***
Космосу хочется, чтобы этот кошмар был очередным коксовым приходом. Чтобы над головой не носились горячие пули, чтобы мир не гремел и не лязгал. Чтобы фигура с автоматом, неожиданно возникшая в дверях склада, так же неожиданно растворилась. Чтобы Пчёла со всей дури зарядил ему, Космосу, по лицу и отругал за очередной дебош. Но Пчёла лежит рядом, вжимаясь лицом куда-то Косу в шею, и Кос почти чувствует спиной, как бешено колотится сердце друга. −Космос! – голос Сани почти не слышно за грохотом пулеметной очереди. – Кос… И тут же становится тихо, как на кладбище. Космос осторожно, одним глазом, выглядывает из-за набитых амуницией ящиков и судорожно вдыхает. Фигура медленно опускает автомат. А после опускается на пол сама. Из-за угла так же осторожно высовывается Фил. Фигура все так же сидит на полу. Рука в черном рукаве осторожно отодвигает в сторону калаш. А потом стрелок поднимает голову. −Я не хотела… − голос женский, надтреснутый и хриплый, словно им давно не пользовались. – Не хотела… Фил делает к женщине один осторожный шаг. −Фил, стоять! – рявкает на него Саша, весь покрытый известковой пылью и теперь действительно белый. Космос все-таки встает и чуть пошатывается. Так же медленно поднявшийся Пчёла удерживает его за локоть. Фил мягко, как к дикому зверю, подходит к женщине. Присаживается на корточки напротив нее. −Все хорошо. – негромко говорит Фил. – Все нормально. Все живы. Он протягивает к ней руки, раскрытыми ладонями вверх. Женщина мгновение колеблется, а потом вкладывает свои ладошки в руки Фила. Валера встает и тянет женщину за собой. Та поднимается, но рук не отнимает. Теперь ближе подходит и Белый. Женщина коротко косится на него и отводит глаза. Космос подбирается к ней и присматривается. Совсем ведь молодая, вряд ли старше, чем они. Странная, будто на отходняке. Тусклые, какие-то серые волосы, желтоватая кожа, глаза в красной сеточке капилляров. Зрачки, правда, нормальные. А руки-то… Такое впечатление, что в своих ладонях Фил держит птичьи лапки. −Кто тебя послал? – голос у Сани почти вибрирует. Кос невольно морщится. Голова раскалывается. Женщина медленно, явно с трудом, фокусируется на Белове. −Комитет. И становится еще тише, чем на кладбище. Космос передергивает плечами и косится на друзей. Саня только губы поджимает да темнеет глазами. Пчёла дергает уголком рта. Один Фил невозмутим, словно так и надо. −Странный способ убийства. – скалится Саша. −Не убить. Напугать. – все так же без выражения отвечает женщина и опять заводит старую песню. – Я не хотела. −Тебя заставили? – мягко спрашивает Фил. Женщина еле заметно кивает, а потом вдруг спрашивает: −Откуда вы знаете слово? −Какое слово? – тут же клещом вцепляется Белов. Женщина тут же опускает голову, закрываясь волосами. −Почему вы сказали «космос»? −Я друга звал. – приподнимает брови Саня. Женщина смотрит на него исподлобья. −Имя у меня такое. – не выдерживает Кос. – Греческое. Космос Юрьич Холмогоров. По тонким бледным губам женщины пробегает еле заметная улыбка. −Кто же вас так назвал? −Отец. – бурчит Кос. А улыбка становится чуть шире. −Хороший, верно, человек. И опять опускает голову. Да что же это такое? Саня обводит глазами братьев. Фил успокаивающе гладит руки женщины. −Кажется, ничего мы от нее не добьемся. Сегодня – точно. Надо куда-то засунуть до завтра. Пусть посидит подумает, а потом поговорим. Можно прямо здесь, в каморке, запереть. −Спятил, брат? – хмурится Валера. – Ей поесть надо и горячий душ принять. Руки вон как ледышки. −Предлагаешь мне привести домой киллера? – лицо Белого неприятно искажается. – Оленька, здравствуй, дорогая. Нет, это не любовница, что ты, родная. Это просто киллер-неудачница. Она поживет у нас немного? В ванную пустишь? Кривляется Саня просто отвратительно. Пчёла покусывает губу. Ему тоже неохота тащить домой почти убийцу. Да еще и такую невзрачную. Будь она покрасивее, тогда другое дело. Космос тяжело вздыхает. −У меня переночует. Комнаты запираются. – и обращается уже к женщине. – Эй, у тебя имя хоть есть? Женщина невнятно отвечает что-то. −Ася? – переспрашивает все еще слегка оглохший от пальбы Кос. Та устало кивает. −Ну, пошли, Ася. Космос бесцеремонно хватает женщину под руку и мимоходом удивляется, что пальцы сжимают только несколько слоев одежды, а не чужой локоть. Даже интересно, что там, под мешковатым черным пальто. Женщина позволяет тащить себя почти на прицепе и не особо деликатно запихнуть в машину. Закрывает глаза, обнимает себя руками и молчит. Что ж она молчит?***
У Коса в квартире душно и стоит неистребимый запах курева. Ася, только оказавшись на пороге, звучно чихает. −Будь здорова. – желает ей Космос, скидывая в сторону вешалки пальто и один о другой снимая ботинки. Ася избавляется от своей пародии на верхнюю одежду, присаживается на корточки и принимается расшнуровывать тяжелые, военного образца, ботинки. Под пальто у нее бесформенный черный свитер с растянутым горлом и какие-то невнятные темные штаны. −Ванная там, кухня там, еда в холодильнике. – кратко инструктирует Космос, на ходу избавляясь от рубашки. – Разберешься. Меня не кантовать, деньги не искать. Все равно не здесь. Располагайся. И уползает в свою комнату. Голова болит все сильнее и ужасно хочется спать. Даже космической пыли не хочется. Космос слабо смеется над этим каламбуром и заваливается в кровать прямо в одежде. Спать… Сквозь сон он слышит приглушенный закрытыми дверями шум воды, щелчки выключателей, стук дверцы шкафчика. Но почему-то совсем не слышит шагов. Будто по квартире ходит призрак. Думать об этом не хочется. Хочется только спать.***
Щеколда на двери ванной щелкает почти как затвор трехлинейки. Асса скидывает на пол одежду, открывает горячий кран и только потом решается глянуть на себя в зеркало. Оттуда смотрит кто-то чужой. Разве могут быть у полковника государственной безопасности такие глаза? Великая Революция, Асса, что же они с тобой сделали? Разве это ты? Это же какая-то потасканная половая тряпка, а не сверхчеловек. −Я Герой Советского Союза Асса Иосифовна Леденёва. – говорит Асса существу с пустыми глазами. – Я человек. Человек, слышишь? И в глубине вновь ставших карими глаз что-то вспыхивает. Асса растягивает губы в самой широкой улыбке, на которую способна, и решительно лезет под горячую воду.***
Космос недовольно мычит, когда скупое осеннее солнце настойчиво лезет ему в лицо. Морщится, зарывается в подушку и вздыхает. Голова вроде не болит, зато зудит, кажется, все тело, недовольное, что спать пришлось в одежде. Штаны неудобно давят на утреннюю проблему. А с кухни пахнет кофе. Кофе… Космос подскакивает, как ужаленный, разом вспомнив весь вчерашний день. А заодно и кто у него сейчас в квартире. ТТ удачно лежит как раз под ладонью. В кухню Космос врывается, как во вражеский окоп. И пораженно замирает на пороге. К нему оборачивается кто-то другой. Не тот, кого он вчера привел. У этой Аси симпатичное личико с легким здоровым румянцем. Карие глаза в обрамлении длинных черных ресниц смотрят с насмешливым прищуром. Ярко-розовые, будто зацелованные, губы слегка улыбаются. И обрамляют всю эту красоту короткие прямые совершенно белые волосы. Коса клинит так, что он даже не сразу замечает, во что девица одета. А заметить стоит, потому что синяя рубашка вообще-то его любимая. Девице она доходит почти до середины бедра. Вокруг талии завязан тонкий белый поясок. Космос сам не помнит, откуда такое добро в его квартире. Бесконечно длинные ноги в плотных черных колготках небрежно вытянуты вперед. Ася похожа на телку с обложки западного журнала. Кос на таких засматривался. −Это, млять, как? – хрипло выдает Кос, опуская ТТшник. Девица ведет плечом и усмехается отчетливее. −Мыло и горячая вода творят чудеса, Космос Юрьевич. Вам тоже не повредит. Ася как-то в один взгляд умудряется осмотреть всю помятую фигуру Космоса. От пробивающейся щетины до… Кхм… Кос чертыхается и ретируется в ванную. Вместе с пистолетом. В спину ему несется негромкое хихиканье.***
Когда Космос, уже похожий на человека, а не на инопланетное чудовище, появляется на кухне второй раз, уже менее триумфально, на сковородке вовсю шкворчит яичница. Ася невозмутимо вываливает ее на тарелку и подсовывает ему. −А сама? – Космос спрашивает больше из вежливости. −Поела. Кос тянется за вилкой и замирает, глядя на пустую сахарницу. Он же сам ее вчера засыпал. Руки дрожали, сахар сыпался мимо, сын профессора астрофизики ругался, как сапожник. −А где сахар-то? – тупо спрашивает он. −Тебе сахару для гостьи жалко? – улыбается Ася. Кос качает головой. −Ты его весь съела, что ли? В холодильнике же еда была. Да твою мать… Космос затыкается на полуслове, припомнив, что сожрать столько сахара – прямая дорога на тот свет. Ася только хмыкает. −Кокс нюхать тоже не особо полезно. −Не твое дело. – заученно отгавкивается Космос и все-таки занимается яичницей. Ругаться на голодный желудок – это последнее дело. Ася пьет кофе и смотрит куда-то в стену. Наконец, Кос отодвигает пустую тарелку и прокашливается. Ася поводит плечами, как отряхивающаяся от воды собака, и смотрит пристально, серьезно. Не так, как вчера. −Меня зовут Асса. – четко, по буквам, произносит она. – Асса Иосифовна Леденёва. Я хочу поговорить с Беловым. Я должна… Объясниться. −Белый сам очень хочет тебя послушать. – кривовато усмехается Космос. – Щас ему наберу, пусть сюда катят. Телефон отыскивается в прихожей. Космос отчитывается Сане, что никто его ночью не пришил, получает обещание прибыть через полчаса и отключается. Ася, тьфу, Асса, что за имя такое, все так же по глотку цедит кофе. Космос минуту стоит у нее над душой, но Ассе, кажется, по барабану, что над ней нависает высоченный мужик. −Через полчаса приедет. – говорит Кос, все-таки плюхаясь на стул. – Скажи пока вот что. Откуда ты такая взялась? −Откуда взялась, там больше не делают. – усмешка получается какой-то вымученной. −А с именем моим что не так? −Все так. Очень красивое имя. Тебе идет. −Ты из-за него перестала стрелять? −Я не знала, что это твое имя. −А что это должно быть? Позывной? −Просто слово. Кос машет рукой, чувствуя, как в виске начинает скрестись. Девица оказалась не промах. Странная девица.***
Саша украдкой щиплет себя за запястье. Потому что на кухне у Космоса сидит явно не вчерашняя горе-киллерша. Волосы, шмотки, черт с ними. У нее глаза другие. Живые, что ли. Не как вчера – тусклые мертвые. Пчёла тут же подбирается, как учуявшая дичь гончая. −Миледи, мое почтение. – ловит тонкую женскую руку, продолжительно прижимается губами к кисти. – Вчера не было шанса познакомиться. Виктор Павлович Пчёлкин к вашим услугам. Но для вас просто Витя. Девушка сдержанно улыбается. Карие глаза насмешливо блестят, но руку она не отнимает, позволяя Пчёле покрывать ее короткими поцелуями. −Асса Иосифовна Леденёва. Для вас просто Асса. −Пчёла. – рявкает Саша, усаживаясь во главе стола. – Нас вчера вообще-то чуть не расстреляли. Вот эти самые ручки. Пчёла корчит рожицу и напоследок целует хрупкое запястье. −Из таких рук хоть пулю, хоть яд. И все-таки усаживается за стол. Асса качает беловолосой головой. −Вас не хотели убивать. И не убили бы. Мне приказали только напугать. −Кто? −Подполковник ФСБ Игорь Введенский. – чеканит Асса. – И бывший милиционер Владимир Каверин. −Сука. – коротко зло рявкает Космос, припоминая мерзкую рожу Володи-опера. Неудивительно, что эта живучая тварь примазалась к Министерству добрых дел. −И чем же мы не угодили ФСБ? – лениво спрашивает Саша, вглядываясь в темноту глаз напротив. −Введенский боится, что вы перестанете гнать оружие в Чечню. У него там свои интересы. Саша не глядя берет со стола солонку, вертит в пальцах. Так-так, Игорь Леонидович, припугнуть решили? Только странно, что на девчонку понадеялись. −Почему припугнуть отправили тебя? Рассчитывали, что убьем? Улыбка Ассы становится ненормально широкой. Рядом нервно вздрагивает Фил. Даже его проняло. −Убить меня вы все равно бы не смогли. А так… Введенский знает кое-что, что очень нужно мне. Так что… −Что же он такого знает? – вкрадчиво интересуется Пчёла. В ответном взгляде Ассы нет ничего смешливого. −Он знает, где находится очень дорогой мне человек. Он пропал в 91-м, и с тех пор я не могу его отыскать. А Введенский много чего знает. – и как-то совсем тихо добавляет. – Я не могу его убить. Саша недоверчиво оглядывает девушку. Ведь Олькина ровесница. Какое тут убить? −Ладно, что еще можешь рассказать? −Второй раз стрелять не будут. – уверенно говорит Леденёва. – Это я говорю точно. Ваша бригада нужна ему в полном составе. Но подцепить на чем-нибудь могут каждого. Я попробую связаться кое с кем, кто может помочь. −С кем же? – скептически поднимает бровь Саша. – Президентом, что ли? Асса склоняет голову к плечу, белые волосы соскальзывают, открывая лебединую шею. Саше даже оборачиваться не надо. Он и так знает, какими взглядами впиваются в нее Пчёла и Кос. −Вообще-то я тоже сотрудник ФСБ. Командир отряда особого назначения «Молния». Можно мне телефон? Саша дергает уголком рта, но сотовый протягивает. Асса набирает какой-то номер. Отвечают ей почти сразу, будто ждали звонка. −Ленуся. – негромко говорит в трубку Леденёва. – Здравствуй, родная. Живая-живая, что со мной сделается. Слушай внимательно. Ты сейчас в Москве? Хорошо. Тогда через час на нашем месте. Добро. Асса отдает телефон и пружинисто поднимается на ноги. −Поехали.***
Космос зябко передергивает плечами и плотнее кутается в пальто. Дошутился про кладбища. Тащиться куда-то мимо вычурных могил Новодевичьего ему не улыбается. А Асса знай себе топает куда-то вперед. Пчёла вьется вокруг нее, всё пытаясь прожужжать уши, какой он замечательный. Фил молчит, будто его вообще тут нет. А Саня отчетливо сжимает в кармане пистолет. Асса останавливается у большого, явно семейного, надгробия из отполированного темно-розового мрамора. Космос кидает взгляд на имена. Под крупной надписью «Каргопольцевы» выбито: «Александр Владимирович 1887 – 1938 и Алевтина Сергеевна 1892 – 1918». А чуть ниже еще одно имя: «Ксения Александровна 1918 – 1938». Наверху, почти у самого края, тянется надпись: «Всегда вместе». Космос притормаживает, размышляя. Жизнь матери семейства оборвалась в год рождения дочери. А жизни дочери и отца в 38-м, в год Большого Террора. Всего-то одно надгробие, а какая за ним трагедия целой семьи. Асса проводит пальцами по углу памятника и стремительно оборачивается. Чуть в стороне стоит высокая белокурая девушка с маленьким букетом белых лилий. −Наставница. – тихо говорит девушка. И Асса разводит руки в стороны, открывая объятья. Девушка срывается с места так поспешно, что у всех четверых мужчин руки невольно дергаются к оружию. А женщины молча обнимаются. Потом Асса забирает из рук девушки лилии и бережно ставит их в вазон около надгробия. −Знакомьтесь, − говорит Леденёва. – Это моя ученица и воспитанница Елена Белова. А это бригада Саши Белого. Очень надеюсь, что вы не родственники. Две такие головные боли я просто не выдержу. Космос прикусывает губу, сжимает в кармане футляр с космической пылью и все-таки выдавливает из себя приветствие. Безумие какое-то да и только.