(Не)Бедненький больной

      Мальчишка проснулся на кушетке в Васином кабинете. Он не помнил, ни как сюда попал, ни что ему снилось. На окне были жалюзи, но даже через них пробивалось солнце, потому что те не были закрыты до конца. Наверняка один из лучей стал причиной пробуждения подростка. Сложно спать, когда глаза режет ярким светом.       Парень сел, свесив ноги, и попытался напрячь мозги. Всё было как в тумане, и состояние очень странное. Последнее воспоминание гласило, что мужчина на неделю уехал к сестре, а сам Антон слегка простудился и клятвенно пообещал лечиться и докладывать о своём самочувствии.       И как же он оказался здесь?! Неужели ему было настолько плохо, что он ничего не помнит? Вот чёрт, если это правда, то домой его так просто не отпустят       «Так-с, а если подумать… Наверное, вечером мне стало хуже, о чём я по глупости сообщил, и Вася никуда не поехал, вместо этого притащив меня в больницу… Так себе догадка. Не очень-то радует»       Мальчик поглазел по сторонам, пытаясь вспомнить, брал ли он с собой какие-то вещи. Ну, хотя бы телефон. Но ни рядом на тумбочке, ни на столе, ни в кармане — словом, нигде его не было.       «Ну что ж, раз уж у меня нет возможности позвонить ему или написать, то я могу уйти и не придумывать никаких оправданий. В конце концов, больным я себя вовсе не чувствую, а значит, в лечении не нуждаюсь!» — так решил подросток и бодрым шагом покинул комнату.       Но в коридоре его не менее бодрым шагом нагнали и ухватили за плечо. — Антон!       Парнишка от неожиданности дёрнулся и скинул чужую руку. Но когда обернулся, то его тут же придержали уже обеими: — Эй, полегче, это я. Снова хотел сбежать от меня? — от улыбки вокруг серых глаз собрались крошечные морщинки. — А? Вася? Привет… Да нет, я как раз тебя искал, — выкрутился мальчик, бессовестно хлопая глазами. — Считай, что нашёл. Идём обратно, тебе туда-сюда шататься в таком состоянии не стоит, — доктор обнял паренька за плечи и направил в сторону, откуда тот только что пришёл. Но пациент засопротивлялся: — Нормальное у меня состояние. Я себя больным совсем не чувствую. Всё отлично, честно! — Ну-ну, ты это скажи своей вчерашней температуре под сорок и результатам анализов. — скептически произнёс врач, всё-таки подталкивая подростка в правильном направлении, — Нет, солнце, придётся тебе тут задержаться.       Антон хотел высказать ещё одно «но», потому что не желал мириться со своей, судя по всему, незавидной участью, однако его в прервали в самом начале, не дав сказать ни слова, и затолкали в кабинет. А о том, что он не помнит ни о какой «температуре под сорок», мальчишка решил пока молчать. А то любимый доктор решит, что помимо всего прочего и голову лечить надо. — Стой, погоди. В каком смысле «придётся задержаться»? Просто подождать тебя пару часов, а потом пойдём домой? — наивно предположил больной, снова садясь на ту кушетку, на которой проснулся, и поглядывая на доктора.       Но мужчина не спешил ответить утвердительно. Он прошёл мимо мальчика и сел рядом, протягивая градусник: — Не совсем. Видишь ли, тебе сейчас следует отлежаться и пока не соваться на улицу. Поэтому будет лучше, если ты тут задержишься на пару дней. Как минимум. Дальше уже по состоянию смотреть будем.       Парень не верил своим ушам. Насколько он помнил, вчера всё было нормально, подумаешь, насморк какой-то. Это просто невозможно! Как он так умудрился то?! За что? — Т-то есть ты имеешь в виду, что всё плохо и мне предстоит куча неприятностей? — мальчик осознал масштабы трагедии и его охватил страх. Ведь обычно нахождение в больнице подразумевает неприятные и болезненные процедуры. Антон был готов спорить, что выглядит сейчас белее мела. Врач видимо тоже это заметил и погладил по коленке, чтобы утешить, но тем не менее огласил неприятную правду: — Боюсь, что да. Но ты не волнуйся, я тебя не брошу. — Знаю… но всё равно хорошего в этой ситуации мало. Может всё-таки можно домой? — парнишка смотрел на доктора грустными глазами, будто вот-вот заплачет. Или он и правда собирался плакать… Этот может. — Тош, ну чего ты сразу так расстраиваешься? Ничего страшного. Полежишь пару дней, полечим тебя чуть-чуть. Будешь как новенький, — в довесок ко всем уговорам мужчина чмокнул его в висок и добавил заговорщическим тоном: — А если будешь хорошо себя вести, то я с тобой и на ночь останусь. — Нуууу, этого я обещать не могу, сам знаешь. — Хотя бы не убегай от меня, ладно? — Ладно, — нехотя согласился мальчик. Убегать, в общем-то, всё равно бессмысленно, а ночевать в этом противном месте одному никакого желания не было. — Вот и умница. Давай посмотрим, что там с температурой.       С заранее мрачным лицом Антон протянул градусник врачу и опустил глаза в пол. Сам на результат даже смотреть не стал — пусть лучше Вася всё скажет. — Тридцать восемь и пять. Отлично. Значит обойдёмся без лишней нервотрёпки.       Грустное лицо немножко повеселело. «Ого, может и дальше всё будет так хорошо?» — со слабой надеждой подумал парень.       Однако через несколько минут он уже сидел трясущийся и почти что в слезах. — Может это не так уж обязательно? Мне же уже лучше, чем вчера. Ничего не болит, правда, — но мужчина решительно пропускал мимо ушей все уговоры, продолжая набирать в шприц лекарство. Закончив, он отложил всё в сторону и теперь обратил внимание на мальчика. Тот обнял руками коленки и опустил на них голову, чтобы не было видно заплаканного лица.       Врач подсел рядом и обнял: — Эй, я понимаю, что тебе страшно. Но неприятно будет всего пару минут, честно. Я постараюсь всё сделать как можно аккуратнее, больно почти не будет, — парнишка никак не реагировал, только сильнее уткнулся носом в колени. — Антош, посмотри на меня, — Вася вынудил его поднять голову. Парню было стыдно за своё поведение, поэтому взгляд он быстро отвёл. Но не заметить заплаканные глаза было невозможно. — Ну ёлки-палки! Мой ты хороший, зачем же плакать? Давай-ка успокаивайся, — доктор бережно стёр с лица мокрые дорожки и обнял ещё крепче, целуя в волосы.       Больной не выдержал и стиснул мужчину в ответ, подумав, как же на самом деле ему повезло, что есть за кого ухватиться. Но, с другой стороны, если бы не он, Антона бы тут наверняка не было.       Странно это — бояться врачей и при этом одного из них любить. И в крайнем случае даже позволять лечить себя. Даже если страшно и не хочется. — Давай мы быстренько закончим с этим, и будешь отдыхать, хорошо? — впрочем, ждать ответа доктор не стал, сам аккуратно уложил мальчишку на живот и освободил от ненужной одежды. Больной не вертелся и не брыкался. Смирился. Всё равно укол ставить придётся, так зачем сопротивляться и ещё больше тянуть время?       Как только кожи коснулась мокрая вата, Антон всё-таки беспокойно извернулся, чтобы взглянуть на врача. Но тот моментально уложил его обратно — Котёнок, не бойся, лежи смирно. Всё закончится очень быстро, ты даже не почувствуешь.       Подросток пренебрежительно фыркнул и опустился щекой на неприятно холодную поверхность кушетки. Он терпеть не мог, когда врачи обещали подобное:       «Совсем не больно, как комарик укусит», «Ты ничего не почувствуешь»       Тысячу раз уже всё это слышал, и каждый раз это было враньём. Хотя… лучше слушать красивую ложь, чем ругательства и обвинения в свой адрес. Уж Антону было с чем сравнивать.       В голове неожиданно натурально всплыли воспоминания из детства. Они встали перед глазами чередой ярких картинок, которые всё это время хранились глубоко в памяти:       Ему почти семь. Всю последнюю неделю он лежит на кровати, совсем ослабший от температуры и тумана в голове. В комнату входит мама, и мальчик слабенько радуется в надежде, что она побудет с ним хотя бы немного, скажет что-нибудь утешающее, обнимет, но вместо этого слышит холодное: — Сколько можно болеть? У меня нет времени возиться с тобой! Сейчас померишь температуру, и, если она всё ещё держится, я звоню в скорую.       И она снова выходит за дверь. А внутри Антона что-то ломается. Он вовсе не специально заболел и не хотел расстраивать маму, но теперь чувствует себя виноватым, а попадание в больницу считает справедливым наказанием.       Следующая картинка — женщина в синей униформе с оранжевым чемоданчиком. Она стоит около кровати и готовит лекарства для инъекции жаропонижающего. Больной мальчишка в панике смотрит то на врача, то на мать, ища хоть какую-нибудь поддержку. Но всем всё равно.       Он пару раз повторяет нелепую просьбу ничего с ним не делать, но его силой переворачивают на живот и стягивают штаны. Нет больше никаких сил сдерживать эмоции, и ребёнок заходится плачем. Сначала от страха и обиды, потом, когда в кожу впивается иголка, ещё и от боли.       Следом за этим всплывают ещё несколько воспоминаний, но уже из больничной палаты. Каждое утро и каждый вечер к нему приходит медсестра. Из-за миловидной внешности Антону сначала показалось, что она добрая и ничего плохого не сделает. Но первый же укол расставил всё по местам.       Мальчик испугался и не стал вылезать из-под одеяла, всё ещё упрашивая обойтись без иголок. На что девушка злобно рыкнула то же, что и накануне мама: — У меня нет времени возиться с тобой!       И не менее резко добавила: — Неужели нельзя потерпеть?       От крика ребёнок только сильнее втянул голову в плечи. Это ему не помогло, и через минуту мальчик, давясь слезами, лежал, прижатый к койке.       И так происходило каждый день, кроме тех, когда приходила другая медсестра. Но и с ней мало что менялось: те же таблетки, те же болючие уколы. Разве что она наоборот пыталась подкупить пациента фальшивой добротой, чтобы скорее отделаться от него.       Мало кому после такого больница не будет казаться адом…       Картинки прекратили сменять одна другую, и Антон вернулся в реальность.       «Вот это нифига себе. От страха галлюцинации начались что ли?» — шокированно подумал он. Причём это действительно были его воспоминания, словно он заснул на некоторое время и вновь их пережил.       Благодаря этому странному событию укола он даже не ощутил, и вспомнил об этом только когда доктор тронул его за плечо и спросил: — Ты как? — А? — мальчик приподнялся и удивлённо посмотрел в глаза напротив. — Всё в порядке? Ты так спокойно лежишь, непривычно даже, — усмехнулся мужчина и мягко коснулся его щеки большим пальцем. — Всё хорошо, — кое-как выдавил больной. Он всё ещё был немного не в себе, отходя от неприятных воспоминаний.       Но, сравнив прошлые ситуации и ту, в которой он находился сейчас, парень понял, насколько сильно всё изменилось в лучшую сторону с появлением Васи в его жизни. Никто и никогда раньше не целовал Антона в лоб после неприятных процедур и уж точно не хвалил. А сейчас именно это и происходит. — Супер. Ты молодец. Теперь можешь спокойно отдыхать.       Врач хотел оставить подростка в покое. Но тот не захотел его отпускать из-за внезапного прилива любви и благодарности. Парнишка торопливо пробормотал «постой», вскочил на ноги и взял мужчину за руку. — Спасибо, что ты рядом. Но, слушай, ты ведь не обязан. В смысле… у тебя наверняка много других дел, а ты тратишь время на меня и мои истерики… И вообще… — Шшш, — доктор приставил палец свободной руки к его губам, вынуждая замолчать, — не говори мне, что делать и чего не делать. Я всегда найду для тебя время.       Антон отвёл чужую кисть в сторону и наконец прямым текстом задал вопрос, который так давно зудел в голове: — Зачем тебе это? — Затем, что мы друзья? — Вася ловко изогнул бровь, а Антон не поверил. — И только? — Ну как тебе сказать…       Парень в надежде замер, а мужчина прикрыл глаза на секунду и, со вздохом открыв их, продолжил: — Я вообще-то люблю тебя.       В душе у мальчишки что-то как будто взорвалось и засияло от счастья. Однако снаружи он сдержал бурные эмоции, улыбнулся, робко почесав затылок, и сказал: — Я тебя, кажется, тоже.       Момент одновременно романтичный и смущающий. Антон стоял и неловко шаркал ногой по полу, не зная, что тут ещё сказать. Доктор тоже молчал.       Их тишину прервал звонок. Эта мелодия стояла у мальчика на будильнике, и он очень удивился, ведь какой может быть будильник вечером?       А потом до него начало доходить, что к чему. Не успев расстроиться, парень проснулся. Минуты две он лежал на подушке в странном состоянии. Сон был настолько реальным, что никак не получалось поверить в то, что это действительно была лишь иллюзия. Вдобавок, парню во сне приснились его настоящие детские воспоминания. К сожалению, не самые счастливые.       Но, если вспомнить, чем закончился сон, то становится так жаль, что это случилось не взаправду. Хотя, с другой стороны, чувствовалось облегчение: мальчик вовсе не настолько сильно болен и ему не нужно лежать в больнице, что не могло не радовать.       Ещё несколько раз прокрутив в голове концовку сна, Антон мечтательно потянулся и достал телефон. Он практически всегда первым делом с утра пролистывал ленту. Это немного помогало проснуться.       Около значка сообщений маячило приятное «+1». От Васи, разумеется. — Доброе утро. У меня поезд через двадцать минут. В пути не везде будет связь, но всё равно напиши мне, когда проснёшься. Как смогу — позвоню тебе.       Мальчишка улыбнулся, а в груди разлилось тепло. Не зря говорят, что если кто-то снится, то значит, что он о вас думает.