Je ne te quitterai jamais/Я никогда тебя не оставлю

Лежа в объятиях крепко спящей Андреа, Миранда попыталась понять, в какой момент её жизни она вдруг стала такой сентиментальной. Когда Андреа пошевелилась во сне, придвинувшись животом ближе к женщине, та просто сказала себе, что каждому человеку нужна ласка и забота, и «леди-дракон» Миранда Пристли – не исключение. Миранда осторожно провела рукой по тёмным шелковистым волосам девушки. Аккуратно, чтобы не разбудить ее, она нырнула в них пальцами, и начала водить ноготками по коже головы девушки, думая о том, как даже такое простое прикосновение отдавалось электрическим током в её пальцы. Энди замурлыкала и чуть приоткрыла глаза, все ещё прижимаясь к женщине. – Эй, доброе утро, – Энди прищурилась и, улыбнувшись, посмотрела на Миранду, всё еще не поднимая головы с подушки. – Доброе... тебе не кажется, что уже давно пора вставать? – Миранда выглядела немного недовольной, однако её голос выдавал обратное. – Миранда, ради бога, сейчас только девять! Я хочу еще поваляться немного, и была бы признательна, если бы ты выделила мне хоть чуть-чуть одеяла, которое забрала у меня прошлой ночью, – Энди усмехнулась. – Я ничего такого не делала. Тем более, тебе пора завтракать! Я беспокоюсь о тебе и твоём ребенке, не нужно нарушать режим питания. Ты наверняка голодна! – Так вот откуда эта неизведанная сторона Миранды Пристли! Всё из-за моей беременности! –Энди рассмеялась, а потом притворно надула губы: – А я думала, что ты просто меня любишь... Миранда ухмыльнулась в её фирменной манере: – Одно не исключает другого, дорогая. А теперь иди поближе ко мне. Андреа уткнулась носом в шею Миранды. Та в свою очередь крепко обняла Энди одной рукой, бережно положив другую руку ей на живот, нежно поглаживая. – Что теперь будет с нами? – с осторожностью спросила Андреа и затаила дыхание, ожидая ответа. – Во-первых, тебе давно пора перестать работать и перенапрягаться и взять, наконец, декретный отпуск. Во-вторых, я думаю, найдется достаточно приличных газет, желающих принять к себе на работу молодую, амбициозную и талантливую, – чуть улыбнулась Миранда, – журналистку, работающую из дома. Если ты, конечно, не передумаешь заниматься журналистикой после родов, – четко диктовала женщина, будто уже обдумала этот вопрос заранее. Будущее Андреа, как и она сама, действительно волновали Миранду, поэтому она провела несколько бессонных ночей, обдумывая все возможные варианты развития событий. – А что мне делать в декретном отпуске? На что мне жить, оплачивать квартиру? – осознание всей тяжести положения, казалось, только сейчас накрыло Энди. – Разве в таунхаусе мало места для ещё одного человека? Точнее, для двух, – Миранда невозмутимо посмотрела на девушку, будто та сказала какую-то глупость. – О, ладно, окей. Хорошо, Миранда, – Энди счастливо вздохнула и еще ближе придвинулась к возлюбленной, решив, что все серьезные вопросы она решит чуть позже, – Спасибо тебе, – едва слышно проговорила девушка и невесомо поцеловала женщину в щеку. – Я никогда тебя не оставлю, слышишь? Никогда. Ты очень нужна мне, – прошептала Миранда куда-то в волосы Энди, засыпая. Не просто «я тебя люблю». Гораздо большее. Это было нечто гораздо более интимное, доверительное и семейное. И Энди поняла это, поняла, что для Миранды она является всем, так же, как и та для неё самой. – Что ж, ещё одна женщина Пристли, готовая разбивать мужские сердца и властвовать империей, – улыбнувшись, пробормотала Миранда сквозь сон, уткнувшись носом в волосы Андреа, – Превосходно. *** P.S. Прошло почти два года с того момента, как Андреа и Миранда обнаружили, что из чувства взаимны. Спустя два года, несмотря на предположения и догадки желтой прессы об их скором разрыве, они все еще были вместе, с близнецами и Лиллиан, которая быстро стала всеобщей любимицей. Имя Нейта было забыто раз и навсегда и никогда не произносилось в их доме. Первый раз взяв новорожденную крошку на руки, Андреа увидела эти белые волосы и большие, бездонные голубые глаза, так явно напоминавшие ей Миранду. Она была уверена, что цвет волос и глаз девочки изменится, и в ней не будет ничего, связанного с любимой женщиной. Однако у судьбы были совсем другие планы... Ни спустя неделю, ни полгода или год, небесно голубые глаза даже не думали менять цвет, оставаясь такими же волшебными, что безумно радовало Энди и заставляло нервничать и краснеть Миранду, так как девушка при любой возможности говорила ей, как их дочка на неё похожа. Однажды, когда поздно вечером Миранда вернулась домой, прямо с порога её ждал сюрприз. Как только Андреа подошла к ней, держа малышку на руках, Лилли моментально потянула свои крохотные ручки к грозной редакторке и произнесла первое в своей жизни слово: «Мама». Миранда стояла, боясь пошевелиться и спугнуть это ощущение безграничного счастья и любви. Первый раз она почувствовала себя полноценным членом семьи, их семьи. Её девочки и она уже давно были семьёй, её Андреа тоже без малейших усилий стала частью семьи, но женщина всегда боялась, что Лилли сможет не принять её. Изо всех сил прижимая к себе дочку и едва успевая смахивать со щек текущие без остановки слезы, она поняла, как сильно ошибалась и наконец полностью отдалась материнской любви. Андреа широко улыбалась, глядя на эту картину. Даже если она тайком и учила Лилли сказать свое первое «мама» именно Миранде, то она никогда в этом не сознается. В конце концов, это действительно была дочь Миранды Пристли. Она всегда капризничала, когда Энди то и дело пыталась надеть на нее что-то, что, по мнению Миранды, выглядело «неплохо для обычного маленького ребенка, но неприемлемо для дочери редактора модного журнала». После нескольких неудачных попыток заставить ребёнка надеть ту или иную вещь, Энди сдавалась и шла просить помощи у Миранды. Женщина всегда охотно помогала подбирать одежду, которая соответствовала бы не только её требованиям, но и требованиям Лилли. Все были довольны. Вторым словом девочки стала фраза: «Это все». Признаться, ни Энди, ни Миранда не были удивлены, учитывая то, сколько раз за день женщине приходилось произносить эту фразу. Однако теперь в их доме она звучала из уст двух человек - иногда строго и властно, но большую часть времени смешливо и мило. Будучи младенцем, Лилли почти никогда не пачкала одежду, будто чувствуя, что та стоит куда дороже ее игрушек. Когда ей было десять лет, она почти не плакала, а только странно и грозно смотрела на людей, которые её обидели, заставляя их чувствовать себя неуверенно и неловко. Миранда была в восторге. Вскоре после этого женщины обнаружили, что любимым напитком Лиллиан стал убийственно горячий кофе, что вызвало многократное закатывание глаз у Энди и одобрение Миранды. *** Ещё один P.S. Через 18 лет, выбирая направление для поступления, Лилли выберет моду и дизайн. Миранда ещё несколько месяцев будет светиться от счастья, а на окончание университета лично вручит ей диплом с отличием, взглянув на неё строгим взглядом главной редакторки, и ледяным голосом скажет: «Очень приемлемо», а потом не сдержится и поцелует дочь в щеку, прошептав ей на ухо: «Я очень горжусь тобой, дорогая». Андреа будет только стоять в стороне и улыбаться, зная, что чуть позже, наедине, она скажет Миранде, что чувствует и думает, она сможет шуточно пожаловаться ей, что за всю жизнь безмерное количество раз слышала фразу: «Да не ты, мам, я имела ввиду маму Миранду!» Она скажет ей «спасибо» за то, что Миранда позволила ей быть рядом с ней, быть частью её семьи, их семьи. В свою очередь, Миранда просто повторит Андреа фразу, которую сказала ей много лет назад. «Я никогда тебя не оставлю».