Прочь от этого воя

Сначала Роуз не шевелилась. Некогда непреодолимый стук в голове сменился эхом ее собственного сердцебиения, отдававшегося в ушах печальным звоном, когда она смотрела на пустое пространство в траве, где в последний раз стоял Доктор. Прошло уже несколько минут, пока она сидела там, застыв, не желая никуда идти, хотя знала, что это означает двигаться дальше. Она снова поймала себя на том, что вспоминает о Норвегии, о том, как их первое прощание раскололо ее пополам. Она вспомнила рыдания, от которых у нее пересохло в горле, и то, как она бросилась в объятия Джеки за утешением, и то, что каким-то образом, несмотря на все сказанное Доктором, какая-то часть ее не приняла это как конец. На этот раз все было по-другому. Ее щеки были сухими, и в ней не осталось ничего, кроме зияющей пустоты. Она была опустошена. Она на автомате начала завершать работу с устройством для прыжков и снова запечатывать стены между мирами; это было похоже на наблюдение за собой со стороны из-за туманного экрана. Если она забегала далеко вперед, слишком много шагов вперед от того, что делала сейчас, вес всего произошедшего был сокрушительным. Вместо этого она сосредоточилась на каждой части процесса, отгораживаясь от окружающего мира – техника, которую ей пришлось совершенствовать в течение нескольких месяцев после того, как она впервые попала в эту Вселенную, и которую, как она знала, часто использовал сам Доктор. И именно эта необычная сосредоточенность позволяла ей смотреть - действительно правильно смотреть - на вычисления на экране. Пока она несколько секунд наблюдала за частотой, которую дал ей Доктор, на ее лбу медленно появилась морщина. Что-то было не так. - - - Доктор никогда раньше не путешествовал с помощью межпространственной пушки. В отличие от вихревого манипулятора, она добавляла долю секунды дискомфорта, а затем тошноту, которая заставляла его чувствовать головокружение и дрожь в ногах. Сразу же, как только они приземлились, диск, который он держал в руке, сгорел, и Доктор уронил его на землю, когда тот начал искриться. Он должен был быть уничтожен, Доктор сам это придумал. Тем не менее, он с тяжелым чувством сожаления наблюдал, как сгорает его последняя связь с Роуз. Билет в один конец, напомнил он себе, закрыв глаза и глубоко вздохнув. Теперь нет смысла оглядываться назад. - Где мы, черт возьми? - спросил Мастер, стоявший рядом с ним, и Доктор впервые поднял глаза, чтобы оценить обстановку. Солнце было высоко в безоблачном небе над ними, обжигая безжалостно горячим, сухим воздухом, и повсюду вокруг них простирались бесконечные нетронутые песчаные дюны. - Это что, пустыня? - Ну, - решительно произнес Доктор, - я полагаю, это не аквапарк. Мастер бросил на него испепеляющий взгляд и покачал головой. - Невероятно. Ты понимаешь, что нам придется идти до цивилизации пешком? Доктор пожал плечами. Все чувства, которые он подавлял в течение последних двух дней, обрушились на него внезапно, и результатом стало истощение, которое превысило двухдневный недосып. «Роуз в безопасности», - думал он снова и снова. Роуз была в безопасности, и это была единственная стоящая мысль. - Делай что хочешь, - ответил он, преодолевая несколько метров по направлению к ближайшему склону песчаной дюны. Мастер на мгновение потерял дар речи, уставившись на него сверху вниз, словно у него выросла вторая голова. А потом уточнил: - Что? - Иди вперед. Ищи то, что тебе нужно, - Доктор устроился на песке, прислонившись к нему спиной. Даже сквозь одежду песок был неприятно горячим. - Мне все равно. Я чертовски устал. И все же, Мастер казался ошарашенным. В каком-то извращенном смысле это было забавно. - Ты хочешь сказать, что я могу просто уйти, а ты останешься здесь. В песке. - Да. - Я на это не куплюсь. Ты ни за что не позволишь мне свободно уйти, чтобы разгуливать без твоего присмотра, - замешательство на лице Мастера сменилось подозрением, его глаза сузились, когда он попытался разобраться в этом. - Если только... - кусочки головоломки встали на свои места. - Если только мне нечего там искать. Доктор поднял руки и захлопал в ладоши, медленно и неторопливо: - О, молодец! Я думал, что это откровение займет не меньше часа. В мгновение ока Мастер преодолел расстояние между ними и схватил Доктора за рубашку, стиснув зубы. - Где мы находимся?! - Зарычал он. Доктор позволил поднять себя без особого сопротивления и беспокойства, делая вид, что обдумывает вопрос. - Ну что ж, посмотрим. В атмосфере около семидесяти восьми процентов азота, двадцать процентов кислорода, немного аргона, немного углекислого газа. Одиночная звезда главной последовательности G-типа в небе. Гравитация примерно девять и восемь десятых метра в секунду в квадрате... я бы сказал, что это Земля, - он посмотрел слева направо на бескрайние пески. - Безжизненная, заметь, но все же Земля. Последнюю фразу он дополнил ехидной улыбкой, и Мастер нахмурился, крепче сжимая рубашку Доктора. Ткань воротника была неудобно натянута вокруг его шеи. - Вытащи нас отсюда, - почти зарычал Мастер. - Или что? - Доктор удивленно поднял брови. - Хм? Что ты собираешься делать? Убить меня? Ты не можешь шантажировать меня, рядом нет никого, кто мог бы причинить мне боль, - он засмеялся. - Я бы сказал, что ты немного не в себе. Быстрая смена эмоций пролетела на лице Мастера, в конце концов, снова сменившись гневом. Он швырнул старого друга обратно на песок и отошел на несколько шагов, подтверждая то, что Доктор уже и так знал: он был не в своей тарелке. Приподнявшись на локтях, Доктор решил насладиться своим превосходством, пока это еще возможно. - Ты же не ждал, что я отведу тебя к ТАРДИС, правда? После всего, что ты сделал? Да ладно, ты же умнее этого. Мастер обернулся, недоверчивый и разъяренный. - Значит, я умнее? Что насчет тебя? А что ты получишь из тюрьмы по бесплатной карточке? Ты не можешь здесь оставаться, через неделю умрешь с голоду. Доктор нерешительно пожал плечами: - Нет, я думаю, что обезвоживание наступит раньше. На мгновение воцарилась тишина, Мастер пристально посмотрел на него, а потом воскликнул: - Ты сошел с ума! Доктор фыркнул: - Не тебе это говорить. Но Мастер покачал головой, широко раскрыв глаза от удивления и гнева. - Я никогда специально не высаживался на мертвую планету! - Я дал тебе возможность выбора, - мимолетный миг торжества над Мастером быстро сменился гневом по мере того, как происходящее начало давить своей реальностью. - Я бы тебе помог, обязательно помог. Но тебе всегда приходится все усложнять... Потерявшись в собственных восклицаниях, Мастер продолжал, на обращая внимания: - Ты всегда был идиотом, но это... это следующий уровень, - затем над его головой словно зажегся свет, и он прищурился, обвиняюще подняв руку. - Это то, чего ты добивался все это время, не так ли? - Чего? - Ты уже много лет хочешь видеть меня своим пленником! Мертвая планета - это твое представление о времени одиночества? Горький смех вырвался из груди Доктора. - О, не льсти себе. Я этого не хочу, - все эмоции в нем начали кипеть – его гнев на Мастера, на самого себя, его горе из-за того, что у него отняли Роуз - и это дрожало в его низком голосе. - Знаешь, я действительно был счастлив. По-настоящему счастлив. За столько времени. И ты забрал это. Мастер закатил глаза: - О, ради бога, это было не счастье, это был Стокгольмский синдром. Ты заполз так глубоко в кроличью нору, что даже не осознаешь, каким жалким стал, - выражение его лица стало мстительным. - Но вы с ней довольно многое сделали, не так ли? Я видел это в ее голове. Такая грустная, такая убитая горем. Готова скорее умереть в твоих объятиях, чем жить без тебя, - он усмехнулся. - Она, наверное, сейчас добивает сама себя. Ну и парочка, вы двое. - Роуз сильнее, чем ты думаешь, - отрезал Доктор. - С ней все будет в порядке. Но все же он ощущал, как чувство вины скручивается у него в животе. Роуз проведет остаток своей жизни, не понимая, что она на самом деле значила для него, и от этого ему становилось дурно. В конце концов, она заслуживала гораздо большего, чем то, что он мог ей дать. Мастер слишком хорошо понимал, что нашел слабое место. - Так вот как ты от них избавляешься?- спросил он. - Мне всегда было интересно. Ты говоришь им, что они больше не интересны и исчезаешь? Это хорошо. Доктор покачал головой и отвернулся. Это было опасной территорией, и у него не было ни малейшего желания обсуждать ее с Мастером. - Ты не знаешь, о чем говоришь. - Держу пари, они чувствуют себя такими никчемными, как только ты с ними покончишь. Дай им почувствовать вкус путешествий во времени, а затем верни обратно в их жалкую жизнь... Доктор стиснул зубы: - Ты ошибаешься. Но пораженное лицо Роуз, сдерживающей рыдания над кухонным столом, всплыло в его памяти. Он подумал о Марте Джонс, которая ушла из-за всего, через что он заставил ее пережить, о Саре Джейн в Абердине... - Когда я уберусь с этой планеты, - продолжал Мастер, - я убью ее. Ты ведь это понимаешь, правда? - Да ладно тебе. Если ты найдешь способ покинуть эту планету и вернуться в другую вселенную, не взорвав себя при этом, ты пойдешь за ТАРДИС, а не за Роуз. Даже ты не настолько спятил, чтобы мстить мертвецу. Мастер нахмурился еще сильнее: - Я выберусь отсюда, - настаивал он. Доктор пожал плечами: - Ну, наверное, да, обычно так и бывает. Но не с моей помощью. То ли у него кончились едкие слова на данный момент, то ли он решил приберечь их на потом, но Мастер не ответил. Он вытащил из песка сгоревший желтый диск и начал вертеть его в руках, а Доктор снова сел на песок. Сейчас устройство для прыжков было бесполезно, но если оно отвлекало Мастера на какое-то время, то это было прекрасно. Закрыв глаза, Доктор глубоко вздохнул и постарался расслабиться. Роуз и ее мир были в безопасности. Как и ТАРДИС. Он сделал все, что мог. Тем не менее, а может быть из-за жары, которая с каждой секундой становилась все сильнее, или из-за усталости, или из-за того, что последний раз он нормально ел больше суток назад - он не мог избавиться от тошнотворного ощущения в животе. Ему не пришлось долго размышлять над этим, прежде чем Мастер резко и ехидно рассмеялся. - О, Доктор, - пропел он, - на твоей мертвой планете есть космический корабль. Эти слова мгновенно заставили Доктора выпрямиться. - Что? Нет, этого не может быть. Отчет Торчвуда был очень конкретным. На этой земле не было жизни. - Вон там, - указал Мастер. - На вершине этой дюны. С трудом поднявшись на ноги, Доктор прищурился, прикрывая глаза рукой. И действительно, на горизонте сверкало на солнце что-то большое и металлическое. Мастер снова рассмеялся раздражающе торжествующим смехом. - Оставайся здесь гнить, если хочешь, - объявил он. - Я собираюсь провести расследование. Не так давно, размышлял Доктор, мысль о неизвестном космическом корабле на мертвой планете в параллельной вселенной вскружила бы ему голову. Теперь она приносила ему лишь глубокую усталость. Если космический корабль и в самом деле существует, он не может позволить Мастеру заполучить его. Вздохнув, он пошел за Мастером по раскаленному песку. Когда они подошли ближе, металл, блестевший вдалеке, обрел форму: большой, плоский и гладкий спереди, с длинным хвостом, вытянутым сзади. Затем, когда они оказались всего в нескольких футах от него, Доктор поморщился, зажимая рукой рот и нос. Это был не космический корабль. - О, оно воняет, - объявил Мастер, а затем так же резко добавил, - он органический? Если бы безошибочный запах смерти не выдал его, то кусочки сухой и гниющей плоти и кости, растянутые между полосками металла, выдали бы его. Что бы это ни было, оно выглядело мертвым уже некоторое время, но без каких-либо признаков того, что его уже кто-то использовал как пищу. Тело было относительно неповрежденным, не тронутым даже мухами или личинками. Тем не менее, это никак не успокоило и без того беспокойный желудок Доктора. - Вот тебе и космический корабль, - сказал он. Мастер фыркнул: - Вот тебе и мертвая планета. Когда он шагнул вперед, чтобы осмотреть тело, Доктор остался позади, сморщив нос. - Не думаю, что это с Земли. - Каким-то образом он попал сюда, не так ли? - Расхаживая по периметру, Мастер с любопытством рассматривал тело. - Никаких следов, ведущих к нему, передняя половина немного зарыта... я думаю, что он упал сверху. Ты когда-нибудь видел такое раньше? - Летающего металлического ската? Нет, - Доктор увидел, как Мастер коснулся головы мертвеца, и с отвращением отвернулся. - Да ладно тебе, инопланетный труп на другой планете, а тебе даже не интересно? - Он услышал отчетливый тон разочарования под презрительным фырканьем. - Ты изменился. Невеселый смешок появился в горле Доктора: - Может, ты и не заметил, но у меня была действительно дерьмовая неделя, - он снова посмотрел на Мастера и существо и закатил глаза. - А что именно ты надеешься найти в гниющем теле? - Он наполовину металлический, - сказал Мастер так, словно разговаривал с идиотом. - Может быть, это киборг. Может быть, здесь все еще работает техника. Может быть, это связано с тем кораблем, который привез его сюда, - потом он ухмыльнулся. - Кроме того, ты всегда можешь съесть немного, прежде чем умереть с голоду. Доктор не был уверен, что хуже: само предположение или реальность того, что через несколько дней все это не будет казаться таким уж возмутительным. Он скривил губы и покачал головой, спускаясь вниз по дюне. - Развлекайся со своим трупом. Я собираюсь устроиться поудобнее. - - - «Удобно» было преувеличением; здесь не было никакого комфорта. Солнце безжалостно палило. Единственным перерывом в душном воздухе был легкий ветерок, несший с собой примесь песка. Мокрая от пота рубашка Доктора прилипла к телу, и хотя он изо всех сил закрывал лицо руками, его обнаженная кожа горела. Во рту пересохло, как от наждачной бумаги, а пустота в желудке начала причинять боль. Свернувшись калачиком на песке, он обнаружил, что находится где-то между сном и сознанием. Слишком неуютный, чтобы нормально отдохнуть, и слишком слабый, чтобы делать что-то еще, он иногда слышал голос Мастера, не воспринимая ни одного его слова. Судя по всему, это был не тот конец, который Доктор себе представлял. Как истинный Повелитель времени, он никогда не задумывался о собственной смерти больше, чем теоретически; он принимал ее как потенциальное последствие путешествия, и там должна была быть изрядная доля ранений, но с трюком регенерации в рукаве, смерть, по большей части, была заботой, которую он тратил на других людей. Когда он стал наполовину человеком, смерть внезапно стала настолько реально ошеломляющей – и он принял общепринятый человеческий механизм преодоления, не слишком задумываясь об этом. Он позволил себе две надежды на неизбежное: что оно находится как можно дальше от настоящего, и что Роуз рядом с ним, в порядке и безопасности. Ни того, ни другого больше не было. По крайней мере, Роуз была в безопасности. Хорошо ли она себя чувствует при этом в данный момент - вопрос спорный. Сейчас она убита горем, бессердечно предана человеком, которого любила больше всего на свете. Как и Мастер, он чувствовал это в ее сознании, всю ту боль, обиду и гнев, которые он оставил как единственный талисман их отношений. Он надеялся, что со временем этот гнев поможет ей, что в конечном счете ей будет легче обижаться на него, чем скучать по нему, что это может даже открыть дверь для кого-то другого, кого-то, кто не был похож на него, кого-то, кто мог бы дать ей стабильную человеческую жизнь, которую он отнял у нее, когда ей было девятнадцать. Теперь он боялся, что просчитался, слишком глубоко ранив ее. Даже сердце Роуз Тайлер, каким бы огромным оно ни было, должно иметь свои пределы. «Но она жива», - твердо сказал он себе. Он цеплялся за эту мысль, как за островок безопасности. Жива - это целый мир возможностей, недоступных мертвым, и как бы ужасно Роуз себя ни чувствовала сейчас, по крайней мере, она была цела и невредима, чтобы почувствовать это. Если это будет его последней победой, он примет ее как данность. Возможно, само по себе это было эгоизмом, полагать, что его действия могли так повлиять на силу и стойкость Роуз. По правде говоря, какая-то часть его души почти жаждала этого; он думал о том, что все их время, проведенное вместе, превратилось в одно лишь горькое воспоминание в ее сознании, и у него заныло в груди. Будущее, в котором Роуз Тайлер больше не любила его, не было тем будущим, которое он хотел бы видеть. Время пошатнулось, и даже Доктор потерял счет часам. Солнце скользнуло за горизонт, унося с собой тепло. С первым облегчением он проспал час или два, пока не проснулся, дрожа всем телом. Смирившись с бессонницей, он взобрался на вершину дюны, повернулся спиной к Мастеру и сел, прижав колени к груди. Ночное небо было таким же безоблачным, как и днем, и без какого-либо другого источника света вид звезд был впечатляющим. Изучение созвездий было игрой в «Найди отличия»: звезда здесь или там, которая горела слишком ярко, или звезда, исчезнувшая раньше времени. Это было не совсем незнакомое небо – в конце концов, это была Земля – но в другой Вселенной, и в этом было что-то замечательное, несмотря на все случившееся. Он был дальше от дома, чем ожидал когда-либо снова оказаться. Дом. Даже думать об этом слове было все равно, что крутить нож в ране. И это было так по-человечески, верно?Желание вернуться домой. Это было нечто такое, чего Доктор никогда по-настоящему не чувствовал раньше. Даже после Войны Времени идея вернуть однажды Галлифрея была гораздо более привлекательной в его мачтах, чем в реальности . Теперь ему ничего так не хотелось, как снова оказаться в постели, которую он делил с Роуз, и слушать ее тихое дыхание. Прохладный ветерок заставил Доктора вздрогнуть, и он зажмурился, потирая руки. Он знал, что нет смысла зацикливаться на этом – все, что он делает, только усложняет себе жизнь. Оглядываться назад было ошибкой; он многому научился, будучи Повелителем Времени. Он услышал приближающиеся шаги позади себя и, не оборачиваясь, сказал: - Мне жаль разочаровывать тебя, но я еще не умер. - Ты долго не протянешь, - сказал Мастер со своей обычной насмешкой, но Доктор уловил в его голосе скрытый страх. Он сомневался, что Мастер был сильно озабочен его благополучием, и Доктор подумал, не было ли это чем-то более первобытным, поднимающимся на поверхность: страхом остаться одному. - Только ты мог разработать грандиозный план, предполагающий самоубийство, - продолжал Мастер. Он фыркнул. - Когда ты умрешь, я тебя съем. Доктор вздохнул и с невыносимой усталостью повернулся к Мастеру. Он полагал, что должен был смириться с тем, что его не оставят спокойно умирать. Мастер держал в руках несколько кусочков металла - вероятно, то, что он смог заполучить от ската – и смотрел на Доктора со странным выражением на лице. Доктор обнаружил, что пересматривает свою прежнюю оценку. Может быть, Мастер все-таки беспокоился за его жизнь. Он поймал себя на том, что говорит, почти защищаясь: - Я все еще наполовину Повелитель Времени. Я могу продержаться дольше, чем ты думаешь. Мастер скептически поднял брови. - Ты не протянешь и двух дней, - отрезал он. Затем помолчал. - Где-то здесь может быть вода. Еда. Мы могли бы построить убежище. - Ничего особенного, - ответил Доктор. - Я сделал домашнее задание, - он указал на металл в руках Мастера. - Мы оба знаем, что тебе понадобятся годы, чтобы построить что-то из этого. Не обращай внимания на то, что ты застрял в параллельном мире. Глаза Мастера потемнели, и он бросил кусочки металла на землю. Доктор не мог не чувствовать невольного трепета от победы, что независимо от того, как сильно Мастер ненавидел его и желал ему смерти в данный момент, перспектива остаться без него была еще хуже. Ему все еще было больно вспоминать Вэлиант и Мастера в его объятиях, отказывающегося регенерировать, выбирающего собственную смерть только для того, чтобы причинить боль Доктору. Теперь его старый друг поймет, каково это. Мастер издал звук, похожий на рычание от разочарования. Он вскинул руки и повернулся кругом. - Я не для этого вернулся из пустоты, - его голос стал более умоляющим. - Я буду чахнуть здесь. Доктор фыркнул: - Ты выживешь. Ты всегда так делаешь. И когда твое тело начнет истощаться, ты будешь регенерировать. Ты мог бы прожить здесь сотни лет, - ему удалось натянуто улыбнуться. - А теперь, если не возражаешь, я хотел бы провести последние несколько часов своей жизни в мире, а? Доктор не знал, была ли это перспектива провести сотни лет в одиночестве или что-то еще, но глаза Мастера внезапно приобрели дикое, безумное выражение. - Нет, - резко ответил он. - Нет. Ты не умрешь. Ты не оставишь меня в покое. Он резко обернулся, как будто где-то вдалеке должно было быть что-то, что могло бы стать ключом к спасению жизни Доктора, когда раздалась яркая вспышка света и хлопающий звук, похожий на раскат грома. Доктор инстинктивно поднес руку к лицу, и свет ударил ему в глаза. Сердце у него подскочило к горлу. Он узнал этот шум и этот свет. Межпространственная пушка. Он опустил руку, его ноги, как свинцовые гири, вросли в землю. Перед глазами заплясали пятна, и он быстро заморгал, а сердце бешено колотилось, пока он ждал, когда глаза привыкнут к темноте. Там, где появился свет, теперь стоял еще один человек, примерно в сорока футах от того места, где находились они с Мастером. В течение нескольких безумных секунд Доктор задавался вопросом, был ли это его конец, если обезвоживание, голод и тепловой удар вызвали у него галлюцинации. - Роуз, - прохрипел Доктор. Первым пришел в себя от шока Мастер. Он схватил один из кусков выброшенного металла, размахивая им, как дубинкой, затем оглянулся на Доктора. Его лицо было достаточно близко, чтобы Доктор мог видеть самодовольный трепет победы в его глазах, и от этого взгляда по спине пробежал холодок. А затем Мастер побежал. Доктору потребовалось еще несколько секунд, чтобы подняться и заставить свои усталые ноги двигаться. Наконец, с большим усилием, он погнался за Мастером, его ноги карабкались по песку, когда он пытался сохранить равновесие. Очень скоро Доктору стало ясно, что он не сможет поймать его. У Мастера была фора, и он почти не пострадал от дневной жары. Судороги сжали живот и ноги Доктора. Было больно дышать. Тошнотворное чувство скрутило его желудок. Если бы он не сможет поймать Мастера, если тот доберется до Роуз первым... в чем тогда был бы смысл? После всего случившегося, как это могло так закончиться? Он почувствовал, как адреналин проник в его кровь, и прибавил скорость, сердце бешено заколотилось в груди. Он поймал себя на том, что кричит. - Роуз , беги! Убирайся отсюда! Но она не двинулась с места. Когда Доктор приблизился, он понял почему. Он сумел различить только очертания большого пистолета, перекинутого поперек ее тела. Он заметил, как Мастер увидел пистолет одновременно с ним, потому что он немедленно остановился, неловко изогнувшись, пытаясь остановить свой бег и изменить направление. Роуз почти равнодушно подняла пистолет, как будто это была еще одна миссия Торчвуда, как будто она не появилась из ниоткуда на мертвой планете Земля в параллельном мире. — Роуз, нет... - крикнул Доктор, и в ту же секунду Мастер уронил кусок металла и поднял руки, качая головой. - Стой, мы можем обсудить... Но все, что собирался сказать Мастер, потонуло в грохоте выстрелов. Взрывная волна ударила его прямо в грудь, отбросив на несколько футов назад, где он тяжело приземлился на песчаную дюну. Он застонал, один раз, а затем затих. Доктор с открытым ртом уставился на тело Мастера, его мозг вяло пытался осмыслить то, что только что произошло. Роуз сократила расстояние между ними. - Доктор? - Почти осторожно спросила она, как будто он был пугливым животным. - Доктор, перестань. Мы должны идти. Он повернулся, чтобы посмотреть на нее, его рот все еще был открыт. Ружье до сих пор висело у нее на поясе. - Ты убила его, - хрипло произнес он. - Да, - сказала Роуз. Ее голос был жестким, как будто она вызывала его на спор. - Да, это так. Теперь ты позволишь мне закончить спасать твою жизнь или нет? Доктор неохотно оглянулся на тело Мастера. Он думал, что больше всего на свете хочет избавиться от этого человека навсегда. Это был тот самый человек, который причинил боль Роуз. Который мучил ее в течение нескольких дней только для того, чтобы Доктор страдал. И все же какая-то часть его души не желала расставаться с ним. Только не так. Не мертвым, распростертым на этой богом забытой планете. - Доктор, - снова попыталась Роуз. Она вздохнула, и с чем-то похожим на разочарование, произнесла, - Он регенерирует. Мы не должны быть здесь, когда он это сделает. Доктор заставил себя кивнуть и снова повернулся к Роуз. Часть его шока, казалось, исчезла, и он словно впервые должным образом посмотрел на неё, почувствовав, как из него со свистом вырывается воздух. Она выглядела... здоровой и сильной, и в ее глазах была знакомая сталь решимости, которую он так любил. - Что... - начал он. Его горло сжалось от волнения, и он не мог продолжать. Он был так осторожен и думал, что прекрасно скрыл свои расчеты, думал, что не дал Роуз никакого повода заподозрить, что он замышляет что-то еще, помимо выполнения плана. Он искренне думал, что умрет, так и не увидев ее снова. Но она, как всегда, его раскусила. Улыбка Роуз была слабой и немного грустной. - Ты не так умен, как думаешь. - Предположим, что нет, - выдавил он. Адреналин, накопленный ранее, начал угасать. Его конечности казались тяжелыми и слабыми, но голова была легкой и кружилась. Он слегка покачнулся и опустился на землю, вытянув руки, чтобы остановить падение. - О Боже, Доктор! В ее голосе было столько беспокойства и тревоги, что его глаза защипало от непролитых слез. Мало-помалу до него дошло, что она здесь, что она заберет его домой, что он, возможно, не потерял ее навсегда. Она наклонилась, чтобы помочь ему, но он поднял руку и слепо потянулся к ней. А ее огромный пистолет стоял у него на пути. - Роуз, - вдруг прохрипел он. - Я просто... мне нужно... Он даже не знал, чем закончится эта фраза, но Роуз все поняла. С мягким «о!» - она отстегнула ремень от пистолета и бросила его на землю. Доктор перекатился на колени и обхватил ее руками, уткнувшись лицом в живот. Сначала она напряглась, но затем расслабилась, одной рукой гладя его волосы. Этот простой жест высвободил поток эмоций, с которыми он боролся в течение многих дней; он открыл рот, чтобы извиниться, сказать ей, как сильно он ее любит, сказать ей, как он благодарен ей за то, что она была рядом, но все, что он сказал, было рыданием. Еще одно последовало за ним, и тогда он заплакал всерьез, плечи его затряслись, пальцы отчаянно вцепились в ее рубашку. - Все в порядке. Я здесь, - пробормотала Роуз. Она провела рукой по его щеке, вытирая слезы, а затем мягко оттолкнула его, чтобы сесть на корточки и посмотреть ему в лицо. Ее голос дрогнул. - Я всегда найду тебя снова, да? Вот, что я делаю. Несмотря на ее слова, он видел боль и печаль в ее глазах, и он знал, что это была его вина. - Мне очень жаль, - выдавил он сдавленным от слез голосом. - Роуз, мне так жаль. - Я знаю, - ей удалось натянуто улыбнуться. Раздался писк, и она посмотрела на желтый диск, висевший у нее на шее. - Это пушка. Она готова снова забрать нас домой, - она провела большим пальцем по щеке Доктора, смахивая последние слезы. - У нас будет время поговорить позже. Роуз присела на корточки, чтобы поднять пистолет и повесить его на плечо. Затем она протянула руку, чтобы поднять Доктора на ноги. - Держись крепче, - сказала она. Доктор кивнул и посмотрел туда, где лежало тело Мастера. Роуз нажала на кнопку диска. Последнее, что он увидел, был мерцающий желтый свет, начинающий окутывать тело его старого друга.