Немурэ

Он обдумал все, что его тревожило. Главным был тот факт, что после всех волнений, как жрущая металл ржавчина, над головой нависала палуба с маркером «соседи». Не будет такого, что все будут стоять на месте, и ни разу не запустят двигатель, направляя судно по координатным точкам. Эти самые точки, вот хвост на отсечение, будут по территории хранителя. И он не хотел давать ни шанса. Самой глобальной проблемой было то, что один из советников, выходец из семьи самого хранителя, оказался предателем. Его казнили, как и всех, кто прижимал борта к его маркеру, но осадок остался. Салаван предал. Салаван был близок. Салаван считался другом. А что еще Салаван оставил после себя, когда с палубы на палубу переступил? Медейн, взяв все мощности своих координаторов, а также общую картину происходящего, провел глубокий анализ. Брал с несколькими переменными, где было два важных фактора: знания уровня Медейна и знания общества с ограничением доступа. Оба варианта, как и их производные, привели к тому, что было необходимо сделать. Причем сейчас. По этой причине он взял под руку супругу, открыл залу совета, и пригласил пару гостей. Емейне, которая стояла подле супруга, которая всей душой была на его стороне, одетая как старший офицер, но не имеющая власти, обязана присутствовать при этом разговоре. Сам Медейн, одев черный мундир, вместе с перчатками и защитным боевым приспособлением на хвост, являл собой статус и силу капитана корабля. Единственное цветовое пятно, это его лицо и волосы. Даже шея закрыта и защищена. Емейне, что носит темный серый мундир, со своими белоснежными волосами, выделялась на общем фоне залы совета. Небольшое помещение, моделирующее свое пространство, способное подготовить как круглый стол, так и залу театра с трибуной. В данный момент она была абсолютно пуста. Основной цвет — хромированная сталь. Дополнительные цвета — матовый голубой, фиолетовый и черный. Последнего цвета меньше всего, потому как этот цвет означает нечто важное, особенное и редкое. В данной зале такой цвет окрашивает дверь, место для капитана и, конечно же, мундир капитана. Фиолетовым цветом всегда обозначаются те места, куда сядут или встанут приглашенные офицеры. Голубой извивается в замысловатом рисунке со сталью, которая занимает большую часть потолка, как зеркало. Это тоже символ — око Системы: хоть как искажай действительность, того факта, что тебя видно, не отменить. Сейчас сидячих мест для офицеров нет, но на полу обозначено два круга, куда они должны встать. Под ногами супружеской пары черный круг, напоминающий о подавляющей силе и власти статуса. Подобные проявления, визуального подчеркивания разницы между офицерами в среде немурэ, довольно редки. Они необходимы для значимых событий или очень важных совещаний, затрагивающих всю длань. В случае с голосованием длани в пользу или противовес Медейна, он не имел право подчеркивать свой уровень цветом палубы, на которой стоял. В тот момент вся длань сомневалась в его праве быть хранителем, а подчеркивание могло вызвать лишь отрицание права и дальше занимать данный пост. Емейне, которая собрала часть волос на затылке, замысловато закрутив в шишечку, и заколов черными заколками-палочками, тем самым подчеркнула супружество с капитаном. Даже занимай она низшую должность в линии офицеров, или будучи вторым после капитана, на подобной встрече данные заколки присутствовали бы в любом случае. Сейчас Емейне и Медейн — одно целое. Ведь именно сейчас это дело касается их обоих. Дверь в залу открылась, расходясь сложным узором створок, разделенных на десятки сегментов. Такую дверь не открыть толчком, или взрывной волной. Кроме особого материала, который способен амортизировать практически любую физическую «атаку», на двери стоит система щитов, которая гасит способность кислоты или иных веществ, создавая нерушимость. Только разрешение капитана откроет ее легко и быстро, все остальное потерпит фиаско. Конечно, взрыв звезды уничтожит такую хлипенькую защиту, но какой дурак будет проносить внутрь корабль-Дома нечто настолько мощное, и надеяться остаться в живых? Порог переступила нога таяк. Емейне удивилась, после чего ее тело начало напрягаться. Согласно древнему закону, все таяк в этом помещении присутствуют только в скрытых нишах. Внутрь, по матовому голубому полу с хромированными линиями узора, может пройти только немурэ. Даже координатор и личный сомат останутся за дверью. — Все нормально, Емейне. — Уверенный голос Медейна заставил супругу посмотреть на его лицо. — Расслабься, закон не нарушен. Эта фраза удивила еще больше, но в тот же момент заставила довериться ему, как старшему в семье, как хранителю и любимому немурэ. Для нее он не офицер и не капитан, а именно супруг, чья мощь и уверенность, всегда являлась тем фактором, при котором можно быть слабой, капризной и защищенной. Второй гость, переступив порог, также хмурился. Это была младшая наложница Келдая Отраш. Зная правила, и видя присутствие таяк, волновалась. Нарушений в подобного рода действиях, и была уверена в этом на 100%, Медейн не допустил бы никогда. Понимая основную константу, она могла лишь довериться самому капитану, поэтому шла за таяк, а затем встала на тот круг фиолетового цвета, что определял ее значимость в семье. Первый круг, куда встал таяк, имел одно кольцо, а второй два. За спиной гостей двери закрылись. Сейчас совет будет происходить только между членами семьи хранителя. Вот только есть одно существенное отличие от обычно проводимого совета в подобном зале: нет последышей. За жизнь женского начала, как и полагается, Медейн привел к звездам последыше для Емейне. И их у них четыре. Они взрослые, двое занимают существенные посты офицеров старшего строя, а двое занимаются делами продуктового и творческого направления. Но даже так, при собрании семьи они были обязаны быть, вот только тут их не было. А это второе отступление от заявленных залой традиций и законов. Два немурэ из четверых присутствующих, заметно нервничали. Капитан прекрасно понимал причину напряженности момента, но не собирался проводить совет всецело следуя традиции. Не для этого он выбрал именно эту залу. Его право разрешить ситуацию внутри семьи, а не лить кислоту по палубам корабля, Система приняла, как часть награды хранителя. Того самого, который удерживал хвостом шею отступников. Того самого, который подставлял свой живот под удары, когда пошло недовольство длани. Того самого, который всеми силами стремился удержать длань от ошибок прошлого, не зная откуда его бьют, почему и когда закончат. Оглянувшись назад, рассматривая пройденное астероидное поле вблизи гравитационной воронки, можно сказать, что Медейн дурак. Зная об ограничении, которое введено в его длани, мог бы и почитать файлы истории, догадаться об опасности. Вообще, не следовало бы лезть и крушить, бить и кусать, используя лазерные резаки и зубы. Вот только есть один нюанс — Медейн знать не знал, что именно в константе области Нетваль существует Дом, который оберегать следовало с маниакальной щепетильностью. Проверка советника, который повысил свои офицерские допуски, став старшим, в любом случае делает через проблемную константу. И он должен был доказать, что может разрешить ситуацию, потому что это просто закон: подтверди свое право быть старшим среди офицеров. Медейн не мог знать все на свете. Он даже не догадывался, какова сеть под его ногами, и сколь шатки палубы и поддерживающие потолок стойки. Наложницы, которые хотят войти в состав офицеров, принимая пост фаворита, априори должны соревноваться между собой. Будут ли они интриговать, или открыто идти друг против друга — не важно, они просто должны показать себя, проявить, выбить искру кончиком хвоста. И они делали именно это, а Емейне, что по природе обычный немурэ, то есть мстительный, когда сразу не простил, просто хотел ударить больно. Почему бы не уважить любимого супруга? Медейн не устоял, свел все маркера под один файл и запустил сценарий. Вообще, согласно его сценарию, выдвигая офицера под протектом младшей наложницы, создав ему непростые условия в константе области Нетваль, Медейн должен был рыкнуть и выдать порицание. И этого было бы достаточно. Никто не хотел доводить до хаоса. Стоило бы просто появиться одиннадцатому Дому, чьему образованию мешал бы Кадейса, а ему мешали бы мешать Мекхик и Салаван, и Келдая не смогла бы продвинуться по палубе. После порицания с советника был бы снят протект, его кандидатура отдалена на некоторое время от палубы капитана, а область передана в руки другого советника. После этого плавно подведен одиннадцатый Дом к краху и слиянию с другим Большим Домом. Причем естественно, мягко и аккуратно, словно подъем не смогли осилить. Вот только все пошло наперекосяк, когда атака прошла по телу одного незаурядного немурэ. С этой секунды был разбужен космический монстр, о чьем существовании узнаешь только тогда, когда его зубы смыкаются перед тобой, а ты внутри смердящей пасти. Медейн ощутил эту пасть, когда длань начала медленно выскальзывать из его руки. Даже обхват хвостом и всеми конечностями, с зубами, не помог — длань была переведена под руку тора. Больно признавать, что ты бессилен, и не смог найти его раньше. Даже разрешившаяся ситуация оставила кислотные пары: Медейн никогда не забудет того, насколько был слаб и беспомощен. Прикрыв глаза, на пару секунд отсекая от визуальной реальности, капитан одернул себя, вернул уверенность и спокойствие. Открыв глаза, осмотрев гостей, а также пустующий круг, куда должен был встать Салаван, хоть и вышедший из семьи в круг советников, произнес: — Можешь снять маскировку.