Перхоть

— Так… почему они звали тебя Лили? — спросила Элли, убирая собранные стрелы в рюкзак.       Когда тела серафимов были осмотрены на наличие припасов, итог был, откровенно, разочаровывающим. Помимо небольшого количества стрел и пары крепких топоров, психи не имели при себе ничего ценного. — Я не хочу об этом говорить, — ответил Лев, делая тоже самое. — Хорошо, — пожала плечами гражданская. — Но, тогда, тебе придётся говорить о войне, которую ты начал. — Он её не начал, — оборвала спутницу Эбби. Она взглянула на парня, в глазах которого появился огонёк надежды. — Как я и сказала, это был лишь предлог. Психам нельзя доверять, все они, как бомба, готовая взорваться в любой момент.       Гражданская повернулась к солдату, продолжая идти спиной вперёд: — Ты понимаешь, что двое из них сейчас с нами?       Эбби бросила ещё один взгляд на парочку, процедив сквозь зубы: «Да.» ***       Используя упавшую крышу, как ступень, группа поднялась выше. Комнаты всё больше и больше напоминали руины, стены пали, открыв вид на город. С этой высоты был отчётливо виден серый, переплетающийся с зелёным в грязную гамму, которой никогда не дано смешаться. В конечном итоге, победит только один и вряд ли это будет старый урбанистический мир.       Трое видят этот прекрасный пейзаж. Четвёртая замечает лишь как сковывается вокруг неё клетка и как мало остаётся пространства, чтобы ботинкам стоять на земле. И это не меняется, когда они заходят в очередную нору психов. Из неё исходит сильный ветер и густые облака проходят сквозь бреши.       Тонкая тропа из переплетений дерева петляет, открывая пропасти, ведущие к земле. Такой далёкой, что даже не видно. И ветер усиливается. Облака густеют, готовясь пролиться дождём. Бывшие серафимы ускоряют шаг, легко маневрируя по маленькому пространству, играючи перепрыгивая пропасти.       Солдат и гражданская ступают не так уверенно. Элли идёт впереди, постоянно оборачиваясь. Ей и самой уже не по себе от высоты на которой они находятся, думать, каково Эбби и вовсе не хочется. Каждый раз, когда девушка смотрит в её сторону, солдат пытается выглядеть спокойной и уверенной. А когда та отворачивается, старается не сводить взгляд. Даже со всеми издёвками, по поводу её фобии и ужасными попытками преодолеть проблему, Эбби приятно видеть, что Элли беспокоится. Пожалуй, это единственное, что помогает ей идти дальше… пока они не достигают конца крана. Лев и Яра преодолели уже половину пути, когда услышали крик: — Что это за херня! — со всей силой лёгких крикнула Элли, стараясь пересилить шум ветра. — Это последний рывок! — отвечает Лев. — Мы сможем спуститься на той стороне! — Ты ебанулся?! — кричит девушка, автоматически пытаясь найти руку спутницы. — Мы не сможем тут перейти! Когда ладони, наконец смыкаются, Элли слышит шёпот: «Эл, я смогу». Обернувшись, она видит поникшую Эбби и она точно не сможет. — Эбс, тебе не нужно это делать, — говорит меньшая девушка, держа вторую за плечи. — Мы можем просто развернуться и уйти.       Карие и голубые глаза встречаются и, не смотря на искры страха, в последних горит решимость. — Я смогу.       Её слова были правдой. По крайней мере ту часть пути, которая пролегала вдоль деревянного борта. Серафимы начали строить ограждения, для обломка крана. Они тянулись с одного и с другого края. К сожалению, для Эбигейл Андерсон, между этими участками безопасности было около десяти метров ничего, кроме тонкой опоры, порывов ветра и туч, спрятавших далёкую землю.       Добравшись до края, Элли обернулась. Сильные руки подруги крепко вцепились в край ограждения. Она пыталась сохранять нейтральное выражение, но по неровному дыханию и ногам, которые та не могла распрямить, было ясно, насколько всё плохо. «Гххх, блять» — прошипела про себя видившая, проклиная упрямство подруги. Она медленно перевела свою руку поверх её напряжённой ладони. — Так, давай… давай, я поведу тебя.       Сумев отцепить её руки, Элли обернула их вокруг своих плеч, чувствуя, как её спина соприкоснулась с широкой грудью Эбби.       Подняв взгляд на дорогу, лежащую впереди, меньшая девушка быстро поняла, какой это был дерьмовый план. Если Эбби начнёт шатать, упадут они оба. И даже не будет шанса ухватиться за край. Она смерила, сколько расстояния до соседней крыши. При удачном падение, они могут отделаться парой сломанных рёбер. Ебать, как будет больно, но они выживут. К сожалению, совсем рядом был стеклянный потолок и вот если они упадут через него. Чтож, без смягчающих обстоятельств, они переломают слишком много костей. — «О’кей…» — подумала она про себя. — «Нам пиздец.» — Хорошо, детка, смотри вперёд, — сказала Элли, почувствовав, как подбородок спутницы коснулся затылка. — Идём в одном темпе, просто смотри вперёд и слушай меня, — она не ждала ответа, но очень надеялась, что Эбби услышала.       «Ты знаешь эту историю, про двух психов, бежавших из больницы? Короче, ночью, эти двое выбрались из палаты и залезли на крышу. Следующее здание было совсем близко, один прыжок и свобода! Первый псих прыгнул, а второй побоялся. И вот прыгнувший кричит, с той стороны: — Давай, я включу фонарик и ты перебежишь по лучу! — Ты что, считаешь меня психом? — ответил второй. — Ты же его выключишь, когда я буду на середине пути!»       Анекдот был абсолютно не смешной и неуместный. И всё равно, Эбби смеялась. Неровное дыхание сделало этот смешок более нервным и рваным, чем ей хотелось, но это всё равно помогло уменьшить страх. — Вот и пришли, — объявила Элли, достигнув края балки.       Её голос заставил Эбби вздрогнуть, от неожиданности. Она нервно повела глазами, осознавая, что они уже прошли ничейную землю и даже ограду, так ей и не воспользовавшись. Они, и правда, были на другой стороне. Правда, солдат всё ещё отказывалась разжимать захват, чувствуя ветер, обдувающий ноги.       Поняв, что та не собирается двигаться, гражданская развернулась, всё ещё заключённая в крепкое объятие. Она сделала шаг назад спустившись с карниза и повела за собой Эбби.       Только когда они обе оказались на твёрдой земле, большая девушка решилась отпустить. — Видишь, это было не так уж сложно, — развёл руками Лев.       Эбби отправила в его сторону продолжительный злобный взгляд. — В следующий раз, мы идём через ебучую военную зону! Ещё одной такой карусели я не выдержу. ***       На обратной стороне здания была ещё одна система лифтов и клетка, готовая опустить своих пассажиров. Выжившие набились в узкое пространство, заняв ровно те же позы, что и в прошлый раз. Это было пугающе естественно. — Так, раз мы тут спасаем твою жизнь и прочее, может расскажешь о себе? — спросила Элли, пристально смотря на лифтёра. — Хм… — Лев задумчиво опустил взгляд. — Я бы предпочёл не рассказывать… это длинная история. — А у нас долгий спуск, — развела руками выжившая. — Плюс, у меня ограниченный запас анекдотов, так что тебе придётся развлекать нашего трусливого льва, — ответом на её комментарий был лёгкий толчок локтём. Он, тем не менее, не прервал тихий смех.       Парень вздохнул, — «Хорошо. Ещё когда моей сестре было десять лет, её укусили, во время ритуала усмирения. Конечно, ей дали лекарство, но это не остановило процесс отпущения. Её заперли в клетку, как и других блаженных, но, даже спустя семь дней она не прекратила плакать и звать меня с мамой» — на этих словах, брат прервал поворот колеса и положил руку на плечо сестры. Та вернула жест, положив свою ладонь поверх его. Девушки почувствовали глубокую скорбь, исходящую от «здоровой» — «Конечно, её сразу же отправили в Дом Боли, для извлечения эссенции. Но крики мучеников испугали Яру и она бежала… Мама убедила всех, что моя сестра потеряла разум. Что она оказалась слаба, лишив нас дара Матери… тогда я… я впервые ей не поверил.»       Парень отвёл руку и провёл пару минут в молчание, продолжая опускать клеть. «Когда мне исполнилось двенадцать, меня определили в охотники. Яра нашла меня. Тогда, я почти не узнал её, но быстро понял, что это моя сестра. Я… начал помогать ей. Приносил еду, научил пользоваться оружием и стрелять из лука. Всё было хорошо, пока на наше укрытие не натолкнулись ВоЛКи.»       Парень поднял взгляд, наблюдая за лицами своих спутниц. Ни одна из них не выказывала эмоций. «Что я должен был делать? Он бы не стал слушать мои доводы. Даже вы с трудом в это поверили. Я знал, что в момент, когда я натянул тетиву, я потерял своих людей и свой дом. Но я не мог позволить им навредить Яре.»