Пассажир

      Первый час после контакта с человеком Питер чувствовал, как в его теле бушует чужая энергия. Она была яркой, обжигающей и живой, переливалась через край, давая возможность влиять на окружающие предметы, но всё так же не выпускала из машины. А Роберт, словно зная это, не спешил возвращаться. Когда он, наконец, открыл багажник, а Питер был готов кинуться на прислужника Оскорпа, его накрыло волной видений.       Те воспоминания, что Питер увидел, прикоснувшись к Роберту, обрушились на него разом, утягивая в иллюзии. Питер потерялся в чужом прошлом и образах, то, что он видел обрывками, прикоснувшись к человеку, теперь предстало перед ним полноценными сценами из жизни, которой у него никогда не было. Это была чужая судьба. Чужие эмоции и желания. Но с каждым новым воспоминанием грань стиралась, Питер начинал сомневаться, что то, что он видит и чувствует — не его. И только чужое имя не давало забыться и потеряться в иллюзии.       Того парня, который выглядел точно так же как он, только был несколько старше, звали Томом. В его мире не было мутантов и преследований, там был свет, любовь и счастье. Все воспоминания были пропитаны нежностью и заботой Роберта и поддержкой семьи. Любуясь идеальным миром, Питер вспоминал и своё прошлое. Те или иные слова в видениях, как катализатор, вырывали его в жестокую, мрачную, наполненную болью, отчаянием и страхом реальность. И каждый раз от падения в пропасть его спасал голос Тома, врывающийся в хаотичные мысли. От прикосновения к Роберту Питер словно стал проводником, связующим звеном между сошедшимися мирами.       Питер настолько потерялся в иллюзиях и ощущениях, что не заметил ни Роберта, вернувшегося в машину, ни того, что его снова увозили всё дальше и дальше на юг. Он пришёл в себя лишь, когда ощутил, как от человека исходят волны страха. Эта энергия перетекала и впитывалась в него. Медленно. Мало. Питеру хотелось больше, ведь с каждым таким выбросом он становился сильнее. Но Роберт вылетел из машины раньше, чем Пит успел придвинуться к нему, чтобы вновь коснуться. Он не собирался убивать человека, просто чуть-чуть взять себе. Из всего, что Питер вспомнил и увидел, у него зародились сомнения, что Роберт замешан в делах Оскорп. Скорее всего он ничего не знает. Единственное, что до сих пор оставалось загадкой — почему где-то на земле есть его точная копия, и как он стал пленником чёртовой машины.       Прижавшись щекой к стеклу, Питер наблюдал, как Роберт, пошатываясь, идёт к какому-то захудалому магазинчику. Не дойдя пары метров, он опустился на лавочку и начал говорить по телефону, постоянно жестикулируя и растирая шею. Это было странно, но Питер отчётливо слышал каждое слово с такого расстояния. Прислушиваясь к разговору, он чувствовал, как из его тела утекает приобретённая энергия. Из услышанного Питер понял, что Роберт думает, что всё, что с ним происходит — розыгрыш того самого парня Тома. Хотелось показать, что это не так! Питер поверил в то, что этот человек не имеет никакого отношения к Оскорп, потому что чувствовал его страх, непонимание, подступающую волнами панику и тревогу, видел его прошлое.       Роберт часто возвращался глазами к машине, но каждый раз его взгляд проходил сквозь прилипшего к стеклу Питера. Что-то сфотографировав, он зашёл в магазин. И тут мир затрещал, окружающее пространство подозрительно качнулось, что-то, что Питер не видел, но отчётливо чувствовал — устремило свой взгляд на него. И от этого взгляда волосы встали дыбом, а ледяной ужас сковал по рукам и ногам. На него смотрело Нечто. И оно не было дружелюбно.       — Тебя здесь быть не должно!       Питер вздрогнул, обхватывая себя руками. Задыхаясь от нахлынувшего животного страха и пронизывающих импульсов. Его словно просвечивали насквозь. Щупали. Изучали. Забирались под кожу. Ощутив ледяные руку на шее и запястье, Питер заорал:       — Пусти! — он выставил блок интуитивно, сработал рефлекс, и неожиданно всё исчезло. Рвано дыша, Питер осмотрелся. Тишина. И пустота. Ни единого колебания воздуха. И тут он заметил за стеклом мерцающую полупрозрачную энергию, окутавшую машину подобно куполу.       — Это я сделал? — Питер нерешительно приблизился к окну, не решаясь дотронуться до стекла. Было страшно, что, коснись он этой субстанции, всё исчезнет, и вернётся Нечто. От воспоминаний о пронизывающем холоде и страхе, волосы встали дыбом. Питер метнулся взглядом к магазинчику, в котором исчез Роберт. На улице — никого.       Он просидел в одиночестве, обхватив свои колени, всего пару минут, но Питеру казалось, что прошла целая вечность. Ему безумно хотелось убраться отсюда как можно скорее. И пока он ждал человека, из головы не выходили слова «Тебя здесь быть не должно!». Питер понял, что Роберт не знает, что такое Оскорп, и уж тем более он не знает, что творится в его стенах. Но не потому что он не замешан в этом, а потому что в их мире ничего подобного нет. Питер очутился в другой реальности. И стоило осознать это, как он ощутил ещё кое-что — где-то там, в глубине самосознания, его кто-то звал к себе. Словно сквозь замочную скважину. Едва различимо. Питер попытался сосредоточиться, услышать, но… всё было слишком неуловимо, туманно. Только что пережитый и ещё не до конца отпустивший страх мешал сосредоточиться. Из мыслей его вырвал хлопок двери.       Питер, понявший, что эта реальность — не его, оказался совершенно не готов к тому, что вывалил на него человек, как только сел в машину. Фильм?! Его жизнь — это всего лишь полуторачасовой фильм?! Ему хотелось кинуться на Роберта, впитать все его эмоции и наполнить своими. Показать, что такое Оскорп по-настоящему! Что творят эти… эти… Что они с ним сделали?! Почему он тут?! Так далеко от дома!!! А теперь и Нечто! Надо вырваться из заточения этой чёртовой машины! Придумать, как попасть домой. Найти то место, где его год держали в клетке и ставили опыты. Дьявол!!! Лампочка машины снова вспыхнула, а радио включилось и дало сбой.       — Питер, прошу, перестань. Мне страшно до дрожи…       И у Питера что-то сломалось от этого дрожащего и умоляющего голоса. Все клокочущие чувства погасли, словно кто-то щёлкнул переключателем. Всего пару мгновений в груди царило опустошение, но стоило Роберту тихо прошептать: «Спасибо», как от него потянулись тёплые змейки энергии. Питер видел эти золистые линии, они пропитывали его насквозь, обволакивая теплом и даря ощущение умиротворения. «Дружелюбный сосед Человек-паук…» на губы против воли наползла улыбка, что если у него получится стать таким. Когда он вернётся. Когда сможет сбежать из клетки. Да, он сможет это сделать. Он обязательно станет тем, кого видел в чужих воспоминаниях. Питер перевёл взгляд за окно, прислушиваясь к неожиданному чувству, растекающемуся по телу, не замечая испуганного взгляда Роберта. Не зная, что его смогли увидеть.       Это невероятное состояние гармонии пропало через час, когда человек, пробормотав: «Мне нужно заправить машину и немного проветриться, Питер. Не знаю, можешь ли ты идти за мной, но, в любом случае, не теряйся» ушёл. Питер остался один в тёмной машине. Одинокий фонарь у заправки время от времени мигал, освещая ту сторону автомобиля, на которой он сидел. Вокруг машины всё ещё был кокон из прозрачной энергии, Питеру казалось, что за время пути тот даже стал более плотным и сильным. Поджав колени, он забрался с ногами на сидение, дёргая железную бирку на ноге:       — Хорошая память на вечность, ничего не скажешь.       Питер терпеливо ждал Роберта. Минуту, десять, полчаса. Бензин давно залили в бак. Машина остыла. Стёкла запотели. А Роберта всё не было. Питер, прижавшись лбом к стеклу, смотрел в тускло горящие окна забегаловки рядом с заправкой. Они были грязными и старыми, через мутное стекло было практически ничего не видно. Заморосивший дождь совсем ухудшил видимость. В этой давящей тишине, нарушаемой тяжёлыми ударами капель по железной крыше, Питер понял — если он не сделает хоть что-то, то навсегда останется или пленником машины, или его уничтожит то существо, что почуяло чужака. Других вариантов не было. Или смерть. Или быть вынужденным ехать туда, куда везут. Смотреть за всем, что происходит в таких машинах. И не иметь возможности помочь.       — Не хочу так… — Питер прижал ладонь к холодному окну и припал носом к стеклу. — Роберт, где же ты. Ты обещал ненадолго… — заскулил Питер. Его же не могли бросить? Роберт ещё не доехал. Он знает Питера. Он бы так не поступил?! Верно?!       Но его всё не было. Иллюзия тепла медленно таяла, уступая холоду. Плотный кокон защиты тоже испарялся, как и силы. Вера сменялась отчаяньем и страхом. Тьма за окнами неприятно шевелилась, вызывая дурное предчувствие.       — Не хочу! Пожалуйста! Я не хочу так! Роберт! — закричал Питер и увидел выходящего из придорожной кафешки человека. Такого облегчения и радости он ещё не испытывал. Даже усталость, что становилась всё сильнее по мере того, как щит истончался, отступила на третий план. — Роберт, — облегчённо выдохнул он, прижимаясь лбом к стеклу, жадно следя за неторопливо идущим к машине человеком.       Роберт, словно услышав его, поднял голову и … он смотрел ему в глаза. Сделал пару шагов на автопилоте. И остановился. Достал что-то из кармана, не сводя взгляда с шокированного мыслью, что его могут увидеть, Питера, медленно отодвигающегося назад, во тьму салона. В его глаза ударил яркий свет, ослепляя. Зажмурившись, Питер упал на сидения, сползая на коврик, закрываясь руками. Он съёжился и забился в угол, с паникой смотря на дёргающийся луч света и слыша приближающиеся шаги.       Что если он меня видит? Что мне делать?! И тут щит лопнул. Питера окатил ледяной холод со спины, он отскочил от двери, смотря в окно, и попятился в сторону человека. За стеклом была Тьма, и из этой темноты к нему тянулось Нечто. Роберт открыл дверь машины и посветил фонариком на пассажирское сидение. Питеру было не до него, он видел, как через стекло тянутся чёрные плетистые, крючковатые пальцы. Забыв как дышать, Питер вжался в стену, готовясь к неизбежному, бросил полный паники взгляд на Роберта и встретился с ним взглядом. Словно что-то почувствовав, человек резко повернул свет фонарика в сторону Нечто, и Питер услышал крик, точнее душераздирающий визг, чёрные плети дёрнулись назад, фонарь на заправке взорвался, погружая всё в темноту. Роберт выскочил из машины, стал хаотично светить по сторонам, словно тоже что-то пытался увидеть, или видел? Промокая под дождём всё больше, но не замечая этого, он всё стоял, а Питер, вжавшись в дверцу двери, ощутил, как проваливается в пустоту. Последнее, что он выхватил до того, как полностью забыться, был зов Роберта, он светил точно на него. Его взгляд перебегал с сидения на коврик, и Питер понял — Роберт больше его не видит.

***

      Роберт то и дело посматривал на часы, гоняя по столешнице уже третью чашку кофе. Он не был вкусным, но и отвратным назвать его было сложно. Просто кофе в придорожной забегаловке у одинокой заправки. В стареньком и потёртом помещении давно ушедшей эпохи семидесятых Роберт был единственным клиентом. На него то и дело с подозрением посматривала кассир-официант, а возможно и управляющий в одном лице. По тому, как девушка держалась за пояс, было не трудно догадаться — он на мушке и не внушает доверия. Однако даже такая обстановка не подталкивала направиться к давно наполненной бензином машине. За последний час Роберт буквально ощутил, как из него вытягивают силы. Испытывать это заново не хотелось совершенно.       — Кому расскажешь, скажут — белочка.       Роберт закатал рукава рубашки и растёр в нервном жесте шею. Надо было ехать. По радио только что передали о двух новых очагах, надежды на дождь возлагали все, даже неверующие. Если сегодня его не будет — завтра ещё десяток городов окажется в огненном кольце. В голову так некстати пришла мысль, что именно огонь победил чуму в Лондоне в семнадцатом веке.       — Забавно. А я, как Роберт Меривел, буду в центре очага, — прошептал Роберт, посмеиваясь над параллелями жизни и кино, и тут же поймал напряжённый взгляд девушки. Пора было уходить. — Сколько с меня?       — Семь долларов, сэр. Картой, наличными?       Оставив на столе десятку, Роберт вышел из трактирчика. Последнюю пару минут его не покидало ощущение, что ему срочно нужно вернуться в машину. Это было странно, учитывая, что чуть раньше он малодушно подумывал о том, чтобы сбежать через задний двор и угнать авто рабочего персонала. Лишь бы не возвращаться в проклятую ауди с неизвестным пассажиром на заднем сидении. Конечно, думать, что в машине Паркер — было несколько спокойнее, но… даже призрак Питера внушал первобытный страх.       Распахнув двери, Роберт вышел на улицу, и тут же на его очки попала пара капель. Стоя под козырьком, он рассматривал тяжёлое серое небо, усиливающийся косой дождь барабанил по асфальту, создавая лужи. Рыжая ауди, словно кусочек солнца, пыталась светиться под то и дело мигающим одиноким фонарём бензоколонки. И если не знать, что скрывает эта машина в своём нутре, то картина могла показаться потрясающе кинематографичной. Однако знание о начинке добавляло в эту идиллию роуд-муви непроглядную тьму, тянущуюся из леса, покорёженную заброшенную собачью будку, облезшую краску со стен трактира, мрачно мигающие цифры за литр бензина, неприятно поскрипывающую под порывами ветра проржавевшую вывеску.       Отогнав от себя вызывающие табун мурашек и дурное предчувствие мысли, Роберт пошёл к автомобилю, доставая из кармана ключи. Кроссовок попал в глубокую лужу, незаметную в полутьме, и неприятно зачавкал. Рассматривая промокающую ткань, ему показалось, что кто-то позвал его по имени. Роберт поднял голову и столкнулся взглядом с Томом, сидящим в его машине. Улыбнувшись, он сделал шаг навстречу любимому, жадно всматриваясь в лицо, и тут по спине пополз ледяной холодок. Парень выглядит младше. Его кожа была чертовски бледной. На лоб спадали непослушные кудри. А покрасневшие от слёз глаза кричали о помощи. Не отрывая взгляда от Питера, Роберт потянулся в карман за фонариком. Как всегда, с первого раза он в руку не попался, Пит, почуяв неладное, стал отстраняться от стекла вглубь машины, в его глазах промелькнул страх. Роберт, наконец-то, вытащив фонарик, посветил в боковое стекло, где только что видел Паучка. Никого.       Быстро дойдя до машины, он обошёл её со стороны водительского сидения, отметив, что с этой стороны слишком холодно. Словно попал в другую комнату, где кондей работает градусов на десять меньше нормы. Дверь была закрыта. Провозившись с ключами, Роберт заглянул в салон. Пусто. Посветив на заднее сидение, он тоже никого не… сердце гулко ударилось о рёбра и замерло, Роберт подался вперёд, смотря на забившегося в ноги паренька. Тот бросил на него беглый взгляд, наполненный ужасом, открыл было рот, желая что-то сказать, как Роберта окатило таким холодом, что всё, что было до этого — показалось тёплым ветерком. Он ощутил, как что-то за спинкой кресла движется в машине, дёрнувшись, ожидая увидеть змею, паука, да даже самого чёрта! Роберт направил свет в пассажирское окно. Ничего. И тут же тишину, разбиваемую дождём, разорвал взрыв лампочки мигающего фонаря, и звон осколков стекла. Роберт выскочил из машины, нервно озираясь и крутя головой из стороны в сторону. Никого. И ничего. Кроме заходящегося в сумасшедшем стуке сердца и липкого ледяного пота, покрывшего всё тело.       Нерешительно посветив в машину, потом снова в окружившую тьму, Роберт забрался в нутро ауди и закрыл дверь. Развернувшись на сто восемьдесят, он посмотрел туда, где отчётливо видел Питера, и разочарованно выдохнул. Пустота.       — Питер? Пит? — позвал Роберт, ответом ему была гробовая тишина, ничего не увидев и не ощутив, он захлопнул дверцу, включая печку. В машине было слишком холодно даже для такой промозглой погоды. Калифорнийскую жару как ветром сдуло.       Лучшим способом отвлечься для Роберта были телефонные звонки. А отвлечься было от чего. Перед глазами стоял перепуганный взгляд Паркера. Что он видел? Что произошло с фонарём? Насколько безопасно находиться в машине? Куда пропал Питер? И наконец: почему это, чёрт возьми, происходит?! Первые десять минут Роберт еле ехал по влажной дороге, пытаясь успокоиться и взять себя в руки. Было ли ему страшно — да. И пугал уже не Питер. Здесь было что-то ещё. Ощущение могильного холода и ледяного ужаса не покидало тело, как бы он не прибавлял температуру кондея.       Питер молчал, Роберт прислушивался к своему состоянию, но всё, что он мог с уверенностью заявить — у него отходняк после выброса нехилой порции адреналина. Стоило бы съехать с дороги и перевести дух, но какая-то неведомая сила гнала его вперёд. Подальше от той заправки, как можно быстрее — домой. Навигатор засветился и радостно сообщил: «Маршрут построен».       — Отлично, — наигранно бодрым голосом громко произнёс Роберт, лишь бы разбавить давящую на уши тишину. — Интернет есть, значит и сеть тоже.       Звонить Тому он не решился, не понимая, на него так реагирует Питер, или тогда всё случайно получилось. Экспериментировать в ночи не хотелось. Вторым контактом у него была Сью. Роберт до сих пор не понимал, чем заслужил эту потрясающую женщину. И не переставал благодарить судьбу за наличие её в своей жизни. В Нью-Йорке был поздний вечер, но он всё равно нажал на вызов, ещё раз посмотрев на заднее сидение — никого.       — Роберт, что-то случилось? — без приветствий начала Сьюзан.       — Я могу звонить тебе только тогда, когда что-то случилось? — невесело улыбнулся Роберт, понимая, что жена знает его как облупленного, и от неё ничего и никогда не удавалось, и не удаётся до сих пор, скрыть.       — Нет. Нет конечно, просто ты же уже должен быть в своём гнёздышке, вот я и подумала…       — Ты тоже новости не смотришь? — облегчённо выдохнул Роберт, отлично, это просто рациональная забота, а не магическая женская интуиция и третий глаз.       — Ты же знаешь, Роб, — засмеялась Сьюзан и шикнула на кого-то с той стороны аппарата. — Мне некогда, а когда есть время — я лучше потрачу его на что-то приятное.       — Ну, тогда я сообщаю тебе из первых уст — вокруг ЛА куча очагов пожара, из-за дыма самолёты садятся в Вегасе, а дальше катитесь, как хотите. Я взял машину. Дорога безопасна, но еду в объезд.       — А Том?       — Ждёт дома. — Роберт сам не заметил, как напрягся от этого вопроса. Том — Питер. На заднем сидении ощущалось какое-то шевеление.       — Один?! — Сьюзан воскликнула так громко, что Роберт подскочил, полностью концентрируясь на голосе своей бывшей, официально — нет, жены и на дороге.       — Ну… да? — Роберт вопросительно посмотрел на возмущённо застонавший телефон. — Что?       — То есть ты, зная, как парень боится Хэллоуина — оставил его одного в доме, который в прошлом году населил пауками?! Роберт! Попросил бы Джимми приехать.       — Сью, он же не ребёнок, в самом деле!       — Знаешь, после того, как он мне рассказывал о твоём… розыгрыше — даже мне в том доме ночью оставаться не хочется!       — Только по этой причине? — не смог удержаться от шпильки Роберт.       — Элиас! — а вот это уже было плохо.       — Молчу, — поднял руки Роберт, сдаваясь.       — Руль держи, — посоветовала Сьюзан, и Роберт мог поставить все свои счета на то, что Сью качает головой, едва сдерживая улыбку.       — Начинаю думать, что здесь где-то есть скрытая камера…       — Я просто хорошо тебя знаю, — посерьёзнела Сьюзан, и Роберт за секунду до её вопроса понял, что попал. — Что случилось?       — Ничего? — больше спросил, чем ответил Роберт, и по привычке посмотрел в зеркало заднего вида. И застыл. На него смотрел Питер. Бледный, уставший, с синяками под глазами и кучей порезов на лице. — Всё нормально? — Чертовски хотелось положить трубку, остановить машину и узнать, что же произошло с Паркером, но такой финт ушами грозил полным выносом мозга. Питер, почувствовав, что спрашивают его, неуверенно кивнул, но тут же напряжённо посмотрел назад.       — Роберт Дауни?! Что случилось? Выкладывай.       — Ну, я еду в машине с призраком. И это Питер Паркер. И вот конкретно сейчас я, наконец, его вижу, а он сидит на заднем сидении весь бледный и паникующий. — Роберт даже не понял, почему решил сказать правду. Возможно потому, что такой истине уж точно никто не поверит.       — Если ты не хотел говорить о том, что у вас происходит, зачем тогда позвонил?       — Сью.       — Нет, я серьёзно, Роб! Ты мог бы придумать что угодно, но даже своей отмазкой ты выдумал Питера.       — Сьюзан, — Роберт с тревогой глянул назад, Питер нервничал, теребил пальцы, натягивал на тонкие запястья толстовку и то и дело бросал взгляды назад.       — Я понимаю тебя, Роб. Почему ты уверен, что с остальными не будет так же? Том славный парень и в меру взрослый. Просто живите так, как хотите, не оглядываясь по сторонам. А эти ваши шифровки, посты, Надя… нет, конечно, ей хайп на пользу, но…       Небо озарила яркая вспышка, а вслед за ней последовал оглушительный раскат грома. На лобовое стекло обрушилась настоящая стена воды, с которой не справлялись слабые щётки. Роберт сбросил скорость до минимума, но тут машина зарычала и устремилась вперёд. Он в панике смотрел на растущие цифры спидометра, выжимая тормоз, и за шипением связи услышал сбитый, едва слышный сорванный голос Питера:       — Это оно. Пожалуйста, — прошептал Паркер, а Роберт, забыв о безопасности, повернул голову назад, встречаясь со знакомо заломленными бровями и утопая в по-настоящему круглых от страха и плещущейся паники глазах.       — Роб-берт-тт? Чт-то случ-чил-лось?       — Сью, гроза. Я. Перезвоню тебе поз…       Роберт не договорил. Всё произошло в один момент, но каждый миг отпечатался в памяти отчётливо, словно кто-то делал стоп-кадры. Сначала, Роберт услышал раздирающий сердце и душу крик Питера, ощутил ледяной холод и, бросив взгляд в зеркало заднего вида, увидел, как прямо из стекла тянутся чёрные плети, покрытые слизью и гнилью. И стоило ему вдавить педаль газа в пол, как в мокрый асфальт прямо перед мордой машины ударила молния. Роберт даже не успел среагировать, вносясь в её световой поток, слыша крик Питера и визг той хуйни, что обвилась вокруг его шеи. Его ослепил свет. Все механизмы в машине вырубились. Радио взорвалось, осыпая Роберта осколками и мелкими деталями. Ауди вильнула в сторону. Ослеплённый вспышкой, Роберт не придумал ничего иного, как ударить по тормозам. И вот второй раз за день, летя вперёд и вращаясь по дороге, словно стритрейсер самоубийца, Роберт подумал о том, что больше никогда в жизни не возьмёт авто в аренду, тем более в канун Хэллоуина.       Машина замерла. Тьма перед глазами чуть сжалась и через секунду, показавшуюся вечностью, мигнул и загорелся фонарь. Целое и невредимое радио заиграло, разнося по салону «Сemetery Blues» Бесси Смит, а навигатор ровным женским голосом произнёс: «Маршрут перестроен. Впереди — авария». Роберт выскочил из машины, смотря в пустой салон. И тут он замер, парализованный произошедшими изменениями.       Дождя не было. С чёрного неба светила полная луна. Машина стояла на деревянном мосту, переброшенном через небольшое ущелье, на дне которого шумела река, а на противоположной стороне моста неровно светилась старая вывеска-указатель «Boone Dam».       — Гидроэлектростанция Теннесси? — Роберт непонимающе крутанулся на мосту, с противоположной стороны зелёный указатель гласил: «Река Саут-Форк-Холстон. Вашингтон»       Делая медленные глубокие вдохи и такие же неторопливые выдохи, Роберт опустился на капот машины. И тут же подскочил, заметив движение на пассажирском сидении. Роберт, не обращая внимания на то, что отпрыгнул на добрую пару метров, замер на проезжей части, не в силах отвести глаз от своего пассажира.       На переднем сидении сидел Питер. Вполне осязаемый, не прозрачный, забравшийся с ногами в кресло и сжавшийся в комочек. Дрожащими руками он обхватил себя за плечи и, поверхностно дыша, немигающим, остекленевшим взглядом смотрел вперёд. Он был слишком бледным, отросшие, криво остриженные волосы спутались в воронье гнездо, тут и там алели царапины и порезы. Питер стиснул плечи, содрогаясь, и Роберт только теперь обратил внимание на то, какая потрёпанная одежда на парне. Присмотревшись к рукам, которые казались испачканными в грязи, он понял, это не грязь — все костяшки были содраны, словно Питер бился кулаками о стены или стесал их об асфальт, под поломанными ногтями запеклась чёрная кровь.       — Питер, — позвал Роберт и встретился с затопленными паникой глазами.