Улетевшая птица

День, начался довольно стремно: я затупил, стоя у классной доски. Не то, чтобы меня волновали оценки, но торчать на виду у всех, рисуя украдкой на доске задницу, как иллюстрацию всего сущего - развлечение на любителя… Зато потом я ухитрился получить путевку на медосмотр, по результатам которого остался ночевать у Пауков. Повезло. В Могильнике очень даже ничего: тихо, спокойно. А отдохнуть от уроков, диковатых состайников и Шерифа никогда не повредит. Но Пауки отобрали сигареты. Даже две секретные заначки нашли: не поленились заглянуть в ботинки и под воротник. Упертые... Так что в ожидании идей чем бы себя еще развлечь, я просто растянулся на койке и предался приятным воспоминаниям. Именно в Могильнике меня, малолетку из Проклятой комнаты, и окрестили Мертвецом. Причем не кто-нибудь, а сам Череп. Если бы кличку можно было спереть или обменять, наш народ давно бы предпринял сто и одну попытку. В Могильнике я познакомился с Рыжим, хм.. Ну, если точнее, то, со Смертью. Отличный он парень. С заморочками, конечно, ну да кто из наших без них? А ради хорошего человека можно и на пакет с одной зажигалкой пойти и пообещать бросить курить в Самом Крайнем Случае... Но Рыжий мне еще не снился, а тоска по никотину одолевала все сильнее. Оставалась надежда только на дрыхнущего соседа по палате. Прям жалко будить человека, но я же иначе точно сдохну!.. - Эй, Тень!.. Тень! Вот же гад, тут человек помирает, а он спит. - Чего? - Есть закурить? Кажется, меня сейчас будут есть живьём. От этого взгляда становится не по себе, но Сиамец, коротко выругавшись, нагибается и отлепляет от каркаса кровати сигарету, приклеенную скотчем. Запоздало замечаю рядом с ним опустевшую капельницу. Брррр... - Спички в туалете между рамами, - коротко сообщает Тень и, зевнув, укрывается с головой одеялом. - Вот спасибо! Век не забуду! Старые рамы неохотно поддаются, и в туалет вползает ледяной ноябрьский вечер. Теперь тут вместо хлорки пахнет сигаретным дымом и приближающейся зимой. В майке стоять у открытого окна холодно, но пляска  дыма и пара изо рта завораживает. На внешнем подоконнике смесь уличной пыли, первых снежинок и бурых листьев приятно оттеняет вечную стерильность Могильника. Хорошо, что уже стемнело и Наружность выглядит лишь синевой с желтыми далёкими точками…  Даже не бесит, как обычно. Тихое клацанье. Плитка и костыль. Тень. Встрепанный и весь какой-то тощий и бледный. В смысле сильнее, чем в последнее время... Он молча встаёт рядом у окна и, мягко забрав у меня сигарету, прикуривает свою. Правильно: нечего спички тратить. И так шмонают каждый раз. Тень высовывается в окно по пояс, ловит снежинку на узкую ладонь и слизывает оставшуюся каплю. - Вы совсем охренели?! - Нарушает тишину женский голос. Влипли. Так выражается только Овчарка. Некрасивая тётка средних лет, больше похожая на сторожиху, чем на медсестру. - Курите, мерзнете, ещё соплей ваших не хватало! И голос еще такой лающий, бьющий по последним мозгам. - Слишком ясный вечер,.. смотрите. Тень вдруг улыбается Овчарке, приобнимает её и подводит к окну. - Месяц... И звезды. Завтра станет холоднее, а сейчас ещё ничего... Скоро снег пойдёт, совсем красиво станет... Иней ляжет... Вот увидите, как будет здорово... Голос Сиамца звучит мечтательно и как-то гипнотически. Меня даже уносит куда-то в зимние дали, как последнего романтика. Или укурка... А Овчарка вдруг начинает часто моргать и, впервые на моей памяти, говорит обычным голосом: - Идите в палату, мальчики,.. Ладно? И я вдруг кое-что понимаю про Тень!  То, что он сам понял уже давно. А сейчас поняла и Овчарка.