Я помогу тебе выжить. Обещаю.

      Голоса за дверью были слышны громко и отчётливо. К счастью для Антона и Эммы, табличка «Staff only» остановила подручных Березина. Они переговорили и даже чуть поспорили, что надо оперативно проверить все комнаты до последней.       — Без указания Андрея Андреевича никто не входит в служебные помещения, — командный голос спас пару, и они хоть немного, но успокоились. — Вы трое, на четвёртый этаж!       Часть людей дружно убежали, а остальные остались на стрёме. Антон шёпотом спросил, есть ли у девушки идеи, как выкрутиться из сложившейся ситуации. Как назло он вчера сдал штатное оружие и жетон. Даже потянуть время угрозами не получится.       — Блять! — топнул ногой Шастун и услышал, как в коридоре воцарилась тишина. — Блять, — он переглянулся с Эммой, получив злобный укор.       Он внимательно смотрел за её движениями, попутно поглядывая назад. Джонсон подошла к лабораторному столу и дёрнула шкафчик, однако он ей не поддался. На всю комнату раздался шум от упавших колб и реторт. Часть медицинских инструментов с грохотом рассыпались по полу, отчего оба перестали дышать и замерли на месте.       Казалось бы, в служебной лаборатории происходило что-то странное. Звуки исходили такие, будто кто-то крушил всё, что там находилось. Помощники Березина были обязаны проверить, но в это время они задерживали пациентов, прогуливающихся по коридорам, и осматривали палаты. Второе везение к ряду. Третьего может и не быть.       — Он был открыт! Я не знала, — оправдывалась дрожащим голосом Эмма. — У тебя есть кусочек проволоки? Или что-то похожее? Нужно взломать замок.       — А ты умеешь взламывать? — Антон был поражён, и его лицо вытянулось в удивлении.       — Есть или нет? — она начала рыскать по всем шкафчикам подряд в поисках отмычки. — Антон!       Мужчину заворожило бесстрашие и смышленость Эммы. Он общался со многими девушками, но как она, ещё не встречал. Есть в ней стержень, не позволяющий впадать в панику и отчаяние, в отличие от него. Спустя минуту он пришёл в себя и сказал, что такой предмет есть. Шастун хлопнул по себе ладонями, а затем оттянул карманы штанов. И ура! И из них выпала красная канцелярская скрепка.       — То, что нужно! — воскликнула девушка и быстро подняла её. Она повертела ею и выпрямила в прямую линию. — Придержи дверь.       — Ты это… — он искал глазами что-нибудь, чем можно обороняться в случае проникновения медицинских работников в лабораторию. — Поосторожнее с ней.       — Со скрепкой? — блондинка прекратила манипуляции с взломом и развернулась к мужчине. Он к тому времени прильнул всем телом к двери, плотно её придерживая. — Почему?       — Взламывай быстрее! Потом расскажу, — его голос был слишком громок. Люди Березина уловили посторонний звук и начали переговариваться. — Скорее! Кажется, я их разозлил.       Он с досадой нахмурился и чуть присел на месте. Пришлось держать оборону. Ещё сильнее он прижался к двери и вслушался в происходящее снаружи. Люди подошли вплотную, и через секунду он сдержал их первый удар. Раздались требования открыть дверь по-хорошему, иначе им придётся принять крайние меры.       — Насколько крайние? — Антон решил поглумиться над мужчинами. — Поймаете и закроете вместе с вашими чудищами? — ещё один удар, и снова он не позволил им войти.       — Потерпи немного. Я почти всё! — негромко сказала ему Эмма. — Всё!       Девушка дёрнула ручку, и шкафчик чуть ли не выскочил из стола. Железный механизм остановил его, и она просунула внутрь руку. Нащупав кнопку, Эмма нажала её, и предупредила, что ей нужно ещё около 30 секунд.       — Считаем до трёх и силой выламываем дверь. На этот раз вы её не удержите! — кричали по ту сторону, и один из мужчин заговорил о подмоге.       — Тварей своих позовите! Хотя… скоро о вашей врачебной тайне все узнают! — издевательская интонация сержанта заставила их замолкнуть.       Последней фразой блондин активировал спусковой механизм. Издалека послышался голос Березина, и по его команде все разом толкнули дверь. Такой силы мужчина не выдержал. С криком он отлетел и упал на ледяную плитку. Скула и плечо загудели и защипали. Ему было трудно пошевелиться, но он быстро среагировал, как и положено полицейским, и здоровой рукой метнул медицинский скальпель в толпу.       — А-а-а! Сука! — он точно попал в цель, и на долю секунды противники опешили от внезапной атаки. — Помогите мне!       — Антон! — Джонсон подбежала к нему и помогла встать.       Пока один пытался осторожно достать инструмент из руки коллеги, остальные с грозным оскалом надвигались на нарушителей. Молодые люди встали, и Шастун обернулся назад. Шкаф для хранения лабораторной посуды отодвинулся, открыв им проход в тёмный коридор.       — Беги! Я их задержу! — девушка отпустила его руки и встала в боевую стойку. Он тут же вспомнил, что в её досье было написано о спортивной карьере боксёра.       — Ну, уж нет, я тебя одну не брошу, — он подмигнул, в конце ойкнув от резкой боли в области подбородка.       Перепалка длилась недолго. Чёткие удары Эммы вырубили мужчин с первого раза. Она кричала после каждого замаха и громко дышала. Буквально за секунду в неё вселилось нечто нечеловеческое и из обычной девчонки она превратилась в боевую машину. Она ощутила приятное жжение на косточках пальцев. Ей было приятно от одного осознания, что тело не забыло годы тренировок, и что её способности спасли их в экстренный момент.       Антон внёс не менее важный вклад в драку. Он ведь тоже проходил обучение в школе полиции, где его обучили самообороне и рукопашному бою. Он взял на себя тех двоих, которые возились со скальпелем. После того, как один из них навзничь упал на пол, сержант с довольной ухмылкой перевёл взгляд на второго. Замах, удар в живот, и соперник сложился пополам. Он схватил его за одежду и развернул в сторону третьего. Толкнул на хромающего врача, и они оба свалились на пол.       — Давай! Бежим! — окликнула его Эмма. — Проход сейчас закроется!       Шастун прибежал и помог удержать шкаф, чтобы та могла пролезть в коридор. Когда Эмма оказалась внутри, он выкрикнул «Вот так вам, ублюдки!» и увидел Березина, стоящего на пороге комнаты. Он смотрел на своих подчинённых, корчащихся от полученных травм. На его месте другой бы крикнул что-нибудь в ответ или рванул бы к ним, однако Андрей стоял и молча всматривался в Антона. Он будто запоминал в мельчайших деталях лицо копа. Запоминал того человека, с кем сбегала его племянница и дочь младшего брата.       — Ты рассказал ей всё? — спросил Владимир, лежащий под капельницей.       — Про нашу идею, про эксперименты, и что у неё иммунитет, — подтвердил старший брат и крепко сжал ладонь младшего. — Про нас не говорил.       — И не нужно. Она ещё не готова узнать, что ты — мой родной брат.       — Она же меня всё равно возненавидит. Я заразил весь город и подвергал её опытам.       — А потом откроешь ей тайну, — голос мужчины с каждым днём становился слабее и слабее, но именно сегодня он был в критическом состоянии. — Она будет ещё больше тебя винить в том, что ты ей не рассказал об этом.       — А тебя? Ты тоже в этом замешан, — Андрей встал и переключил кнопки на оборудовании. Механизм пикнул, и пациент издал приглушённый стон. — Морфий. Он помогает притупить боль.       Младший брат отпустил слабую улыбку и сказал, что он уже свыкся с ней. Последние несколько дней он ощущал каждую венку своего тела. Что-то овладевало им изнутри, подчиняя себе сознание. Он смотрел на Березина-старшего краснючими от усталости глазами и просил прекратить мучения, на что тот заявил:       — Ты с ума сошёл? Ты выкарабкаешься! Вакцина почти готова, — он хотел потрясти брата за плечо, но вспомнил, что любое прикосновение доставляло тысячу неприятных ощущений. — Ты не умрёшь…       — Мы оба знаем, чем это закончится. Я заразился по своей же глупости. Поторопился, разбил колбу и вдохнул газ, — смех перешёл в тяжёлый грудной кашель. — Эмма не будет меня ненавидеть, ведь к тому времени меня на этом свете не будет. Любая ненависть к человеку проходит, когда наступает смерть.       Губы Андрея дрожали, а сам он застыл в одном положении. Он держался из последних сил, чтобы не заплакать. Пару недель назад всё шло отлично, а сегодня он сидел перед полуживым братом и наблюдал, как ему становилось хуже с каждой минутой. Сказать нечего, Владимир прав. Из них двоих выживет только один, и ответ здесь очевиден.       — Антон вскоре придёт за ней. Она должна уйти. Для её же пользы, — на последнем издыхании говорил младший брат. — Я говорил с ней. Она хочет уйти.       — Думаешь, если дать ей время, она сама придёт и предложит помощь? — Березин сглотнул и незаметно вытер слезинку.       — Когда увидит, что происходит с людьми, кхм… — из его рта сочилось кровь, из-за чего врач моментально среагировал, вытерев её платком. — Не дай мне превратиться в то чудовище. Пожалуйста, Андрей…       Старший брат молчал от бессилия. Его руки дрожали, пока он выкручивал кнопки на максимум. Он закрыл глаза. Повернувшись на тяжёлые всхлипы Владимира, он сказал, что увеличил дозу морфина, и скоро он почувствует лёгкость и блаженство. По щекам текли слёзы, а сознание отказывалось понимать, что он только что сотворил. Он широко распахнул глаза и всмотрелся в морщинистые ладони. Ноздри с жадностью захватывали воздух, который уже казался ему тем самым отравляющим газом. Боковое зрение видело брата, из-за чего Березина посетило безумное желание заразиться. Это он должен был умирать, а не его братишка. Не так всё должно было случиться.       — Не вздумай винить себя. Мы знали, на что шли. И даже если это погубит город, ты и наши семьи останутся при деньгах до конца своих дней, — его слова испугали старшего. Неужели это он промыл ему мозги настолько, что он говорил страшные вещи. — Главное, чтобы никто не узнал, откуда взялся вирус.       — Эмма обо всём расскажет.       — Нет.       — Почему? — повысил тон Андрей. Нервы сходили на нет.       — Она не скажет, что её отец — создатель вируса. Её тут же обвинят, — голос становился всё тише. — О её иммунитете никто слушать не будет. Без доказательств не поверят, а они…       — А они будут у меня, — закончил за младшего мужчина.       И тут Андрей понял весь план до конца. Он понял, что всю жизнь был глупее своего брата. Тот продумал всё, включая последние слова для дочери. Владимир напряг всё тело и, повернув голову в его сторону, сказал, что в день побега Эммы скажет ей, что во всём виноват он. Попросит прощения и заодно попрощается.       — У неё не будет выбора, она убежит, однако вскоре вернётся.       — А если наступит тотальный пиздец? — Березин был в лабораториях. Твари сходили с ума и калечили его подчинённых. Близилось нечто страшное.       — Сбежишь. Ты знаешь, где наш второй штаб. Если она не выйдет на тебя, то ты сам её найдёшь, — Владимир поднял руку, хотя по состоянию здоровья сделать бы этого никак не смог. — Вакцина не доработана. А иммунитет внутри Эммы ещё до конца не сформировался. Тебе нужно продержаться месяц.       — Или больше…       — Или больше, — подтвердил он.       Молодые люди на ощупь прошли половину пути. Внезапно Антона озарило, и он достал из кармана телефон. Яркий свет от фонарика осветил всё пространство, и девушка поблагодарила. Они продолжили путь в полной тишине, но в итоге коп не сдержался.       — Откуда ты знаешь про этот проход? И куда мы идём?       — Мне отец про него рассказал. Мы идём к нему.       — Зачем?       Антон по присущей ему неуклюжести споткнулся, из-за чего Эмма врезалась в его спину. Он сделал разворот на 180 градусов и подхватил её за талию. Телефон, конечно же, упал на землю экраном вниз, но мужчину это ни капли не тревожило. Он до сих пор чуть дрожал после драки от адреналина, но не дал девушке упасть. Блондинка смотрела на него снизу вверх, как жертва на своего преступника и испугалась столь близкому контакту. Они уже обнимались в лаборатории, но здесь какая-то другая обстановка. Трудно назвать её интимной, но стены по обе стороны, образующие слишком узкий проход, сближали их в два раза сильнее. Её казалось, что её сдавливали не мужские руки, а обстановка в целом.       — Всё в порядке. Пошли дальше, — она опустила глаза в пол и неловко дёрнула плечами, дабы высвободиться.       — Да, пойдём, — Шастун сел на корточки и поднялтелефон. — Фух, экран не разбил.

***

      К концу тайного прохода их ждала запертая дверь. Эмма попросила посветить, и Антон вновь приблизился к ней, едва касаясь подбородком девичьей макушки. Она слышала учащённое дыхание позади, и сама от этого задышала глубже.       — Чёрт, — еле шевеля губами, произнесла Джонсон.       — Что такое? — быстрый разряд прохшёл по телу, когда мужчина положил ладонь на её плечо.       Она нащупала рычаг и со всей силы потянула вниз. Механизм открывания дверей запустился, и раздался приглушённый скрип. Пока они ждали, Эмму посетила мысль, что внутри неё проснулись позитивные эмоции и то, что она пыталась спрятать последние месяцы — симпатия к противоположному полу.       Из-за сложных отношений с Максимом она привыкла держать всё в секрете. Зато она не привыкла к такому открытому отношению в свой адрес. Именно по этой причине в их первую встречу она восприняла Шастуна в штыки. На это, конечно же, повлияли и другие события вроде похищения, отравление и опытов, но появление незнакомцев, предлагающих помощь, никак не облегчило жизнь и не вызывало доверия.       — Прости, — сказала девушка и положила ладонь поверх его пальцев.       — За что? — а сержант не был против прикосновений. Хоть что-то приятное происходило с ним за последние два дня.       — За то, что не поверила вам с другом, — напоминание о Журавлёве заставило Антона содрогнуться.       — Ничего, — он больно напряг пальцы, впившись ногтями в нежную кожу плеча. — Это ты прости, — тут же расслабился и по привычке рассмеялся. — Пойдём.       Путь стал открыт, и они вошли в палату Березина младшего. Он неподвижно лежал на койке и, казалось, что его грудь даже не вздымалась.       — Папочка! — девушка плевать хотела, что их сейчас ищут. Она попробовала докричаться до него, однако тот не реагировал. — Нет, этого не может быть. Антон, сделай что-нибудь.       — А что я? — он ответил грубо не специально. Попросту не знал, что делать в таких ситуациях, ведь в медицине он полный ноль. — Я ничего тут не понимаю.       — Он будто под наркозом, — тонкие пальчики потянулись к аппарату поддержания жизнеобеспечения. — Кто-то превысил норму морфина. Он без сознания.       Слёзы капали на грязную плитку, и когда она заметила волнение копа, вытерла их тыльной стороной ладони, оставляя на щеках кровавую полоску. Антон сам подошёл и приобнял девушку, показывая тем самым, что он рядом. Ему не приходилось терять родных, однако в эту минуту он словно забрал часть этого чувства у неё. Он выразил слова сожаления. Девушку действительно жалко, так как она буквально за две недели потеряла и друзей, и последнего из родителей. Хоть Шастун не сталкивался с трагедией, ему всё-таки вспомнился вечер, когда он чуть не потерял Журавлёва и пару раз не погибнул сам. Чёртова память… никакие воспоминания нельзя в ней закрыть на замок…       — Эмма, — на последнем издыхании произнёс Владимир.       — Папа, боже, папочка! — она снова вынырнула из рук Шастуна и пала на колени рядом с койкой. — Ты жив. Это хорошо. Я вытащу тебя отсюда!       — Не нужно, деточка, — поразительно, как у мужчины остались силы для улыбки и малейших движений. — Ты знаешь, что должна сделать.       — Я тебя здесь не б-б-брошу, — язык заплетался от того, что происходило перед глазами. — Сбегу только с тобой, — от прикосновений отцовской руки внутри всё застывало.       В глубине души она осознавала, что он в последний раз гладил её вот так по-детски по головке. Совсем скоро этого не будет. Совсем скоро у неё вовсе никого не будет. Эмме хотелось сжаться в комочек и, дрожа от шока, пролежать рядом с отцом до прихода Березина. Она ненавидела его всеми фибрами души за безответственное отношение, и Владимир это, несомненно, чувствовал.       — Андрей Андреевич отличный мужик. Сделал всё возмож…       — Нет! Это он виноват в этом! — указательный палец указал на экран, на котором показывался пульс мужчины. — Кто тебе повысил дозу морфина? Он?       — Я сам попросил. Я смирился со смертью. А кого попросил, увы, не помню, — он в последний раз провёл рукой по девичьим волосам, после чего она от бессилья упала на кровать.       — Пап… прошу, нет…       Эмма зарылась в простыни и заплакала навзрыд. Весь мир вокруг исчез. Хотелось отправиться на тот свет вместо отца. Лишь бы он был жив. Она дёргала его руку, чтобы он очнулся, но безрезультатно. Мужчина умер от паралича центра дыхания, вызванного передозировкой лекарственного препарата.       — Эм, нам надо уходить. Я слышу людей Березина, — Антону не хотелось этого делать, но время сильно поджимало. — Прости.       — Пусть! Я хочу посмотреть ему в глаза! Он убил его, и поплатится за это…       Она уверенно встала на ноги и осмотрела уже мёртвое тело. Нечаянно взгляд пал на странный предмет, лежащий во второй руке Владимира. Не слушая Антона, она с всхлипом достала его. Это был скомканный листок бумаги — прощальное письмо отца. Эмма только-только развернула его, чтобы прочесть и сказать пару слов перед уходом, как оказалась в воздухе.       — Отпусти меня! — она снова зарыдала. На этот раз от истерики и срыва. — Отпусти! — она сосредоточила всю силу удара в оба кулака и ударила мужчину прямо по почкам.       — А-а-а! П…. — мат практически сорвался с губ копа, но он сдержался. Знал, что это защитная реакция и непринятие смерти близкого человека. — Извини, но мы должны идти.       — Ничего я тебе не должна! — Джонсон брыкалась, дёргалась и кричала. — Помогите!       Шастун выбежал на первый этаж с девушкой на плече, естественно, привлекая к себе всё внимание. Администраторы выстроились в ряд и преградили тому путь отступления. Были слышны крики охраны, и сержант повертел головой по сторонам в поисках выхода.       — Проклятье, — скрипя зубы, сказал он. Главный вход тоже заблокирован.       Его окружили со всех сторон и постепенно начали сужать круг. Эмма наконец-то сдалась и спокойно попросила отпустить её. Для расспросов времени не было, поэтому он опустил и сказал, что по его команде они побегут в сторону окна и просто выбьют его нахуй.       — А что ты предлагаешь?! — он рычал от злости и безысходности. — А? Всех их мы не перебьём.       — Они убили моего отца, так что ты не знаешь, на что я способна, — блондинка сделала шаг вперёд, однако её дёрнули за плечо.       — Не время геройствовать, Эмма, блять! — он заматерился. — Пошли!       Окружающие их люди сорвались с мест и поюежали за ними вдогонку. Такой скорости Антон не развивал никогда, даже на государственном экзамене по физической подготовке. Широкими шагами он преодолел расстояние от центра холла до окна в считанные секунды. Готовясь сгруппироваться в прыжке, он повернул голову и заметил наравне с собой Джонсон.       Её лицо не выражало ровным счётом ничего. Полное отсутствие эмоции на секунду заставило его замешкаться. Возможно, это объяснялось смертью отца или переизбытком адреналина. Но что действительно сильно удивило его, так это быстрота и ловкость девушки. Она ничуть не отставала от него, бежала так же быстро и уже выставила руки, чтобы защититься от будущих осколков.       — ДАВАЙ!       Молодые люди прыгнули и выбили огромное окно с треском. Прокатившись пару метров на земле, они помогли встать друг другу на ноги. Не оборачиваясь, побежали сломя голову, куда глаза глядят. Благо, хоть в одну сторону.       Остановившись в стенах ветхой заброшенной постройки, к ним возвратилась одышка, боль и остальные чувства. Не обошлось без царапин, кусочков стекла в коже и других мелких травм. Как иронично складывалась ситуация. Им бы сейчас посетить врача, но они сами от него только что сбежали.       — Как ты? — спросил первым Шастун. — Болит? — кивнул на сочившуюся кровь из царапин.       — Лучше не бывает, — с сарказмом ответила девушка. — У тебя кровоподтеки начинают проявляться.       — Ерунда, на службе и не такое бывало, — он отмахнулся и вновь хихикнул. — Извини, это глупая привычка смеяться в неподходящее время… Я…       Эмма его не слышала. Она даже не дышала. Несмотря на то, что их ещё могли застать врасплох, она сделала паузу и принялась с трепетом читать письмо. Зрачки бегали слева направо, выжигая буковку за буковкой. Пальцы сжимали бумагу так, что в некоторых местах она рвалась. Спустя минуту она оторвалась, и оно моментально улетело куда-то в сторону.       — Воу! Что там? — Шастун подпрыгнул, чтобы поймать его, но девушка дала команду стоп.       — Антон, — слова давались очень трудно. Она словно подбирала правильные. — Мой отец…       — Что?       — Это он руководил эпидемией…