Скромная Хафима.

      — Моя жизнь такая непредсказуемая. Вчера я вела отчёты о милых слизнях, а сегодня меня переводят на опасность, я открываю у себя необычную способность, которой меня шантажируют, а завтра весь офис похоронен. Миленько, не так ли? — По сути Хафима говорит со стеной, ведь Скромник поделиться своей философией не в силах в плане духовном и физическом. И там, и там силёнок не хватает, — Хотя, какие-то плюсы от всего этого есть. С тобой, например, повстречалась. Хоть чем-то жизнь побаловала. Или нет? Ха-ха, да какие могут быть сомнения? Я рада иметь с тобой дело. Проблем правда с тобой… но не принимай на свой счёт.       Объект сидит слева от Хафимы, думает о своём, изредка прислушиваясь к тому, что говорит девушка. Он неотрывно пялится на учёную, словно наблюдая за цветением редкого кактуса. Объект по прежнему холоден, и от него воняет гнилью.       — А знаешь что? С другой стороны, ты герой. Герой… но ты убил много людей… хотя… Если бы ты не спас меня, сейчас я бы, возможно, не разговаривала с тобой. Но зато многие сейчас лишены своих близких. Как много паутины! И ещё, не менее важное: теперь я вместо него… доктора Манвикка. Теперь я заведую нашими с тобой делами. Ты, наверное, даже не понимаешь, что это значит. А я объясню: теперь я могу сидеть с тобой весь день, могу организовывать различные опыты и многое ещё… правда сначала нужно выучить некоторые правила и всякое такое… и испытательный срок пройти, и поработать хорошенько… но это, по сравнению с тем, что мы с тобой пережили, не беда. Ты бы хотел отправиться, например, в лес? Или на море. Что разрешат. Хочешь?       Скромник любопытно глядел на девушку, ожидая ещё каких-нибудь слов от неё. Хафима переспросила его, но тот по прежнему не давал никакого ответа, кроме этого тупого взгляда. Скоро он этим взглядом дырку проделает. Хафима, так и не дождавшись общего решения, приняла его самостоятельно. В конце рабочего дня отправиться к тому, кто дал бы ей разрешение на проведение такого масштабного опыта. Когда самая сложная часть будет завершена, она будет пытаться раздобыть всё необходимое, снаряжение, наряд МОГ и так далее…       А сейчас ей предстоит провести день со своим другом. Тот время от времени отворачивался, обнимал свои колени, сворачивался в клубок, будто очень волнуется, должен сделать что-то жизненно важное, но не может. Хафима же не унималась. Она продолжала неустанно рассказывать различные истории из своей жизни, где-то привирая для пущего интереса, где-то недоговаривая, а где-то говорила чистосердечно. Она смеялась над многими своими историями, пусть и не с самыми весёлыми сюжетами. Скромник практически не слушал её. Интерес к девушке у него вызывали вовсе не её захватывающие и нет рассказы, а просто то, как она распинается перед ним. Она тараторит слово за словом, а голос становится её всё звонче и понятнее. Это и нравится Скромнику. Она кажется ему забавной, частично глупой, но в то же время необычной, милой и симпатичной. Вот так, а потом выйдет из этой камеры и продолжит не говорить, а шептаться.       Хафима находится в смятении. В душе 096, может, хороший… человек? Да что тут думать, конечно хороший. Плохой бы спас? Да и выгоды из его помощи особой быть не могло. Но он многих поубивал с особой жестокостью… Это нельзя простить. Тогда у учёной сложилось мнение, что в этом объекте есть две личности или вроде того. Когда на него не смотрят, он один, а когда посмотрели — приходит монстр, безжалостно кромсающий ещё живые тела, исход жизней которых у всех один. Мерзкий, мучительный. Этого монстра никто не простит. Никто и никогда. А того, кем прикрывается монстр, когда на него не смотрят… вот именно его надо жалеть. Именно с ним разговаривает девушка во всеобщее благо.       — Да-а, золотое у меня было детство, ничего не скажешь… — подытожила Хафима свой очередной рассказ, — Думаю, ты мне ничего не расскажешь. Поэтому давай-ка начнём заниматься чем-нибудь другим. Как на счёт узнать насколько хорошо ты различаешь цвета? По мне так хорошая идея.       Хафима направилась к стеллажу, где по-прежнему хранились папки, книги, мультифоры с документами. Она, поводив пальцем по названиям папок, которые, специально для Хафимы, дополнили маленькой вставкой с названием папки на языке слепых, выбрала какую-то зелёную папку и стала листать её. Она всё равно смогла бы прочитать, но так было бы удобнее, тем более при таком тусклом освещении. В папке, которую она вытащила, были в основном картинки. Оторвавшись от «чтения», Хафима стала ходить по комнате в поиске выключателя света, который, может, помог бы сделать содержание документов более понятными. Не найдя такового, она села за компьютерный стол, включила компьютер и под свет его экрана стала, почти вплотную лицом к экрану, разглядывать картинки в папке. Чуть позже Хафима догадалась включить лампу с боку от монитора.       — Итак… как бы тебя называть… в общем, иди сюда, покажу чего, — девушка подозвала к себе объекта, но тот ни в какую, — Иди, иди, больно не будет. Ну? Не тормози, иди сюда. Кс-кс-кс… мне тебя как ещё позвать? Ко мне! Дурак…       Хафима, нахмурившись, подлетела к 096, взяла за руку и привела его к компьютеру. Объекта привлекли разные картинки, хотел тыкнуть какую-нибудь пальцем, но Хафима вовремя заметила и не позволила ему испортить казённое имущество. Девушка села и немного откатилась от стола, чтобы поделиться местом у компьютера со скромником. Он внимательно наблюдал, как доктор Уоттер раскладывает перед ним карандашики, которые она достала из ящичка. «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан» и просто серый. Закончив раскладывать карандаши, Хафима наугад открыла один файл и на весь экран загорелся зелёный цвет.       — Слушай, какой карандаш такого цвета? — девушка со своим фирменный вопросительным взглядом уставилась на скромника. Тот уже научился понимать, что когда Хафима на него так смотрит, значит, от него чего-то требуют. Он с неким беспокойством стал оценивать ситуацию. Думал, строил догадки. Свет был везде яркий, и от монитора, и от ламп. То есть, все цвета были видны очень хорошо. Минуту была абсолютная тишина, потом Хафима повторила вопрос, но постаралась говорить громче. Также она указала на карандаши, обозначенные своим цветом соответственно. Ещё минуту не было никаких действий, Хафима огорчилась. Но вдруг объект стал трогать карандаши, всячески их переворачивать. К сожалению, на этом оно и закончилось. Хафима осторожно подложила ему листок, может, он хотя бы порисовать попробует. Пускай, хуже не будет. На удивление девушки, объект сразу же начал водить карандашом по поверхности бумаги. Получались хаотичные линии, чего-то определённого он пока не нарисовал. Хафима не могла отвести глаз. Перед ней только что Скромник начал что-то делать. Сам. Своими ручищами. Пусть даже он не понимает цвета, Бог с ним. Это не важно, вообще нет.       Таким образом, 096 изобразил множество полосок синего цвета. Объект выронил карандаш, взяв вместо него другой.       — Невероятно… — восхитилась Хафима. 096 остановился, будто его оскорбили. Хафима замолчала, не тревожа творческий процесс.       По итоге вышла мазня. Разумеется. Из фиолетового и синего. То бишь далеко от зелёного.       Завершив опыт, Хафима отпустила скромника и тот стал гулять по камере, пока девушка составляла очередной отчёт.       Так летели дни. Хафиме нравилось проводить своё время с объектом и, на удивление, это было взаимно. Другие учёные то ли с завистью, то ли с недоверием, подозрением, выслушивали истории от других об этой девушке. Отзывы получались разные: кто-то говорил, что Хафима — странная персона, что её лучше остерегаться и не верить каждому её слову; кто-то наоборот называл её гордостью Фонда и человеком, рождённым совершать несовершаемое. А Хафима продолжала работать. Верх заинтересовался ей, и в конце концов, девушка таки получила разрешение на более серьёзные опыты. Она была несказанно счастлива и уже начала готовиться к выезду. На ней и ещё нескольких её помощниках висела задача о составлении техники безопасности, всевозможных правил, условий, условий содержания… Но больше девушку инетересовал вопрос, куда ехать. Более поддерживаемые варианты — лес или море. До леса дальше, но зато безопаснее в плане проходящих мимо людей. Право же, что гораздо выше вероятность встретить человека на берегу моря, нежели среди, наверное, нескончаемого леса. Зато в лесу сложнее будет отыскать объект, если тому захочется, так сказать, погулять… Надо долго думать.       096 постепенно начал привыкать к командам, просьбам девушки, но чаще всего давал ей понять, что он не собака, которую можно дрессировать. Тогда он не слушал её, не подчинялся, делая вид, что тупой и глухой «на старости лет». Он до конца не понимал, что скоро его повезут в другую местность. 096 вообще всё до конца не понимал. Он в какой-то степени верит, что весь мир — это металлическая камера пять на пять метров. А Хафима для него, по сути, — потенциальная дичь. Можно ли сказать, что скромник играет с едой? Не знаю.       Хафима стала чаще устанавливать тактильный контакт с объектом. Она посчитала, что это может повлиять на его психоэмоциональное состояние. Поэтому, регулярно стала гладить его, а когда они вместе прогуливаются по камере, она держит его за руку. Это уже стало обыденностью. Но Скромник в свою очередь не проявлял признаков, что ему нравится это. Не подпускает к себе слишком близко. Хафима, может, хотела бы и обнять его, но тот словно ёж, покрытый иглами, не даётся. Не созрел ещё, значит, не нужно настаивать.       День икс настал. Несколько отрядов МОГ с опаской, но уверенно вывели по отработанной тактике объекта из камеры, предварительно освободив весь этаж от посторонних лиц и надев на голову 096 мешок, а оперативники для большей подстраховки надели шифраторы. Все были начеку, никто не смел отвлекаться ни на что, даже на элементарно почесаться. Как и всегда, обстановка была тревожной, в воздухе застыло напряжение.       К счастью, всё обошлось без каких-либо происшествий, не включая редкое неповиновение скромника и небольшие остановки движения. Объект погрузили в вертолёт, Хафима отправилась к точке прибытия на машине. Её сопровождал отряд МОГ и нескольких учёных-ассистентов. Поездка выдалась небыстрой, нудной. Хотя, за окном Хафима повидала новые места, которые давно уже не посещала. Совсем недавно зима кончилась, в мир пришла весна, которая уже успела в прилежащей территории навести свои порядки. Снег немного подтаял, на и без того мокром асфальте образовались небольшие лужицы и ручьи. Вот сейчас солнце, а завтра мороз как дубанёт, что всё опять гололёдом покроется. Дороги здесь не айс, но и не как после бомбёжки. Дорога пропала, когда машина съехала в сторону леса. Вот тогда-то и началась игра: по кочкам, по кочкам и в ямку… бух.       Несколько раз машина останавливалась и мужики были вынуждены выходить и разбираться с колёсами. Разок даже прокололось одно колёсико и они задержались минут на двадцать (спасибо нерадивым туристам, которые хрен знает как добрались до этих мест, оставив за собой разбитые бутылки). Если бы внутри машины лежал припасённый бидон с молоком, то к концу поездки там было бы уже настоящее масло, плотное такое.       В целом катались они вдоль леса три часа с хвостиком. Выехали в итоге на поле, располагавшееся возле леса. Вертушка добралась, естественно, быстрее, аж за час. И за всё то время, пока Хафима с отрядом добиралась до них, они обустроили небольшую базу. Два трейлера, соединённых воедино рукодельным мостиком. С боку одного трейлера кое-как присобачили камеру для SCP-096, созданную по тому же принципу, как в Фонде. Только в этой камере не было генераторской комнаты, она находилась снаружи неё, внутри трейлера. Во втором трейлере обустроили место для проживания, соответственно, двух человек: Хафимы и одного оперативника, которого ей назначили для охраны. На нём ответственность в основе вся: безопасность, связь с Фондом, контролирование соблюдения устава и тому подобное. Хафима уж была знакома с ним, это тот мужчина, который разговаривал с ней в медпалате. В дороге они познакомились поближе, разговорились, и Хафима не почувствовала ничего плохого с его стороны. Добрый, тёплый парниша. Она всей душой надеется, чтобы и у него не оказалось камней за пазухой. Он назвался Майком.       Договорились они действовать так: днём Хафима работает, Майк отсыпается, а ночью наоборот. Причём в случае чего они могут друг друга разбудить в любое время. Также ещё один отряд МОГ расположился неподалёку в таком же трейлере, ведь если что-то пойдёт не по плану, самая скорая помощь сможет подоспеть лишь через час-полчаса. То есть, потеряют время. Так-то хоть первая помощь за несколько минут прибудет… Но лучше о подобном не задумываться.       Природа в здешних местах восхитительна. Хафима уверена — в этих лесах ни разу не ступала нога людского ботинка. А воздух здесь настолько свежий и чистый, что с непривычки закашливаешься. А по весне, когда деревья озеленяются, снег тает, цветы и трава пробиваются сквозь слякоть и грязь, когда живности становится больше…       Солнце начинает припекать макушку, руками-лучами согревать всё оледеневшее за зиму. Оно волшебным образом поддерживает жизнь на Земле, за что всё живое к нему тянется, благодарит, благословит. А то, не прекращая, продолжает бескорыстно всех греть, освещать пути, если тучи или Луна не преградят Солнцу дорогу.       Хафима, когда вся основная движуха кончилась и осталась наедине со скромником и Майком, незатейливо прогуливалась по окрестностям. Мало что удалось ей разглядеть: лишь пятна, набросками показывая Хафиме изображение того, что она, по идее, должна видеть. Пусть она не видит, зато отлично слышит, чует. Видимо, с весной прилетели и птицы, которые тут же начали распевать свои серенадочки. Девушка могла слушать их вечно. Они действительно показались не простым набором птичьих воплей, а настоящей песней. Поют те птицы, наверное, о вечной любви до и после смерти. Красиво поют. Завороженно, Хафима слушала их пение. Стояла посреди леса, внимала. Она чувствовала себя спокойно, безмятежно, расслабленно. Наконец-то, её мучения закончились. Наконец-то на одну проблему в её жизни стало меньше. Разумеется, самостоятельно с пережитым ей справиться не удалось, поэтому за всё время она неоднократно посещала психолога, который лечил её уже отработанными репликами о том, что в мире всё случается и мы должны извлекать из всего дерьма, которое приносит нам жизнь, определённый урок. А что поделать? С планеты ведь не сойдёшь, да и суицид не выход. Да и чего добьёшься суицидом? Перерождения или вечные муки в адских котлах. Правда у каждого своя. Со временем Хафима поправилась, снова стала нормально есть, спать, ну и, в конце концов, жить. Сейчас она вообще чувствует себя, как восставшая из пепла огненная птица. Но пусть она и свободна, пусть отныне и впредь никто не преследует её и не контролирует абсолютно каждый её шаг, пусть теперь никто не станет мерзко наказывать её за мельчайшие провинности, её никогда не покинет ощущение, что вот где-то там, среди домов, кабинетов, деревьев, притаилась беда, необраимая беда. Чёрная, скорбящая беда.

Паранойя, наверное.