Немурэ

Она сидела одна, в комнате, что защищена барьером. Ее супруг занят делами, требующими немедленного реагирования. Перед ней, сидящей в удобном кресле, расположен голограф. На нем, от первой секунды и до последней, шла запись того, как был казнен враг. Бесстрастный голос таяк произнес: — «Сдохни, курва дряхлая», — и эта фраза, проникая в уши, разлилась патокой по сердцу. — Ты удовлетворена местью? — спросил бесстрастный голос голубого таяк, когда запись казни завершилась. — Да. Более чем. — Красотка, с белоснежными волосами, машинально накручивая локон на палец, пристально смотрела в лицо мертвого врага. — Каково твое решение? — Я не буду беспокоить Медейна. Это случилось до него, и разрешилось без него. Не хочу ранить. Сотри, и больше не напоминай. — Как пожелаешь, немурэ Емейне Фоолда. Фраза, что прозвучала, на незнакомом языке для среды немурэ, имела колоссальную и глубокую историю. Емейне, супруга хранителя длани Кхолх, могла выдохнуть расслабившись. Все кончено. Ее враг мертв. Ее кровный враг раздавлен, а она выжила. Прикрыв глаза, смутно припоминая лица тех, кого потеряла, прокрутила в памяти то, что с ней произошло. Все началось с того самого дня, когда немурэ Мельхина Эфсэ была признана мертвой. Емейне, будучи одним из дальних родичей, вместе с семьей прибыл к главе, выразить соболезнования. Когда на территории кеет главы собрались все родичи, что лично знали Мельхину, случилось страшное. Сначала ожили все голографы, начав трансляцию записи. На ней, будучи крайне серьезной, появилась фигура почившей Мельхины. Она открыла рот и произнесла чудовищные слова. Емейне, что в то время баловался со сменой лица, благодаря маскировке хамелеон системы, выглядел как рыхлый шатен, не светя белоснежной шевелюрой. И слушал весь бред, что изливал рот родича, с округляющимися глазами. Всех слов не запомнил, но вот суть заставила содрогаться вплоть до сегодняшнего дня. Все сводилось к тому, что данная немурэ особенная, у нее уникальная миссия, а те, кто знает ее в лицо — опасная помеха. И чтобы исключить варианты раскрытия личности, помеха должна быть убрана. Емейне выжил только потому, что его хамелеон система, подаренная накануне предследом, оказалась со встроенным модулем усиленных защитных щитов. Взрыв внутри кеет, а также взрыв сферы, а затем мгновенный холод вакуума, разнес точку физических координат на территории Дома. Спустя несколько часов Емейне был найден, отправлен в больничное крыло, но согласно протоколам, безымянным. Когда пострадавший открыл глаза, и потребовал от Системы все подробности аварии, получил исчерпывающий ответ. Кеет был заминирован, но кто и как это сделал, неизвестно. У Системы были большие пробелы в данных, а значит и Емейне был в большой опасности. А на вопрос: — «Как я выжил?» — дала развернутый ответ. Оказалось, что взрыв, внутри личного кеет, прошел только в одном месте, нарушая защитную линию герметизации. Взрыв сферы также был проведен не по всей ее оболочке, а в нескольких местах. Так как минированием занимались не посторонние, они прекрасно знали принцип работы мембранных соединений. Поэтому нарушить целостность внешнего слоя труда не составило. И так получилось, что во время этих опасных моментов, Емейне находился в идеальном месте, при наличии усиленного костюма хамелеон системы, что позволило выжить. Лечили молодого немурэ долго, и не на территории Дома, а перевезя на борт корабль-Дома, что был ближе всего. Так случилось, что по реальным координатам ближе всех оказался Кхолх. И о том, что дал убежище пострадавшему, даже не догадывался. Все это оставалось на уровне алгоритма действий, направленных на защиту немурэ. Вот так Емейне попал на территорию корабль-Дома, получил новое имя и лицо. А потом жизнь в одном из коридоров, где Емейне трудился физически, стала веселой. Его заметила Медейн, наследница ультры. У Емейне, после взрыва и трагедии с семьей, нервы не были в порядке. Он реагировал остро, пытался отделаться от приставучей немурэ, потому как опасался того, что враг узнает о нем, придет добить. Этот страх не был поднят с пустого пола, он был реальным и имеющим вес. Когда Система досконально выдала все детали запроса, сравнимые с уровнем допуска главы Дома, Емейне узнал страшную вещь: враг невидим для нее. А это могло означать, что Система будет действовать не на опережение, а постфактум. Поэтому в первое время знакомства, он отчаянно отгонял от себя Медейна. Затем жизнь внесла свои коррективы, сменила модули, написала новые точки доступа и открыла координаты. В тот момент, когда на горизонте появилась Салаван, страхи Емейне рассеялись. Он уже был супругом, у него уже был выстроен кордон защиты, отличный от той, что окружает Медейна, и он уже готовился действовать. Медейн этого не знает, но Емейне сознательно не шел к его правой или левой руке. Также он знать не знает, что официально его супруг является главой Среднего Дома, но передал этот пост одному из офицеров. С согласия Системы, используя право на месть, собрав ее с каждой головы умерших родичей, Емейне Фоолда расширял свою сеть, искал и сопоставлял факты. Настоящий темный кардинал, так бы назвал его дела Богдан. Но при этом Емейне никогда не делал ничего, что могло бы навредить Медейну. Когда этот упорный немурэ смог завоевать горячее сердце, а затем и подарил ему последышей, Емейне сделал все, чтобы к ним незаметно не смогли пробраться. Что мужское, что женское начало, всеми силами, какие были, Емейне плела сеть. Она искала, он искал, оба начала стремились покарать обидчика. И сейчас, сидя в кресле, ранее просмотрев казнь, блаженно растянула губы в улыбке. Все равно кто это сделал, главное она видела все мучения монстра, способного уничтожить свою собственную семью. Система, которая ранее не видела шагов тех, кто использует алгоритм, ныне указала на каждого причастного, кто пронес заряд на территорию Дома. И всех их казнили самым мучительным образом. И каждую казнь Емейне смотрела с торжествующей улыбкой. Особенно казнь Салаван, пресловутый Чай. Фраза, которую произносили таяк, для каждого казненного немурэ, участвовавшего в той давней истории, была одна и та же. Мало ли, вдруг эти слова им знакомы? Вдруг это еще больше внушит страха? Одно огорчало — они ведь оба верили Салаван. С тех пор, когда Емейне видела лицо родича, миновали годы. Тем более, что на записи появилась тварь в маске, с чуть измененным голосом. Емейне предусмотрела и тот вариант, что Мельхину подставили. Но это было не так. Когда на Большой Дом Аталь-Кебеж напали, имитируя действия Медейна, а затем нападение прекратилось, пришли ошеломляющие новости, Система дала ответ: Мельхина и Салаван — один и тот же немурэ. Никто его не заставлял уничтожать родичей, это была его идея, от начала и до конца. Емейне открыла глаза. Больше нет причины опасаться, что тебя ударят в спину оголенным проводом. Теперь можно действительно быть слабой и очень любимой. Да и встать подле руки супруга, на поприще его дела, не интересно. Да, конечно же, подбирать модели таяк для недели мена — увлекает, но не настолько, чтоб желать офицерский мундир. Встав с места, она активировала процесс уничтожения всех данных, которые были собраны в процессе поиска врага. Ей больше не нужна тайная жизнь, она теперь всецело супруга, которая скоро поведет к звездам. Выйдя из своей тайной комнаты, направилась прямиком к Медейну. Он сейчас работал в кабинете. Жизнь ведь не стоит на месте, а разобранные поля астероидов собираются в других координатных секторах. Не останавливаясь, стремительно и, как всегда, с лучезарной улыбкой, Емейне вошла в святилище рабочей мысли. Медейн поднял голову, отвлекаясь от документа, заулыбался. Его супруга быстро дошла до стола, обошла его, расположилась на коленях, обняв за шею. После крепкого поцелуя, словно случилось нечто замечательное, она произнесла: — Совсем скоро я приведу к тебе последыша. Медейн сначала замер, ошеломленный, а затем проявил все краски эмоции «радость» и «счастье». У Емейне будет последыш от него, Медейна, несокрушимого немурэ, что выдержал давление моральное, эмоциональное, и на честь и гордость. Он выдержал, и она поддержала. Так было, так есть, и так будет.