КНИГА 1. В СВЕТЕ КРОВАВОЙ ЛУНЫ. ВСЁ РАДИ ЛЮБВИ

Джин снова исчез на долгое время, а Чонгук не находил себе места. Его состояние можно было назвать кошмарным сном, которому не было конца. Он пытался держать себя в руках, но стоило случиться какой-то неприятности, как тут же с его стороны следовал агрессивный ответ. В школе парень грубил учителям, которые делали ему замечания из-за невнимательности. Стал дерзким со своими одноклассниками и, в частности еще больше возненавидел девчонок. Тех же, как ни странно, его грубость не отталкивала, а наоборот, привлекала и они липли к нему как пчелы на мед. Дело дошло до того, что Чон при всех унизил одну из девочек, которая решила признаться ему в своих чувствах, а затем ударил ее по лицу. Когда та заплакала и убежала прочь, он рассмеялся ей вслед, а в душе не было ни капли жалости к ней. Директор школы, узнав об инциденте, вызвал его мать к себе в кабинет и рассказал о случившемся. Удивленная и расстроенная женщина долго не могла поверить в то, что ее добрый, порядочный и честный сын в одночасье стал таким дерзким и жестоким хулиганом. После этого разговора Чонгуку пришлось принести извинения этой девочке, но раскаяние так и не пришло в его истерзанную душу. На тренировках он тоже никого не щадил и больше всех доставалось его злейшему врагу Феликсу. Однажды на спарринге они сцепились не на жизнь, а на смерть да так, что два тренера еле смогли их разнять. Макнэ в наказание был отстранен от боев и ему приходилось вымещать свою злость на безмолвных грушах. Когда же в зале не осталось ни одного целого снаряда, тренер сказал, чтобы парень не приходил на тренировки пока не научиться контролировать свои эмоции. У юноши появилось больше свободного времени, которое он посвятил работе, но и там все пошло наперекосяк. Чон опаздывал к клиентам и часто путал заказы, из-за чего слышал в свой адрес одни лишь упреки, на которые тут же отвечал грубостью. Хозяину пиццерии стало поступать много жалоб, но он решил не увольнять парнишку, а дать ему двухнедельный отпуск за свой счет, чтобы тот смог отдохнуть и восстановить силы. Удрученный тем, что остался без зарплаты, да еще и без возможности выплеснуть свою агрессию, парень перестал посещать школу, сославшись на то, что плохо себя чувствует. Его и правда по ночам кидало то в жар, то в озноб, да еще и рана на шее болела и не желала затягиваться. Макнэ бредил во сне и просыпался от собственных вскриков, ибо ему снился Джин с красными глазами, который сначала ласкал его тело, а потом впивался своими клыками в шею. Крики пугали младшего брата, на которого Чонгук перестал обращать внимания и тот от досады стал чаще плакать. Мать, разрываясь между сыновьями, пыталась успокоить обоих, но ее сил явно не хватало, поэтому она вызвала доктора. Тот, осмотрев Чона, сказал, что не видит в нем явных признаков болезни и предположил, что это состояние вызвано переутомлением. Он выписал успокаивающие лекарства и постельный режим на неделю. Таблетки дали результат только через три дня и макнэ впервые за это время проспал без кошмаров, а на утро почувствовал себя намного лучше. За завтраком младший брат жалостливо спросил его: — Чонгук-и, тебе уже лучше? — Да, Тийни, намного, — ответил тот с улыбкой. — А ты поиграешь со мной сегодня? — Тийни, не приставай к брату, — строго сказала мать. — Он еще не совсем оправился. — Нет, мам, все в порядке, и я обязательно поиграю с Тийни, — возразил старший. — Ура! — закричал малыш и, быстро доев свою порцию, умчался к себе в комнату. Укоризненно покачав головой, женщина убрала его тарелку с чашкой в раковину и, сев напротив Чонгука, спросила: — Ты правда себя лучше чувствуешь? — Да, мам. — И тебе не снились сегодня кошмары? — Не-а. — Странно все это. Ты спокойно перенес переходный возраст, а тут тебя как будто подменили и это был не ты вовсе, а какой-то монстр. — Мам, ну, о чем ты говоришь? Ну, какой монстр? Это был я, хотя, честно, не знаю, что на меня нашло, но обещаю тебе, что больше такого не повториться. — Правда? — Честно-честно. — Хорошо. Чонгук встал из-за стола и, поцеловав мать в щеку, пошел играть с младшим братом. Вечером, когда счастливый Тийни заснул на руках у макнэ, тот уложил его в кровать, а сам встал у окна и, скрестив руки на груди, стал смотреть на моросящий в темноте дождь. Вдруг его сердце ощутимо ёкнуло, потому как он увидел у дерева знакомый силуэт Джина. Чон, немедля ни секунды, выбежал на улицу и стал всматриваться во тьму. Естественно, под деревом никого не было, только ветер, трепавший листву да холодный дождь, который тут же промочил его одежду насквозь. — Чонгук, кого ты там высматриваешь? — крикнула мать с порога. — Да так, показалось, — тихо ответил он. — Иди скорее в дом, а то простудишься. Юноша послушался и, переодевшись в сухую одежду, пошел на кухню, где женщина налила ему горячий чай. — Что с тобой происходит, сынок? — спросила она. — Я не знаю, — ответил он, глядя в чашку. — Может тебя задирают в школе? — Нет, мам, ты же видела, я и сам кого хочешь обидеть могу. — Да уж, неприятное зрелище. Ну, тогда, может быть, ты влюбился? — А разве влюбленные могут себя так вести? — Влюбленные могут вести себя, как угодно, ведь от этого чувства реально сходят с ума. — Правда? У тебя с отцом было также? — Да. Я влюбилась в него с первого взгляда и везде преследовала его, наплевав на все приличия. Он долго не замечал меня, а когда наконец увидел, то отмахнулся как от назойливой мухи. Конечно, ведь твой отец слыл первым красавцем в университете и вокруг него всегда вились самые лучшие модницы. Я же была скромной и неприметной девушкой, которая могла заинтересовать только ботаников. Однако насмешки твоего отца меня не обидели, а даже наоборот, раззадорили. В меня словно бес вселился и проснулся такой азарт, что в голове была только одна мысль — завоевать его сердце любой ценой. Я резко сменила имидж и стала носить только короткие юбки и узкие джинсы. Выкинула все свои кроссовки и влезла в неудобные туфли на высоких каблуках. Я осветлила волосы и стала использовать яркую помаду. В первый же день моего эпатажного выхода у всех на виду у меня сломался каблук. Это вызвало насмешки в мой адрес, но я не растерялась и дерзнула оскорбить самую ярую поклонницу твоего отца. Он был поражен моей смелостью и это зацепило его. — Видимо, дерзость передается у нас по наследству, — улыбнулся Чонгук. — Что же было дальше? — А дальше были безумные романтические дни и ночи, которым я потеряла счет. Мы не видели и не слышали никого вокруг. Мир сузился до нас двоих и остальное казалось неважным, поэтому я и предположила, что с тобой твориться что-то подобное. Ну и кто же она, похитительница твоего сердца? — Эмм, мам, не хотелось бы тебя разочаровывать, но ты ошибаешься. Мое сердце свободно, и я ни в кого не влюблен, а то, что со мной произошло, видимо и правда от усталости. — Чонгук, я просто хочу, чтобы ты был со мною честен. Я не буду осуждать тебя и давать поучительных советов. Просто поговори со мной об этом, когда сочтешь нужным. — Обещаю тебе, как только я влюблюсь, ты узнаешь об этом первой. Когда дом погрузился в ночную тишину и все уже крепко спали, парень лежал в своей постели и думал над словами матери. Неужели он и правда влюбился в Джина? Стоит только ему подумать о нем, как рана на шее начинала гореть и по телу проходила сладкая истома от воспоминаний той встречи в ресторане. Хоть его красные глаза и выглядели жуткими, но в тоже время были такими притягательными и сексуальными. Чарующий голос до сих пор звучал в голове макнэ, будоража неудержимую фантазию. Почувствовав легкое возбуждение, он тяжело вздохнул и, свернувшись калачиком, всмотрелся в ночную темноту за окном. «Что же ты со мною сделал, хён? — подумал Чон. -Почему я не могу забыть о тебе и, вспоминая каждый раз, испытываю наслаждение? Куда же ты запропастился и даже не оставил своего номера телефона, чтобы я мог услышать твой голос?». Новый год юноша, как всегда, встречал со своей семьей. Мать снова всех порадовала, подарив Тийни игрушку, о которой он давно мечтал, а Чонгуку новый телефон, потому как старый стал часто ломаться. Заработанных им денег не хватало на хороший подарок матери и тогда он попросил их в долг у своего хозяина, честно обещав отработать. Получив нужную сумму, радостный Чон тут же побежал в ювелирный магазинчик и купил красивый золотой браслет. Такой счастливой он уже давно не видел свою мать и в этой радостной атмосфере, под бой часов макнэ загадал свое заветное желание. Он хотел, чтобы весь будущий год был таким же замечательным, но самое главное — еще хотя бы раз в своей жизни увидеть Джина. С тех пор прошло восемь месяцев, а от хёна не было никаких вестей и даже в интернете не наблюдалось обновлений за последний год. За это время Чонгук успел закончить школу с хорошими отметками и полностью отработать долг хозяину пиццерии. Он немного подрос и неплохо развил свое тело, благодаря частым тренировкам, на которые ему вновь разрешил ходить тренер после долгих уговоров. Феликс на соревнованиях занял второе место, но все равно был ужасно горд этим. После того, как макнэ отделал его, он стал меньше цепляться к нему, да и сам парень стал спокойнее относиться к этому хитрому задире. Он стал больше уделять внимание тактике ведения боя и старался просчитывать ходы соперника наперед, поэтому за короткое время добился хороших результатов. Тренер занес его в список участников на следующие соревнования, которые должны были состояться прямо перед его днем рождения. Чон упорно готовился к ним и, выйдя на ринг сильно волновался, боясь подвести всех, кто за него болел. Соперник ему достался сильный и опытный, к тому же на несколько килограмм тяжелее чем он, поэтому первый раунд парень проиграл, понадеявшись на свою силу. Второй раунд дался ему нелегко, но собрав всю свою волю в кулак, юноша все-таки вырвал победу у соперника. Третий раунд должен был окончательно определить победителя. Чонгук уже понял, что силой соперника не удивить, поэтому решил сделать ставку на свою ловкость. Быстро вымотав парня, он без особого труда отправил того в нокаут и когда судья закончил счет, победа досталась макнэ. Его лицо озарилось счастливой улыбкой, когда на шею повесили золотую медаль за первое место. Кубок он отдал тренеру, чтобы прославить клуб, в котором занимался, а на выданные деньги Чон накупил подарков для матери и брата, устроив им маленький праздник в пиццерии. Там же он и отпраздновал свой день рождения, пригласив тренера и всех участников клуба. Всего пришло около двадцати человек и парень впервые не чувствовал себя одиноко. Дома мать подарила сыну золотую цепочку с подвеской в виде первых букв ее имени и брата. Чонгуку очень понравился этот подарок, ведь так он в любом месте смог ощущать поддержку и любовь своей семьи. Поздно ночью, когда счастливое семейство уже видело десятый сон, юноша проснулся от вибрирующего звука своего телефона. Номер высветился незнакомый, но он все равно решил ответить. — Алло, — сонно сказал Чон. — Привет, — услышал он знакомый и такой долгожданный голос на том конце. — Джин? — Да, это я. Сон парня сняло как рукой и его сердце предательски забилось быстрее. Он попытался его унять, подумав о том, что хён забыл о нем, но его вкрадчивый голос не давал обиде ни малейшего шанса на существование. — Почему ты молчишь? — спросил Джин. — Ты не рад меня слышать? — Я не знаю, — растерянно ответил тот. — Почему? — Ты забыл обо мне. Поигрался и выкинул как ненужную игрушку! — Чонгук, поверь мне, это не так. Просто возникшие обстоятельства заставили меня надолго уехать из страны, но я каждую секунду вспоминал нашу последнюю встречу. — Что же это за обстоятельства такие, что ты смог позвонить мне только сейчас? — Я вынужден был скрываться и поэтому никто ничего не знал обо мне. — Ты натворил что-то плохое? — Нет, меня подставили, и я должен был во всем этом разобраться. — Судя по тому, что ты мне открыто позвонил, справедливость восстановлена? — Конечно. Мое доброе имя оправдано, и я вернулся. Слышал о твоей победе на соревнованиях, поздравляю. — Спасибо. — С днем рождения тебя, макнэ. С меня подарок. — Не стоит. — Еще как стоит. Я виноват перед тобой и если честно, то очень соскучился, а ты? — А я нет. — Отлично, — и Чонгук уловил в голосе Джина веселые нотки. — Тогда увидимся завтра. Парень хотел сказать, что не хочет с ним встречаться, но Ким уже дал отбой и он со злости швырнул свой телефон на пол. Гаджет тут же разлетелся на детали, а макнэ, осознав, что натворил, сполз с кровати и стал их собирать. Остаток ночи он провел без сна, а на утро, наскоро перекусив, отправился на работу, по пути заскочив в мастерскую и отдав свой разбитый телефон на починку. Весь день Чон работал не покладая рук, и чтобы не отвлекаться на непрошеные мысли, слушал музыку в наушниках. В душе он надеялся, что хён не придет, потому как не сможет до него дозвониться. Однако, как только стемнело, и парень медленным шагом побрел домой, мимо него на большой скорости пронесся мотоциклист. «Что за глупый идиот, — подумал он. — Так ведь и сбить кого-нибудь можно». Чонгук на всякий случай отошел подальше от дороги на обочину, однако мотоциклист круто развернулся и прямиком направился к нему, ослепив фарой. Остановив свой мотоцикл прямо перед ним, он заглушил мотор. Макнэ разозлило такое дерзкое поведение, и он приготовился проучить хулигана, приняв боевую стойку. Однако стоило тому снять блестящий черный шлем и злость парня моментально улетучилась. На шикарном спортивном мотоцикле черно-красного цвета, в черной безопасной амуниции восседал Джин. Снимая шлем, он тряхнул головой и откинул свои шикарные волосы назад, а затем широко улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. Боже, как же он был красив в этом одеянии и сердце Чона учащенно забилось. — Привет, Чонгук, — весело сказал хён. — Привет, — осторожно ответил тот. — Вижу, что смог поразить тебя в самое сердце своим шикарным видом. — Эмм, признаться честно, я не думал, что ты умеешь так лихачить. — О, скорость — это моя страсть и ни что не может это передать лучше, чем мотоцикл. — Наверное, ты прав. — Ну, что покатаемся? Ким протянул юноше запасной шлем, который висел у него на руле. Тот неуверенно взял его и с опасением посмотрел на хёна. — Что? — с удивлением спросил тот, разведя руками. — Неужели боишься? — Нет, просто… — Не доверяешь? — Забудь. Чонгук надел шлем и, сев позади парня, неуверенно обнял его за талию. Джин усмехнулся и, надев свой шлем, газанул с места так, что макнэ пришлось прижаться к его спине всем телом и крепко обхватить руками. Хён оказался прав, бешеная скорость и правда придавала езде непередаваемое чувство полета, а дерзкий шум мотора и крутые виражи повышали выброс адреналина в кровь. Однако самым потрясающим ощущением было вот так тесно прижиматься к желанному телу, как будто и не было этих долгих месяцев разлуки. Ким свернул к озеру и, выехав на пустынный пляж, остановил мотоцикл недалеко от кромки воды, заглушив мотор. Юноша нехотя разжал свои объятия, слез с мотоцикла и снял шлем. Непослушная длинная челка упала ему на глаза, и он медленным движением руки убрал ее назад, проведя ладонью по голове и задержав ее на своей шее. Хён стиснув зубы, проследил за этим сексуальным жестом, а затем повесил свой шлем на руль мотоцикла и стал снимать с себя одежду. — Что ты делаешь? — спросил удивленный макнэ. — Хочу немного поплавать, — ответил тот. — Присоединяйся. — Ночью, в темной воде? — Боишься, что тебя водяной утащит на дно или крокодил слопает? — Нет, просто я не привык купаться ночью, да и погода уже прохладная. Тем временем парень снял с себя все и, оставшись в одних боксерах, разбежался и нырнул под воду. Чонгук повесил свой шлем на руль мотоцикла и в ожидании присел на сиденье. Байк правда круто смотрелся и макнэ понял, что у него появилась новая цель — накопить на такое чудо. Отвлекшись от созерцания хромированных деталей, парень посмотрел на спокойную гладь озера. Он поискал глазами Джина и понял, что тот еще ни разу не выныривал из воды. Забеспокоившись, Чон подошел к кромке и негромко позвал: — Джин, — но ответом ему была тишина. — Джин, выходи уже, это не смешно. Все та же тишина и тогда юноша позвал громче: — Джин! Если ты сейчас не выйдешь, я уйду! Я не шучу! Считаю до трех: раз, два, три. Все, я ухожу! Макнэ развернулся и сделал несколько шагов в сторону, прислушиваясь к тишине, но всплеска так и не последовало. Сердце его тревожно забилось, и он в считанные секунды скинул с себя всю одежду, а затем нырнул под воду. Там царила кромешная тьма и разглядеть что-либо было невозможно. Чонгук нырял снова и снова, но это не дало никаких результатов. Вынырнув в очередной раз из воды, он позвал хёна в надежде на чудо, но в его голосе уже слышались нотки отчаяния. Внезапно парень почувствовал на своем плече холодное касание руки и, резко развернувшись, увидел улыбающегося Джина. — Испугался? — спросил он мягко. — Джин, какого черта?! — рассердился тот. — Ну, прости, просто другими способами тебя было не заманить в воду. — И ты ничего лучше не придумал, как прикинуться утопленником? По-твоему, это нормально? — Я и не прикидывался, просто я умею надолго задерживать дыхание под водой, вот и все. — Надолго? Да тебя не было больше двадцати минут. Ни одному нормальному человеку такое не под силу. — Признаю, может быть я слегка ненормальный. — Ты просто идиот! Чонгук гневно сверкнул глазами и поплыл от него прочь, но как только его ноги коснулись дна, Ким обогнал его и всплыл прямо перед парнем. От такой близости шикарного обнаженного тела у макнэ перехватило дыхание, но он постарался сохранить суровое выражение на лице. Однако мокрые волосы хёна, его широкие плечи и бугры мышц на груди разбудили воображение окончательно и заставили сердце биться быстрее. Джин протянул руку к парню и, обняв за талию, притянул к себе вплотную. Свободной рукой он провел по волосам, убирая челку с его глаз, а затем приподнял голову за подбородок, заставляя посмотреть на себя. — Ты такой секси, когда злишься, — хрипло сказал Ким и впился в Чонгука страстным поцелуем. Макнэ даже не успел опомниться как оказался на берегу, подмятый под мощное тело хёна. Он сцепил их пальцы рук в замок и стал тереться своим пахом о низ его живота, желая возбудить Чона окончательно. Джин пухлыми губами и языком ласкал его ухо, а затем стал спускаться ниже по шее к груди. Он нежно целовал каждый сантиметр желанного тела, заставляя юношу тихо постанывать. Когда парень дразнящим движением провел языком по его затвердевшим соскам, Чонгук выгнулся от такого наплыва удовольствия. Ким расцепил их руки и стал спускаться ниже, попутно стягивая с него боксеры. Добравшись до возбужденного члена макнэ, он несильно сжал ствол в своей руке и кончиком языка провел по головке так, будто слизывал мороженное. Тому едва хватало воздуха и его раз за разом накрывала волна нового еще более сильного возбуждения. — Хён, — простонал он. — Я больше не могу сдерживаться. Джин довольно улыбнулся, а затем проведя языком по стволу члена, медленно спустился к его основанию и, почувствовав набухшую вену, стал ласкать ее губами, попутно ускорив темп своей руки. Накрывшая макнэ с головы до ног волна оргазма заставила тело мелко задрожать и покрыться мурашками. В порыве этой агонии, он даже не почувствовал, как хён прокусил его кожу и стал жадно пить горячую кровь. На этот раз тот сумел вовремя остановиться, не доводя Чонгука до полуобморочного состояния. Он слизал остатки крови со своих губ и, уткнувшись в бедро юноши, выровнял свое дыхание, заставляя исчезнуть острые клыки изо рта. Ким поднял голову и посмотрел на парня, а тот, слабо улыбнувшись, спросил: — Ты опять это сделал? — Что опять? — не понял тот. — Ты опять укусил меня как в прошлый раз. — В смысле? Я же… Не может этого быть. — А ты думал, я все забуду? — И что же ты помнишь? — Я помню, как ты укусил меня, сказав, что это твоя милая безобидная привычка. Правда потом в памяти почему-то образовался провал, но мои ночные кошмары восполнили его. Сопоставив кое-какие детали, я понял кто ты есть на самом деле. — И кто же я по-твоему? — Ты — вампир. — У тебя слишком буйное воображение. — Да? Тогда как ты объяснишь то, что мы встречаемся только после заката солнца? — Простое совпадение, ибо мое свободное время выпадет только на это время суток, а в остальные часы я занят делами. — Хорошо, пусть так, но ты явно обладаешь гипнозом. — Бред. — А вот и нет, иначе я бы помнил все, что со мной произошло в ресторане. — Ты просто перебрал тогда с вином, вот тебе и мерещилась всякая ерунда. — Это не ерунда. Ты действуешь на меня как удав на кролика, я даже разозлиться на тебя не могу. — Так это же хорошо. — Ничего хорошего. Без тебя у меня вообще крышу сносит. Я ни о чем другом думать не могу, кроме как о тебе. — И снова бонус. — Я не понимаю, ты приворожил меня что ли? — Ты из меня прям какого-то коварного магистра делаешь. Может тебе стоит признать, что ты сам влюбился в меня? — Вот еще! Скорее это тебе нужно признаться в том, что я прав. — Ты ошибаешься. — Я видел твои глаза, они снились мне каждую ночь и эти незаживающие ранки на шее явно следы от твоих клыков. — Чонгук, ты пересмотрел ужастиков, вот и лепишь из меня какого-то монстра. Я думал, ты будешь рад нашей встрече, но, видимо, ошибся. Если не хочешь встречаться со мной, так и скажи, я пойму. Джин встал и подошел к мотоциклу. Стряхнув с себя песок, прилипший к коже, он стал одеваться, всем своим видом показывая, что обиделся. Это возымело должный эффект и макнэ, почувствовав себя неловко, стал натягивать на себя боксеры, но тут в паху заметил такие же две ранки, как и на шее. — Хочешь сказать, это тоже совпадение? — сказал он, поворачиваясь к Джину и показывая свою находку. — Я уже объяснял тебе почему я так делаю, — не глядя на него, спокойно ответил хён. — Но эти ранки невозможно сделать обычными человеческими зубами, какими бы острыми они не были, да еще и так удачно попасть в вену. Ким понял, что Чонгук оказался слишком смышленым и обвинения в его адрес сами собой не прекратятся. Накинув на себя кожаную куртку, он повернулся и за секунду оказался возле него. Парень опешил от такой быстроты, но увидев перед собой красные глаза, испугался. — Джин, ты что хочешь убить меня? — спросил он. — Глупый макнэ, если бы хотел, давно это сделал, — разозлился тот. — На этот раз ты забудешь все, что здесь произошло и будешь помнить только то, что мы приехали поплавать на озеро. — Нет, постой, пожалуйста! Умоляю тебя, не стирай мне память. — И почему я не должен этого делать? — Я никому не скажу о том, кто ты такой, но прошу тебя, оставь эти воспоминания. — Зачем они тебе? — Я хочу помнить каждую секунду, проведенную с тобой. — И что ты совсем меня не боишься? — Нет, я прочитал все о вампирах в интернете. Тебе нужна моя кровь, но у тебя нет цели убить или обратить меня, ведь так? — Хм, а для простого парнишки ты слишком хорошо осведомлен о нас. Как ты можешь так спокойно рассуждать об этом? Неужели ты веришь в то, что темный мир существует? — Верю и ты тому лучшее подтверждение. — А ты и правда особенный, макнэ. Я обладаю очень сильным гипнозом, но он почему-то действует на тебя частично и это, признаться, немного смущает меня. Впервые за столько лет я не знаю, как с тобой поступить. — Просто поверь мне. Возможно, ты прав и наша встреча была не случайной, но кто знает, сколько еще отведено нам времени, поэтому я хочу помнить каждый миг, проведенный с тобой. К тому же, признаюсь честно, мне очень нравится этот цвет твоих глаз. — Правда? — Да. — Что ж, хорошо, я поверю тебе, но ты же понимаешь, что цена твоего молчания — твоя собственная жизнь. — Конечно. Ким довольно улыбнулся и моргнул, после чего красный оттенок исчез с его глаз. — Одевайся, пора возвращаться домой, — сказал он. Промчавшись по ночному городу, хён заглушил мотор у дома Чонгука. Сняв шлем, тот повесил его на руль мотоцикла, близко подошел к Джину и, проведя рукой по его холодной щеке, заглянул в глаза. — Ты ведь больше не исчезнешь? — спросил он. — Теперь, когда ты все знаешь, я не оставлю тебя, — ответил тот, притягивая его к себе. — Обещаешь? — Я клянусь тебе. Ким нежно поцеловал юношу в губы, а затем слез с мотоцикла и, положив свой шлем на сиденье, вынул ключи из замка зажигания, кинув их макнэ. Тот поймал связку и вопросительно посмотрел на него. — Он твой, — сказал хён. — В смысле? — удивился парень. — В прямом. Я же говорил, что с меня подарок, так вот это он и есть. — Но это очень дорогой подарок. — Тебе восемнадцать и пора уже пересесть с велосипеда на что-то более быстрое и крутое, не находишь? — Джин… — Увидимся завтра, макнэ. Чонгук стоял в растерянности, а Джин моментально растворился в темноте.