Аристократы не играют по правилам

      Снег ровным слоем опускался на мрачные крыши особняков, принадлежащих аристократии, или простых многоэтажек, где проживали обычные рабочие люди, но что одни дома, что другие были одинаково мрачные, и даже белоснежный покров не смягчал ощущений. Наверное, именно поэтому Диари Меттерольская, спустя всего несколько минут разглядывания знакомых вот уже несколько лет улиц, без какого-либо сожаления, закрыв окошко шёлковой шторкой, отвернулась, разглаживая и снова сминая кружева на платье, в то время, как карета неумолимо приближалась к вокзалу.       Лэйер. Лэйер Террианский. Она не видела его более пятнадцати лет, с тех пор, как он, получив образование, отправился за границу и вернулся домой только спустя пять лет, но к тому времени Диари сама покинула дом, переехав в городок на другом конце страны, где ее уже ждал Кариан Меттерольский — ее нынешний супруг, от которого у довольно молодой женщины был десятилетний сын. Не смотря на полное безразличие к мужу, госпожа Меттерольская искренне любит своего мальчика с белоснежными кудряшками и серыми глазами. С такими же белоснежными, как и у самой Диари, вот только глаза у нее были не серыми, а тёмно-синими, почти чёрными, из-за, чего они казались огромными, оттеняя бледную аристократическую кожу и волосы до поясницы, завитые в тяжёлые локоны.       Карета в последний раз неуловимо дрогнула и остановилась, после чего ее дверь была приоткрыта лакеем, который так же помог своей госпоже выбраться на улицу. Под кожей дорогих чёрных сапожек скрипел только что опустившийся на землю снег, когда Меттерольская, оглядевшись, поспешила войти в здание, где ее должен был ждать Лэйер — ее родной старший брат.       Оказавшись в тепле, женщина, подумав, не стала ни снимать пальто, ни даже белоснежные кружевные перчатки, почти не согревающие ледяные ладони. Найти своего брата Меттерольская, вопреки своим страхам, смогла быстро, но не потому что его лицо было знакомо, а по причине отсутствия в помещении других людей.       Когда Диари видела Террианского последний раз, это был молодой парень с длинными, такими же белоснежными волосами, какие были и у его сестры, только прямые и заплетённые в невысокий хвост. В детстве женщина любила теребить их в своих пальцах, когда Лэйер, обняв свою младшую сестру, сидел с ней в саду, опустив подбородок ей на плечо, в то время как она с восторгом рассказывала ему о каких-нибудь глупостях.       Но всё это осталось далеко в прошлом — сейчас перед ней стоял почти незнакомый мужчина с коротко стриженными волосами по последней заграничной моде, в непривычном для этих мест плаще и дорогих туфлях. Осмотрев своего незнакомого теперь брата с ног до головы, госпожа Меттерольская наткнулась на пристальный и холодный взгляд серых глаз, с таким же пристальным вниманием рассматривающих ее. Неловко улыбнувшись, женщина нерешительно подошла к брату, остановившись в метре от него. — Добрый день, — негромко произнесла Диари, запрокинув голову, чтобы смотреть в глаза Террианскому, который был на полторы головы выше. — Здравствуй, сестрёнка, — неожиданно тепло улыбнулся Лэйер и, подхватив затянутую в перчатку ладонь, поднёс ее к губам, не отрывая весёлого взгляда от своей сестры, которая тоже с радостью смотрела на него. Тепло сухих мужские губ женщина почувствовала даже сквозь ажурные перчатки, из-за чего ее холодные пальцы чуть дрогнули. По сравнению с ее замёрзшим руками, кожа брата казалась ей обжигающе горячей. — Замёрзла? — заботливо поинтересовался Террианский и, не дожидаясь ответа, притянул сестру всё за ту же руку к себе и крепко, но бережно, обнял, устроив ее холодные пальчики на своей груди в том месте, где его плащ был расстёгнут, расположив, тем временем, свои большие ладони на пояснице Диари, окутывая своим теплом ее хрупкую фигурку, которая охотно прижалась к мужчине, уткнувшись носом ему в плечо. — Ты не представляешь, как я скучала, — тихо прошептала блондинка чуть потрескавшимися на улице губами. — Я тоже, — тихо рассмеялся Лэйер, зарываясь носом в аккуратные кудрявые локоны Диари, вдыхая лёгкий аромат граната — любимый парфюм женщины.— Как сын? — Прекрасно, Кариан сейчас вместе с ним в столице, подают документы в элитную школу. Гранар очень способный мальчик, так что сможет туда перевестись без проблем, и господин Меттерольский вернётся через неделю, — с улыбкой произнесла женщина, после чего высвободилась из объятий брата. — Идём, карета ждёт, да и комнату в особняке тебе должны были уже подготовить, — сообщила она, после чего, положив ладонь на предложенный локоть, Диари вместе с Лэйером направились к выходу, а после и к карете, у которой их уже ждали. На этот раз забраться в карету госпоже Меттерольской помог сам мужчина, после чего скользнул следом внутрь.       Задёрнув все шторки на окнах, господин Террианский оказался рядом, усадив сестру на колени, как в детстве, и так знакомо положил подбородок на ее плечико, прижимая к себе за талию. — А… Где ты был всё это время? — после долгого молчания, спросила наконец Диари, прикрыв глаза. — За границей, смог устроиться в имперской судебно-правовой системе, так что дел было по горло, иначе приехал бы к тебе раньше, — задумчиво глядя перед собой, произнёс Лэйер. — Ты уже был в столице у матушки? — ещё один вопрос, лишь бы не молчать и не слушать эту странную тишину. — Увы, нет. Как только освободился, сразу приехал к тебе, сестрёнка, — с нежностью произнёс Террианский, осторожно поглаживая ладонями тело сестры, которая, как и раньше, доверчиво прижалась к его груди.       Больше никто ничего не произнёс. Диари, откинув назад голову на плечо брату тихо дышала ему в шею, беззастенчиво прижимаясь к его телу в попытки отогреться, а Лэйер, в свою очередь задумчиво выводил пальцами узоры на животе сестры.

***

      Спустя всего каких-то полчаса, Меттерольская вместе со своим братом сидели в большой гостиной, куда слуги только что занесли поднос, на котором стояло блюдо с жаренной рыбой, хрустящую корочку которой девушка просто обожала, и одно из коллекционных вин своего мужа. Рубиновая жидкость быстро оказалась разлита по бокалам, после чего в комнате снова остались только двое. — Ты выросла, — сделав глоток из бокала, внезапно произнёс Лэйер, не поднимая взгляда на сестру. — Ты тоже, — со вздохом произнесла Диари, отправляя в рот кусочек хрустящей корочки, запивая ту всё тем же вином. Террианский горько усмехнулся и залпом допил весь бокал, что было верхом неприличия, причём при даме, однако блондинка промолчала. Что уж говорить, но от правил хорошей госпожи 27-ми летняя женщина за всё время брака неимоверно устала, поэтому последовала примеру брата, и вскоре оба бокала вновь наполнялись. — Так и не женился? — помолчав, задала вопрос Меттерольская, покачивая в пальчиках почти полный бокал. — Нет, ещё, но это не на долго. Ты же знаешь, что матушка любит развлекаться подбором брачных… Ммм… Партнёров, — усмехнувшись, протянул блондин, допивая уже второй по счету бокал. — А у тебя что с мужем? Хозяйка особняка печально вздохнула, что не укрылось от Террианского, из-за чего тот слегка нахмурился. — Диари? — Да ничего, — печально произнесла сестра, молча опрокинула в себя бокал и продолжила. — Абсолютно ничего. Никаких чувств. Ни у меня, ни у него. У Кариана есть несколько любовниц, милые девушки, кстати, а вот у меня… Ты же знаешь, как относятся аристократы к женщинам, которые заводят любовников, да и сам Кариан мне запретил приводить к себе незнакомых мужчин! Какие бы тогда пошли слухи? К тому же, это сломало бы мою и Гранара жизнь! — горько почти выкрикнула женщина, не сдержав эмоций, после чего, более не церемонясь, сделала несколько больших глотков прямо из горлышка бутылки под неодобрительным и удивлённым взглядом Лэйера. — И… Сколько у тебя не было секса? — негромко поинтересовался мужчина, наконец попробовав и рыбу. — Около десяти лет! Десять, Лэйер! Чувствую себя старой уродливой девственницей! — без стеснения выпалила госпожа, после чего тихо всхлипнула. Диари приходилось пить вино всего несколько раз в жизни, поэтому то ощущение, когда исчезает и стеснение, и страх, да и вообще другие ограничивающие в действиях эмоции, слишком быстро добралось до нее, из-за чего сейчас, поднявшись с места, Меттерольская подошла и встала напротив брата, глаза которого становились всё шире. Но даже это не остановило бы блондинку. Слишком долго на нее давили. Всё было слишком. — Лэйер, скажи, я красивая? — заглядывая в серые глаза с надеждой, спросила Диари. Растерянно моргнув, Террианский выдохнул короткое "да". — Я нравлюсь тебе, как женщина? — чуть тише спросила Меттерольская, поправив выбившийся белоснежный локон. Несколько секунд брат смотрел на нее ошарашенно, после чего переспросил: — Что?.. Но, проигнорировав вопрос, женщина вновь задала свой, который заставил мужчину ещё более шокировано распахнуть глаза: — Ты хочешь меня? — делая несколько шагов в сторону Лэйера, почти прошептала блондинка. — Ди, ты хорошо себя чувствуешь? — Террианский хотел подняться и усадить сестру за стол, но она успела раньше, сев на его колени лицом к лицу. — Господин Меттерольский говорил «никаких посторонних мужчин»… — коснувшись кончиками пальцев щеки мужчины, тихо проговорила госпожа. — Чтож, значит будет не посторонний, а очень даже близкий, — наклонившись, Диари осторожно коснулась пальцами чужих губ, от чего мужчина чуть вздрогнул. — Ди, ты же не… — начал было блондин, но указательный пальчик, прижавшийся к его губам, заставил его замолкнуть. — Лэй, пожалуйста, я прошу тебя, — почти неслышно прошептала женщина, умоляюще заглядывая в глаза цвета летнего грозового неба. — Ты не представляешь, как это ужасно. Возможно, вино было действительно слишком крепким, иначе чем Террианский смог бы объяснить свои действия? Приоткрыв рот, он самым кончиком языка провёл по тонкому пальчику сестры, от чего та сразу отдернула руку. — Ну что ж, сама напросилась, сестрёнка, — хищно улыбнулся господин, после чего со знанием дела скользнул своими чуть грубоватыми пальцами вдоль позвоночника женщина, из-за чего та запрокинула голову и резко выдохнула, инстинктивно прогнувшись, поддаваясь бёдрами вперёд, чтобы чуть потереться о его пах. И разочарованно застонать. Он не хотел ее. Совершенно. — Ну-ну, сестрёнка, что-то не так? — выгнув бровь, почти презрительно усмехнулся Лэйер. Никогда Меттерольская не видела такого взгляда у своего брата. И уж тем более не ловила его на себе. Это было обидно. Очень.       Не говоря больше ни слова, блондинка соскользнула с совершенно расслабленного мужчины, опустившись перед ним на колени, прижавшись грудью к его ногам, неотрывно смотря в глаза Террианского, с чьих губ медленно исчезала эта неприятная усмешка. — Диари, не… — начал было уже встревоженный ее поведением господин, но не договорил. Его руки словно в судороге сжались на мягкой обивке огромного кресла, когда, чуть приподнявшись и устроив свои ручки на бедрах брата, женщина коснулась губами его члена сквозь дорогие брюки, после чего уже смелее втянула его себе в ротик вместе с тканью, играя язычком с твердеющей плотью. — Ди, пожалуйста, хватит, — из последних сил сдерживая эмоции, холодно проговорил Лэйер, смотря перед собой невидящим взглядом. — Ну уж нет, братик, — приподняв голову, милым голоском пропела госпожа, не без труда протискиваясь сквозь сведённые колени мужчины. — Ты трахнешь меня сегодня, хочешь этого или нет, — уже почти приказ, после которого она вернулась к его паху, чтобы, обхватить вставший половой орган губами, податься вперёд, погружая его чуть глубже. Если бы блондин не знал наверняка, что перед ним его сестра, то никогда бы не узнал ее. Где та милая и жизнерадостная девчонка? Перед ним на коленях сидела жёсткая и циничная взрослая женщина, которой, наверняка, не впервой играть на эмоциях и добиваться своего любыми способами. И да, она таки добилась. Добилась его эрекции, чтобы изнасиловать своего брата. Да-да, именно изнасиловать. От мысли, что родная сестра сейчас, находясь между его ног, посасывает его член, оставляя влажные пятна на его брюках в том месте, где находились ее губы, было странно и противно. Противно от того, что удовольствие доставляет родная тебе по крови женщина. И, черт, это действительно было удовольствие. И от этого было ещё противнее.       Приподняв снова свою голову, Диари наконец поймала взгляд брата, в котором явно читались отвращение и бессилие над ситуацией. Чуть горькая усмешка скользнула по ее слегка покрасневшим губам, после чего ее тонкие пальцы легко расправились с ширинкой, а после и мужским нижним бельем, высвобождая готовый к дальнейшему половой орган мужчины, к которому уже без преграды в виде одежды в лёгком поцелуе прикоснулись тёплые губы Меттерольской, заставляя Лэйер, запрокинув голову, сжать зубы до скрежета. — Можешь даже не стараться, мой любимый братик, — с насмешкой протянула блондинка, поднимаясь с пола, чтобы, приподняв юбки из дорогой светлой ткани и сдвинув трусики чуть в сторону, опуститься на колени своего гостя. Устраиваясь поудобнее, женщина будто бы случайно задевала своей упругой попкой стоящий член брата, из-за чего тот было принял попытку ссадить с себя заигравшуюся сестру, но Диари, заметив, как отпустившие мебельную обивку руки потянулись к ее талии, в попытке отстранить от себя, прогнулась в пояснице, разведя ноги так, что чужая плоть оказалась между тем, что пониже спины, но не проникая вовнутрь, после чего качнула бёдрами вниз-вверх и вот уже готовые поднять женщину с себя руки с силой сжали ее задницу, вырвав из ее груди тихий стон, который та даже не пыталась как-то сдержать. — Дорогая сестрёнка, — тихо и хрипло произнёс Террианский, ещё сильнее сдавливая в своих руках нижние прелести сестры. — Прошу, будь тише, мы ведь в особняке не одни. И ты не хочешь, чтобы твой муж что-то узнал, верно? — почти зло прошипел господин, в то время, как его руки чуть приподняли блондинку и резко направили ее бёдра вниз так, чтобы член вошёл в хрупкое тело до самого основания. В уголках тёмно-синих глаз выступили слёзы от резкой боли, которая заставила тело выгнуться отнюдь не от наслаждения. — Что, непривычно? — ехидно ответил мужчина и в то же время, ничуть не заботясь об ощущениях сестры, раз за разом с каким-то садистским удовольствием двигал чужими бёдрами, насаживая хозяйку особняка на себя. Вот только он немного просчитался, стараясь этим доставить ей как можно больше боли. — Прекрасно, — прошептала одними губами блондинка, прижавшись к брату ещё теснее. Поймав ритм, Меттерольская уже сама принялась двигаться, уткнувшись носом в шею Лэйера и тихо постанывая от почти забытого удовольствия. Не сдержавшись, госпожа провела язычком по оголённой коже, оставляя там влажный след, после чего чуть прикусила ее, в попытке вести себя как можно тише. И тут с удивлением поняла, что в унисон ей раздаются стоны ее брата — негромкие, с какими-то рычащими нотками, услышав которые, женщина содрогнулась всем телом, чувствуя, как влага потекла между ног. Довольно усмехнувшись, Диари остановила свои движения тазом, с грацией истинной госпожи соскользнула с колен Террианского на пол и снова устроилась между его разведённых ног. — Как жаль, что кончать в меня там я тебе не позволю, — с разочарованием протянула Меттерольская, увидев на миг отражение своей досады в серых глазах, после чего уже привычно обхватила уже готовый к финалу член блондина и сделала всего несколько резких движений, вбирая в себя почти весь половой орган, прежде чем почувствовала, как вязкая обжигающая горло сперма заливает рот и стекает из уголков губ. Без стеснения проглотив всё, что не успело вытечь, Диари приподнялась и приникла к губам брата, который пытался восстановить дыхание. На ее губах чувствовался вкус его семени, чем, не стесняясь, госпожа делилась с Террианским, который с искоркой безумия в глазах жадно ласкал ее внутреннюю часть ротика свои языком, забыв, что перед ним его собственная родная сестра. Прервав поцелуй первой, представительница аристократического рода встала, чуть пошатнувшись, и демонстративно облизала припухшие губки. — Сладких снов, братик, — игриво подмигнув, госпожа Меттерольская покинула гостиную покоев, где и поселился ее брат, который, прикрыв глаза пытался отдышаться и осознать всё произошедшее.

***

Утром, проходя мимо покоев, где ночевал ее брат, Диари, с удивление увидев собранный чемодан у двери; остановилась и без стука приоткрыла дверь. Лэйер сидел в кресле у окна и мрачно пил чай. Обернувшись на дверь и заметив хрупкую фигурку сестры, взгляд серых глаз обжёг холодом. — Уже уезжаешь? — замерев на пороге, растерянно поинтересовалась Меттерольская. — Да, — прозвучал короткий ответ. Недолго помолчав, женщина неуверенно сделала несколько шагов к блондину. — Может, ещё чаю? — предложила она, заметив, что чашка почти опустела. — Нет, благодарю, — опять короткое и подчёркнуто отстранённое. Отставив пустую посуду в сторону на столик, Террианский поднялся и, поправив уже надетый на плечи плащ, направился к выходу. — Всего тебе… Вам доброго, — негромко и со скрытой горечью произнесла Диари, обнимая брата, но тот просто застыл ледяной статуей, не предпринимая попыток ни обнять, ни отстранить. — До свидания, — прозвучало прежде, чем в тишине особняка раздался хлопок с силой закрытой двери.