Змеиные кольца

Неторопливо полирую зеленоватую чешую Раджана, который едва слышно шипит от удовольствия и постукивает кончиком хвоста по полу, теперь устланному многочисленными шкурами. Брата ещё несколько раз будили, но он не мог ответить кто же это делает кроме того, что это по приказу отца. К сожалению, мозгов у Раджана меньше чем даже у самой обычной змеи. Мне же никак не удавалось выследить того, кто пролезает в комнату, более того, никак не удается понять, по какому именно ходу он приходит. Приваливаюсь к брату и медленно выдыхаю. Конец года, скоро лето, а проблема не решена. Грохот двери заставляет вскинуть голову и раздраженно зашипеть. Вот оно, кто-то явился сюда. Я бесшумно перебираюсь по малому ходу и выглядываю через глаза статуи, видя в полумраке приближающуюся фигуру. Она все ближе подходит к бассейну и, наконец, ступает в слабый круг света. Изумленно моргаю, пытаясь состыковать увиденное. Оборотное? Чары иллюзии? Что? Девчонка Уизли? Девочка слабо покачивалась, а затем медленно опустилась и замерла, будто под империо, и я замираю вместе с ней, дожидаясь, когда же появится кукловод. Проходит пара часов и дверь вновь открывается, впуская перепачканного крестника и Драко. Они испуганно озираются, сжимают палочки, а затем, увидев первокурсницу, быстро направляются к ней. Не в силах удержать себя на месте смещаюсь внутрь, чтобы выбраться, вот только когда я оказался в самом зале, там стоял полупрозрачный подросток, держащий палочку Гарри. — … прошлое, настоящее и будущее. Огненные буквы вспыхивают, складываясь в два знакомых имени, и я трансформирую хвост в ноги, чтобы покинуть свое укрытие. — В молодом виде ты куда интересней, Марволо, — крестник и Драко оказываются за моей спиной, а призрак слегка вздрагивает от неожиданности, — но неужели ты думаешь, что ребенок, каким ты сейчас являешься, может воскреснуть и способен уйти отсюда живым? — Со мной наследие великого Салазара, — темно-карие глаза ярко блестят, — и вы все склонитесь перед его мощью! — Раджана нельзя будить так, как это сделал ты. Сейчас он отдыхает, — приподнимаю голову и разглядываю статую, — сытый, с надраенной до блеска чешуей. И я запретил ему выходить, как Эджгер, я имею на это право. — Ты Эджгер, а я наследник Салазара Слизерина, он не… — Ситара Эджгер, супруга Лорда Слизерина, единственная женщина, которую он любил. Она родила ему пятерых детей, но известны только четверо. Сандар, Шивали, Нанда и Калидас. Эти имена были записаны на родовом гобелене, в историю они вошли под вполне английскими. Но ведь их было пять. — Крестный? — голос Гарри заставляет отвлечься от любования статуи. — Пятым и самым старшим, Ситара произвела на свет Раджана, эксперимент мужа. Она носила его в своем чреве долгих 20 месяцев, страдая от боли, но увы. Человеческий облик он так и не принял. Его разум был сумеречен, и ничто не могло сделать его человеком. А теперь приходишь ты, и пытаешься командовать ребенком основателя? Ты, рожденный от грязных браков, Мракс, а не Слизерин, лезешь туда, где тебе не место. Посеревший призрак делает шаг назад, а затем на его щеках вспыхивает румянец. — Ложь. — Да? — тихо смеюсь, видя, как слабый разум слепка опутывают мои нити, — вон там находится комната в которой висит портрет Салазара Слизерина. Зайди и убедись в моих словах. Если ты действительно считаешь, что достоин. Призрак колеблется, напитывается силой, а вместе с этим, мои ментальные путы уже вложили в его голову одну единственную мысль, войти и с порога метнуть адское пламя. Не получилось со взрослым, должно получиться с мальчишкой. Он не сдерживается, быстрым шагом перемещается к двери, которую я не закрыл в свой прошлый визит сюда, а в следующий миг, комнату обуяло пламя. Доли секунды мне хватает, чтобы схватить дневник, лежащий на теле девчонки и швырнуть его туда же, в это адское пекло, в котором сгорает последнее упоминание об отце. Отчаянный вопль боли прокатывается под сводами комнаты и стихает, а я расслабленно выдыхаю, ощущая, как распадаются нити приказов отца. Для него это конец, а я получил долгожданную свободу. Гарри перебирал книги на полках библиотеки Цитадели. Крестный в приказном порядке запретил распространять информацию о произошедшем, и Поттер не посмел ослушаться. Рука нашарила кулон на шее. Сандар Слизерин, Гарри вырос на рассказах об основателях Хогвартса, но почему-то только сейчас, все эти нестыковки и обмолвки сложились в цельную картину. Поттер умел слушать и подслушивать тоже. О крестном много различных слухов ходило, белый змей подземелья, человек, который не пропускал ни дня, чтобы навестить его в доме Блэков, а затем, как Гарри подрос достаточно, забрал с собой в Цитадель. Бывший любовник Темного Лорда и, как оказалось, сын самого Салазара Слизерина. — Гарри, — голос Кальцифера заставил вздрогнуть и обернуться, — все в порядке? — Да, вернее, не совсем, — Поттер вздохнул, — крестный, это ведь ты. — Что я? — Эджгер опустился на кресло и откинулся на спинку. — Ты ведь Сандар Слизерин, и это родовая Цитадель твоего отца. — Почему ты так думаешь? — крестный тонко улыбнулся. — Ты очень многое рассказывал, и тогда, в тайной комнате, ты назвал свое имя, как-то раз Сириус назвал тебя так. — Что ж, ты прав, — Кальцифер побарабанил пальцами по подлокотнику, — это что-то меняет? — Нет, но, — Гарри замялся, — как? — Я и сам не знаю, — Эджгер пожал плечами, — я оказался в этом времени и возврата мне нет. Или ты сильно возмущен? — Тем, что ты мне не рассказал, я ведь твой крестник, ты мог мне довериться, — равенкловец сложил руки на груди. — Я привык скрывать, а когда делаешь это постоянно, уже сложно сообщить вроде бы простую вещь. К тому же, я привык к имени Кальцифер. — Но ведь, некоторые знают. — Некоторые — да, — крестный кивнул, — но этих людей очень мало. — Мои родители знали? — Нет, — Кальцифер потер бровь, — знает Люциус, Сириус и директор Дамблдор. — А Темный Лорд? — Гарри опустился на подлокотник второго кресла. — Он не знал, с Марволо вообще было все сложно. — Некоторые за глаза тебя называют не самым лицеприятным образом, — Гарри тактично умолчал о единожды услышанном. — Так было нужно. Я не горжусь тем периодом жизни, но другого выхода не было. По коже Гарри пробежали редкие мурашки, такое было почти всегда, когда он разговаривал с крестным. Как он смог понять, это реакция на ложь. Кальцифер никогда не врал в открытую, но недоговаривал и выворачивал факты, с этим приходилось смиряться. — Но ты же Слизерин, ты же мог… — Не мог, — резко произнес крестный, — на тот момент я был мальчишкой, которого спасли в Запретном лесу. Если бы кто-то прознал о моем происхождении, мне бы не дали покоя, каждый первый пытался бы использовать мои возможности, и как несовершеннолетний, я был выгоден. Оформить опеку, а затем вынудить подписать какой-либо контракт и всё, почти пожизненное рабство. Мне его хватило за жизнь. — Но почему? Разве тот же директор Дамблдор не помог бы? — И что бы он попросил за помощь? Я и так получил его покровительство за информацию о Марволо. Просто так ничего не дают. — Но ведь сейчас тебе это не нужно. — Сейчас да, но зато я узнаю, что творит его Орден Феникса. Да будет тебе известно, что Грюм, состоящий в нем, подстроил нападение на меня, но попался твой отец со своими родителями. Гарри отшатнулся, едва не упав на пол. Он, конечно, интересовался гибелью своих родителей, но подобную информацию слышал впервые. — Крестный, — Поттер закусил губу, — почему Грюм ещё жив? — Его было невыгодно убирать, к тому же, он действительно сильный маг. Впрочем, он жив, но далеко не здоров. Его постоянная бдительность - результат ментального внушения. Когда ты станешь достаточно взрослым, тебе решать, что с ним делать, — Кальцифер поднялся, — у тебя ещё есть вопросы? Гарри отрицательно покачал головой, и крестный, потрепав его по волосам, на короткий миг обнял. — Ты уже достаточно взрослый чтобы знать хотя бы часть правды, но не спеши взрослеть, чаще всего — это больно. Поттер качнулся, прижимая голову к чужому плечу и коротко выдыхая. Скоро малое совершеннолетие, но крестный определенно говорил не о нем. Майрус неловко повел плечом ощущая себя в театре абсурда. — То есть как, жениться? — Вот так, — Эджгер усмехнулся, — я знаю, что Блэки уже присылали сватов. — Она младше меня на 36 лет, — Нотт перевел взгляд на тренировку девушки с Сириусом и Регулусом, — и я не считаю, что достаточно оплакал супругу. — Прошло 12 лет, Майрус, — Кальцифер оперся локтями о высокие перила, — я знаю, что ты безумно любил Альмиру, но траур давно снят. — У меня уже есть наследник, — Майрус сжал запястье одной руки, пальцами второй. — Не подумай что я угрожаю, пусть это и будет так выглядеть, но все может случиться. К тому же, Нимфадора, как и твоя покойная супруга, не совсем человек. — Хотите сказать, что она меня выбрала? — Нотт фыркнул, — не говорите глупостей, она Блэк, пусть её отца и представили как чистокровного в первом поколении, все прекрасно знают, что он был грязнокровкой. — Как печально слышать, что термин грязнокровка переиначили, — Кальцифер качнул головой, — он был магглорожденным, то есть первым, в ком проснулась магия по велению силы природы. Впрочем, Нимфадоре это не мешает быть очень сильной ведьмой, которая станет превосходной Леди Нотт. — А какая вам от этого выгода? — Майрус искал пути отхода. Резкий отказ мог вылиться во что угодно, и потому хотелось убедить Эджгера, что он не пара для девчонки, которая ему в дочери годится. — Скажем так, я поспособствовал её становлению и дал ей возможность раскрыть свои таланты, и потому считаю себя ответственным за то, чтобы устроить её жизнь. И Майрус, я бы посоветовал все же согласиться на этот брак. — Я не собираюсь жениться на пигалице просто потому, что вы об этом просите, я бы хотел услышать более весомые аргументы, — Нотт попытался смягчить формулировку, но все равно чувствовал, что отозвался слишком грубо. — Что ж, — Кальцифер, казалось, ничуть не расстроился, — тогда мне придется приказывать. Метку ожгло такой болью, что Майрус не устоял на ногах. Корчась от боли, не в силах даже закричать, он лишь краем сознания отметил, что Эджгер сделал пару шагов и присел рядом с его телом. — Что ты скажешь теперь? — боль схлынула, позволяя сделать вздох. — Пошел к Мордреду, — Нотт сплюнул кровавую слюну, — я служил Лорду, но не собираюсь прогибаться под тебя. Хватит того, что я задолжал тебе за алтарь рода. — Как жаль, — Эджгер печально вздохнул, — а ведь Дора любит тебя. Интересно, что будет с Теодором, когда найдут твое остывшее тело. Кто возьмет опеку над ним? Наверное, придется мне. Он у тебя строптивый мальчик, но управляться с такими я умею, сам был таковым. — Тварь, — Майрус уткнулся лбом в холодный каменный пол, — не смей трогать моего сына. — А кто сможет меня остановить? Ты будешь мертв, я возьму полную опеку, а затем Теодор подмахнет какой-нибудь договор, на первый взгляд совершенно нормальный, а по факту окажется, что это почти рабство. Ты ведь именно это советовал Марволо, не так ли? По взмокшей спине прошел мерзкий холодок. Нотт понятия не имел, откуда Кальцифер мог это знать. Тот разговор был только между ним и Лордом, и сомнительно, что Милорд делился такими подробностями со своей игрушкой. — Молчишь, ну молчи, молчи. Только когда твой мозг, наконец, заработает, иди к Блэкам и давай согласие на брак, потому как насчет Теодора, я не шутил, а за моего крестника тебя магическая Великобритания порвет, ещё и сына твоего уличит в чем-нибудь нехорошем. Майрус проводил Эджгера взглядом, чувствуя, как сознание затапливает отчаяние. Он должен найти выход, главное, чтобы цена не была слишком высокой.