Немурэ

Венму недоуменно смотрел на экран присланного официального приглашения на один из Банкетов Большого Дома Уноун. В приглашении значился не только сам наследник и его супруг, но и фаворитка. — Не понимаю, с чего это Уноун решили пригласить пограничный Дом? — подняв взгляд на озабоченное лицо главы Дома Аталь, Венму уже догадывался, какой будет ответ. — Думаешь, так просто дали приглашение, да еще и с фавориткой? Тем более с фавориткой. — Нас сталкивают? — Венму усмехнулся. — Причем в начале второй пары месяца Рат. Умно. Но у нас тридцать дней. — Что думаешь? — Ну, а что я думаю? — Он улыбнулся хитро. — Они хотят фаворитку, но ведь имени в приглашении нет, так? Немурэ Эльмайн Таиш заулыбался, так-как и сам думал о подобном. В приглашении было бы совсем подозрительно указывать имя фаворитки, как приказ явиться и подтвердить ее существование. Но ведь Аталь-Кебеж не вассалин Большого Дома, а Дом Уноун не его вассалиат. Нет, на такой шаг ни один Дом не пойдет. Вот только все знают, что у Венму одна фаворитка. — Более того, глава, — Венму усмехнулся, — думаю сказать им о том, что она потяжелела и я не решился брать с собой, но вторая только принята и пуста. А так как я принимаю решение, кого именно брать с собой из моих фавориток, то любые вопросы вызовут мои вопросы: «По какой причине вы интересуетесь?» — Это отсрочит притязания ее семьи. — Глава кивнул головой, соглашаясь с планом. — И, как я понимаю, итогом станет ее кончина? — Да. Она ведь уже на территории усыпальницы? — Вчера доставили. — Владыка осмотрел последыша и несколько раз согласно кивнул головой, подтверждая согласие своих мыслей. — Как только она будет готова к казни, пустим слух, что у нас обнаружили ядовитых насекомых. И так получилось, что одна особа была укушена. Следы на теле будут предоставлены, а клон-подделка вживлена в живот. Раз уж нас жаждут расплющить между палубами, пустим по ним воду и ток. Все веселее. Венму был полностью согласен. Если разменным модулем Саниму сделала ее собственная семья, то почему пострадавшая сторона не использует себе во благо ее тело? Тем более что клон-подделка лишь оболочка, не живая, разлагающаяся спустя сутки от создания. Ей не ребенка в живот введут, а имитатор, который при всем желании никогда не сможет ожить. Это как вырастить ухо, которое без тела умрет. При кончине тела, имитатор подстроится под биологический распад, став неотделимой частью, как настоящий плод. Если же за два месяца немурэ не помутится рассудком, ее просто казнят таяк, которые посланы следить и не дать раньше времени сделать последний шаг в вакуум. — Тогда, надлежит найти фаворитку. У нас ровно тридцать дней. Венму согласно кивнул. Нужна немурэ, преданная и не глупая, которая будет понимать и свое положение, и опасность над головой. Завершив разговор с главой Дома, Венму отправился к супругу. Ему было необходимо посоветоваться с ним. Все же фаворитка-то не на один раз, а на несколько лет. Доехав до медицинского сектора, Венму не мог не думать о реакции супруга. Все же именно фаворитка нанесла ему ранение. И более чем серьезное ранение! Одно только название статуса немурэ может быть ему неприятным, вызывать болезненные воспоминания. Этого хотелось бы избежать, оградить от ненужного волнения. Взлетный, пролетев над лесным массивом, вышел на прямой ход к посадочному диску. Больничный корпус, окруженный парком, имел три зоны посадки: экстренный на само здание; гостевой основной — у первой башни; и гостевой неофициальный — у входа в недра. Взлетный, с Венму на борту, припарковался возле входа в корпус, выпустил его из своих недр и замер в ожидании возвращения своего пассажира. Внутри корпуса располагалось семь уровней, длинные коридоры и много отделений, оборудованных под определенный вид лечения. В основном это капсулы под диагностику, восстановление тканей и последующую реабилитацию. Также здесь расположена лаборатория и операционная для физического вмешательства. Хоть последний отдел используется редко, но он необходим. Тот же поврежденный орган удалить, для выращивания нового — без физического вмешательства не получится. Конечно, данную процедуру проведут в том случае, если восстановление органа невозможно даже на клеточном уровне, и медики ставят диагноз — удаление поврежденного и выращивание нового. Венму вошел в один из горизонтальных лифтов, погруженный в мысли, сунув руки в карманы куртки. Специально сгенерировал такой костюм хамелеон системой, чтобы Айдани не увидел, как сильно сдал в весе его супруг. Лицо-то немного округлилось, да и чуть отпущенная щетина идеально маскирует, а тело надо закрыть. Не хочется волновать его своим состоянием. Когда лифт прибыл к месту назначения, немурэ и его таяк покинули кабину. Перед ними предстал большой холл, который разделял направления корпуса. Венму не было нужды использовать помощь таяк в определении направления или сверяться с указателями. Дорогу к Айдани он уже зазубрил, так что сразу свернул в нужную сторону. В палате было тихо, но находящиеся здесь таяк уже знали, что скоро войдут гости. Айдани не спал, просто лежал с прикрытыми глазами. Как только Венму вошел, открыл их и посмотрел на того, кто его тревожит. — Здравствуй. — Медведь прошел к кровати, присел на стул, сразу беря супруга за руку. — Хей, привет. — Заулыбался Богдан, еще слишком слабый, чтоб сесть самостоятельно. — Ты же хотел прийти завтра. Что-то произошло? — Да. — Кивнул головой, затем рассказал все, что заставило изменить планы. — Что думаешь? — спросил в конце небольшого рассказа. — Что все правильно. Если ее не ввели в заблуждение и это действительно нулевой счет вмешивается, бить будут дальше. Я бы точно давил, не останавливаясь. — Улыбнулся Богдан. — Ты не против фаворитки? — Нет. Только найди нормальную, без задатков Цезаря. Боюсь, что вторую дырку в груди я не переживу. — Пошутил Богдан, прекрасно зная, насколько болезненной шутка вышла. И шутку эту, как бы ни было жестоко, он намеренно произнес. Будучи на больничной койке, как младенец слабый, при всех средствах защиты, Богдан негодовал. Такое развитие, а банально не думают о возможностях таяк! Да, конечно, они привыкли к тому, что все роботы на территории Дома и кеет подчиняются двум-трем лицам — владельцу и главе/наследнику. Первому безоговорочно, а второму и третьему в нестандартной ситуации. Вот только, что мешает таяк исполнить какой-либо приказ своего немурэ, даже вразрез с общими правилами? В случае с Богданом это и произошло — после приказа немурэ робот атаковал, и никто не успел среагировать. Пичалька… Богдан был недоволен и жалеть Венму не собирался. Это у него в груди дыра была, и это он теперь полгода не сможет забыть, что такое ненавистная больничная кровать. Ему гарантировали безопасность, так уж будьте любезны ее предоставить, а если не можете — получайте заслуженное недовольство. Венму, который итак с болью воспринимал все, что касается жизни и безопасности супруга, здесь и сейчас, выглядел как побитая собака. Жалеть его никто не собирался. Только не лежащий перед ним ослабленный и едва выживший Богдан. Только не он. — Айдани, не волнуйся, эта будет принадлежать моему кеет, а не соседям. — Что будет, когда выдадите отчет о теле? — Богдан думал о предстоящих трудностях, но так и не мог осознать масштаб грядущего. — Сначала, — Венму усмехнулся, — не поверят и затребуют тело. Это для проведения вскрытия и поиска зацепок. — Найдут, так? — Конечно. — Медведь кровожадно заулыбался. — Только к тому моменту мы уже их возьмем за глотку, намотаем провода без изоляции. — Значит, они не смогут пожаловаться своим покровителям? — Смогут, и капли активируют. — Венму улыбнулся. — Только к тому времени у нас будут неопровержимые доказательства ее вины. — Нападение не сработает. Я — неми. — Доказательство того, что она не намеревалась производить на свет моего последыша, а делала все, чтобы занять место подлежащей жены. Ее контракт этого не предусматривал. Более того, ей вообще нельзя было встречи проводить. Это и будет доказательством вины, вкупе с атакой вполне хватит закрыть им рот. — Хорошо. Действуй, как знаешь. Спать хочу, иди, работай. — Богдан выставил из палаты медведя, нисколько не испытывая ни жалости, ни сострадания к нему. Когда медведь покинул палату, а двери закрылись, Богдан полежал с закрытыми глазами, после чего вздохнул: — Умник, отправляйся в усыпальницу. — Что мне сделать? — Ничего. Просто войди в усыпальницу. Умник, молча, покинул палату. Богдан усмехнулся, мысленно, ведь теперь игры начнутся по-взрослому. Между сном, в моменты бодрствования, он думал о сложившейся ситуации. Усиленно думал. Часть данных ему передали Мариша и Умник, остальную Венму. Картинка складывалась нехорошо, даже опасно. Ранее уже были стычки с недовольными Домами. Вернувшийся на рынок сбыта Дом Аталь-Кебеж, со всей ему подвластной силой, и ранее занимаемому месту, утраченные угодья начал возвращать. Те Дома, что заняли пустующее место, они этому факту не рады, настолько, что открывают огонь. К подобным стычкам готовы все Дома, а потерянные корабли восстановить не проблема. Это ведь просто металл, а немурэ даже не участвуют — все делают таяк. Данная картина разворачивалась со стороны торговли. И она плавно перерастет в боевую, ведь Аталь-Кебеж имеет силу и просто разговоры не заставят отступить. Другая картина начнет разворачиваться на политической арене. И это отношения между Большими Домами. А они имеют свиту из Средних и Малых Домов, которые с рук у них едят. Аталь-Кебеж не отличается от остальных, только поддержка Средних домов слаба, фактически лишь дружественные связи, и никакого боевого договора. У них двойное кольцо из Малых Домов, как у любого Среднего. В этом Аталь-Кебеж слаб, хоть и проходит слияние. Также Умник сделал детальный анализ самого Аталь-Кебеж. До полного физического слияния система не даст бонус. Это очень важно, даже важнее жизни Айдани и ссоры из-за фаворитки. Это будущее всего Дома. Как только бонус будет получен, Средние Дома не просто взор свой обратят, а приблизятся и под руку встанут. С этого момента политическая сила Большого Дома Аталь-Кебеж внутри грозди константы области Нетваль начнет расти. И с этого же момента возрастет давление со стороны ультры. Если он по какой-то причине вмешивается в дела Домов, то усиление Аталь-Кебеж не потерпит. Богдан за семь лет жизни в усыпальнице, свыкшийся с тем, кто он такой и где ему предстоит жить, в данный момент готовился к предстоящей буре. Имея за спиной опыт тактического построения боевого рисунка, вдобавок еще и политический расклад по делам Дома, он мог смело сказать — легко не будет, равно как и быстро. Этот замес, который раскачает чаши весов, прокатит не только Аталь-Кебеж на своих американских горках, но и всех, кто будет рядом, вовлеченный в эти игры. И кто победит, он даже загадывать боялся. Хочется своей победы, вот только каковы ставки и призовой фонд? Чем обернется противостояние и как оно аукнется в пространстве? Благодаря годам жизни в усыпальнице, он обрел пространственное мышление, а не линейное. Как воин с Земли, который выстраивал тактические шаги по линии горизонта, в спиралях пространства вакуума сначала терялся. Сейчас, после тех тихих лет затворничества и обучения, постоянного развлечения в виде симулятора полетов, Богдан прекрасно представлял полное отсутствие защищенных мест. Нет такого упора под ногами, чтоб быть уверенным, что оттуда не прилетит петарда. Также и с политикой в среде немурэ. Хоть они и имеют некий контроллер в виде биоаппарата в мозгах, который записывает линейно их воспоминания и до них может добраться глава Дома, но и уловок на этой почве не меряно. Также таяк, те, которые для немурэ словно мебель. Богдан прекрасно знал, что таяк-разведчик имеет при себе особый код доступа, который гасит все сигналы для окружающих его таяк. Разведчика стирает из восприятия остальных кукол-защитников, словно его не существует, а немурэ просто не обращают внимание. При этом есть одна существенная деталь: разведчик из чужого Дома становится виден, если немурэ заметят его, а вот разведчик главы своего Дома или самого ультры — так и останется незаметен, даже если немурэ в упор смотреть на него будет. Конечно, для таяк незаметен.