— Чёрт, просыпайся, я потеря… — Стрэндж запинается, так и не договорив, когда влетает в комнату Лафейсона. Он ожидал увидеть, что угодно, но только не Локи, лежащего на половине кровати и наблюдающего за спящим Питером, который перекатывается всё ближе к другому краю постели.
— Потерял ребёнка? — хмыкает Лафейсон, переводя взгляд на него. — С ночи этот ребёнок был здесь.
— Почему? Как? В смысле, что Пит здесь делает? — шокированно спрашивает Стефан, облегчённо выдыхая, и проходит в комнату, падая в первое попавшееся кресло. Паника, появившаяся в тот момент, когда Паркер не обнаружился в своей спальне и на кухне, постепенно начинает спадать, давая расслабиться. Он скоро с этим парнем поседеет, хотя ещё рано для этого.
— Не поверишь, — потерянно произносит Локи, растерянно посмотрев на него. — Ты ведь сам видел, как ребёнок меня избегал все эти дни, да?
— Это и понятно. Питер рассказал то, что старался забыть, поэтому было ожидаемо. И тем удивительнее, что спит он сегодня здесь, — кивает Стрэндж, даже не удивляясь, когда рядом с ним появляется плащ. — Что случилось ночью?
Лафейсон мнётся какое-то время, не желая рассказывать о своих кошмарах. Всё-таки открывать свои слабости даже уже давно знакомому человеку — тяжело. Если сам не расскажет, потом может случайно сказать и Паркер. Так есть ли смысл скрывать сейчас?
— У меня был кошмар, поэтому, кажется, он услышал и пришёл. Даже не позвал тебя, а сам разбудил и по моей же глупости узнал, что за кошмары мне снятся, — криво усмехается Лафейсон, внимательно наблюдая за Питером, который сейчас лежит на краю кровати и обнимает подушку. — Но… я не знаю, как он так сделал, что мне больше не снилось это. Знаешь, будто одно воспоминание зациклилось, не давая другим пролезть в голову. Это было похоже на что-то такое.
— Пит ведь не зря тебе сказал, что с головой у него легче. Точнее, с ментальными способностями, — задумчиво произносит Стефан, постукивая пальцами по подлокотнику кресла. — Ты сказал, что он узнал о твоих кошмарах? Вы соприкасались?
— А ты мог бы и сказать, как твой ребёнок может читать мысли, — фырчит Локи и резко дёргается вперёд, ловя Паркера, когда тот переворачивается и чуть не падает с постели. Лафейсон хмыкает, замечая в распахнутых сонных глазах испуг и шок. — Проснулся?
— Кажется, нет, — сглатывает Питер, пытаясь понять: снится это ему или нет. Не мог ведь он уснуть вчера у него? Даже помнит, как шёл обратно в свою спальню. Тогда это сон? Нет, не сон, потому что прикосновения ощущаются реальными, а плечи под ладонями настоящими. — Д-доброе утро, Мистер Локи.
— Благодаря тебе, его, и правда, можно считать добрым, — дёргает уголками губ Лафейсон и отстраняется от него, когда тот садится на кровати.
— Что? Почему? — всё ещё ничего не понимая, спрашивает Паркер и переводит взгляд на Стефана, чувствуя, как румянец обжигает кончики ушей. — Что-то случилось?
Стрэндж переглядывается с Локи и не может сдержать тихого смеха, закрывая лицо ладонями. Этот парень точно его в могилу сведёт. И не скажешь ведь, что такой взъерошенный от сна и ничего не понимающий ребёнок когда-то был беспощадным агентом. Нет, давно уже не так. Просто подросток, который уже готов на потолок лезть от того, что они оба смеются, ничего не говоря.
— Да ну вас, — обиженно бормочет Питер и встаёт на ноги, оказываясь окутанным плащом. — Только ты мне и можешь что-то рассказать, да? Переживал за меня? Почему? Я ведь просто спал. О, ты искал? Я ведь правильно тебя понимаю? Хорошо. Прости, я не хотел тебя пугать. Стефана? Пф. Если бы он меньше смеялся, я бы то же самое сказал, но ты сам всё знаешь.
— Пит, не обижайся, — всё ещё посмеиваясь, говорит Стрэндж и успокаивается, объясняя всё: — Я потерял тебя, ведь ты в это время обычно на кухне. Тебя не было ни там, ни в комнате, поэтому я пошёл к Локи и увидел, что ты спишь здесь.
— Пресвятые паучишки, — шипит себе под нос парень, чувствуя, как румянец перебирается с ушей на щёки. — Простите, Мистер Лафейсон. Я помнил, что уходил, но, кажется, это уже было во сне. Надеюсь, у меня получилось вам помочь.
— Признаюсь, в какой-то момент я сомневался, что получится, потому что ничего не помогало от кошмаров. Однако у тебя получилось, — с улыбкой произносит Локи, не сдержав пару смешков. — Только ты ведь и сам не знал, что сможешь так, да?
— Я мало, что знаю про свои способности. Меня не обучали этому, ведь я соврал им, — медленно тянет Питер, опустив взгляд на свои ладони, и усмехается, вспоминая тот день.
«— Ты ведь понимаешь, что с тобой будет, если нам станет известно об обмане?
— Но я не вру! — Паркер старается поверить в свои же слова, потому что иначе в них не поверит никто.
— Из всех детей только на тебя не подействовала сыворотка. Не держи нас за идиотов, Паук. Одно неверное движение, и ты отправишься за родителями вслед, — он ненавидит каждое упоминание этих людей, которые обрекли его на такую жизнь. Ненавидит и жалеет, что не смог сам это сделать, глядя им в глаза и выговаривая всё, что думает о них.
— Я не самоубийца, чтобы лгать вам, сэр.
— Надеюсь на это, Паркер.
И как бы сильно Питер ни ненавидел это, ему приходится терпеть и молчать обо всём. Одно неверное слово, движение, взгляд, и всё. Им не раз демонстрировали, что случалось с этими «отступниками», и поэтому никто не рисковал. Надеялись, ждали своего шанса, терпели. Это всё, что у них было в тот момент».
— Я ведь не сказал ничего лишнего? — тихо спрашивает у Стрэнджа Локи, глядя на парня, что продолжает стоять, не двигаясь.
— Не думаю, — качает головой Стефан и подходит к Паркеру, мягко кладя ладони ему на плечи. — Пит?
— Всё хорошо, — задумчиво произносит Питер и кривовато улыбается ему, прикусывая губу. — Я только сейчас понял, что у меня получилось их обмануть. Они ведь до сих пор думают, что сыворотка так и не подействовала.
Стрэндж просто качает головой и обнимает его в ответ, когда тот утыкается носом ему в плечо. В который раз он уже за сегодня думает, что такими темпами скоро полностью поседеет? Наверное, десятый раз, но какая разница? Всех всё устраивает ведь.
— А зачем вы спрашивали про это, Мистер Лафейсон? — невнятно задаёт вопрос Паркер, поворачивая после голову к нему. — И, простите. Иногда я бываю слишком задумчив.
— Всё нормально, Питер. Ты точно не его ребёнок? Он так никогда себя ни с кем не вёл, — хмыкает Локи, поднимаясь с кровати и подходя к ним.
— А если и его, то что? Почему всех так это волнует? — ворчит парень, пихая плечом смеющегося Стефана. — Предатель.
— У Плащика учусь, — фырчит Стрэндж, поглаживая его по спине. — Не ворчи. Пусть завидует. У него-то нет такого ребёнка.
— Было бы чему завидовать, — бормочет Паркер, опуская голову и потирается макушкой о его плечо.
— Вообще, есть чему завидовать, но я поступлю лучше. Буду переманивать тебя на свою сторону, — смеётся Лафейсон, видя, как парень поднимает удивлённый взгляд на него. — Я не шучу. Но только если ты хочешь сам понять все свои возможности в ментальных способностях и чему-то подучиться. Стефан, как самый настоящий Верховный маг и добрейший человек, разрешил мне здесь остаться на какое-то время, поэтому всё в наших руках. Или лапках. Что там нынче у Пауков?
Питер тихо смеётся, отводя от него взгляд, и согласно кивает, прикрывая глаза. Кто бы мог подумать, что всё это случится в реальности? Сколько он хотел познакомиться с тем самым Богом хитрости, который спас их, по сути? А теперь у него появляется возможность не только познакомиться, но и пожить какое-то время с ним. Что уж говорить об этом обучении? Это ведь просто нереально.
— Это наглость, Локи. Не забирай у меня Паучонка. Его лапки заняты, — наигранно возмущается Стрэндж, переводя на Лафейсона благодарный взгляд, потому что Паркер начинает смеяться громче, так и не отлипнув от него. — А ты? Кто из нас ещё маленький предатель? Сделаю из тебя тыкву на Хэллоуин, тогда посмотрим.
— Не-ет! Я не тыква, — хихикает Питер и вырывается со смехом из его рук, убегая в сторону своей спальни, откуда доносится: — Сами вы тыквы! Нет, приведения! Вот.
— Он точно твой ребёнок, Стефан.
— Не-а. Хотя кто его знает?
***
— Ты издеваешься надо мной?! Не может же не существовать его. Мы сами видели ведь!
— Видели. Только не существует никаких Паркеров. Были одни в Америке, но и те умерли. Точнее, их убили. Всё.
— Ты издеваешься, Старк. Кто он тогда?
— Спроси у Пьетро. Ты ведь с ним и его сестрой общаешься. Узнай у них про него. К Барнсу не советую ходить, ведь у этого ничего не узнаешь, — хмыкает Тони, барабаня пальцами по столу, и сам понять не может, как какой-то мальчишка смог обдурить их.
— Максимофф тоже ничего не скажут. Ванда ничего не знает про этого парня, ведь были они в разных странах, а Пьетро просто игнорирует все вопросы о нём.
— То есть ты хочешь сказать, что он призрак? Ни имени, ничего о нём? Отлично. Хоть не взламывай базы Гидры и не узнавай всё.
— Так… может, разберёмся с нашей Гидрой, как разобрались с немецкой, а там всё и узнаем?
— Бартон, тебе говорили, что ты умеешь думать? Нет? Считай, что я тоже не говорил, но это гениально. Сообщи Капитану и остальным об этом.
— О том, что я умею думать? — хмыкает Клинт, хотя с самого начала всё понял.
— О Гидре, Леголас.
***
Питер забирается на крышу Санктума, чтобы посмотреть на звёзды. Спать снова не получается, но это уже не мучает, как раньше. Давно уже нет ничего, как раньше, ведь, придя однажды сюда, его жизнь изменилась до неузнаваемости. Да и он сам изменился, благодаря Стефану. Кажется, у него никогда не получится выразить всю благодарность, потому что Паркер просто не представляет, как можно отблагодарить человека, который, по сути, подарил ему эту жизнь.
Питер прикрывает за собой дверь и вздрагивает, замечая, что не один решил посмотреть сегодня на звёзды. Подумав, парень всё-таки подходит к Лафейсону и останавливается около парапета, подняв взгляд.
— Вы не спите, — не вопрос. Констатация факта.
— Ты тоже, — спокойно замечает Локи, мельком взглянув на него, и снова на звёздное небо. — Кошмары.
— Кошмары, — вздыхает Паркер, прослеживая путь от яркой звезды до другой такой же. — Вы не похожи на того Бога хитрости, которого описывали в интернете, но похожи на того, кого описывал Стефан. Правда, он никогда не говорил, что вы были знакомы.
— Значит, Стрэндж рассказывал обо мне. Уже представляю, что именно, если учитывать наше знакомство, — фырчит Лафейсон, закатывая глаза. — Я спрошу, но ты можешь не отвечать, если это некорректный вопрос. Как ты попал в гидру?
Питер поджимает губы, обнимая себя за плечи, и понимает, что даже спустя столько времени это всё не оставило его. Наверное, не оставит до тех пор, пока он точно не будет уверен, что Гидры больше не существует. Или уже никогда не оставит, потому что прошлое всегда будет с ним.
— Мне говорили, что Паркеры сдали меня, когда мне был год. Мало приятного, ведь вырос я там, где существовали только приказы. И был бы там до сих пор, не напади вы на Нью-Йорк, — бормочет парень, иногда поглядывая на него, и хмыкает, слыша следующие слова:
— Значит, не только мне не повезло с семьёй.
— Я не знаю, что такое семья. Никогда не знал. Может, сейчас уже начал что-то понимать, — пожимает плечами Питер и поворачивается к нему полностью, тихо спрашивая: — Не хотите поговорить об этом?
— Нет, — качает головой Лафейсон, также поворачиваясь к нему. Подумав, всё же исправляется: — Точно не сейчас. Как-нибудь позже, возможно, но не в ближайшее время. А ты? Сомневаюсь, что со Стефаном ты говорил обо всём.
— Не говорил. И он об этом знает, потому что я и так слишком многое на него скинул.
— Ты так думаешь?
— Я ведь никто для него, по сути, а на нём лежит забота обо мне. Даже спустя столько времени я не понимаю, почему он взял опеку над бывшим наёмным убийцей. Кто вообще пошёл бы на такое? — усмехается Паркер, опуская голову и перекатываясь с пятки на носок. — И я не знаю, как отблагодарить его за всё это. Просто не представляю.
— Думаю, обычный человек не пошёл бы на такое, но Стрэндж необычный человек. Его не просто так сделали Верховным магом Земли, Питер. Наверное, что-то в тебе зацепило его, поэтому он предложил остаться. Да и все мы иногда совершаем необдуманные поступки. Даже Боги, поверь, — улыбается Локи, поднимая его голову за подбородок, натянув перед этим рукав на ладонь. — Для него будет лучшей благодарностью то, что у тебя всё будет хорошо. Ну и просто смейся почаще, ребёнок.
— Я не ребёнок. Мне шестнадцать, Мистер Лафейсон, — фырчит Питер и дёргает уголками губ, видя удивление в его глазах.
— До последнего верил, что тринадцать, — хмыкает он и складывает руки на груди, чуть морщась. — Зови меня по имени и на «ты». Всё равно в ближайшее время мы будем жить вместе, а то все эти ваши земные обращения. Жуть просто.
— Как скажете, Ваше Величество, — официально произносит Паркер и тихо смеётся, когда тот снова удивлённо смотрит на него.
— Несносное создание ты.
— У Стефана научился, — скидывает всю вину на него Питер, даже не испытывая угрызения совести.
И почему-то становится легче от этого всего. Кажется, не только ему, раз Лафейсон снова поднимает взгляд на звёздное небо с лёгкой улыбкой. Раньше такое случалось лишь после разговоров со Стрэнджем, но не доставать ведь его вечно? Получится ли впустить ещё одного человека, который Бог, в свою жизнь? Наверное, ответ можно дать чуточку позже, потому что взгляд цепляется за маленькую тыкву на крыше, а в глазах появляются искры веселья, когда звучит самый важный вопрос:
— Мистер Локи, сладость или гадость?
