Перхоть

      Переход до отеля прошёл, на удивление, спокойно. Боль, кажется, совсем не беспокоила Яру или, по крайней мере, она не могла в достаточной степени показать это. И всё равно, какое-то глубинное чувство скребло по грудине каждый раз, когда заражённые смотрели на «здоровую».       Громада заброшенного здания возвышалась, уходя вершиной в облака. Уже один вид этого чудовища заставил Эбби сделать шаг ближе к сестре по несчастью. — Так, как мы используем это место? — сглотнув ком в горле, спросила она. — Нам нужно забраться выше, — это были самые ужасающие слова, за всю её жизнь. ***       Первый этаж был пуст. Заполнен трупами солдат ВЛК, ФЕДРА и психов, но пуст. Все припасы и патроны давно вынесли проходящие транзитом и для группы выживших тут ничего не было.       Хоть лифты давно вышли из строя, лестница ещё была цела. По крайней мере, ближайшие несколько этажей. ***       Ступени обрывались в пролёте восьмого этажа. Обвал был совсем свежим, хотя сказать, что его вызвало было затруднительно. – Споры, – сказала Эбби, открыв входную дверь. – надеть маски.       Недовольно ворча, Элли сняла рюкзак и достала старую маску. Их функциональность была не важна девушкам, а потому, они опустошили фильтры, чтобы хоть как-то облегчить дыхание. – У меня нет, – честно признался Лев, разведя руками. – А тебе нужна? – приподняла бровь солдат. – Разве ты не "привит"?       Бывший серафим неуверенно замялся, прежде чем приподнять рукав куртки. Чёткий след зубов чётко синел на бледной коже. От него отходили многочисленные сосуды, несущие вирус. А по окружности начались первые восходы. – Лекарство защищает только от поцелуев блаженных.       Элли выдала сдавленный смешок, от приторности названия. На лице Эбби было лишь отвращение. – А от спор? – спросила она. – Я видел, как брат Малахия пытался дышать ими, – тихо ответил парень. – А потом, его грудь взорвалась.       Солдат протяжно выдохнула. – Чтож, мы этого не хотим, верно? – она быстро сменила фильтры на настоящие и протянула Льву. – А... А как же..? – Лучше молчи, о том, что видел, – прервала его заиканья Эбби и открыла дверь, ступив в отравленный воздух.       Издав радостный возглас, Элли закинула маску в рюкзак и проследовала за своей спутницей. ***       Внутри, стены помещения покрывал вросший в штукатурку мицелий. Сотни микроскопических спор отделялись от него, наполняя воздух ядом заразы. Трое были защищены от него. Двое по праву рождения, одна по высшему выбору.       Грибница шла от истлевших тел. Они давно потеряли все мягкие ткани, заменив их на грибок, который прекрасно имитировал функцию. Тела дёргались и извивались, пытаясь схватить нарушителей. Их зубы щёлкали, но стонов не было. Вероятно, грибок не озаботился скопировать лёгкие, ведь ему они были не нужны.       На одном из тел ещё не до конца обращённом в грибницу была чёрная форма ФЕДРА. Руки его сжимали огнемёт. Аккуратно подойдя к нему, Эбби спрятала пистолет в кобуру и вырвала оружие из окостеневших рук. В балоне ещё плескалось достаточно топлива и горел синий огонёк зажигания. – Спасибо ФЕДРА, – с улыбкой пробормотала солдат, перехватывая оружие в нужное положение. – Оно работает? – спросила гражданская и, получив утвердительный ответ, протянула руки. – Можно мне? – она сделала хватающее движение руками. – Ты хоть знаешь, как им пользоваться? – Эбби подняла бровь, в недоверии. – Это просто ещё одна пушка, – Элли пожала плечами. – Направляешь и стреляешь.       Выдержав многозначительную паузу, обученный солдат перекинула через плечо лямку оружия. – Да... я придержу это у себя. – Ты скучная. ***       Используя верёвки, балки и обвалившиеся полы верхних этажей, компания поднималась всё выше. К седьмому этажу, облако спор развеялось и парень смог вздохнуть спокойно. К сожалению, это также значило, что место заполнили топляки, щелкуны и шаркуны. Заражённые, полные распирающих их тела спор безвольно шатались по этажу, издавая болезненные стоны.       Четвёрка, ещё хранящая свободу своего разума, старалась двигаться между ними, оставаясь бесшумными. Эбби полностью доверяла своему партнёру, в деле избегания лап чудовищ, а потому сосредоточила взгляд на бывших психах. Логично, что Яра не особенно пыталась скрыть своё присутствие, ведь заражённые принимали её за свою. Лишь изредка они приближали свои морды, вдыхая её запах, но оставались убеждёнными в своей безопасности. Лев был более осторожен, следуя по следам солдата, но также не сводя глаз с сестры. ***       На десятом этаже, началась территория серафимов. Многочисленные деревянные постройки, собранные похоже, без единого гвоздя оплетали стены. Своими причудливыми узорами, они покрывали каждый дюйм, в несколько слоёв. Казалось, это был новый, зазеркальный мир, отделённый от реальности нерушимой стеной.       Вот только стена была разрушена и открывала "прекрасный" вид на город внизу. Словно введённая в транс, Эбби не могла отвести взгляд. Она не видела ничего, кроме острых краёв упавшей стены и твёрдой земли, что была так далеко. Её глаза пытались подняться выше, чтобы противиться мерзкому желанию оказаться как можно ближе к поверхности, но те упрямо продолжали опускаться. Виденье закручивалось в спираль, ноги становились ватными, а руки слишком тяжёлыми. Всё прервалось, когда тонкая рука сжала её ладонь. – Ты в порядке? – знакомый голос вытеснил все тревожные мысли.       Взгляд оторвался от пропасти, чтобы взглянуть на бледное женское лицо. Эбби не могла не улыбнуться. – Всё нормально. ***       Маленький мирок психов не мог существовать вечно. Он оборвался там, где разрушения, от времени и бомб были наиболее заметны. Остались лишь подвешенные пластины цемента и голые балки, с выступами древних деталей. Подобно кошке, мальчик-серафим легко перепрыгивал между уступами, находя достаточной самую минимальную платформу, и чётко рассчитывая прыжки. Даже парализованная на одну руку, Яра чётко следовала за своим братом, в точности повторяя каждое действие. Их движения напоминали танец, но ошибка в котором была чревата их собственной смертью.       Первые секунды, Элли думала, что сможет проследовать за парочкой. Но, когда их переход начал напоминать выступление воздушных гимнастов, даже малая девушка сделала шаг назад. – Вы же понимаете, что мы так не сможем?! ***       Наконец, развалины закончились. Они снова ступили в мир переплетённых палок и прочных верёвок. За очередным поворотом, оказалось просторное помещение, отведённое полностью под алтарь. Перед ними снова была вручную нарисованная икона зелёной женщины. Она была похожа, на виденную под мостом, но мелкие изменения выдавали в портрете ручную работу.       Бывшие психи встали перед изображением, сложив на груди руки, свет десятков свечей играл на их лицах. Лев пробормотал неразборчивые слова, отдалённо похожие на латынь и произнёс, почти неслышным шёпотом: "Пусть её свет направит нас..."       Элли закатила глаза. Ранее, её забавляли маленькие заигрывания с религией в словах парня, но это было уже смешно... если не страшно. Она перевела взгляд на Эбби. Её лицо было пустым, словно все эмоции были слишком разрознены, чтобы хоть как-то проявить себя. Свет огня отражался в зрачках её голубых глаз. – Мы можем идти, – наконец сказал Лев. – Блять, наконец-то, – проворчала Эбби, напомнив Элли, наконец, перестать пялится.       Они свернули в правый коридор, в конце которого виднелась некое подобие решётки. Прутья выросли по бокам и за спинами выживших, когда они ступили в камеру лифта. Яра села в центре маленького помещения. Иммунные почувствовали, как боль и усталость начали всё больше воздействовать на неё. Лев подошёл к маленькому устройству, с катушкой и рукоятью, под которой виднелся моток прочной верёвки.       Когда дверь лифта закрылась, парень начал крутить ручку. Всё помещение потрясло и, покачивая, потянуло наверх. Эбби уже видела город с высоты, но то как они возносились всё выше, в не самого доверительного вида лифте лишь усугубляло её состояние. Её рука, почти на автомате, нашла и сжала ладонь Элли, заворожено оглядывавшую механизм.       Почувствовав руку напарницы, девушка подняла на неё взгляд. – Как высоко нам нужно подняться? – тихо спросила она у "лифтёра". – Эмм... вы увидите, – ответил Лев, поняв, что не знает точную цифру.       Эбби поняла, что тогда, на земле, солгала. Вот ― самые ужасающие слова в её жизни.