Полет Ястреба. Круги на воде.

      В Больничном крыле нас продержали до тех пор, пока Кейиса не решила, что нас можно отпустить. А это растянулось на десять дней.       Я все больше напоминала гуся, откормленного на Йоль, передвигаясь по палате неспешно и неторопливо, и чувствовала на себе полный любви и нежности взгляд Даламара. Он изменился с того дня. Пребывание Тени в его теле и сознании породило в нем ненависть к этим тварям. А три дозы сыворотки наделили чем-то необъяснимым.       Чистокровный эльф, происходящий из той ветви, что была ближе всех к изначальным Детям Звезд. Что даст ему частичка сил Деревянного Меча? Насколько сильно она его изменит?..       У меня не было ответов.       А еще мне предстоял непростой разговор с мужем.       Дети все активней толкались, и эльф уже успел в полной мере насладиться воистину эпическими действиями: прикосновением к моему животу. Ну и выполнением моих просьб.       До родов оставалось еще полтора месяца, и хотя рожать я планировала в стенах крепости, все же растить детей я собиралась в одном из поселений. Предстояло выбрать дом и хоть немного его обустроить.       Поскольку разъезжать в поисках дома мне уже стало трудно, этим занимался мой муж: осматривал все, учитывая, что у нас будет не меньше двух детей (а то и больше), и этим детям нужны свои комнаты, и место для игр, да и я не отказалась бы от мастерской… Так что задача перед эльфом стояла весьма непростая. Но он с ней справился, найдя то, что стало нам домом на долгие годы.       И, сделав выбор, со всеми предосторожностями привез меня посмотреть. Я оценила и широкий двор, и свой источник воды в ограде, и сад с беседкой, и сам дом. Внутри вкусно пахло прогретым солнцем деревом, в доме было два этажа с просторными комнатами и просторный же чердак, внизу — уютная кухня с очагом, а еще имелся ледник в подполе и кладовая. Так же при доме были конюшня и какие-то пристройки для прочей домашней живности.       Обойдя все и в конечном итоге погладив теплое дерево, я со счастливой улыбкой повернулась к мужу.       — Даламар, это чудесный дом… Он мне нравится…       — Значит, он будет нашим.       Усадьба — это была действительно усадьба — оказалась выкупленной на срок в двадцать пять лет (а там посмотрим), и понемногу мы стали ее обживать: требовалось хоть немного обставить детскую, спальню, кухню, общую комнату и место для мытья. Что-то дали соседи, что-то в крепости выделили, что-то я сделала сама. Так что пусть не слишком роскошно, но в доме появился уют.       За всеми этими делами неспешно подходил срок родов. Я все больше или сидела, или полулежала. Спать получалось плохо — мелкие безобразники вертелись, словно веретено, пиная меня во все внутренности. Так что я просто с нетерпением ждала, когда же смогу, наконец, дать жизнь малышам.       На моем девятом месяце в здешних краях начался сезон бурь и гроз. Нет, это, конечно, красиво, когда ветвистые лиловые и белые разряды проносятся по клубящимся иссиня-черным тучам, и грохочет гром, и ливень стеной… Ровно один раз. Это если не учитывать раскаты грома, от которых едва не трясутся стены и на некоторое время слегка глохнешь. И сырого холода, в момент пронизывающего все стены.       Так что проблемы только ширились.       Я освоила вязание и обеспечила себя и мужа несколькими парами теплых носков, но это не всегда спасало: ноги отекали, спина болела, я мерзла и не высыпалась. Вследствие этого у меня портился характер, и то, что мы не наговорили друг другу слов, о которых могли бы пожалеть, исключительно заслуга Даламара.       Он умудрялся находить слова и действия, которые хоть немного примиряли меня с реальностью: растирал мне спину, грел носки на камнях очага, даже готовил для меня, окружая меня заботой и теплом, одаряя своей бескорыстной любовью.       Так что я даже чувствовала себя неловко — признание в том, что я была неверна, могло все разрушить. Поэтому я ждала рождения детей.       И этот день настал. Точнее — ночь.       Мне удалось задремать под звуки непогоды и попинывания в печень, и из некрепкой дремы меня выдернуло ощущение, что я, простите, обмочилась. Нет, это оказалось совсем другое. У меня отошли воды.       Сев на кровати и почувствовав спазм, я дотянулась рукой до стены и включила слабый свет. Откинув одеяло, я вздохнула и потрясла мужа за плечо.       — Дорогой, просыпайся…       — Мммм… что…       — Мы рожаем.       Эльф едва не подскочил на постели.       — Что, уже пора? Да?       — Ну, по срокам — да. Ох…       Я выдохнула, отдуваясь — новый спазм. Эльф был готов запаниковать. Хотя паниковать следовало мне. Близнецы. Крупные — я напоминала себе огромного кита. И мои узковатые бедра. Это будет… сложно.       Подышав, я осторожно села, сорочка неприятно липла к телу.       — Дорогой, не волнуйся, я поволнуюсь за нас обоих…       — Я… не волнуюсь… Просто…       Эльф выглядел совершенно несчастным — похоже, он впервые в такой ситуации.       — Так, все еще только началось, и сколько продлится — я не знаю. Сейчас мне нужна свежая сорочка и хорошо бы немного обмыться. Ты мне поможешь?       Это помогло. Неспешно, поскольку я стала чудовищно неповоротлива, мы привели меня в порядок, эльф даже сменил белье и помог мне прилечь обратно.       — Ты… как ты?       — Я рожаю. Это сложно описать. Пока это все можно терпеть, и ты можешь сходить за целительницами.       — Тебе что-то принести? Воды? Что-то еще?       — Пока нет. Но спасибо за заботу.       Эльф обнял меня, целуя, и, отпустив, отправился с поручением.       Я прикрыла глаза. За стенами грохотала гроза, схватки пока были не очень сильными, так что можно было потерпеть.       Погода портилась все сильнее.       Новая схватка, я рефлекторно стиснула одеяло. Неприятно…       Вернулся Даламар, ведя с собой целительниц из числа Сестер — Кейису и Вэлантэ. Они ободряюще улыбнулись мне, отправив эльфа за горячей водой, тазами, чистыми простынями и прочим и заодно зажигая свет.       Меня осмотрели, успокоили встревоженного эльфа, что все только начинается, и он может даже прилечь поспать — к самому интересному моменту его разбудят.       Я сидела опираясь на подушки, схватки понемногу прибавлялись, становясь сильней; под руку с эльфом погуляла по комнате — он каждый раз, когда меня скручивал спазм, с тревогой смотрел на меня.       Снова прилегла, немного повязала — решила освоить что-то посложней простой вязки, снова походила. Потом попила воды…       Эльф, видимо, исчерпав резерв душевного спокойствия, прилег подремать. Я только понимающе улыбнулась, снова принимаясь ходить, пока он прикорнул на своей половине кровати.       Минул час, другой, за стенами бушевала буря, схватки нарастали… Наконец малыши решили, что им пора. Сильная боль разлилась по пояснице, раздвигая бедра. Я застонала через зубы. Меня устроили полусидя на кровати, Вэлантэ проверила, как дела, и кивнула.       — Началось. Можно кричать, можно стонать, но главное — правильно дышать.       Я только кивнула.       Детки были крупными, а у меня узковатые бедра. Для того, чтобы процесс шел лучше, меня подняли с кровати и помогли сесть на корточки над сложенной вчетверо простыней. К сожалению, в наших комнатах балки были слишком высоко — а так местные женщины еще и за веревку, через них перекинутую, цеплялись, рожая.       Забегая вперед — дочку я рожала уже, повисая на веревке. Это помогало — и роды прошли куда легче. Но сейчас я опиралась ногами в пол, руками в край кровати и, выполняя указания женщин, старалась выпустить в мир ребенка. Схватки шли одна за другой, я едва успевала отдышаться и правильно дышать и тужиться. И да, я орала. Больно потому что — ну и так правда легче.       Проснувшийся эльф обнимал меня за плечи, подбадривая и утешая.       Особенно сильная потуга — и радостный возглас Вэлантэ:       — Да! Головка вышла… еще… постарайся…       И я постаралась, взвыв сквозь зубы, напрягаясь, чтобы вытолкнуть малыша.       — Да! Вот какой. И крупный…       — Он не один…       — Знаю, знаю…       Она передала младенца товарке, которая шлепнула новорожденного, заставляя закричать, и мы продолжили. Второй малыш пошел вслед за братом легче, хотя я опять поорала. Один момент, когда я выталкивала малышей из себя, звучал особенно мощный раскат грома… А потом, словно поприветствовав новорожденных, буря пошла на убыль.       Я вытужила послед, женщины вымыли меня и переодели в чистое, обмыли и запеленали малышей и помогли лечь, прибираясь.       В люльке, плетеной из лозы, сопели два кокона — мои новорожденные сыновья. Я приподнялась на локте, глядя на них, чувствуя усталость, и как наливается тяжестью грудь — скоро я смогу дать ее им.       Рядом к малышам склонился эльф.       — Как ты их назовешь?       Для меня вопрос об именах как-то и не стоял. Я уже знала, какие имена будут у близнецов.       — Киран и Рейден.       — Хорошие имена. Ты… что-то вспомнила?..       Я поняла его вопрос — моя память до сих пор зияла дырами, но многое восстановилось.       — Да. Окажись я среди родных, даже вопросов бы не возникло, почему так…       — Интересно, что они наследовали?       — Узнаем. Они только родились…       Младенцы завозились, закряхтев, эльф помог мне сесть поудобней и поднести сыновей к груди. Это было странное и очень непривычное чувство. Покопавшись в памяти, я поняла, что других детей я не кормила грудью, да и вообще ими занимались кто угодно, но не я. Сейчас я могла в полной мере постичь радости материнства, а мой муж — отцовства.       Почувствовав на себе внимательный и какой-то немного растерянный взгляд эльфа, я подняла голову и улыбнулась Даламару.       — Что?       — Это… не больно?       — Нет. Хотя я слышала, что бывает некоторый дискомфорт… Но мне нравится.       Старший из близнецов, Киран, наелся, и я бережно передала его новоиспеченному отцу, показав, как держать. Судя по напряженной позе эльфа, ему было страшновато держать такое маленькое и хрупкое существо.       Ну, а я взялась кормить младшего — Рейдена. От процесса меня отвлек непривычно воркующий голос мужа — он немного обвыкся и чуть покачивал в руках сопящий сверток. Его лицо светилось счастьем и нежностью. И я решила пока смолчать.       Уложив сытых детей обратно, я устроилась на постели, со спины меня обнял муж.       — Ты мое счастье… мое сокровище…       Я улыбнулась, накрывая его ладонь своей.       Кажется, я нашла свою тихую гавань…