КНИГА 1. В СВЕТЕ КРОВАВОЙ ЛУНЫ. ВСЁ РАДИ ЛЮБВИ

Загоняя мотоцикл на задний двор, Чон лихорадочно пытался придумать, что скажет матери об этом подарке. Как признаться ей, что это сделал любимый парень? Любимый? Боже, неужели он сказал это, пусть даже и мысленно? Хотя, на этот счет у Чонгука все же имелись сомнения. Придя в себя после продолжительных кошмаров, он стал много размышлять о том, кто же такой на самом деле Джин и пришел к ужасному выводу, что тот все-таки являлся вампиром. макнэ не хотел в это верить, но в детстве он сильно увлекался фантастикой, пересмотрел кучу фильмов и перечитал множество книг про всяких монстров и про вампиров в том числе. Тогда парень верил, что они существуют, но с возрастом стал понимать, что это были лишь детские фантазии. Однако, когда он в реальности столкнулся с этим нос к носу, то уже не знал во что верить. Макнэ мучил вопрос, почему Ким не убил его или не обратил в себе подобного? Перечитав кучу информации в интернете, он узнал, что вампиры не всегда убивали свои жертвы. Иногда они делали их своим ходячим кормом, когда не хотели особо замарачиваться в поисках еды. При этом люди становились зависимыми и сами хотели, чтобы ими пользовались. Они испытывали невероятное влечение к своему господину, а также невыносимые муки и агрессию если долгое время ими не питались. Эти ощущения подобны ломкам наркомана, когда тот вовремя не получил дозы. Так вот почему Чон так странно вел себя, когда Джин пропал на несколько месяцев. Выходит, это и не любовь вовсе, а зависимость и тот, ничего к нему кроме жажды его крови не испытывал. Однако, с другой стороны, было бы достаточно одного секса в качестве отвлекающего маневра, а он подарил ему такой дорогой подарок и по одной его просьбе не стал стирать память, почему? — Чонгук, что это? Голос матери вывел парня из раздумий, и он машинально ответил: — Это подарок. — Подарок? От кого? — От одного очень хорошего друга. — Сынок, скажи мне правду, ты что-то натворил? — Почему ты так решила? — Такие подарки просто так не дарят. — Мам, опять ты за старое. — Этот город не самый лучший и я переживаю за тебя. Кто твой новый знакомый? — Он — сын владельца одной из крупных компаний. Заказал как-то у нас кучу еды и когда я привез ее, мы с ним познакомились. Приятный, веселый парень, правда на тот момент у него была небольшая проблема, с которой я помог ему разобраться. — Какая проблема? — Я не могу тебе сказать, потому как обещал ему молчать об этом, но ты не переживай. Я помог ему простым советом, философски взглянув на проблему. — И все равно за это не дарят такие подарки. — Мам, это подарок на мой день рождения и для него это обычное дело. Тебе бы порадоваться за то, что я, спустя столько лет смог найти нормального друга среди этой фальши, а ты строишь какие-то ужасные версии. — Гук-и, дорогой, я очень хочу порадоваться, но ты уверен, что он тоже не фальшивка? — Уверен и знаешь, что, я тебя с ним обязательно познакомлю и ты сама сможешь в этом убедиться. — Ну, хорошо. Пусть будет по-твоему. На следующий день Чонгук приехал в пиццерию на новом мотоцикле и в процессе всего дня слышал восхищения в свой адрес. Надо признать, Джин был прав, на мотоцикле он смотрелся гораздо круче, да и работа выполнялась быстрее, поэтому макнэ даже перевыполнил план по заказам. После трудового дня он сидел на открытой веранде за столиком и с надеждой в глазах всматривался в темноту в поисках милого сердцу образа. Изрядно заскучав и посмотрев на часы, он понял, что хён уже не придет, поэтому стал собираться домой, как вдруг увидел, что кто-то посигналил ему фарой из-за угла пиццерии. Чон подбежал туда и увидел Кима, сидящего на черном мотоцикле. Он держал шлем в руках и, приветливо улыбаясь, сказал: — Привет. Заждался? — Вот еще, — фыркнул тот. — Я уже собирался уезжать. — Отлично, значит, погоняем. — Джин, я хотел с тобой поговорить. — Позже, макнэ. Сначала гонки. Ким надел шлем и, заведя мотоцикл, газанул с места. Чонгук подбежал к своему мотоциклу и, тоже надев свой шлем, помчался за Джином, однако, как не старался, догнать его не мог. Казалось, хён специально подпускал его поближе, а затем срывался и уносился вперед так, что макнэ приходилось прилагать большие усилия чтобы вновь догнать его. Парень не привык сдаваться и, разозлившись от того, что не может обогнать Кима, дождался, когда тот снова подпустит его к себе, а затем выжал из мотоцикла все, на что тот был способен. Мотор зверски взревел и мотоцикл рванул так, что Чон еле удержал руль в своих руках. Сердце бешено забилось в груди от такого адреналина, но это стоило того, ведь юноше все же удалось обогнать и даже перегнать хёна. Обрадовавшись такой легкой победе, он не заметил поворот и, не справившись с управлением, на всей скорости вылетел на обочину. От удара Чонгук слетел с мотоцикла и, несколько раз перевернувшись по земле, замер на месте. Джин моментально оказался возле него и, откинув в сторону свой шлем, осторожно открыл забрало шлема макнэ. Он был в сознании, но часто дышал, и тонкая струйка крови стекала из уголка его рта. Также осторожно Ким приподнял его голову и, сняв с него шлем, спросил: — Чонгук, зачем? — Чтобы доказать тебе, что я не просто корм, — ответил тот, слабо улыбаясь. — Глупый макнэ. Не нужно было этого делать, ведь я и так это знаю. — Тогда ответь, кто я для тебя? — Ты тот, кто за столько лет моего существования смог пробудить во мне давно забытое чувство. — И что же это за чувство? — Любовь. — Ты любишь меня? — Ты просто не представляешь, как и если я тебя сейчас потеряю, не прощу себе этого никогда. Глаза вампира вдруг стали красными, и он клыками прокусил себе руку, из которой потекла темная струйка. Он поднес ее к губам Чонгука и сказал: — Пей. — Зачем? — удивился тот. — Так ты сможешь исцелиться. — Но тогда я стану вампиром. — Глупый макнэ. Для того, чтобы стать вампиром нужно умереть, а ты мне нужен живой. Пей, кому говорю! — Хорошо, я выпью, только скажи. — Ну, что еще? — Скажи, что любишь меня. — Чонгук, каждая секунда на счету, а ты несешь какой-то бред. — Это не бред. Я должен знать, ради чего ты меня спасаешь. — Ради тебя самого. О семье своей ты не подумал? Каково им будет без тебя? — Ты ушел от ответа и семья здесь ни при чем. Ты ведь уже почти признался в том, что любишь, почему не хочешь повторить? — Потому что это чувство опасно для меня. — Почему? — Один раз я уже поплатился за свою любовь, поэтому я не хочу, чтобы о нас кто-нибудь знал. — У тебя что кто-то есть помимо меня? — Чонгук, что за глупые вопросы? — Просто ответь. — Нет конечно. — Я читал, что вампиры в качестве корма выбирают себе несколько жертв сразу. — Ты слишком много читаешь, и я сказал, что ты для меня не просто еда. — Тогда ска., — макнэ закашлялся и кровь сильнее потекла из его рта. — Чонгук, пожалуйста, выпей, — попросил Джин. — Скажи, — прохрипел тот. — Упрямый макнэ! Да, я люблю тебя! Люблю с тех самых пор, как увидел! Доволен? — Да. — А теперь пей! Чон сначала слизнул немного крови вампира, попробовав ее на вкус и как ни странно, она не показалась ему противной. Тогда он впился в руку и стал жадно высасывать жидкость, водя языком по ранке. От этого Кима накрыла волна наслаждения и он, закрыв глаза, томно застонал. Макнэ почувствовал, что боль покинула его тело и он отнял руку хёна от своего рта. Приподнявшись на локте, он свободной рукой обнял парня за шею и, притянув его к себе, провел окровавленным языком по его губам, глядя в красные глаза. Почувствовав солоноватый вкус, Джин моментально возбудился и впился в Чонгука страстным поцелуем. Тот тем временем расстегнул ширинку на кожаных штанах хёна и засунул туда руку, сжав его возбужденный член. — Что ты делаешь? — задыхаясь, спросил он, нависая над парнем на вытянутых руках. — Хочу отблагодарить тебя за мое спасение, — ответил тот, подтягивая его к себе и кусая за мочку уха. — И тебя совершенно не волнует, что нас могут увидеть? — Абсолютно. — Видимо, моя кровь подействовала на тебя как алкоголь. Ммм. — Я читал, что жертвы вампира впадают в зависимость от того, кто их укусил, но теперь я точно знаю, что со мной это не так. — И почему же? Чонгук приложил максимум усилий, чтобы перевернуть Джина на спину и, нависнув над ним, глядя в глаза, сказал: — Потому что я люблю тебя также, как и ты меня. От этого признания вампира накрыла новая волна возбуждения и он, притянув к себе парня, стал дразнить его легкими касаниями своего языка. Тот не выдержал такой пытки и впился в эти пухлые губы, жадно сминая их. В порыве страсти он не заметил, как хён рукой проник в его джинсы и, обхватив член, стал водить большим пальцем по головке. Макнэ застонал ему в губы, но Джин не позволил разорвать поцелуй. Ускорив движения, ему хватило нескольких секунд чтобы довести того до оргазма. Чон уткнулся в шею Кима и, горячо дыша, сказал: — Это нечестно. — Так заверши начатое, — выдохнул ему в ухо хён. Чонгук посмотрел в его глаза, а затем спустился вниз и, стянув с бедер штаны, облизнул головку члена, а затем взял его в рот. От такой волны удовольствия Джин откинулся на траву и прогнулся в пояснице, а затем, посмотрев на юношу, стал двигаться с ним в такт. Тот изводил парня то ускоряясь, то замедляя темп и при этом его горячий язык ни на секунду не переставал ласкать, пробегая по каждой венке. Сдавленные стоны хёна стали громче, а макнэ впился губами в головку его члена так, словно хотел оставить на ней засос. Ким взвыл от нахлынувшей волны возбуждения и, схватив того за волосы, заставил его двигаться с ним в такт, пока не излил свое семя прямо тому в рот. Чонгук не ожидал такого поворота, но, чтобы не расстраивать хёна, он крепко обхватил его бедра руками и, сдерживая позывы тошноты, позволил ему завершить этот акт. Джин замер, а юноша поднял голову и посмотрел в его полные благодарности и умиротворения глаза. Вампир без всяких слов притянул его к себе и, нежно поцеловав в губы, сказал: — Спасибо. — За что? — удивился тот. — За то, что ты теперь есть в моей жизни. Год пролетел незаметно для Чонгука и на его девятнадцатилетие Джин решил закатить славную вечеринку в одном из местных баров. По выходным там всегда собиралась толпа народа, потому как местные музыканты давали свои концерты. Вот и хён в разгар веселья решил удивить именинника, выйдя на сцену с микрофоном. Из динамиков полилась медленная музыка и Ким мелодичным голосом исполнил красивую песню. Чон слушал и с каждой нотой все больше и больше влюблялся. Слова песни поразили его до глубины души и когда вампир подошел к нему, тот без всяких слов нежно поцеловал его. Хорошо, что в этот момент в зале приглушили свет и под медленную композицию многие, разбившись на пары, стали танцевать. Хён посмотрел в глаза макнэ и сказал: — Я так понимаю, это была благодарность за песню. — Я и не знал, что ты умеешь так петь, — ответил тот. — Какие еще у тебя таланты имеются? — Не торопись, Гук-и. У нас еще очень много времени, чтобы узнать друг о друге все. — У тебя может и много, а у меня жизнь короткая и молодость моя пролетит незаметно. — К чему ты клонишь? — Окей, спрошу прямо. Почему ты не обращаешь меня? — А разве ты этого хочешь? — Я хочу навсегда остаться с тобой. — Ты не понимаешь, о чем просишь. — Так расскажи мне, каково это быть вампиром? — Я не намерен обсуждать это сейчас. — Тогда обрати меня, и я сам узнаю. — Ты пьян и несешь всякий бред. — Может я и пьян, но ты, получив бессмертие, возомнил себя властелином над человеческими жизнями. Думаешь, тебе одному позволено решать все за нас? Черта с два! Я сам решаю за себя, и хочу стать таким как ты. Помимо тебя есть и другие вампиры, которые с радостью помогут осуществить мое желание, раз ты этого не хочешь сделать. При этих словах выражение лица Кима моментально стало грозным, и он молча выволок на улицу захмелевшего от выпитого алкоголя Чонгука. Он затащил его в темный угол и, приперев к стене бара, зло сверкнул красными глазами. — Захотел вечной жизни, макнэ? — угрожающе зашипел вампир. — А знаешь ли ты, что такое быть вампиром? Каждый день скрываться от солнца и выходить на улицу только по ночам. Не иметь возможности увидеть рассвет и из ночи в ночь наблюдать эти опостылевшие звезды. Не иметь ни друзей, ни семьи, ведь среди вампиров это невозможно, а среди людей это смертельно опасно. Каждый раз, прикасаясь к жертве, сдерживать свое желание убить ее, выпив всю кровь до последней капли, а на следующий день вновь мучиться от жажды. Быть монстром в глазах людей и проживать эту жизнь в одиночестве. Наблюдать, как рождаются и умирают целые поколения, зная, что тебе никогда не умереть легкой смертью. Ты именно этого хочешь? — Джин, — испуганно заморгал глазами Чонгук. — Что касается других вампиров, то ты для них всего лишь сосуд, наполненный живительной влагой. Они выпьют ее и даже не спросят твоего имени, а потом по твоему запаху доберутся и до твоей семьи. Такую мучительную смерть ты хочешь для них? — Нет, я не хочу этого. — Значит, забудь о своем желании. — Но другие вампиры, они знают обо мне? — Пока ты со мной, они не посмеют тронуть тебя. — Потому что ты главный среди них? — Не совсем и вообще, если не хочешь нажить себе неприятностей, давай закроем эту тему раз и навсегда. — Хорошо. Хён, прости меня. Я, наверное, правда слишком много выпил и не подумал, что могу своим пьяным бредом причинить тебе боль. — Расслабься, макнэ. Сегодня твой праздник, пойдем веселиться.