Змеиные кольца

Лили тяжело дышала, пытаясь собраться, но руки дрожали и не желали подчиняться. Девушка все же уперлась ладонями в пол и приподнялась, с коротким всхлипом втягивая воздух. — Это ментальная атака, не серьезная, но способная проломить естественную защиту не тренированного человека, — Эджгер подошел ближе и обхватив под грудью, поставил на ноги, — ты сопротивляешься, делая только хуже. — Но в книгах, — Лили цеплялась за Кальцифера, — написано именно так. — Я даю тебе родовую технику, не ориентируйся на книги, написанные пару столетий назад, когда окклюменция была повсеместно распространена, — ты лишь стекло, нет мыслей, нет чувств, нет ничего, только прозрачность, которую даже не увидеть. — У меня не получается ничего не чувствовать, — Эванс, наконец, смогла преодолеть противную дрожь в мышцах и стоять, не ощущая, что рухнет едва её отпустят, — это невозможно. — Возможно. Возьми пример природы, стань водой, стань ветром, реющим в высоте, его не видно, он не чувствует. Забудь, что ты человек. Ну что, пробуем ещё раз? Лили прислушалась к себе и покачала головой. — Прости, я не могу, магии почти не чувствую. — Ты, вкладываешь в защиту магию? — Кальцифер отстранился с изумлением смотря на гриффиндорку, — зачем? Это чистое волевое усилие, никакой силы прилагать не требуется на данном этапе, только работа сознания. Эванс несколько раз моргнула. — Но ведь в книгах… — растерянно пролепетала девушка. — Забудь о том, что написано в книгах, — повторился Кальцифер, — так, ещё раз, — Эджгер отпустил гриффиндорку и отойдя на пару шагов, взглянул в глаза, — ты не человек, тебя нет, только пустота. Чужая воля вскрыла щит и снова оказалась в сознании, но сил к сопротивлению не было, и Лили вновь осела на пол.  — И нет силы страшнее и могущественнее, чем разум, — негромко произнес Кальцифер помогая подняться и вкладывая в безвольную ладонь фиал с зельем, — на сегодня закончим, приходи в себя, я пока Джеймса разбужу. Эванс улеглась на лавку, чувствуя, как тянет мышцы, а сбитые колени требует к себе внимания. Внутри все дрожало и хлюпало, хотелось вылезти из собственной кожи и как следует вымыть всё внутри. Она почти видела пуговицы на собственной спине, которые можно расстегнуть, и тянулась к ним непослушными руками. — Так, заканчивай, — Эджгер сам открыл фиал и заставил выпить зелье, — это игра подсознания, — что хочется сделать? — Кожу снять, — отозвалась Лили, совершенно не удивляясь собственному желанию, это ведь нормально, человек и без неё живет хорошо. — Мда, я вот глаз свой рассмотреть хотел, продумывал, как правильно его вытащить, а затем вставить обратно, он ведь такой скользкий, гладкий, с подвижным зрачком. Зелье разливалось по телу, и медленно, до разума доходило, что желание остаться без столь нужного покрова — ненормально. — А вот Тутерион, после подобных тренировок, очень хотел вытащить свой мозг, описывал свои сексуальные фантазии, как раздвинет две части мягких полушарий и будет сношать его, пока силы не покинут его. Войхо же, всерьез намеревался вытащить свои вены, смешные же трубочки, через них можно мыльные пузыри пускать, а затем, чистые и красивые обратно вставит. Лили сглотнула и вздрогнула. — Замечательно, в себя пришла, — Кальцифер усмехнулся, — у каждого свои отклонения при обучении в такой технике. Джеймс вон, самое легкое выбрал, посчитать собственные волосы собирался, правда предварительно сняв с себя скальп, но это мелочи. — Какая мерзость, — Эванс с трудом села, — почему так? — Разум начинает плавать на границе сна и яви, а во сне удивление не работает, как и многие другие эмоции, так что, у кого какие отклонения то и выявляется, ты вот не хочешь быть собой, а я на себя со стороны хочу посмотреть. — А Джим? — тепло возвращалось в конечности и ранее колотящая дрожь, которую она и не замечала, отступала. — А это уже его дело, слишком личное, захочет и расскажет. Идемте, скоро ужин. — Я, пожалуй, пропущу, — Лили покачала головой, — тошнит сильно. — Как знаешь, тогда прими питательные зелья и Джеймса напои, а я пошел. Кальцифер ускользнул из классной комнаты, а Эванс легла обратно на лавку. Надо же, пуговицы на спине, что за бред. Размачиваю присохший бинт и осторожно снимаю, стараясь не повредить образовавшуюся корочку. Марволо не понравилось, что герб Салазара так побледнел и почти исчез с кожи и потому, нарисовал его заново, уже глубже прожигая кожу, не прерывая процесса. Усмехаюсь, интересно, что он скажет, когда и этот шрам исчезнет. Смазываю свежую корочку запекшейся крови и кожу вокруг, наблюдая, как исчезает краснота, а моментально высыхающая корка отваливается, оставляя лишь белесый след. И его можно уничтожить, но лучше не рисковать, хотя признаю, клеймо стало куда более заметным. Стряхиваю одежду и шагаю на песок, начиная меняться, чтобы через пару минут обвить любимую корягу, отполированную моей чешуей. Хорошо и удобно, ещё бы солнышка, но о таком остается только мечтать. Лениво пробую языком воздух, ничего, никаких грызунов, Петтигрю, конечно, жаль, но сам виноват. Как можно было не учуять того, что маг уже превратился и по комнате разлился совершенно другой аромат. А я ещё думал, с чего такая сытость, насыщенная магией тушка переваривалась намного дольше положенного. Слегка ерзаю, потираясь чешуей о дерево и морщусь, скоро начнется линька, как раз к весне, что ж, немного сменю окрас, а из выползка, можно приготовить множество зелий. Только вот, как бы не прибить кого-нибудь. С тихим шипением прикрываю глаза слушая треск пламени. Волосы опять перецветут, станет больше белого, когда вся черная шевелюра полностью уйдет, я буду считаться полноценным взрослым. Видел я себя таким в храме, со смуглой кожей, выглядит потрясающе. Снова ерзаю, стараясь уложить ещё ноющий бок поудобнее. Может силами мы с Марволо равны, а я стану сильнее приняв титул Лорда, контроль у него намного лучше моего, даже с учетом способностей к ментальной магии и пескам времени. Насколько нужно быть искусным, чтобы находясь на пути к высшей точке удовольствия, палочкой выжигать следы на чужом теле и при этом не повредить ничего кроме кожи. Истинный талант. Шипяще смеюсь и все же умащиваюсь поудобнее. Теперь, можно и подремать. — Кальцифер, ты спишь на ходу, — Северус недовольно тряхнул Эджгера, — что ты такого ночами делаешь? — Сплю, — недовольно отозвался равенкловец, не отрывая головы от книги, — это все весна, устал кошмарно. — Я привык к тому что ты спишь в бибиотеке, в большом зале отодвигаешь тарелку, и дремлешь с открытыми глазами на уроке, но сейчас ты выбрался на матч, достал книгу и нагло на ней спишь, обняв как любимую девушку. Тебе даже ор гриффиндорцев не мешает. — Пусть орут, я разрешаю, — Эджгер все же разлепил глаза, — и вообще, на мне отвод глаз, как ты меня вообще заметил? И что сам здесь делаешь, если считаешь квиддич бесполезным занятием? — Зелье Кейгрондара, с ним что-то не так, но я не могу понять, что именно. Слизнорт где-то шляется, по своему обыкновению, остаешься только ты. — Ясно, — Кальцифер посерьезнел и встряхнувшись встал, — думаю, мои сокурсники меня простят. — Смотри, чтобы Поттер простил, — беззлобно поддел Эджгера, Снейп. — Он и подавно, — Кальцифер поспешил вниз, — ну, что ты тащишься как беременная улитка, давай скорее. Северус подавился возмущенным воплем и бросился за Эджгером, который уже мчался от трибун к замку, только черная ученическая мантия красиво развевалась за его спиной, напоминая крылья ворона. Догнать равенкловца удалось только у лаборатории, где он накладывал защиту на класс. — Что ты делаешь? — Снейп согнулся, упираясь ладонями в колени. — Если рванет, замок хоть цел останется, — флегматично произнес Кальцифер, — выпрямись, пережимаешь легкие, ты вместо Кейгрондара, сварил Маунерион, очень схожие зелья, но если первое лечебное, второе боевое, и при неверной варке капля может взорваться и уничтожить четверть класса в пыль. — Котел на два галлона, — Северусу поплохело. — Именно, мой дорогой зельевар, ты оставишь от Хогвартса воронку в несколько миль в диаметре. Все, заходим. Снейп с ужасом взглянул на Эджгера, войти туда? Где одно неловкое движение превратит тебя в пыль? Вот только выхода уже не было, Кальцифер ухватил его за плечо и втащил в класс, запирая дверь и вновь накладывая чары. Несколько часов они заканчивали варить Маунерион, который то начинал бурлить, вызывая приступ паники, то успокаивался до зеркальной глади с редкими и короткими бульками, которые пугали ещё больше. — Скажи, — Кальцифер погасил огонь под котлом и принялся осторожно разливать зелье по фиалам, — как ты умудрился это сделать? — Превратить одно зелье в другое? — Северус складывал уже не опасное зелье в ящик, — если бы я знал. — Мне правда любопытно, ведь рецепты у них разнятся не в одном пункте, а сразу в трех из двадцати четырех. Может, в книге дана неверная рецептура. Снейп пожал плечами и закончив укладывать фиалы, нашел книгу в сумке. Кальцифер переставил котел в мойку и принялся споласкивать его родниковой водой, смешанной с нейтрализатором. — Закончи с котлом, — Эджгер слил остатки зелья и вновь принялся обливать стенки, — я пока посмотрю. Слизеринец вскинул бровь, но послушался, как слушался несколько часов, на протяжении которых любое неверное движение привело бы их к моментальной смерти. Несколько минут в кабинете была спокойная тишина, а затем Кальцифер принялся негромко ругаться на староанглийском с тихими шипящими присвистами. — Что случилось? — Снейп поставил котел на место, позволяя ему стечь на пол и распылил нейтрализатор ещё раз, на всякий случай. — Это книга из магазина, верно? — Эджгер поднял голову, — чей-то подарок? — Да. На Рождество. — Тут часть рецептов перепутана, взгляни, ты взялся за то, что тебе нужно, но остальные, видимо, не просмотрел, иначе не стал бы вообще её использовать. Смотри, зелье Фармандо, что неверно? Северус пробежался взглядом по пунктам, все больше изумляясь. — Это точно не Фармандо, из разряда парализующих. — А вот это? — Кальцифер пролистнул несколько страниц и ткнул в ещё один рецепт, прикрыв название ладонью. — Подобие костероста при аллергии на основной компонент, — Эджгер убрал ладонь, — и почему же он подписан как улучшающий зрение? — Нужно обратиться к мадам Пинс, если это ошибка в типографии, это значит, что очень многие люди плохо разбирающиеся в зельях, но мнящие себя мастерами, могут пострадать. Если же, кто-то изменил рецептуру перед дарением, то это уже направленное вредительство. Вернее, даже отправление на смерть. — Покушение на жизнь, — поправил Северус, — у тебя до сих пор староанглийский проскакивает. — Я же не железный, — неожиданно заорал Кальцифер едва не доведя слизеринца до сердечного приступа, — мне своих проблем хватает, ещё и идиоты вылезают, которым насрать на чужие жизни. Снейп попятился, мысленно прикидывая куда бежать из кабинета, запертого таким количеством чар, что и Гринготтс может спасовать. — Вот чтобы делал обычный маг, увидев, что зелье получается не таким как в рецепте? — Эджгер сбавил тон, — удалил бы магией, а что происходит в этот момент? Милый тихий бум, сносящий укрепленное кровью поместье. Боевые зелья потому и варят в котелке на унцию, и почему здесь дана рецептура на два галлона, мне совершенно не ясно. Кальцифер сдернул перчатки и швырнув их на стол, тремя заклятьями сдернул защиту вылетая в коридор, оставляя Северуса выдыхать и приводить растрепанные нервы в порядок.