Немурэ

Богдан лежал на кровати, перебирал файлы, которые ему выдала Система, согласно запросу. Он искал способ, при котором можно установить справедливость, но при этом найти именно виновников, а не козлов отпущения. Ему не нужны подарки с легкой руки умельца, который заметает следы. Если не знать, и не задавать параметров поиска, то даже Система, с ее нереальными возможностями, вполне способна упустить определенные линии, которые из незначительной волосинки превратятся в махровый ковер. Без правильно заданного параметра поиска, Система в буквальном смысле начнет искать «топор», а не «красный топор с синими символами, принадлежащий такому-то немурэ». Один из файлов заинтересовал тем, что на нем стоял маркер: «просмотр только через виртуальную площадку». Попросив Умника принести ему консоль на голову, дождался предмета, после чего подключился к сети. В положении сидя с консолью на глазах, Богдан просидел больше двух часов. Он изучал все, что оглашать было нельзя, и прикидывал в уме, что и как сделать. Его такого занятого вскоре рассматривал супруг. Любовался, если быть точным. Этот капитан, такой сосредоточенный, явно ищет лазейку между глыбами астероидного поля. А может с каким космическим чудовищем встретился, и вот здесь и сейчас, со всей силы мысли, реагирует на малейшее движение его щупалец? Заулыбавшись своим собственным мыслям, даже усмехнулся на некоторые, пошленько облизнувшись, встал с кровати. Надо было умыться. Поспал он хорошо, практически ничего страшного не снилось. Это хорошо. Скорее бы встать на ноги, без запретов медиков, да начать-продолжить свое дело. Согласно плану Айдани, который был доработан со-главами и остальными головами совета, стройку заморозили более чем на половину. Теперь они будут замедлять ее по максимуму, но не прерывать. В следующем году, когда заморозка спадет, ударными темпами завершат ее, как планировали в этом году. Они решили это провернуть, опять-таки для бонуса, как и с отбивкой своих территорий. В период заморозки, даже если они завершат строительство завтра, бонуса им не дадут. Что же такое делал супруг, ради чего требовалось столько времени? Раздумывая о причинах, Венму умылся, почесал заживающие места на теле, получил по рукам строгим сомат, заулыбался и вышел из купели. Все же, даже ему теперь таяк показывает более живое общение. Айдани влияет на него, и незаметно Сонму, личный сомат, ранее бесстрастный, ныне более оживший. Уникальный попался супруг. Вот без особого умысла все меняет вокруг себя. Удивительно! Вернувшись в палату, заулыбался тому, что любимый снял консоль и ждет его. Явно что-то придумал, а теперь требуется небольшой совет. Оно ему надо, чтоб знать, что в правильном направлении движется. — Закончил? — спросил Венму, прекрасно зная, что сейчас супруг будет или вопросы задавать, или попросит посмотреть на ситуацию со стороны. — Венму, отдай мне Хамилии. Насовсем. — Так серьезно произнес просьбу, что медведь сбился с шага. — Эм… отдать? — он очень удивился. — Да. Она станет за мое плечо, больше никогда не войдет под твою длань покровительства. Ты не будешь владеть ее судьбой, не будешь защищать, и наказывать тоже не будешь. Для тебя она станет моим таяк. Для всех остальных так и останется немурэ Хамилии Оотта, фаворитка наследника Большого Дома Аталь-Кебеж, его стороны Аталь. — Зачем тебе это? — градус удивления медленно шел вверх, того и гляди предохранители сорвет. — Венму, тебе лучше просто не знать. — Богдан сжал пальцами символ коловрата Перуна, который в данный момент неосознанно скрывал в ладони, прижав оную к груди. Удивительно, но эту безделицу ему вернули, отремонтировав и сняв налет гари. — Почему? — а вот сейчас любопытство и обида заняли по половине тела, перетягивая в шальных скоротечных мыслях возможные варианты запрета. — Потому что лучше не знать, поверь. — Богдан посмотрел в лицо озабоченного супруга, еще более серьезным взглядом. — Для тебя, для всех остальных этого Дома, она больше существовать не будет. А для общества по-прежнему на своем месте. Венму опустил взгляд, после чего задумался на несколько минут. Отдать фаворитку, оно проще простого, если не оглянуться на свод законов и правил. Венму несет ответственность за нее, и не просто так данные слова звучат. Он, в буквальном смысле, обязан хранить и оберегать немурэ, которая отдала ему свою жизнь на время действия договора. И передать данное право в другие руки — по меньшей мере, преступление. Даже своему супругу, будучи под одной крышей личного кеет, всегда перед глазами, всегда в пределах вытянутой руки. Все равно он не имеет на это ни законного, ни морального, ни этического права. Богдан эту подоплеку законов о фаворитах и их покровителях знает, но все равно просит медведя нарушить закон. Если бы этот запрос был сделан любым другим немурэ, то ответ был бы однозначно отрицательный. Даже у ультры младшая наложница официально под его защитой и ответственностью, хоть прислуживала в постели его супругу до кондульсцента. Это не отменило того факта, что именно ультра имел право защищать ее и карать за проступки. Так же и с Венму, но тут есть два нюанса: просит пакка, а также боевой консультант-координатор, главный тактик и стратег пограничного Дома Аталь-Кебеж. Не кто-то там с задворок, нет, а сам главный тактик и стратег. Да еще и говорит, что подробности знать опасно. Именно это понял Венму. Из всего, что следует за данной просьбой, с учетом законов, традиций и ответственности, как личной, так и расовой, немурэ Венму Таиш понял одно: Айдани нарушит главный закон. И так как Венму знать что-либо опасно, то это может означать лишь то, что Айдани за такое нарушение ничего не будет. Медведь же в случае знания, согласно закону о нарушении при замалчивании фактов, грозит жестокое наказание. Даже в том случае, если это будет, то самое дело, ради которого у него просят передать длань ответственности за фаворитку. — Тебе нужна именно она? Никто другой не подойдет? — Нет. — Скажи мне одно: ей будет грозить смертельная опасность? — Да. Венму почувствовал неприятный холодок между лопатками. Эта ситуация, которая вытекает, как биастовое топливо из пробитого бака, развилась только потому, что их задели. Да так, как и подумать страшно. И Айдани, а Венму знает наверняка, пойдет до самого конца. Ему, как пакка несущему физические потери, Система в руки даст энергетический резак, выставит в ряд всех обидчиков и закроет глаза. Открыв же их, проигнорирует тот факт, что до закрытых глаз ряд был целым и невредимым, а после них у ряда проблемы с количеством конечностей, органов и жизненных функций. Все остальные, кто будет знать, что происходило в период закрытых глаз Системы, и не сообщивших про подобное, будут наказаны. Так что, во всей этой мешанине свидетели, которые промолчат о содеянном Айдани, действительно получат реальное наказание, согласно закону. В случае же доноса от свидетелей, как поведет себя Система, просто неизвестно. Ведь для пакка она разрешила делать все, что ему взбредет в голову, а для остальных закон нарушению не подлежит. Будет ли тут официальное разбирательство, или доносчикам придет специальный файл того, что пакка в своем праве, Венму не знал, но не хотел бы мешать супругу. — Айдани, ты ведь понимаешь, о чем именно просишь? — Все же решил уточнить у него Венму, ну просто для подтверждения, что это решение взвешенное, а не просто вдруг открылась возможность и он нырнул в люк с головой! — Да, понимаю. — Ответ более чем удовлетворил запрос, система сказала «ок». — Хорошо. — Венму подошел, сел на кровать, взял его за руку и сжал пальцами ладонь. — Давай поступим так: если Хамилии согласится со столь опасным делом, при котором защищать ее будешь только ты, то я не буду препятствовать переходу длани над ее головой. Если она откажет, заставлять или, без ее ведома, передавать длань я не буду. — Идет. — Богдан кивнул головой, сжал свои пальцы, тем самым подтверждая, что сделка заключена. Спустя несколько минут Богдан встал с постели и ушел к Хамилии в палату. До точки координат местоположения фаворитки он обдумывал каждую фразу, какую будет использовать в разговоре. Сейчас эта немурэ согласие даст на что угодно, но оно не будет осмысленным, полноценно взвешенным. Вот только именно сейчас Система может сделать то, что хочет пакка — завтра уже будет поздно. Велев таяк оповестить о своем прибытии, он без стука прошел внутрь палаты. Хамилии лежала на кровати, прижав к губам руку, головой отвернута от двери. Явно плакала, попыталась успокоиться, но вышло не очень. Богдан понимал ее, прекрасно понимал. И не осуждал за слезы, за слабость, за то, что она доказывает всем своим видом женское начало — лучше всего выбить боль из тела, это не ярость используя, а слезы проливая. Облегчение они приносят, но не полностью. Присев рядом, на стул, пододвинутый таяк, кивнув головой Марише и Умнику, заставил покинуть помещение не только своих таяк, но и тех, кто прислуживал Хамилии. Ее сомат остался, но кивок головы Хамилии отправил и его погулять за дверьми палаты. — Есть один серьезный разговор. Настолько, что слышать его можешь только ты. И больше никто в этом Доме. Она заинтересованно нашла взглядом лицо пакка. Оценив крайнюю серьезность, плавно села, подобрала ноги, руки уложила на колени. — Я слушаю. — Я понимаю, что тебе пришлось пережить в этом Доме. Не могу на сто процентов осознать, каково это пережить, но понимаю насколько больно и пусто для тебя сейчас пространство. — Он упер локти в колени, наклонившись вперед, сцепил пальцы рук между собой. — Надеюсь, ты понимаешь выражение: месть, блюдо холодное? Хамилии подумала немного, ведь не сразу смысл доходит до головы, раскаленной от потока данных, словно отработавший до своего максимума сердечник корабля, после чего согласно кивнула. — Я могу сделать так, что ты отомстишь всем, кто причастен к случившемуся. — Всем? Даже нулевому счету? — Даже ему. — Я… — Подожди! — Богдан поднял руку, призывая к вниманию, гася, было начавшиеся срываться, слова. — Прежде чем ты дашь ответ, я задам вопрос, а до этого обрисую ситуацию. — Хорошо. — Но он уже видел, что глаза ее заблестели, зажглись дорожки замороженного топлива от пролетевшей мимо огненной кометы. — Начнем с того, что ты перестанешь быть под дланью Венму. Всецело встанешь за мое плечо. Ты будешь знать все то, что не будет известно в Доме, никому. И зная это, ты будешь безнаказанно нарушать закон, но только действуя по моему указу. Любой шаг в сторону и тебя накажет Система, согласно закону. Выполняя мои поручения, ты будешь сильно рисковать своей жизнью. На каждом твоем задании… слышишь? На каждом задании, я не смогу прикрыть тебя, не смогу оградить от физической опасности. Но при этом выполнять твои задания тебе будет помогать сама Система. Хамилии округлила глаза. — Я же не специалист… — А вот это исправить можно. — Что? Как? — Способ есть. — Богдан качнул головой. — Сначала подумай о том, что тебе грозит, если ты согласишься. И также подумай о том, чего ты избежишь, отказавшись. В этом списке может быть шанс появления на свет твоего наследия. Пока ты со мной, отяжелеть ты не сможешь. Но имей ввиду, я в любом случае накажу всех, кто замешан в том инциденте. Это будет медленнее, но я это сделаю. Признаю, что с тобой будет в разы быстрее, но и без тебя я справлюсь. Данное право мести, вот сейчас, могу вложить тебе в руку только потому, что ты хочешь этого осознанно, и потому что Система дает мне право использовать твое желание по своему усмотрению. Даже нарушая закон в трех главных пунктах. На некоторое время Хамилии задумалась. Она, хоть и убита горем, оплакивает сестру и свое дитя, но разума не лишилась. Законов совести еще никто не отменял, как и законов немурэ. Хоть и говорит Айдани, что ей ничего не будет за любые действия, даже нарушение главного закона — запрет на убийство разумных космической расы с геном немурэ и неми, — все же она не жаждет направо и налево махать сломанной трубой с заостренным концом. И уж тем более не является генетическим убийцей, который от этого ужаса кайф получает. — Если я согласна, мне придется лично нарушить главный запрет? — Не обязательно лично брать в руки оружие. — Богдан покачал головой. — В большей степени это будет проникновение на чужую территорию, саботаж и угрозы уничтожения определенного сектора. Но, при особых условиях, если мне будет надо добиться цели поставленной задачи, да любой ценой, то да, ты это сделаешь. — Но, если меня поймают, то будут иметь полное право требовать разбирательства от Системы? — Да. — И что она им ответит? — Отправить в усыпальницу. Хамилии вздрогнула, глаза округлились. — Не волнуйся, именно усыпальница, если ты будешь согласна, не станет наказанием. Поверь, есть способ заменить тебя там. И никто, ничего не поймет, а даже поняв — не докажет факт подмены. Еще некоторое время она думала. Богдан не торопил. Ведь не преступницу какую, ударенную раз эдак триста при рождении, а законопослушную немурэ вербует. И ей, в отличие от рисковых людей, привыкших, что некоторым закон не писан, надо все хорошо обдумать. Выросши в обществе, где закон един для всех, как для ультры, так и для простого жителя Дома, достаточно трудно дать однозначный ответ, причем мгновенно. — Что подумает по этому поводу Венму? — Я с ним говорил, и он сказал, что его длань с тебя будет убрана только в том случае, если ты сама дашь согласие встать за мое плечо. Заставлять, согласиться или отказаться, он не будет. Это твое решение, и он, как покровитель, поддержит тебя в любом случае. Хамилии еще подумала, взвесив всё, после чего ответила: — Я согласна. Ты сказал, что я смогу помогать тебе, но я отношусь к культуре. А то, что нужно будет делать, требует уникальную специальность. Как я такую получу? — Твой идентификационный чип памяти. — Что? Он ведь только память считывает и записывает. — Кто такое сказал? — Богдан усмехнулся. — Так все знают это. — Все знают только то, что должны знать. Поверь, эти знания принесут сумятицу в головы всех немурэ, поэтому Система закрыла к ним доступ даже Ультре с его максимальными допусками. — Хочешь сказать, что чип записи памяти может сработать в обратную сторону — вложить данные? Симбионт имеет больше функций?! — Да. Некогда, в дни его создания, именно для этого его и использовали. Изначально он должен был помочь немурэ стать немурэ. Также он стал маяком, который его личные таяк всегда видели, и могли считать биоданные, фиксируя жизненные показатели. Время прошло, чип прижился, и стал неотъемлемой частью жизни. У последышей, при рождении, в голове, где устанавливается чип, появилось ложе и выемки под проращивание корней чипа. Хоть сам чип и выглядит как розовая клякса, он гораздо больше чем просто слот памяти. — Значит, мне будет записана определенная специализация, и я смогу выполнять опасные задания? — Ты станешь практически идентична таяк координатору. Когда все закончим, у тебя будет право — оставить все как есть, или извлечь данные, затереть память, чтобы больше никогда не вспоминать о содеянном. — То есть, если я захочу, то останусь усовершенствованной, а если нет, то вернусь к своим изначальным знаниям, так? — Да. — А кондульсцент? — Он не отразится на том, что внесет чип. Будешь ли ты женского начала или станешь мужского, при желании данные будут с тобой, или будут удалены. В этом случае решать будешь только ты. — И когда начнем? — Собирайся, — Богдан встал, — летим в усыпальницу. — В усыпальницу? — инстинктивно дрогнув, Хамилии нервно обвела взглядом палату, после чего остановила его на фигуре вставшего пакка. — А ты думаешь, Система оставит такие знания на открытой всем ветрам площадке? — хитро улыбнулся Богдан.