***
К ужину Антон вполне отдохнул и чувствовал себя намного лучше, поэтому ярко и во всех деталях рассказал обо всём, что случилось. Если днём он даже не представлял, как вообще начать этот разговор, и стоит ли упоминать всякие подробности, то сейчас в нём внезапно проснулся праведный гнев. — Нет, ну я понимаю, да, не стоит, наверное, в школе рассказывать про свои отношения. Но я же ведь не ему рассказывал вообще! И негромко совсем. И вообще, некоторые вон целуются прям в школьном дворе, и им никто ни слова не говорит. И что их теперь — тоже бить может, чтобы по-честному было? Врач молча слушал, подперев рукой щёку, потому как добавить ему было нечего, да и некуда. Антон трещал без умолку минут пятнадцать, а потом так же внезапно замолчал и сменил гнев на милость. — Извини, что я так разошёлся. Ты не заснул? — усмехнулся он. Мужчина выпрямился и отрицательно покачал головой: — Нет, конечно нет. Мне нравится тебя слушать, — и с улыбкой добавил, — Даже когда ты такой грозный. А вообще давай кушай, а то ты к еде так и не притронулся. — Ой, прости, и правда, — парень опустил глаза и обнаружил, что перед носом стояла тарелка с нетронутыми тефтельками. Он так увлёкся пересказом сегодняшнего дня, что напрочь забыл о ней. А ведь любимый доктор между прочим специально для него старался, переборов свою нелюбовь к кулинарии. Подумав об этом Антон сразу же исправился и с аппетитом расправился с ужином, не забыв после этого отблагодарить повара самыми приятными словами. Он бы и посуду с радостью помыл, но травмированная рука накладывала определённые ограничения. Ближе к ночи было решено, что до конца этой недели Антон в школу не будет ходить. Во-первых, он повредил именно рабочую руку, так что нормально писать не сможет, а следовательно смысл нахождения в школе стремится к нулю. Ну и во-вторых, может за время его отсутствия в классе произошедший конфликт немного забудется… По крайней мере хотелось бы в это верить, хоть вероятность такого события и невелика.***
Перед сном мальчик хотел пойти и принять душ, но внезапно понял, что в нынешних обстоятельствах вряд ли сможет это сделать без приключений. Вася лежал на кровати и листал ленту в телефоне, и Антон пододвинулся к нему ближе, чтобы удобно было ластиться: — Вааась, а можно эту хрень с руки снять уже? — Нет, котёнок, «эту хрень» снять с руки нельзя. Доктор погасил телефон и отложил его в сторону, полностью переключившись на парня. — А когда можно будет? — А что такое? Тебе неудобно? Болит? — Да нет, нет… Просто мне с ней ни помыться, ни даже зубы почистить нормально. Ладно, зубы ещё можно левой, но в душ я так точно пойти не смогу. Губы мужчины тронула лёгкая улыбка: — Ну, с этим я могу тебе помочь. Парнишка совершенно точно не ожидал такого предложения. У него даже мысли подобной не возникло. И, признаться честно, эта идея его немного смутила, потому что всё-таки он ещё не был готов вот так вот сближаться. Нет, конечно, если учитывать специфику их отношений и то, как они вообще познакомились, то стоит отметить, что мужчина уже видел его голый зад и даже не раз и не два. Но тут совсем другое дело и пока что Антон не хотел такого поворота событий. Ему и так сегодня хватило всяких разных впечатлений. — Ой, да не, не надо, я придумаю что-нибудь сам, — подросток пошёл на попятную, уже ругая себя за глупость. Надо было предвидеть такой ход событий. — Антош, ну что тут можно придумать? Не пытайся даже. Они лежали друг напротив друга в полутьме, потому как в комнате свет не горел, он был включен только на кухне, но всё равно Антон прекрасно видел улыбку собеседника и его влюблённый взгляд. И тем сильнее он понимал, что пока никаких изменений в их отношениях не хочет. Ему будет потом слишком неловко смотреть в эти глаза. — О! А если замотать её вместе с повязкой в пакет, чтобы не намокла? — Тош, не выдумывай. Ерунда получится. Да и ты не сможешь одной рукой голову помыть. — Смогу! — Ну позволь мне хоть немного о тебе позаботиться, а? — врач дотянулся рукой до чёлки мальчика и убрал её за ухо. Он любил так делать, а Антон потом всё равно вытаскивал её обратно, — Мне это нравится, и тебе не придётся лишнего напрягаться. Парень осознал, что загнан в тупик. Он не может отказать. Просто не может. Не тогда, когда его так просят. Но всё-таки целиком он оголяться не будет. По крайней мере сегодня. Это точно уже решено. — Ладно, только волосы, — согласился в конце концов Антон, — К остальному… я… кхм… — тут он запнулся, не зная, как это сказать, чтобы не было так стрёмно, и в итоге пробубнил, — морально не готов. Вася, конечно же, не стал дальше давить, только чуть-чуть посмеялся и кивнул: — Хорошо, мой стеснительный мальчик. Поцеловать хоть можно тебя? — Не смейся. А то станет нельзя, — Антон показал язык. Никто ни на кого, разумеется, не обиделся, просто почему бы и не подразнить друг друга, когда хочется и можется? А потом уже и целоваться.***
Оказалось, что это приятно, когда не нужно самому мыться. Антон сидел с прикрытыми глазами, прислонившись спиной к ванне и склоняя голову назад, через бортик. Поза на самом деле не особо удобная, но все остальные факторы это неудобство с лихвой перекрывали. В комнате было тихо, но молчание вовсе не давило. Ведь они с Васей и без слов сейчас в каком-то смысле общались. Через прикосновения. Руки у врача просто волшебные: сильные и источающие уверенность, но в это же время очень аккуратные и заботливые. Тёплая вода смывала пену, а они ей помогали, то сглаживая, то тут же ероша мальчишеские волосы. И каждое прикосновение рождало в теле Антона тысячи мурашек. В один из таких моментов он не сдержался и что-то весьма довольно промычал. — Приятно? — раздался шёпот возле уха. — О-очень, — протянул парень и открыл глаза. Мужчина сидел рядом на корточках. Рукава рубашки были закатаны по локоть. И глаза эти серые так смотрят, что аж не верится в реальность этого всего. — Пипец, ты такой красивый, что мне кажется, что я только что опять влюбился, — совершенно не фильтруя мысли высказал Антон. — Ой, ну не смущай меня, — Вася чмокнул его в щёку, — я за полотенцем. — Да ладно, не стоит, щас я их отряхну и сами досохнут, — нет, Антон, конечно, действительно обычно вытирал их полотенцем, но сейчас почему-то ему не хотелось даже на секунду терять из виду объект своего обожания. — Нет уж, — тут же осадил юношу врач, — Вода в ушки натечёт, потом продует тебя и всё, вот и отит. Я не хочу опять тебе уколы ставить. Последняя фраза и впрямь неплохо отрезвила, да ещё и смутила знатно почему-то… Все возражения моментально испарились. Вася быстро вернулся и насухо вытер мальчишку. С мокрыми волосами тот смотрелся весьма комично, а теперь, в полотенце — так и вовсе. — Зубки сам почистишь или всё-таки помочь? — доктор поиграл бровями, намекая, что совсем не против ухаживать за парнем и дальше. Но Антон отказался даже не думая. Что ж, неудивительно. Такой уровень заботы смутил бы, наверное, кого угодно. — Ну, как скажешь, если что — зови.***
Засыпать с больной рукой было совершенно неудобно, причём не только Антону, потому что спать с ним в обнимку как раньше стало почти невозможно: в любом случае повреждённая конечность оказывалась задета и начинала болеть. Однако, методом проб и ошибок было выявлено несколько поз, в которых травма мальчика не беспокоила, и с горем пополам пара наконец уснула.