— Молчанка — это…

***

       Да бля, Веном не отзывается! Вот вообще! Да что с ним такое, я уже даже звать его начал, уговаривать шоколадками, однажды предложил голову съесть. И знаете, что?        А вот… ничего. Хотя я чувствую его, где-то там он ворочается, но вот же… Приспичило мне поиграть в молчанку, вот… доигрался! Я же беспокоюсь за него, такое чувство, что без него как-будто не смогу. Да и почему "как-будто"? Я без него не могу жить...        Я ж его… люблю… наверное… — Эдди… — … — Эдди, даже находясь в анабиозе, я все слышу и чувствую. — … — … — Чего… это в каком ещё анабиозе? Веном поначалу не ответил, лишь заворочался в груди. Я уловил в своем сознании чувство стыда… … не своего стыда… … погодите-ка, а симбиоты инопланетные способны вообще на стыд…? — Понимаешь, Эдди, когда симбиот и носитель перестают общаться, симбиот впадает в своеобразную спячку, которая… — Я ТАК, БЛЯТЬ И ЗНАЛ!        Из моей груди высунулись щупальца, сформировавшиеся затем в голову моего паразита. Стоп, моего? Веном тем временем, глядя на мое замешкавшееся лицо, видимо, успел принять какое-то решение. Он широко лизнул мою щеку, и произнес: — Да, Эдди, как я уже говорил, ты — мой, а я — твой. И Веном — вы не поверите! — широко улыбнулся, но это выглядело, как будто он узнал какую-то мою страшную тайну, и спрятался обратно в моем теле.        Напоследок Эдди услышал потверждение своим недавним мыслям: А молчанка — игра все равно дурацкая!