Аконит

Если уж умирать То как в сказке - В один день Излом к излому Голова к голове Переплетаясь телами - Не разберешь, кто где Слушаю Слышу Дышишь? Тогда Мне уже можно Не...

Гарри еще долго вглядывался в удаляющийся силуэт, пока он не стал всего лишь белым размытым пятном, мгновенно изменившимся в черную гибкую изогнутую линию. Гарри еще успел различить среди пестрой листвы изящный взмах огромного хвоста, и силуэт исчез. Доброе, мягкое тепло магии Драко укутывало Поттера, словно одеяло, даря ему каплю покоя и силы. Гарри отчаянно цеплялся за это ощущение. Волшебное, дорогое ощущение присутствия Малфоя рядом. Казалось, Гарри все еще чувствует его запах, этот дивный аромат волос, рубашки. Горьковатый вкус его кожи и жестких, тонких губ, подаривших ему самый прекрасный, самый безумный, самый волнующий поцелуй в его жизни. Гарри старался, как и обещал, держаться. Это все, что он мог сейчас сделать. Просто стараться не впасть в отчаянное безумие. И мысли, воспоминания о близости Драко помогали ему в этом. Он даже позволил себе помечтать. На мгновение прикрыв глаза, он представил, что всего этого ужаса вокруг нет и не было, а есть только Драко и он рядом, совсем близко. Что Гарри сам обнимает его со спины и невесомо поглаживает сквозь привычно белоснежную рубашку худые бока. Пробегает пальцами по ребрам и, выдергивая заправленную рубаху из брюк, проскальзывает своими руками под ее полы. Касается наконец-то его кожи и поглаживает нежно-нежно, потому что с ним нельзя по-другому, потому что он один такой, потому что он — тот самый! Долгожданный, единственный, невозможный, прекрасный — Драко. Пальцы бы скользили по его стройному сильному телу, и Гарри точно знал, что сходил бы с ума от этого чувства, от этих прикосновений. Казалось, больше и не надо ничего! Только бы дотронуться вот так кожей к коже, нежно, ласково, только бы дотронуться еще хотя бы раз... Но проклятое зелье было неумолимо. Гарри вдруг увидел Драко будто издалека, со стороны. Все так же стоящего прямо и гордо, все так же в выпущенной белоснежной рубашке, на которой вдруг стали появляться бурые расползающиеся пятна. Позади него стоял уже не сам Гарри, как всего миг назад мечталось, а омерзительное существо, дряхлое и серое, все в каких-то струпьях и лохмотьях. Существо дико зарычало и схватило Малфоя за волосы, запрокидывая ему голову и вонзаясь в беззащитное горло зубами. Тут же стали появляться еще фигуры. Они обступили Драко со всех сторон, рвали его, терзали, безумно раздирая его тело, превращая его в кровавый сгусток плоти. Гарри кричал и рвался вперед. Он вопил, как раненый зверь, не в силах сдвинуться с места, не в силах помочь. Он рвался и рвался из невидимых пут своего сознания, бился головой об ствол дерева, в кровь пробивая себе затылок, прокусывая губы. — Драко! Драко! Драко! — орал он, рыдая, и скреб землю руками. — Драко! Нет! Нет! Драко! — и крики его отчаянно и истошно разносились по всему лесу, вспугивая и без того беспокойных птиц Левейной долины. Весь внутренний робкий наивный свет, который вопреки обстоятельствам мерцал все это время в Аконите еще совсем недавно, сменился нервным ожиданием и тревожным холодком. Он снова бежал невесть куда через чащу леса. Вскоре стали подступать сумерки, и деревья по сторонам, как обычно бывает в темноте, застыли. Пропали все звуки, пение птиц и ветра. Бежал Аконит уже по краю той самой канавы, на дне которой нашел своего Хозяина. Пробежав уже прилично и привыкнув к тишине и полутьме, зверь услышал приходящий издали шум. Он тут же отпрыгнул в траву и затих, упираясь головой в землю. Шум приближался одновременно с нескольких сторон. В траве горели зеленые глаза Аконита, они будто сканировали местность вокруг, отмечая любой шорох и шевеление. Справа он заметил три раскачивающиеся, словно в трансе, фигуры, слева еще четыре. Фигуры стояли на месте, но не совсем неподвижно, а шатаясь и иногда вращая головой, будто они тоже вглядывались в темноту и искали что-то. Аконит сильнее припал к земле и пополз в сторону той группы силуэтов, которая была больше по численности. Чем ближе он подползал, тем сильнее вздымалась шерсть на его спине, тем больше он скалил свои острые клыки. Подкравшись на расстояние буквально пары метров, он вскочил и внезапным длинным прыжком бросился на ближайшую фигуру, вцепляясь в нее всей мощью своих лап и сжимая на горле челюсти. Раздался отвратный хруст рвущейся плоти, и в этот миг все вокруг пришло в движение. Все замершие до этого момента фигуры, вся нежить развернулась в сторону Аконита и быстрыми, но неуклюжими шагами пошли на него. Те, кто были ближе, набросились на его спину, облепляя массивное тело зверя со всех сторон. Аконит взбрыкнул и с диким рыком отбросил в сторону куски того, что осталось от перекушенного им будто надвое тела. Боковым зрением он увидел, что силуэты, стоявшие поодаль, приближаются к нему, и приближаются быстро. Так же он увидел скрытое до этого от его взора шевеление у края канавы. Кто-то карабкался из ямы, двигаясь на шум бойни. Аконит яростно орудовал лапами, вонзая когти и клыки во все, что было рядом. Он рвал зловонные рыхлые тела, но их становилось с каждой минутой вокруг него все больше. Пока он расправлялся с одним, раздирая мертвую плоть на куски, к нему подобрались еще несколько. Ако почувствовал дикую боль одновременно в задней лапе и в боку. Мощным пинком зверь отбросил вцепившееся в него чудовище и перевернулся на бок, придавливая второго всей мощью своего тела, впечатывая в землю, обращая в прах то, что прахом быть и должно. Из канавы появились еще три тени и почти бегом ринулись на Аконита. Он успел вскочить на лапы и, сильнее наступая для верности на раздавленные под собой останки, ринулся на бегущих к нему монстров. Одного он снес, погребая под своими лапами, разрывая его и отделяя то, что было когда-то головой, от бренного тела. Но двое с боков успели запрыгнуть сверху, буквально вгрызаясь в его холку с обеих сторон. Аконит взвыл и покатился по земле, стараясь скинуть с себя мерзких тварей. Он отчаянно мотал головой, размахивал лапами, отдирая от себя их тела, но и задевая собственную шкуру когтями. Они катались по земле неразборчивым неразделяемым клубком, к которому со стороны тут же прибавились еще двое мертвецов, образуя дикую кучу из тел, кровавой плоти, хрипов и рыка. Аконит клацал зубами, превозмогая боль от ран, зияющих уже по всему телу. Он беспрестанно вгрызался и драл на куски, разнося в клочья, раздирая, царапая, давя. В какой-то момент ему удалось выскочить из этого отчаянного безумного клубка и, припадая на одну лапу, он, с яростью беря разгон, вновь влетел в эту кучу, сметая гадкую нежить, как кегли в боулинге. Не теряя ни секунды, быстрыми рывками он подскакивал поочередно к каждому отлетевшему в сторону телу, и пока дезориентированные неразумные существа пытались вновь подняться, методично уничтожал их плоть, отделяя тела от голов и раскидывая вокруг себя. На секунду он остановился. Замерев на мгновение, Аконит осознал, что шевеления нигде больше нет. С полминуты он протяжно скулил, рухнув на живот и пытаясь зализать сильно поврежденную лапу, но тут же заметил, как колыхнулись кусты можжевельника впереди, и увидел, как встает одно из тел с земли. Истерзанное, без рук, перекошенное на одну сторону — но встает! Аконит взвыл и ринулся на эти безумные адские останки былой человеческой плоти. Вонзаясь клыками в шею сверхъестественного существа, он понял, что просто разметать их тела кусками недостаточно. Аконит стал рыскать по месту этой адской бойни и стаскивать в одну кучу все части тел, раскиданные в траве и у края канавы. Он задыхался, все сильнее ощущая боль и слабость — кровь сочилась из его боков безостановочно. Зверь метался по округе, и невероятная, ужасающая куча из останков росла, превращаясь в кошмарную пирамиду смерти. Ориентируясь на запах, он собрал, казалось, все, что было когда-то единым целым, все, что когда-то еще напоминало людей. Гора трупов, к холодному ужасу Аконита, не была неподвижной. Вся эта куча из диких тварей, словно кишела, пульсировала рваным ритмом. Аконит сел на землю перед этой словно выпавшей из преисподней немыслимой горой и «обернулся». Весь содрогаясь, в крови, со свисающими по бокам лоскутами кожи, Драко Малфой, которого трудно было узнать в этот момент, вынул свою волшебную палочку и, направив ее на дергающееся сооружение из мертвой «немертвой» плоти, шепнул: — Инсендио. В тот же миг полыхнула, вздымаясь столбом огня, вся жуткая гора, созданная им, и Малфой рухнул на колени, опираясь на воткнутую в землю палочку. — Это пиздец, — прошептали сухие губы, по краю которых стекала тонкая алая струйка крови. Бросив напряженный взгляд на потрескивающий костер, поднимающийся, казалось, чуть ли не до крон деревьев, Малфой развернулся и, преодолев несколько метров ползком, из последних сил встал уже в обличье Аконита. Передвигаться быстро он уже не мог. Передняя и задняя лапы были перебиты, с обоих боков были рваные, глубокие раны, одно ухо было рассечено надвое. Лесная тропа, по которой медленно семенил, хромая, гордый зверь, окропилась красным. Живым следом, словно указывая красной нитью путь, лились из Аконита горячие струйки его бурлящей адреналином крови. В голове шумело, перед глазами все плыло, но он продолжал ковылять, иногда спотыкаясь, рыча и вытягивая вперед исполосованную морду, стремясь всем телом вперед... Вперед... Туда... Он всасывал ноздрями воздух и шумно выдыхал ночную прохладу белыми облачками из сомкнутой до зубовного скрежета пасти. Оставалось недолго. Уже виднелась широкая шумная крона осины, под которой он оставил своего беззащитного Хозяина. «Дойду. Я дойду», — кружили вместе с листьями мысли Ако. Первое, что он заметил, когда благоговейно подполз на брюхе к маленькой рощице, в которой оставил Поттера, было отсутствие магического купола. Не было теплого свечения и золотистого отблеска вокруг дерева, к которому он так истошно полз. Подул ветер, разгоняя на какое-то время темные облака над долиной. На небосводе показалась полная серебристая луна, озаряя светлыми лучами неподвижное, привязанное к стволу осины тело. Голова Гарри свисала к плечу, лица за спутанными волосами видно не было. Сзади весь ствол дерева был в крови, и по шее Поттера с разбитого затылка все еще бежали струйки. Руки плетьми свисали вдоль тела, застывшие, все еще погруженные пальцами во вскопанную с боков землю. Аконит, скуля, подполз к повисшему на веревке Поттеру и лег ему на ноги. Он продолжал тихонечко поскуливать, не смея тревожить своего Хозяина. Почти не шевелясь, Аконит стал вылизывать свой бок, вяло и медленно, иногда тыкаясь мокрой мордой в живот Гарри. Рана на боку зверя стала немного затягиваться, и последним усилием воли, уже на грани покидавшего его сознания, Ако перевернулся на другой бок, утыкаясь мордой в грудь Гарри. Он клацнул зубами, перекусывая веревку, овивавшую тело Поттера, который, тут же потеряв фиксирующую опору, повалился сверху на твердое, изломанное тело Драко Малфоя, лежащего на его ногах уже в облике человека... И если бы командир был в сознании, то он почувствовал бы, как пропитывается насквозь ткань брюк кровью из ран его рядового. Вновь подул ветер, чуть ероша, приподнимая и спутывая между собой белоснежные и угольно-черные волосы двух мужчин, лежащих в ломком полуобъятии под сенью шелестящих деревьев.