— Питер не мой ребёнок, поэтому лежи и молчи, если хочешь жить, — хмыкает Стефан и продолжает очищать его рану, поглядывая на застывшего парня. — Как сходил?
Паркер отмирает и слегка хмурится, неуверенно начиная подходить ближе и стараясь игнорировать чутьё. Что-то ведь является причиной беспокойства, но что? Ничего страшного не происходит, да и здесь ему ничего не угрожает. Всё-таки он может за себя постоять, тем более и Стрэндж не позволит произойти чему-то плохому.
— Я… нормально. Пьетро привёл с собой Баки, поэтому всё прошло даже лучше, чем я ожидал, — тихо произносит Питер, останавливаясь, когда замечает на себе пристальный взгляд. — Ему помогли избавиться от кода, так что теперь он такой же, как и я. Ну, только Джей сейчас с Мстителями, а я с тобой.
— И тебя это не устраивает? — выгибает бровь Стефан и тихо смеётся, видя неподдельное удивление.
— Нет, конечно. Мне здесь лучше. Там Бартон, охотящийся на меня, да и другие, — торопливо бормочет парень и оборачивается, услышав шелест ткани плаща. — Вот, даже Плащик согласен со мной. Да, милый?
— Стрэндж, а это нормально, что он общается с ковриком? — шёпотом спрашивает Лафейсон, думая, что Паркер не услышит.
— С тем учётом, что он понимает его точно также, как нас, то да, — фырчит Стефан и кивает в их сторону, намекая, чтобы и тот посмотрел туда.
Локи смотрит на них и хмурится. Что это за парень, который может понимать артефакт? А главное — как? И почему сейчас смотрит прищуренно на него, будто хочет закончить то, что не доделали тёмные эльфы?
— Мистер Лафейсон, да? Так вот. Не обзывайте Плащик. У него, между прочим, тоже есть чувства, а ещё он обидчивый, поэтому в ваших же интересах не называть его ковриком, — с капелькой злости произносит Питер и гладит плащ по воротничку, что-то шепча ему.
— Кто ты, чёрт возьми? — удивлённо спрашивает Локи, оборачиваясь на Стрэнджа, и снова смотрит на него, приподнимая брови.
Паркер чувствует, как внутри что-то сжимается и леденеет, а сердце начинает биться, как бешеное. Это можно было бы принять за что-то нормальное, если бы перед глазами не проносились воспоминания из прошлого, пока в голове всё взрывается.
«— Кто ты? — холодный голос бьёт наотмашь, не давая думать ни о чём, кроме вопроса.
— Я… я обычный подросток, — Питер знает, что это не тот ответ, которого ждут, но как же хочется почувствовать себя обычным человеком.
— Подумай внимательно. Это последний шанс уйти отсюда живым в комнату. Кто ты? — вместе с этим голосом щёку обжигает ударом, пока маленькая капелька крови стекает к подбородку. Металлические перчатки причиняют даже меньше боли, чем всё остальное. Намного легче переносить физическую боль, чем ту, которая появляется в моменты уничтожения их, как личностей.
— Да, мэм. Я агент гидры под кодовым именем Паук, — через силу произносит Паркер, опуская голову и понимая, что мечтам о свободе не суждено сбыться.
— Запомни это и вспоминай, когда надумаешь ослушаться и завалить задание, — Питер ненавидит всей оставшейся душой то, с каким ядом и усмешкой это было сказано.»
— Ребёнок, хэй, — пытается его дозваться Стефан, кидая испепеляющие взгляды на Локи, который ничего не понимает. — Ну же, Пит.
— Я-я ведь просто подросток. Я не агент, — сдавленно произносит Паркер, до сих пор глядя сквозь него. — Не хочу…
— Тише, Питер. Ты больше не агент. Помнишь? Ты просто подросток, живущий со мной и одним наглым Плащиком, — успокаивающе говорит Стрэндж, обнимая его за плечи и поглаживая по затылку. — Тебе больше не будут приказывать, слышишь? Теперь всё хорошо.
— Прости, — еле слышно шепчет парень, сжимая пальцами его футболку, и прижимается сильнее. — Можно оставить её в прошлом, но она никогда не оставит нас.
— Я все понимаю, поэтому не извиняйся, — качает головой Стефан, и осторожно направляет его к креслу, куда после сажает, кивая плащу, чтобы тот привычно закутал Питера в свои объятия. — Только не переживай, хорошо? Тебя никто ругать не будет. Ты в безопасности.
Паркер слабо дёргает уголком губ, всё ещё напряжённо посматривая по сторонам, и с ногами забирается поглубже в кресло, радуясь, что Плащик скрывает его почти полностью. Такие «приступы» у него давно уже не случались, ведь все, с кем он общался, знали, что лучше не затрагивать темы прошлого или вот такого.
— Хорошо, я не буду задавать вопросов, — медленно произносит Локи, переводя взгляд с одного на другого. — Тогда, может, вы сами объясните, что здесь творится?
— Ничего не творится, — пожимает плечами Стрэндж и помогает Лафейсону сесть на диване, чтобы забинтовать его торс, но всё равно иногда с беспокойством поглядывает на парня. — Просто будь поосторожнее с тем, что говоришь.
— Всё нормально, Стефан. Просто, кажется, у меня сегодня слишком насыщенный день, — тихо говорит Питер, на мгновение прикрывая глаза. Слишком насыщенный. Слишком выматывающий. Всего слишком. Вздохнув, он переводит взгляд на них и начинает рассказывать: — Благодаря вам же, Мистер Лафейсон, я здесь и оказался. То вторжение, что вы устроили в две тысячи двенадцатом, помогло мне сбежать с базы Гидры, но началась погоня, и я спрятался здесь, когда сил уже не осталось.
— Гидра? Что это? — хмурится Локи и шипит, когда Стрэндж давит на рану, бинтуя.
— Террористическая организация, действующая в каком-то смысле подпольно. Они готовят суперсолдат, делая из них наёмников. Кого-то просто ловят, кого-то с детства, а кто-то сам к ним идёт, — усмехается Паркер и поворачивается к плащу, качая головой. — Всё хорошо, слышишь? Не надо переживать. Даже чуть-чуть не надо. Вон, уже и Стефан не переживает. Так ведь?
— Конечно, ребёнок. Я за тебя совсем не переживаю, — закатывает глаза Стрэндж, но улыбку не сдерживает, давая понять, что всё равно беспокоится. — Так что неудивительно, что он тоже переживает.
— И всё же. Как? — спрашивает Локи, натягивая на себя предложенную толстовку, и устало откидывается на спинку дивана. — Спасибо.
Стефан кивает ему и падает рядом с ним, расслабляясь, наконец-то. Всё-таки сначала переживания за Питера выматывали, а потом в Санктуме появился раненый Лафейсон, почти теряя сознание. В итоге уже сил ни на что не остаётся, кроме как лежать и ничего не делать.
— Пит, расскажешь? Странно, конечно, что я говорю это, но ему можно доверять, — фырчит Стрэндж, слыша рядом такое же фырчание.
Паркер смотрит на него чуть прищуренно, не понимая, что ему в этой фразе не понравилось. Нет, понравилось-то всё, но что-то ускользает. Словно они и до этого всего были знакомы. Вот. Конечно. Не стал бы Стефан доверять незнакомцам, тем более таким. Надо будет потом его расспросить на эту тему.
— Понимаете, Мистер Лафейсон, в этой Гидре не просто так делали суперсолдат. Существует несколько видов специальной сыворотки, которые тестировали на нас. Одна из сывороток давала «подопытному» способность владеть телекинезом и читать мысли. На мне её тоже пробовали, но я соврал, говоря, что ничего не получилось. Точнее, телекинез мне, и правда, даётся тяжело. И не надо смеяться, Стефан, — обиженно бормочет Питер, складывая руки на груди. — Зато чтение мыслей даётся мне легко. Как и считывание поверхностных эмоций. Кстати, сестра Пьетро тоже попала под эту сыворотку, и, по его рассказам, она смогла полностью её освоить.
— Может, тебе попробовать с ней встретиться и поговорить об этом? Вдруг у неё получится тебе помочь? — предлагает Стрэндж, дёргая уголками губ, когда видит кислое выражение лица парня. — Что такое?
— Ванда, если я не ошибаюсь, Мститель. Я не хочу связываться с ними. Они могут счесть меня угрозой, а потом закрыть где-нибудь. Так что я лучше с тобой поучусь этому, — качает головой Паркер и садится удобнее, зевая в ладонь.
— Почему Мстители могут счесть тебя опасным? Насколько я помню, детей они никогда не трогали, — задумчиво спрашивает Локи, надеясь, что этот вопрос не понесёт за собой ничего плохого.
— Бартон застал меня однажды на задании. Он знает, на что я способен, потому что в тот день у него не осталось ни одной стрелы, а мне удалось скрыться. Представьте, какой это удар по гордости спецагента, когда какой-то мальчишка умудрился его обойти, — усмехается Питер, пожимая плечами, но мрачнеет, отводя взгляд в сторону. — Он видел, как я убивал. Так просто этого никто не забудет. Поэтому там уже наверняка всё знают.
Лафейсон смотрит на него нечитаемым взглядом, поворачивая голову после к Стрэнджу. Это ведь шутка, да? Этому ребёнку нет даже шестнадцати по виду, а он говорит о таком. Не могут же люди окончательно опустить себя на дно, заставляя детей убивать. Да только во взгляде Стефана так и читается жалость с каплей гордости. Наверное, от того, что Паркер смог взять себя в руки и сбежать, встать на ноги и начать строить то будущее, о котором мечтал.
— Ладно. Я сегодня слишком устал. Пойду спать, — неестественно бодро произносит Питер и встаёт, чуть покачнувшись. — Всё нормально. Спокойной ночи. Рад был познакомиться, Мистер Лафейсон.
И уходит из комнаты, направляясь сразу в свою спальню. Кажется, он и так сказал много лишнего. Хотел ведь показать себя с хорошей стороны при знакомстве с этим Богом, а получилось как всегда. Теперь ему точно не получится узнать что-то о других мирах. Хотя Стефан ведь сможет рассказать? Паркер надеется, что да, но об этом можно будет подумать завтра. Сейчас ему нужен сон и отдых. Много отдыха.
***
— Скажи мне, что я просто неправильно его понял, — тихо просит Локи через пятнадцать минут после ухода парня.
— Не буду врать. Ты и сам уже догадался, что это правда, — тяжело вздыхает Стрэндж, опираясь боком на подлокотник дивана. — Знаешь, он очень хотел с тобой познакомиться, ведь ты, по сути, спас их. Его и двух парней, которые смогли сбежать из Гидры во время вторжения.
— Серьёзно? Все меня сейчас ненавидят за это, а этот ребёнок хотел познакомиться? Стрэндж, он точно не твой сын? — усмехается Лафейсон, хотя в голове сейчас далеко не весёлые мысли. Всё-таки люди ужасны по своей натуре, раз даже дети для них уже не что-то ценное, а предметы для экспериментов.
— Ты думаешь, я бы не знал, если бы у меня был ребёнок? Питер просто необычный и сломленный, что ты уже и видел сегодня, — качает головой Стефан, хмыкая, и серьёзно смотрит на него. — Поэтому я прошу тебя об одном. Пока ты здесь, не делай ничего такого, что могло бы ему навредить. Я полтора года добивался того, чтобы он смог нормально ходить по улице, не отшатываясь от незнакомцев.
— То есть ты разрешаешь мне пожить у тебя, да? Мой братец, как и все асы, думает, что я мёртв, а мне как-то не хочется обратно в темницу, — устало произносит Локи, постукивая пальцами по своей коленке.
— Ты им не сказал, что твоей вины в этом почти нет?
— А смысл? Я для них всё равно ужасный брат великолепного Тора, который должен быть их царём, — отмахивается он, кривя губы. — Так что мне проще где-нибудь залечь на дно и не высовываться.
— Тогда оставайся. Вонг сейчас всё равно в Китае, поэтому пока мы будем вчетвером, — задумчиво тянет Стрэндж
— Вчетвером? Кто четвёртый?
— Плащ. Он теперь официальный житель, а не артефакт.
— Ков… Кхм. Плащ. Да. Мне стоит к этому привыкнуть.
— Привыкнешь.
— Даже не сомневаюсь.
***
Питер ворочается в кровати, пытаясь улечься так, чтобы можно было уснуть, но ничего не получается. Сон просто не идёт, заменяясь разными мыслями.
С того памятного дня проходит половина недели, а такое чувство, будто месяц. Таких насыщенных дней у него почти не было. Он успел снова пройтись мимо того кафе, направляясь в магазин, но наткнулся опять на Эндрю, который предложил ему списаться и обсудить пару проектов. Хотелось сначала трусливо сбежать, однако, Стефан, что был с ним тогда, не дал этого сделать. И Паркер не может сказать, что жалеет об этом, потому что, и правда, интересно читать о разных изобретениях, участвуя иногда в обсуждениях.
Зато Локи трусливо избегать ему никто не запрещал. И не то чтобы была причина для этого. Он просто в какой-то мере боится понять, что тот тоже разочарован его прошлым. Точнее, разочарован в нём, даже если они и знакомы были от силы два часа. Питеру однажды повезло со Стефаном, что принял его со всеми демонами прошлого, но кто сказал, что может повезти ещё раз?
Вздохнув, парень снова переворачивается на другой бок и вздрагивает, когда слышит приглушённый то ли вскрик, то ли какой-то другой звук. Что это? Доносится это что-то явно из комнаты. Только чьей? Когда звук повторяется, он может с точностью сказать, из чьей комнаты доносятся эти вскрики.
Стоит ли разбудить Стрэнджа, чтобы тот помог Локи? Нет, идея плохая, ведь помощь может быть совсем не нужна сейчас. Лучше сначала всё узнать, а потом уже действовать. Именно с такими мыслями Паркер подскакивает с кровати и быстро выходит из комнаты, после направляясь сразу к спальне Лафейсона. Хорошо ещё, что идти недалеко, иначе бы он сто раз успел передумать и накрутить себя.
Питер приоткрывает дверь, чувствуя, как становится прохладнее, и заглядывает внутрь, сразу хмурясь. Локи спит, и это видно, но сбитое дыхание и бешеное сердцебиение заставляют усомниться в этом. Однако, когда раздаётся хриплое «нет», всё становится понятным. Кошмар. Сколько он сам мучился с ними, а вместе с ним и Стефан? Теперь мучается и Лафейсон, только от чего они?
— Чёрт, — шипит себе под нос Паркер, понимая, что не время думать о другом. Надо сначала разбудить и успокоить его, а потом уже всё остальное.
Правда, в мыслях всегда всё легче, чем на деле. Так же и у него сейчас, ведь подойти к кровати — это одно, разбудить Лафейсона, которого мучает кошмар — совсем другое, но раз уж пришёл, то нужно помочь. Паркер кладёт осторожно ладонь ему на плечо и начинает легко трясти, чтобы не напугать больше.
— Мистер Локи, проснитесь. Это всего лишь кошмар. Мистер Локи, — тихо зовёт его Питер, сжимая руку на плече, пытаясь удержать на месте, когда тот дёргается и просыпается. — Тише. Вы в Санктуме. Вы в безопасности. Это был просто кошмар.
— Кошмар… — отстранённо хрипит Лафейсон, глядя пустым взглядом в потолок, после переводит его на парня и усмехается. — Кошмар. Это всё меняет.
— Что меняет? — хмуро спрашивает Паркер, убирая руки с него.
— Ничего такого, что могло бы быть важным, — качает головой Локи, присаживаясь на кровати и случайно касаясь голым предплечьем его ладони, из-за чего Питер распахивает глаза. — Извини. Я случайно.
— Вы… вы вините себя в её смерти, — удивлённо шепчет парень, отшатываясь от него на всякий случай. — Но это ведь не так.
— Откуда ты знаешь это, чёрт возьми?
— Вы коснулись меня. Я могу читать мысли, когда касаюсь человека. Кожа к коже. Прямой контакт. Из-за таких неожиданных моментов я не могу это контролировать, поэтому… простите, мне не следовало говорить, — сглатывает Паркер, пряча руки за спину, и кусает губу, пытаясь не ляпнуть ещё чего-то.
— Как же. Я уже и забыл, что в тебе кладезь всего, — качает головой Локи, усмехаясь, и снова ложится на подушку, прикрывая глаза. — Как ты здесь оказался?
— Пришёл, когда услышал крик, — пожимает плечами Питер и всё-таки произносит: — Я могу попробовать помочь вам, чтобы вы спали без кошмаров. Из того, что я увидел… это постоянно у вас в голове. Из-за этого появляется ваш кошмар.
Лафейсон обводит его хмурым взглядом, не понимая такой перемены. Этот ребёнок ведь бегал от него, почти в открытую избегал, но теперь что произошло? Что-то явно произошло, раз он сам предлагает помощь. Разве такое в норме у обычных людей? У обычных может и нет, а вот у Паркера, кажется, да.
— Почему бы и нет? — хмыкает Локи и начинает приподниматься на кровати.
— Лежите. Не поднимайтесь, — поспешно просит Питер и обходит широкую кровать с другой стороны, садясь на пустую половину. — Прикройте глаза и постарайтесь думать о чём-то хорошем. Не о том, что преследует вас в кошмарах.
Паркер видит, как тот постепенно начинает расслабляться даже до того, как он успевает что-то сделать, и дёргает уголком губ. В первое время у него тоже получалось заснуть только тогда, когда рядом был Стефан и что-то говорил или читал. С Лафейсоном это может также сработать, но чуть позже. Сейчас он касается тёплыми пальцами прохладных висков Локи, пытаясь сосредоточиться на чём-то светлом и хорошем, видя словно сквозь плёнку то, что выбрал для себя Лафейсон. И Питера радует, что до его слуха отдалённо доносится детский смех с нежным голосом.
Может, у него получится помочь ему, ведь никому не нравится мучиться от кошмаров. Но узнает Паркер об этом утром, а пока его самого затягивает в сон, из-за чего он даже понять не может, где засыпает. Всё завтра, ведь сон важнее.
