Скромная Хафима.

      — Д-добрый… — кряхтящим голосом ответила девушка.       — Что с голосом? Болит горло? — обеспокоился врач.       — Н-нет, я всегда так говорю.       — А, понятно… Как Вы себя чувствуете?       — Вроде, нормально… Скажите, а Скромника списали? — резко сменила девушка тему. Больше всего сейчас её беспокоит именно это.       — Э, простите, не понял вопроса.       — Какой у вас уровень допуска?       — Извините, не знаю. Мне это не нужно.       — Поняла… — Хафима тяжело вздохнула. Два новых волнения в её голове: разглашение секретной информации и неизвестность.       — Давайте проверю вас.       Медбрат подошёл ближе к девушке, заботливо подоткнул одеяло, далее проверяя что-то в электроприборах, окружающих кровать. Глаза вновь залились слезами.       — Что случилось, больно? — тут же обратился медработник.       — Страшно.       — Почему? Всё же закончилось. Вы в палате и никто Вас не покалечит. Наоборот даже.       — Я боюсь за своего друга. Я боюсь потому, что ничего не знаю.       — Возможно, Ваши знакомые прольют свет на Вашу проблему. Я могу их позвать.       — Знакомые?       — Какой-то спецназ и ещё один мужчина, видимо, ваш коллега.       — Боже… — по поводу коллеги Хафима сразу же подумала о Генри.       — Что-то не так?       — Я готова принять гостей… — Хафима закрыла глаза. Всё-таки, Генри мёртв, а даже если нет, то спецназ не даст ничему плохому случиться. Да?       — Хорошо, я сейчас дам им знать, что Вы в порядке. А покамест выпейте эти таблетки. Это для сердца, — прежде чем выйти из палаты, доктор протянул ей две таблетки, — Рассасывайте, а я скоро вернусь.       Ну и дела. Хочется поскорее промотать время до момента, когда решится её судьба. Больно ждать, больно представлять картины несчастливого финала. Просто до дрожи в руках больно. Как будто огонь располыхался прямо внутри неё, пожирая органы. Вроде прошло всего три минуты, а растянулись они на целый час.       Спустя полчаса в палату вошли двое: тот самый врач и за ним мужчина в форме МОГ и с медхалатиком на спине. Выглядело глуповато, но ничего не поделаешь — правила.       — Здравствуйте, доктор Уоттер, — поздоровался спецназ, врач упомянул себя и вышел за дверь, — Как Вы тут?       — Здравствуйте… Можно сначала я задам вопрос? Касается моей дальнейшей судьбы, ради Бога, Вы должны знать ответ.       — Конечно, спрашивайте! — оперативник хоть и не взрослый дядька, но и парнишей его не назовёшь. Мужчина — да. Его лицо выглядит настороженным, будто призрака увидел. Глаза проницательно направлены на доктора Уоттера. Большие, голубые глаза; ювелирные, тонкие губы и вытянутая форма лица сохраняли мужчине молодой вид, будто с самого детства эти черты его лица не менялись. На щеках и подбородке пробивается чёрная щетина. Над бровью большая родинка, похожая на кляксу. В качестве издержек своей профессии на щеке красовался длинный шрам, видимо, от взрыва осколок прилетел или что-то вроде того. Такой красивый, приятный на вид человек… будет очень жаль, если он погибнет слишком рано.       — Что случилось с SCP-096? Со Скромником… — робко поинтересовалась девушка, потупив взгляд в свои ноги под одеялом.       — Всё с ним в порядке. И Вы за него в ответе, насколько мне известно. Может я ошибаюсь, но у Вас теперь нет помощников или кого-то, кто руководил бы Вами, как доктор Мэнвикс… Отныне лишь Вы и совет о5 решают, что делать с существом. Однако ничто Вам не мешает отказаться от данной ответственности. Помощники Вам гарантируются, если Вы потребуете.       — Он жив, правда? — на лице девушки словно жизнь заиграла.       — Жив-жив, эту тварь не победить, ха-ха! — парень просмеялся, после чего прокашлялся, — Списывание — глупый слух, сами подумайте, как можно это уничтожить. А на счёт Мэнсвика…       — Манвикка?       — Именно. Он тоже выжил… Утверждал, что Вы выпустили 096 из камеры. Экспертизы показали, что Генри привёл объект в состояние бешенства, после чего убежал, впоследствии устроив кровавый фейерверк. В добавок ко всему, он был ещё и пьяным. Этот ублюдок твердил, что это Вы натравили объект на него, а тот в отчаянии покинул камеру… Гадко, — мужчина говорил лаконично, стараясь не сказать ничего лишнего и ненужного.       — И не говорите… — Хафима закрыла лицо рукой. Ей и стыдно за всё это, и грустно, и до ужаса обидно… но в то же время она счастлива, что объект не пострадал. Ну… в смысле, его не погубили. И сейчас она поняла, что ей и не стоило волноваться. Ведь способов списать SCP-096 ещё никто не придумал. Так как его могли погубить?       — Вы в порядке? — вернулся к старой теме он.       — Да, в порядке… Просто не переварила ещё всё это… Но я хочу поблагодарить Вас за информацию, за всё, за содействие, там, за помощь…       — Пустяки, доктор Уоттер. Рад служить, — парень улыбнулся и уже двинулся к двери, чтобы оставить девушку в покое.       — Если будет нужна моя помощь, я всегда доступна для Вас, — на прощание сказала она, после чего провалилась в подушку. Хорошие новости. Скорее, помощь нужна будет девушке.       Зашёл доктор, обнаружив радостную девушку, спросил, готова ли она к ещё одной встрече. Та согласилась.       — Минутку, — сказал врач и вышел. Вместо него в комнату прошмыгнула какая-то девушка. Странно, ведь сказали, что придёт мужчина.       — Здравствуйте, — поздоровалась она, — Я не сильно затрудню Вас, если попрошу у Вас несколько минуточек для небольшого допросика? Всего несколько вопросов и я оставлю Вас.       — Спрашивайте, сегодня у меня хороший день, похоже, — вздохнула Хафима, — второй день рождения.       — Прекрасно! Спасибо, — гостья притянула к себе стул и присела на него, чтобы было удобнее записывать что-то в блокнот, — Можете, пожалуйста, рассказать мне, что произошло тогда в камере? Съёмка там, как Вы знаете, не ведётся, так что остаётся только доверять словам.       — Э… Я не знаю, с чего начать, — собеседница так быстро говорила, что Хафима не успевала улавливать смысл её вопроса.       — Можете, пожалуйста, вообще рассказать всё от начала до конца. Вот, например, начните с момента, как Вы познакомились с доктором Манвикком.       Поняв, что от неё хотят, Хафима поведала на «интервью», что за дела происходили между ней и Манвикком. На каком-то моменте она не знала, что говорить вместо «он меня изнасиловал». Тогда гостья попросила говорить всё так, как оно есть. Все документы по этому делу будут засекречены, а особых подробностей от неё не требуют и требовать не станут. Ну, вот и рассказала Хафима то, что, думала, никогда не расскажет. Рассказала и про таблетки, и про те побои в камере, которые переросли в трагедию. Закончив свой рассказ, девушка получила очередные соболезнования, которые уже ей комом в горле застряли.       — Извините, что заставила Вас окунуться в то бремя… Но всё же, по какой причине Вы не сообщили обо всём ранее?       Вообще, на это Хафима должна была ответить, что Генри шантажировал её тем, что расскажет всем об её особенности безнаказанно смотреть в лицо Скромника… Но что отвечать на самом деле, не говорить же правду?       — Я… я испугалась. Он обещал убить меня, если кому-то расскажу… Обещал устроить мне кошмар. Понимаете, я наполовину слепая. И когда-то… точно не скажу когда. Но суть в том, что он дал мне неработающий шифратор. И, когда эксперимент начался, я заметила, что что-то не так. Слава Богу, лица 096 не разглядела. Но с тех пор он обещал меня подставить, рассказав, что, мол, я могу его видеть спокойно. А то, что он чуть не убил меня — он не скажет. И мне не поверят. Понимаете?       — Да, я поняла.       — Вот… Я не знаю, откуда в его голове взялись эти бредни. Он просто хотел сделать мне как можно больше проблем. Сделать меня одной из объектов.       — Но, если же Вы НЕ можете смотреть на его лицо, то как Вы остались в живых? — насущный вопрос задала корреспондент.       — В момент, когда дверь неожиданно выломали, я ничего не видела из-за слёз и слепоты в целом… Почти темнота. А осознав, что 096 в комнате, я залезла под стол и закрыла глаза… Потом сознание потеряла.       — Я всё поняла…       Допрос продолжался ещё минут десять, после чего девушка встала, поставила стульчик на место, поблагодарила Хафиму за разговор, попрощалась и ушла. Умотала она её, уморила. В ней слишком много энергии. Хафиме нужно немного успокоитсья, отдохнуть, переварить ситуацию с собой наедине… А там можно и за работу заново приняться.       Перед выпиской врач настоятельно рекомендовал ей на регулярной основе пропивать таблетки для сердца, нервов, чтобы снизить риск повторного приступа и прочих болячек. Хафима взяла таблетки, которые надо, покинула медицинский корпус в сопровождении того молодого оперативника, который приходил навещать её. Он, как оказалось, взял патрульную машину, на которой, как он сказал, «с мальчиками на стрелялки ездит». И на этой машине довёз Хафиму до её дома. Там они распрощались, девушка поблагодарила его за услуги, за помощь и повторила, что если ему будет нужна её помощь, тот без проблем может к ней обратиться.       А в квартирке всё так же. Пыли больше стало, вот и вся разница. У неё сейчас образовался выбор: идти на работу или остаться дома. Ну, раз Генри там не будет, то почему бы и не поработать? И ничего страшного, что она опоздала на полтора часа, всё равно некому её теперь ругать.       Вот она в своём родном кабинете. Как приятно снова открыть на проветривание окно, сесть за стол, включить ноутбук и с полной уверенностью знать, что никто не вломится к ней в комнату. Никто больше не обидит её, не побьёт, не… Она счастлива, что всё встало на круги своя. Жаль только, что доктора Шаша она больше не увидит. Хороший был, доброжелательный. Чуть что, сразу звонит Хафиме и рассказывает ситуацию. Никогда не задерживался, всегда сразу обговаривал ей изменения в её работе. С зарплатой тоже морок не было. Не было в его взгляде никакого испепеления. Он помогал Хафиме в работе, отпускал иногда пораньше домой, прикрывал перед кем-то свыше. Прощал ей какие-либо неуспеваемости, недочёты, вместо ора на неё за это, советовал, как переделать правильно. Как же можно прожить жизнь здорового мужика, и умереть такой глупой смертью… Если бы он сразу понял, что доктор Манвикк — не тот, кому можно доверять… ох, многое бы не случилось, не было бы траура в местных закоулках, не оттирали бы сейчас кровь уборщицы… Земля им всем пухом…       Посидев недолго в ноутбуке, она прочитала некоторые сообщения в почте. Её оповестили, что за время пребывания Хафимы в больнице, всё успели починить, убрать, вычистить и работу над SCP-096 можно спокойно, но осторожно и аккуратно, продолжать. Только при условии, что доктор Уоттер получит разрешение на очередную встречу с объектом. А для получения такого разрешения ей нужно было подойти к доктору такому-то. Вот и славно, что всё так сложилось положительно.       Сходив к тому вышесказанному доктору, получив согласие, Хафима незамедлительно отправилась в камеру 096. Уж очень ей хочется встретиться со своим спасителем.       И вот, камера прямо перед ней. С некоторым волнением, она прислонила ключ-карту к замку и красная лампочка потухла, а вместо неё загорелась зелёная. Двери сами открылись перед ней, она вошла. Впереди ещё одна дверь, которая требует той же самой процедуры. Расправившись и с нею, Хафима с опаской, чуть ли не на цыпочках прошла в камеру. Здесь всё так же, как и в тот день. Высокие серые стены, металлический пол, закрытая генераторская.       А в углу по своему обыкновению сидит, сжавшись, Скромник. Услышав, как знакомый голосочек шепчет приветствия, в 096 всё будто бы очнулось от вечного сна. Значит, память есть. И некороткосрочная. Бледное существо зашевелилось, затряслось от волнения и тревоги.       Он украдкою обернулся, разглядел силуэт, нарушивший его покой, а после, признав, развернулся в её сторону. Хафима, чтобы о ней ничего не подумали, пришла с шифратором. А когда оказалась «в слепой зоне», сняла его за ненадобностью. Она тут же села перед Скромником, постаралась улыбнуться… В её планах сегодня провести некоторые интерактивы и много, много беседовать. Пусть это монолог, но полезный для Скромника… который внезапно заплакал. И закрыл лицо руками. Он отодвинулся прочь от девушки, как от огня. Что-то явно идёт не так. Голос 096 надрывается. Хафима ринулась к двери, но вовремя опомнилась… чтобы не повторить ошибку доктора Манвикка. Благородный человек, обречённый на смерть, других за собой не потянет. Она сама заплакала, прижалась к углу, затряслась прям вся. Она не могла кричать… да и не зачем, всё равно ей никто никак не поможет. А 096 уже стоит на ногах и трясётся, шатается, что говорит о том, что вот-вот он сорвётся. Хафима истерит, вспоминает лучшие моменты своей жизни… и, подытоживая, говорит самой себе, мол, как нелепо она погибла.       Как и должно было произойти, 096 побежал в её сторону. Хафима зажмурилась, приготовилась к худшему. Через секунду она почувствовала, что Скромник-то остановился. Прямо перед ней, словно врезался в невидимый барьер что ли. И затихло всё. Далее его здоровенная ручища упала ей на плечо. Хафима открыла глаза, посмотрела на физиономию 096 и заметила, что слёз не было вообще. Он, что, розыграл её, типо?       — Ты идиот? — злобно прошептала перепуганная Хафима, осознав, что к чему, — Зачем так пугать?..       Скромник убрал руку с плеча, демонстративно хмыкнув. Шутку, видите ли, не оценили. Наверное он бы сейчас улыбался, как дурак.