традиции авроры расселись по привычным местам. Рон в кресло справа от Гарри, Невилл слева, а Малфой вальяжно растянулся на угловой кушетке, небрежно скинув предварительно мантию, чтобы не помять. — Дайте угадаю, — протянул он, закидывая руки за голову, — муки выбора, сэ-э-эр? — как всегда его «сэр» звучало на грани иронии. — Откуда вы вечно все знаете? — вспыхнул Поттер, собирая в аккуратную стопку фотографии со стола. — Пф-ф... — фыркнул Рон. — Пока шли с обеда, по дороге Снеж опять поулыбался Эбби. Ты бы видел этого хлыща, — хохотнул он, подмигивая, казалось, совершенно безучастному Малфою, — он что-то ей помурчал на ухо, она и растеклась розовой лужей. Женщины, — вздохнул он, пожимая плечами, — что они в тебе находят все? — Я душка, ты же знаешь, — с непроницаемым лицом отвечал ледяным тоном Драко, — к тому же, я не женат, в отличие от тебя и Нева. А еще я высокий. — Короче, она... — отмахнувшись от друга, продолжил свой рассказ Рон. — Она тут же все ему и выложила. Что главный выдал приказ, и что ты его сам и забрал, — закончил Уизли. — Интриганы вы, — фыркнул Гарри, — но ваша правда, не знаю я, кого из вас выбрать... — Сэ-э-эр, — вновь подал голос Малфой, — выберите меня. Я от них устал от всех, а так хоть отдельный кабинет будет, — он достал откуда-то из кармана форменного кителя пилочку для ногтей и беззаботно стал охаживать свой и без того идеальный розовый ноготь. — Не-е-е, Малф, так не пойдет! — возмутился Рон. — У меня семья, мне деньги нужны. — Не смеши! — не отвлекаясь от ногтей, отрезал Малфой. — Твоя жена — министр. Ты нас всех с потрохами купить можешь. Не прокатит. — Отставить споры, — негромко сказал Гарри и встал со своего кресла, — давайте сделаем так. Кто сегодня больше отличится в патруле, тот и пойдет под приказ. — Ранения не в счет, — сразу вставил свое слово Невилл, — а то кое-кто опять начнет изображать метателя кинжалов, — покосился он на Драко. — Броски на амбразуру тогда тоже исключаем, — тут же вернул подколку Драко. — Мне решать, — отрезал Поттер, — идите к себе, собирайтесь. Я час назад сообщение получил. Опять в Грей-тауне нападение, надо посмотреть на месте. Группа уже выдвинулась, ждут только нас. Он накинул мантию и, скрипнув сапогами, направился к выходу.