Пассажир

      Роберт на не слушающихся ногах подошёл к водительскому креслу и, всё так же не отрывая взгляда от Питера, сел, сжимая одной рукой руль, а второй вцепившись в собственное колено. В происходящее категорически не верилось. В его машину попала молния, шёл дождь, он ехал по сто двадцать седьмой из Вегаса в ЛА, и никак не мог за секунду оказаться на границе Вашингтона под полной луной. Руки мелко дрожали. Наличие того, кого в машине никак не могло быть — пугало и удивляло гораздо меньше.       — Ты Питер? Паркер? Верно?       Роберт сам не узнал свой осипший голос, с интересом, смешанным с тревогой, смотря на парня. Он не мог не видеть в нём Тома, поэтому от одного только изнурённого вида Питера болезненно сжималось сердце, а мозг желал отомстить тем, кто это с ним сделал. И не важно, получится ли! Главное — защитить. Паучок кивнул и с каким-то отчаянием мотнул головой, разрывая зрительный контакт и снова устремляя пустой взгляд на дорогу.       — Мы… Мы сейчас попали в тот мир, откуда ты родом? — говорить такое было дико, но как иначе объяснить смену локаций и неожиданную осязаемость Паркера, Роберт не знал. На фоне недавних событий и ночи Хэллоуина это казалось не такой бредовой мыслью.       Питер молча кивнул и дрожащей рукой указал на вывеску:       — Он там.       Прозвучало это так тихо, что Роберт бы усомнился, что парень хоть что-то сказал, если бы не видел, как шевелятся его губы.       — Питер? Кто… Он? То… та штука? — вспомнив парализующий холод и склизкие плети, он нервно оглянулся. Никого.       Питер замотал головой, сильнее обхватывая себя руками, и кажется, ещё уменьшаясь в ставшем по-настоящему гигантским кресле. Бросил тревожный взгляд на Роберта, но заметив, что тот спокойно развернулся обратно, сорвано выдохнул:       — Оскорп. — Пит едва шевелил разбитыми губами. — П-пп-рров, — он не смог договорить, замолкая и жмурясь, но глядя прямо в глаза, упрямо вскинув голову, произнёс одно парализующее тело слово. — Эксперименты.       Питера качнуло в сторону, Роберт хотел удержать парня от падения, но его руки прошли сквозь мальчишку. Пит, опираясь дрожащими руками на удерживающее его сидение, поднял полные отчаяния глаза, один был весь испещрён лопнувшими сосудами:        — Помоги мне.       И он растворился в пространстве. Роберт мог лишь хватать ртом воздух, перед глазами стояла другая сцена, где вот так же «в его руках» исчезал Паркер. Воспоминания нахлынули так резко и болезненно, что сердце отозвалось ощутимой резкой болью. Снимать ту сцену было тяжело, но гораздо труднее было смотреть на премьере, обнимая Тома и слыша его тихи всхлипы со сбивчивым: «Прости, Роб. Это же всего лишь кино, да?»       — Паучок, родной… — прохрипел Роберт, осматриваясь по сторонам. Казавшийся до этого мирным и тихим мост теперь внушал угрозу. — Куда мне ехать? Что с тобой?       «Маршрут построен. Начать путь?» — ровным голосом осведомился навигатор, посылая табун мурашек по позвоночнику. Плохо подчиняющимися пальцами он уменьшил картинку, изучая неизвестную дорогу. Она вела через лес зигзагами к заброшенной, если верить данным, гидроэлектростанции.       — Питер? Ты тут? — на пробу позвал Роберт, осознавая, что это далеко не тот милый мир, который они воплощали на экране. Или… не могло же всё так ухудшиться после Щелчка. — Пит, что за нами гонится…       Ответом была гробовая тишина, но стоило завести машину и тронуться в неизвестность, как Роберт ощутил лёгкое прикосновение к руке, едва осязаемое, но дарящее иллюзию спокойствия.       — Это не тот мир, в котором снимался я… У нас не было Оскорп, мутантов. В комиксах — да, но у студии нет прав на всех персонажей. Пришлось выкручиваться, менять, адаптироваться. А у вас тут… я даже не знаю, что это за мир, насколько он соответствует тому, что я читал!       Радио зашипело, переключаясь на какую-то попсовую волну, впервые не заставляя нервничать, а наоборот, внушая спокойствие.       — Я тебя увидел, потому что был сильный выброс энергии, да?! — догадался Роберт, поворачивая голову к пустому креслу. — В машине я чувствовал, как постепенно теряю силы и тогда ты активнее взаимодействовал с миром. Но почему я увидел тебя на заправке? Знаешь, Пит, меня ведь не покидало чувство, что я должен срочно вернуться, когда сидел в трактире… Я бы так хотел с тобой поговорить, — Роберт положил раскрытую ладонь на подлокотник. — Знаешь, думаю, ты мог бы взять часть моей энергии, чтобы суметь рассказать хоть немного о том, что нас ждёт… там, — прошептал он, смотря на навигатор, с каждым метром они становились всё ближе к неизвестности. — Даже не знаю, чего боюсь больше, того, что ждёт там, или того, что напало на тебя. И даже думать не хочу, как попал в этот мир. И как буду выбираться… если выберусь… — неуверенно закончил Роберт, смотря на полупрозрачные пальцы, касающиеся его ладони. — Смелее, Паучок.       То, что он несколько переоценил себя, Роберт понял через полчаса, когда перед глазами стали плавать белые мушки, а тело налилось слабостью. Сбросив скорость, он остановился на обочине, наблюдая за дымчатым силуэтом на соседнем сидении:       — Мне надо перекусить, иначе к Оскорп приедут два призрака, — невесело хмыкнул Роберт, вытаскивая энергетики и забытые в сумасшествие дня сэндвичи. По радио заиграли AC/DC, и он не смог сдержать улыбки. Перед глазами всплыли кадры из первого «Железного человека», а в голове раздался голос Тома, произнёсший самую глупую фразу, ставшую очередным мемом для фанатов: «Led Zeppelin? Обожаю их!»       — Роберт, — Дауни вздрогнул, он настолько привык к тому, что Питер не разговаривает, что абсолютно не ожидал услышать едва различимый шёпот. Он повернулся к Паучку, встречаясь с измученным взглядом, даже после покушения Бека Пит выглядел лучше, чем сейчас.       — Сильные эмоции. Тебе нужны они, верно?       Парень неуверенно пожал плечами, и, будто что-то услышав, посмотрел назад. От того, как он окаменел, Роберт понял — Оно здесь. Не говоря ни слова, он вдавил педаль газа, и ауди, завизжав колёсами, полетела по не самой ровной дороге, набирая скорость.       — Эта хуйня чего-то боится? Свет! Да? Она тогда отшатнулась от моего фонаря?!       Питер кивнул, с каждой секундой он становился всё более плотным, но всё ещё не решался говорить, или не мог, Роберту сейчас было не до этого. Вытащив фонарик из кармана, он бросил его в подстаканник.       — Ты можешь как-то защититься? — Питер пожал плечами, обхватывая себя за плечи и начиная чуть раскачиваться.       — Ты хоть что-нибудь знаешь?! — заорал Роберт, заставив мальчишку подпрыгнуть. Вся эта неизвестность пугала. Он чувствовал себя чёртовым героем фильма, только в этот раз у него не было заготовленного сценария даже на пару страничек вперёд! И второй дубль никто снимать не планировал. И финал никто не знал!       — Нечто сказало, меня тут быть не должно… — прошептал Питер, затравлено глядя на раздражённого Роберта.       — Но теперь ты в своём мире?! Оно гонится за мной? — у Роберта в глазах потемнело от мысли, что будет если Это, доберётся до него.       — Я защищу, — Питер сел в пол оборота, привалившись к спинке кресла плечом, и посмотрел назад.       — Ээ-э, нет, ребёнок. Ты мне нужен живым. Скажи, чего ждать на пороге Boone Dam?       — Не знаю, — Питер прикрыл глаза, схватившись за раскалывающие виски, его рот открылся в беззвучном крике, а Роберт ощутил болезненный прострел в сердце. Дышать стало невыносимо, словно в лёгкие насыпали иголок. — Они… там подвалы… Лаб-лаборатории, — с трудом выговаривал Пит, вдавливая ладони в виски до побеления кожи. — ЩИТ! — проскулили парень, выгибаясь в кресле дугой, вцепился в ручку двери, сжал пальцы с такой силой, что пластмасса поддалась, деформируясь под разрушающим напором. — Они… Они переезжали. — Питер распахнул глаза, ловя губами воздух и смотря на Роберта удивлённым взглядом. — Они бросили нас там. Я… я видел… себя… и… Ванда?       Роберт со свистом втянул воздух, прибавляя скорость. Сердце гулко ухало в груди, разгоняя по крови новую порцию адреналина. Это абсолютно не милая вселенная КВМ. Преследующая их Тварь отстала или сделала вид, что отстала. Предчувствие, что ничего хорошего не будет — не покидало Роберта, но он жал на газ, то и дело крутя руль, уносясь на машине всё дальше и дальше в лес по извилистой дороге. Питер притих, сжавшись в калачик, снова дёргая какой-то браслет на своей ноге. Радио выключилось, наполняя салон ровным гулом колёс и мерным рычанием двигателя. Роберт постепенно успокаивался, чувствуя, как все «лишние» эмоции перетекают к Питеру. Когда сердце забилось спокойно, а от дурного предчувствия не осталось и следа, он повернулся к мальчишке, намереваясь снова задавать одни и те же вопросы. Тот, увидев его взгляд, нерешительно кивнул и, прикрыв глаза, медленно проговаривая слова, зашептал:       — Нечто не тронет тебя. Я… на тебе защита. Оно не увидит… Оскорп ловит таких как я. Регистрация. Исследования. Мы для них материал. ЩИТ узнал об этом. Начались облавы. На Оскорп, на нас… Я ехал в машине с Беном и Мэй, когда… когда на нас… — Питер запнулся, закусывая губу, дыхание сбилось, а из глаз были готовы вот-вот сорваться слёзы.       — Тшшш-ш, Пит, тихо, не трать силы, — Роберт протянул руку, забывая, что не может коснуться, и чуть не свернул с дороги в траншею, когда ощутил под своими пальцами ледяные руки. — Пит?       Питер смотрел на свою руку, пальцы дрогнули, от чужого прикосновения по телу разлилось тепло. Он протянул вторую руку и коснулся такой горячей ладони, смотря круглыми глазами, не веря в происходящее.       — Ты? Как ты? — машина попала в яму, заставляя полностью сконцентрироваться на дороге, и вцепиться в руль.       — Я чувствую. И, всё вокруг — ярче. — Питер коснулся плеча Роберта, нерешительно провёл по ткани, касаясь горячих чуть подрагивающих пальцев. — Мы близко? Да?       Роберт посмотрел на навигатор. Три километра. Питер, осенённый какой-то идеей, резко дёрнул тот браслет, что был у него на ноге. Зашипев, он обхватил лодыжку одной рукой, в другой же зажимал кровавую железку с болтающейся с двух сторон порванной леской. Роберт отвлёкся от дороги, наблюдая за манипуляцией парня, но стоило ему увидеть стекающую струйкой кровь, как поспешил полностью обратить своё внимание на остаток пути.       — Ты боишься.       — У тебя кровь, — констатировал Роберт, уходя от ответа.       — Да… — Питер не выглядел хоть немного напуганным или удивлённым, казалось, что к крови на своём теле он давно привык.       Они ехали молча, Роберт сбавил скорость, не зная, что может увидеть, или что может увидеть их. Сквозь огромные стволы вековых деревьев было видно блестящую в лунном свете реку, а чуть дальше возвышалась мрачная дамба. Асфальтированная дорога закончилась, машину стало заносить на размытой после дождя глине. Остановившись, Роберт посмотрел на начавшего проваливаться в сон Питера.       — Дальше — пешком.       И тут Питер снова подскочил, хватаясь за руку Роберта, сжимая до обещающих появиться синяков, и сбито и быстро зашептал, кажется, говорить в полную силу он разучился или не мог напрячь связки:       — Не могу. Машина. Я не могу выйти, Роберт, понимаешь?!       — Ты пробовал? — Парень кивнул и с отчаяньем посмотрел на дверь, потом назад. Весь купол был на Роберте, не на машине. — Оно найдёт меня.       — Попробуй ещё. Ну же. — Роберт успокаивающе погладил Питера по тыльной стороне ладони, пытаясь взглядом передать свою уверенность. Паучок кивнул и протянул руку к двери, та не желала оказываться в его пальцах. Раз. Два.       — Нет! Нет, нет, нет! — радио зашипело. По навигатору пошли полосы.       — Питер, успокойся. — Роберт положил ладони на его плечи, приобнимая. — Вдох. Выдох. Мы что-нибудь придумаем.       — Нет. Оно… оно найдёт меня, — Питер обхватил себя за плечи, вцепляясь в тёплые руки, дарящие тепло. Всхлипнул, понимая, что всё вот так и должно было кончиться. — Найдёт и убьёт.       Роберт высвободил руки из цепких пальцев и под протестующий скулёж вышел из машины. У него появилась идея. Питер прижался к стеклу, смотря на обходящего машину человека. Сейчас он уйдёт. Бросит. И уйдёт. Пит закрыл глаза, жмурясь от обжигающих и щиплющих кожу горячих слёз. И вздрогнул от тёплого прикосновения к своему плечу.       — Дай мне руку, — Роберт протягивал ладонь, смотря с такой заботой, что Питер был готов сделать что угодно, лишь бы остановить этот миг. Он протянул дрожащую руку, вцепляясь в пальцы так, словно боялся, что ещё секунда, и мир рухнет. Роберт подошёл ближе, чуть потянул парня на себя и подхватил на руки. Тот был едва ощутим, эти призрачные преломления явно играли по каким-то своим правилам. Питер обхватил его руками и спрятал лицо в изгибе шеи. — Вот так, молодец.       Головы коснулись пальцы. От нежных прикосновений к спутавшимся волосам у Питера всё-таки потекли слёзы, он видел такую заботу. Он знал, кому её дарил Роберт. С губ сорвался всхлип.       — Давай попробуешь встать? — Роберт, нежно придерживая парня за талию, опустил того на землю, Питер цеплялся за него, словно боялся, что если отпустит, то исчезнет. Хотя, возможно, так и будет. — Я держу тебя. Не бойся, — Роберт успокаивающе погладил Питера по спине, чувствуя, как тот дрожит. — Давай, Пит.       Питер нерешительно слез с кроссовок Роберта, наступая на холодную землю, зажмуриваясь и… ничего. Он открыл глаза, смотря на улыбающегося и придерживающего его Роберта. Сделал ещё один шаг. Второй, третий. Он стоял в паре метров от машины, и земля не собиралась проваливаться под ним.       — Получилось?       — Добби свободен, — хихикнул Роберт и впервые увидел, как чужих губ коснулась несмелая улыбка. — Пошли, — он протянул руку, понимая, что поддержка для Питера лишней не будет, а сам не мог отказать себе в желании касаться мальчишки. Тоска по Тому и то, как он был на него похож, смешивали чувства и желания. Впрочем — на первом месте была забота.       Они уходили всё дальше от машины, связавшей их судьбы. Питер не отпускал тёплую руку, хоть и стал идти увереннее. Роберт же, вечно оглядывающийся назад, заметил, что следы под Питером становились всё более чёткими. Словно оказываясь всё ближе к тому месту, где он... Где он что? Роберт только сейчас понял, что не знает, чего ожидать. Что случилось с Питером в этих подземельях. Ведь если он призрак, то выходит, что… в горле встал ком, и он с опаской посмотрел на рвущегося вперёд паренька. Понимает ли он, что они там найдут. Или всё дело в Ванде? Но нет. Их не могли оставить живыми?! Это... невозможно!       Роберт подошёл к ржавой двери, на которой висел амбарный замок, и стояла пара пломб. Ни единого упоминания Оскорп. Впрочем — не удивительно.       — Питер, ты уверен?       — Д-да? Я… — Питер нервно оглянулся назад, прислушиваясь, чутьё внутри кричало и билось в предчувствии чего-то жуткого, а он не мог понять, связано это с тем, что он увидит место, где провёл столько времени в заточении, или что-то идёт по их следу.       — Ты видел, как вас сюда заводили?       — Нет. — Увидев сомнение и непонимание на лице Роберта, он взъерошил и без того торчащие во все стороны волосы. — Это трудно объяснить. Я просто знаю, что нам нужно туда. На минус третий этаж, а дальше к незаметной потайной двери в шкафу и на лифте на последний седьмой уровень.       — Хорошо, как нам снять замок? У тебя есть силы?       Питер протянул руку, но его пальцы прошли сквозь ржавое железо. Он сначала отпрянул, но потом, бросив предупреждающий взгляд на Роберта, сделал шаг и растворился за дверью. И именно в этот момент завыли сирены. Роберт упал на землю, закрывая голову руками, ожидая каскад пуль и криков охранников. Но всё смолкло так же неожиданно, как началось, и только эхо разносило по лесу уже закончившийся шум. Раздалось шуршание механизмов, и с шипением и паром опустилась соседняя бетонная панель.       — Роберт? — Питер выглядел бледным, из его носа струйкой текла алая кровь.       — Малыш, ты в порядке? — Роберт коснулся бледных ледяных щёк. — Выглядишь отвратно.       — Не знаю. Глаза закрываются. И сил... — он шатнулся, сжимая пальцы на тёплом плече. — Спать хочу, — пробормотал Питер, закрывая глаза и упираясь лбом в грудь, вдыхая такой приятный и успокаивающий запах. — Так странно. Я тебя не знаю, а чувство, что всю жизнь с тобой знаком.       — В твоём мире нет Тони Старка?       Питер заторможено покачал головой, и тут до него словно что-то дошло. Он сделал шаг назад, округляя глаза и смотря на Роберта совершенно другим взглядом. Готовый то ли накинуться, то ли бежать куда глаза глядят:       — Старк?! Торговец оружием?! Ты… ты сын Говарда?!       — Не я, мой персонаж, — поправил парня Роберт, выставляя вперёд руки в защитном жесте и делая пару шагов назад.       — Он спонсировал Оскорп! Сначала… Ты его сын?! Но… Тони старше меня лишь на десять лет… Как? Почему ты…       — На десять лет? Постой. — Перебил его Роберт, нахмурившись, пряча руки в карманы и натыкаясь на паспорт. — Какой сейчас год?       — Когда… когда меня схватили, был тысяча девятьсот девяносто девятый…       Роберт удивлённо смотрел на Питера, тут что-то не клеилось. У него в кармане был паспорт с датой рождения Паучка в две тысячи первом, а Говард погиб в девяносто первом году. Выходит что…       — Питер, ты уверен, что мы находимся в твоём мире? — Роберт протянул парню документ подтверждающий его личность. Тот повертел его в пальцах и непонимающе вернул обратно:       — Что не так?       — Две тысячи первый год! Ты… — и тут он понял. — Ты видишь что-то другое. Так?       — Тысяча девятьсот восемьдесят первый. Куинс. — Питер непонимающе вертел в руках свой и одновременно не свой паспорт. Фотография была его, но более качественная и покрытая тонким прозрачным пластиком, как и остальные страницы. На этом паспорте был какой-то плотный резиновый чехол, в то время как у него паспорт был даже без кожаного чехла, как у дяди Бена.       — Ничего не понимаю…       — Зато понимаю я.       Роберт со свистом втянул ставший ледяным воздух, с губ Питера сорвалось облако пара. Из леса к ним медленно шло странное, длинноногое и длиннорукое, чем-то напоминающее богомола дымчатое существо с руками-плетями.       — Бежим! — заорал Питер и дёрнул Роберта в сторону. Вовремя — в стену, где секунду назад была его голова, врезался чёрный гнилой отросток.       — Вам не уйти от меня…       Голос проникал прямо в голову, оседая ледяным инеем, заставляя ноги подгибаться. И хоть тварь двигалась медленно, метала свои конечности она очень резво. Питер нажал какую-то кнопку. Дверь закрылась, отрезая их от могильного холода.       — Бежим, — Выдохнул Роберт, смотря на бетонную стену и слыша, как в неё что-то врезалось. — Быстро!       И они понеслись по тёмным коридорам, стуча подошвами по полу и разнося гулкое эхо на метры вокруг. Направо. Налево. Направо. Мимо пыльных шкафов, вдоль огромных катушек проводов. Дальше. Вниз по лестнице. По покрытым мхом и слизью ступенькам, то и дело поскальзываясь и хватаясь за такие же склизкие перила. Вниз. Ещё. Бегом по таким же однотипным коридорам. Снова по лестнице.       — Вот! Сюда!       Питер одним рывком отодвинул шкаф с документами, хватая за загривок Роберта и втаскивая в узкую бетонную щель. Фонарик врезался в задвигающийся шкаф и остался снаружи узкого прохода. Дверь захлопнулась, погружая путников в абсолютную тьму.       — Идём! Ну! — Питер проходил сквозь свисающую с потолка и натянутую между стен паутину, в то время как Роберт, прикрывая лицо руками и моля богов, чтобы тут не было никого ядовитого, шёл вперёд на ощупь.       Он ощутил холодок и рухнул вниз с громким воплем. Секунда свободного падения сменилась болью в запястьях и резким рывком назад. Роберт рухнул как подкошенный на пол, стоило Питеру отпустить его, хватая ртом воздух и смотря в черноту перед собой.       — Там шахта… без лифта. — Прошептал Питер, чувствуя, как кружится голова, и начинают растворяться пальцы. — Где-то… где-то тут должна быть лестница. П-посмотри. Ты видишь что-нибудь?       — Я не вижу собственных пальцев! — Роберт чувствовал, как заходятся в мондраже те самые леденеющие пальцы от осознания, что, не схвати его Пит — он бы сейчас лежал грудой переломанных костей, нанизанный на арматуры внизу. К горлу подступил ком.       — Спички? Зажигалка? Что-нибудь?       И тут Роберт вспомнил о спичках, захваченных на кассе в последний момент. Они должны были быть в кармане, ещё в голову пришла мысль о сигарете, но курить было некогда:       — Только бы не выпали…       Кто-то наверху решил, что можно позволить двум странникам меж миров такую блажь. Узкий коридор осветила вспышка искры, и послышался треск ломающейся спички.       — Чёрт!       Попытка. Вторая. Третья. И вот, наконец, в паре шагов от себя Роберт смог увидеть пыльные глянцевые стены из белой плитки, а впереди — кромешную мглу. Поднеся руку к краю, он едва поборол приступ тошноты. Увидеть и понимать, куда ты мог рухнуть — совсем не то же самое.       — Я не вижу. Ничего… Пит. Питер?! — Роберт в панике заозирался вокруг, мальчишки нигде не было. — Паркер, не бросай меня…       Ответом была тишина. И шипение… Фраза про осыпавшийся в трусы позвоночник показалась не метафорической. В свете догорающей спички Роберт увидел лестницу, ведущую вниз шахты, а следом метнувшуюся в его сторону в прыжке змею. То, как она пролетела мимо в паре миллиметров, шипя в самое ухо, как ударила извивающимся хвостом его шею, прежде чем рухнуть в шахту, он запомнит навечно.       В ушах засвистело, ноги наполнились свинцом, сознание было готово провалиться в манящую пустоту, Роберт уже качнулся в сторону, как понял, что заваливается в бездну. Вцепившись пальцами в пол, он чуть отполз назад, делая глубокие вдохи. Всё, чего хотелось в эти секунды — проснуться в кресле самолёта, понять, что всё это — всего лишь до жути реалистичный сон, и облегчённо выдохнуть.       — Роберт, — раздался тихий шёпот у него в голове. — Пожалуйста.       Роберт распахнул глаза, смотря перед собой и не видя собственных пальцев.       — Пит? Питер? Где ты? — только сейчас Роберт вспомнил об оставленном где-то телефоне, как же ему не хватало фонарика.       Поджигая очередную спичку, он подполз к краю, светя вниз шахты. Конструкция лестницы выглядела гораздо более новой и надёжной, чем всё, что они миновали до этого. Однако тут тоже железо местами поддалось ржавчине и мху. Роберт бросил взгляд в сторону узкого прохода. Пути назад не было. Вперёд — ещё хоть какой-то, но был. Оказавшись зажатым между преследующим его Нечто и обрывом, ведущим в лаборатории, Роберт определённо хотел не выбирать, и только голос Питера, просящий о помощи, заставлял двигаться вперёд.       Аккуратно свесив ногу и нащупав первую ступеньку, Роберт зажал во рту коробок спичек и пополз вниз, во тьму и затхлость шахты. Чем ниже он спускался, тем труднее становилось дышать, тут явно не было вентиляции или хоть какой-то системы очистки. Шаг. Второй. Десятый. Пятидесятый. Руки тряслись и наливались свинцом. Пальцы сводило от напряжения. Роберт молил всех известных ему богов и сущностей о том, чтобы лестница оказалась цела, и ему не пришлось бы прыгать во тьму наудачу. Когда его подошвы коснулись пола, он буквально рухнул на землю от облегчения и только потом вспомнил о свалившейся сюда змее.       В панике зачиркав спичками, он заорал, увидев, на чём он сидел, вцепившись руками в лестницу, Роберт поднялся на пару ступенек, смотря на белеющие и хрустящие под ногами кости мышей и ещё какие-то полуразложившиеся трупики. В нос ударил смрад и сладковатый запах гниения. Как он его раньше не заметил?! От рвотного позыва и падения на дно спасло лишь то, что он заметил пару шевелящихся в дальнем углу змей. И выход из шахты. В метре от своей руки. Оказалось, прыгнуть на такое расстояние в состоянии адреналина — плёвое дело.       Выбравшись на холодный кафельный пол, Роберт растянулся на нём, заходясь кашлем, в носу всё ещё стояла вонь шахты, которую он не замечал, сконцентрированный на поиске следующей ступеньки под ногами. Понимая, что надо встать и идти дальше, что тут тоже может быть небезопасно, Роберт снова чиркнул спичками, их оставалось всё меньше. Посветив по углам, он нашёл заветный красный ящик. И два рабочих фонарика, вместе с ломом для вскрытия дверей лифта.       Зажав один под подмышкой, а вторым освещая глянцевые белые стены, он двинулся вперёд по узкому длинному коридору. В конце туннеля нашёлся генератор и пара аккумуляторов, заросших пылью. Тут давно никого не было. Сглотнув ком в горле, понимая и готовясь к тому, что ничего хорошего он не увидит в конце пути, Роберт наудачу дёрнул стартер. Раз. Два. Генератор зарычал, а рубильник щёлкнул. С хлопками стали зажигаться лампы. Засветились аварийные выходы. Вспыхнул свет за дверьми со стеклянными дверцами и ключ-картами для входа. После тьмы такой яркий свет дезориентировал, ударяя по вискам болью. Роберт прищурился, прикрывая слезящиеся глаза и на время останавливаясь. Даже идти в такой ослепительной белизне — не получалось.       Кое-как добравшись до конца коридора, заглядывая в пустые офисные комнаты, щурясь и смаргивая слёзы, Роберт нерешительно замер: коридор расходился направо и налево. Ни единого указателя. Надо было решить, куда идти, и запомнить. Что-то подсказывало, что петлять в этих идентичных туннелях можно всю вечность.       — Пит? Куда нам?       — Роберт, — раздалось из левого коридора, или Роберту только показалось, что голос был живым, а не почудился ему в голове. Тем не менее он устремился вперёд, сжимая пальцами лом, готовый огреть им любое существо, что посмеет показаться в этих стерильных стенах.       Он шёл по коридору, заглядывая то в одни, то в другие помещения, все они были пустыми, тут и там виднелись какие-то коробки, но ничто не напоминало лабораторию. Роберт прошёл ещё по двум коридорам и уже собирался свернуть ещё раз налево, как его развернула невидимая сила, и он уставился на точно такую же, как и все вокруг стены. Роберт уже хотел развернуться, как его снова притянуло к этой чем-то особенной стене. Присмотревшись, он не увидел ничего, даже щели, намекающей, что тут есть потайная дверь.       — Питер? Что? Что мне делать? — Роберт отчётливо ощутил в сжимающихся пальцах лом и, размахнувшись, ударил по стене, ни на что не рассчитывая.       Пробив стену, он едва не разжал пальцы от неожиданности, в последний миг ловя готовый исчезнуть в дыре лом. На то, чтобы прорубить дыру ушла пара минут. Новый коридор был зелёным, тут не горел свет, а окна дверей напоминали психиатрические камеры, затянутые решётками и пуленепробиваемыми пожелтевшими стёклами. В груди неприятным узлом закружилась тревога. Включив фонарики, Роберт втянул так недостающий в этих подземельях кислород и на ватных ногах пошёл вперёд. Светя в окошки, боясь смотреть в них, но продолжая заглядывать в пустые камеры.       Преодолев с десяток метров, Роберт был готов рухнуть на пол. Ноги налились такой тяжестью, что казалось, к ним привязали стофунтовые гири. Руки тряслись так, что он начинал задумываться о том, что не перенес ли только что приступ. Тело отказывалось подчиняться. Всё внутри молило поскорее уйти отсюда. Впереди осталась одна распашная железная дверь. Собравшись с силами, Роберт с удара ноги распахнул железные створки, готовый ко всем ужасам из серии хоррор. Двери со скрипом поддались, ударились о стопора и поползли назад. Никто из комнаты набрасываться на него не собирался. Придержав качающуюся взад-вперёд на трактирных петлях дверь, Роберт проскользнул внутрь. Светя фонариком, он неуверенно зашёл в лабораторию. Абсолютно пустую лабораторию.       Тут и там стояли металлические столы, кресла с креплениями для рук. Стеклянные витрины с ампулами, шприцами и хирургическими инструментами. Роберт наступил на устройство, чем-то напоминающее гигантский ножной переключатель, и по всей комнате вспыхнули прожекторы, подсвечивая наводящие животный ужас операционные столешницы. Вдоль одной стены тянулись пустые шкафы, на которых раньше наверняка стояли папки с документами. Обойдя каждый стол, заглянув в пару пустых клеток для крупных зверей, вытащив несколько ящиков из столов, Роберт не нашёл ничего, кроме пыли и пустых ампул. Сотни мурашек неприятно гудели под кожей, он чувствовал, что тут есть что-то ещё. И не ошибся. В дальнем углу виднелась неприметная дверь с металлической табличкой наверху: «Эксперименты 0 — 9. ВХОД ЗАПРЕЩЁН» Рядом красовался значок биологической и радиационной опасности.       — Роберт…       Голос Питера показался гораздо ближе, и шёл он явно из-за той двери. Роберт осмотрелся по сторонам — ни костюмов, ни защитной зоны. Ни единого намёка на то, что это действительно слишком опасное место.       — Я, наверное, спятил, — он повернул ручку, заходя в мигающий редкими лампами коридор. Чёрные стены из керамической плитки лондонского метрополитена, те же двери из психиатрических больниц, только тут было гораздо прохладнее. И сыро. Под ногами хлюпала вода, тут и там раздавался звук разбивающихся капель. Роберт осветил потолок, с него текли тонкие струйки. «Помещение находится под заброшенной дамбой» радушно напомнил мозг, окатывая ледяной волной страха.       — П-пит? — Роберт посветил на первую дверь. Замирая на месте. Над дверью висела табличка: «Эксперимент №9», а рядом с ручкой, как в самой обычной больнице, была забыта пожелтевшая папка. Он протянул руку, с опаской открывая «Дело №9»: Ночной Змей Полное имя объекта: Курт Вагнер. Рост 188 см. Вес 87 кг. Способности: • телепортация — предел 7.92 км. • ловкость и гибкость — 117% (предел не изучен) • может лазать по стенам — выдержка 7,24 минуты (предел не изучен) • ночное зрение (подозреваем способность к эхолокации) • регенерация (не изучена) Готовность объекта 63%       Роберт посветил внутрь камеры, замечая на постаменте в центре пустую клетку. Подходя ко второй двери на противоположной стене, он сразу заглянул в пугающую черноту камеры. Такой же постамент и пустой стеклянный бокс. В деле значилось: Симбиот — Веном. Носитель — Эдди Брок.       Роберт читал знакомые имена, передвигаясь от двери к двери, натыкаясь на пустые клетки и камеры, и не зная, благодарить судьбу за то, что там пусто, или заходиться ужасом от осознания, что где-то на этой планете сейчас проводят жуткие эксперименты над мутантами и сверхлюдьми. Мистик, Логан, Халк, Стив… Роберт замер, смотря на фотографию Криса, торчащую из порванной папки, не решаясь светить в чёрное окно, заляпанное чем-то тёмно-бордовым. Он не мог умереть. Не мог… попятившись, Роберт врезался в открытую дверь на противоположной стене, сбивая дело Джеймса Бьюкенена «Баки» Барнса в воду. На нём стояла печать Гидры и штамп «ПРОДАН». Роберт приоткрыл дверь, не решаясь зайти внутрь, цепляясь за сырое железо и медленно оседая на пол, не обращая внимания на давно промокшие ноги, а теперь и брюки. Оставалось ещё три двери. В одной должна была быть Ванда, в другой Питер и… кто-то ещё. Но все они оказались пустыми, дел в нишах тоже не оказалось. Впереди зловеще зияла чёрная дверь с красным, словно написанным кровью, готическим шрифтом: ЛАБОРАТОРИЯ №1       Ноги отказывались идти вперёд, но отчётливый протяжный скрип где-то высоко наверху пронёсся по пустым коридорам. Нечто было рядом. Бежать было некуда. Роберт буквально ворвался в лабораторию, замирая. Дверь упиралась в ступени, ведущие вверх, по котором стекала вода. Неприятный запах, который никак не удавалось интерпретировать в затхлом воздухе, стал сильнее. Десять шагов, и ещё одна дверь. Распахнув её, Роберт задохнулся от стойкого запаха разложения, светя фонариком в разные стороны. Натыкаясь на… Фонарик выпал из рук, уходя под воду, которой тут было по щиколотку. Роберт, согнувшись пополам, втянул воздух сквозь сжатые зубы. Лучше бы он этого не делал. Сладкий запах гнили подобрался к самому желудку, скручивая его в узел.       — Боги… — прохрипел Роберт, натягивая ткань футболки к глазам, зажав рот и нос рукой, стараясь вдыхать как можно реже, пошатываясь, он поднял фонарик, светя на другие стены лаборатории.       Помещение было круглой формы с уходящим вверх и скрывающимся во тьме куполом. По кругу стен шла беговая дорожка, ограждённая толстым прозрачным стеклом. Только вот для удержания темпа сзади бегуна стояли острые пики, грозящие ворваться в спину нерадивого спортсмена. На этих пиках висело частично разложившееся тело. Огромный экран монитора светился равнодушными голубыми буквами: Объект №2. Ртуть. Максимальная скорость 1195 км/ч в течение 30 минут. Объект ИЗУЧЕН 30 июля 2001 г.       Роберт старался не смотреть на останки, но взгляд сам замирал на чёрных провалах на месте глаз и показавшихся из щеки зубах. И огромное количество летающих за стеклом мух. Если сейчас 31 октября, выходит, что телу уже три месяца, Роберт хотел произнести это вслух, но просто не мог заставить свой рот открыться. Тошнота и слабость накатывали волнами. Надо было скорее найти ещё двоих…       Ванда лежала в центре, прикованная к лабораторному столу. Над ней колыхалась алая энергия, которой не позволяли выйти за пределы прозрачные стены капсулы. Вокруг висели экраны, снимающих показатели и что-то анализирующих. Роберт подошёл ближе, смотря на ведьму: от её головы, груди и рук шли сотни проводов и липучек, подключенных к компьютеру.       Она была жива. На одном экране были её показатели и исходные данные с минимальной информацией, на втором — диаграммы и таблицы с результатами разных тестов. А на третьем. Роберт, непонимающе смотря в экран, поднял руку, силуэт сделал тоже самое и вспыхнул алым вместо бордового ровного свечения, стоило ему сделать шаг назад. Капсула вспыхнула алым, прозрачные стены содрогнулись, сдерживая напор энергии Ванды. Лабораторию пронзил жуткий крик. Приборы запищали. Ванда дёргалась на столе, не в силах даже толком пошевелиться, не то что вырваться. Что-то в капсуле загудело. Экраны засбоили диаграммы и графики сменились изображением человека, который медленно подошёл к капсуле, касаясь клавиатуры. Роберт отчётливо увидел комбинацию кнопок на клавиатуре, и прежде чем успел подумать, повторил их.       По лаборатории прошёл звук разгерметизации, следом пролетел протяжный стон, алые искры метнулись в разные стороны, чудом минуя Роберта и разбивая керамическую плитку и бронированное стекло «беговой дорожки». Измерительные приборы пискнули и погасли. В воздух ворвалось гудение мух и вонь, оказалось до этого тут совсем не пахло. Голова Ванды завалилась на бок, а тело обмякло.       Роберт, зажимая нос от токсичного запаха, чувствуя мерзкую вязкую слюну на языке, как загипнотизированный, подошёл к открытой капсуле, смотря на втягивающиеся в ведьму потоки её силы. Проследив за руками, он всё же отпрянул в сторону, чувствуя, как желудок выворачивает наизнанку. Перед глазами стояли пальцы Ванды, в которые были вставлены длинные тонкие иглы, с которых капала вязкая чёрная кровь. В ушах загудело. Роберт, пытаясь вдохнуть воздух, но только ещё больше наполняя легкие трупным смрадом, схватился за край стола, чтобы не упасть, и попятился. И тут ведьма открыла свои рубиновые глаза, смотря прямо в душу.       — Помоги. Вытащи их…       Роберт не шевелился, даже дышать перестал. Тело начало заваливаться в сторону, он понимал, что падать в обморок — не лучшая идея, но у мозга были свои планы.       — Помоги!       В него ворвался красный сноп, больно ударяя в грудь. Роберт словно со стороны наблюдал, как поднимается с пола, как делает шаги к капсуле, протягивает руки, отстёгивает крепления на запястьях и начинает медленно снимать нанизанные на спицы пальцы. Один. Второй. Третий. Перед глазами плыло, но тело словно было под чужим управлением. Вторая рука. Весь позвоночник… Роберт поднял Ванду, снимая с проткнувших её спину небольших, но доходящих до нервов игол, в прошлом считывающими показатели. Он перенёс ведьму на соседний стол, кладя прямо на медицинские записи и пометки. Бумага сразу пропиталась кровью. Замечая краем глаза: «Питер Паркер. ИЗУЧЕН»       Сознание и способность двигаться самостоятельно вернулись резко. Роберт разжал пальцы, Ванда застонала, ударившись головой о столешницу. Взгляд Ванды был мутным, она явно не совсем понимала, что происходит, и где находится. Роберт попытался вытащить из-под неё ещё пару листов, стараясь узнать хоть какую-то информацию про Питера, но натыкался лишь на жуткие фотографии исследования Ванды и Пьетро. Крутя головой и светя фонарём по пустым столам и клеткам, Роберт чувствовал, как к горлу подступает ком, а сердце разгоняет кровь по сжимающимся в панике венам. Он крутил головой, светя из стороны в сторону. Питера нигде не было.       — Ванда. Ванда, послушай, где Пит? Он должен быть где-то здесь. Ванда! Где он?!       — Питер? — Ванда сконцентрировала горящие мутным алым глаза на Роберте. — Изучен. Они увезли его, — она мотнула головой в сторону узкой металлической двери. — Он ещё дышит…       И Ванда потеряла сознание, обмякая на пропитанных кровью документах. Роберт коснулся её шеи. Пульс был слабым, но он был. Нужно обработать ей раны. Но сначала — Питер. Подхватив фонарик, он побежал к чёртовой двери, хлюпая промокшими кроссовками по залитому полу. Желая найти Паучка и страшась того, что может там увидеть. Дверь не открывалась, словно на неё кто-то давил изнутри. Приложив все имеющиеся силы, Роберт толкнул её ещё раз, и его чуть не сбил с ног поток вырвавшейся воды. Врезаясь в колени, он разлился по полу уже выше уровня щиколотки. Роберт посветил в обесточенный коридор, его стены были мокрыми, затопленными примерно наполовину.       — Питер! — Роберт ворвался в замкнутое пространство. Тут и там с потолка лились настоящие ручьи. Он бежал, хлюпая и оскальзываясь на мокром полу. Открывая одну дверь за другой. Третью. Столы. Мини лаборатории. Клетки. Он чувствовал приближающийся холод и дурное предчувствие. Тварь совсем близко.       — Пит!       Роберта накрывала паника, он осматривал каждую комнату, каждую клетку и чёрный мешки, даже не морщась от отвращения, натыкаясь на скелеты и разложившиеся тела.       — Питер!       Заорал Роберт, дёргая ещё одну дверь, и замер. Тут слишком холодно. Дверь как у холодильной камеры. Помещение крохотное, все стены в толстом слое инея, а в центре на постаменте стоит клетка. Тело человека засунуто в мешок, а голова торчала из клетки, зажатая в специальной дыре, тоже скрытая тканью. Роберт трясущимися пальцами попытался развязать узел, удалось далеко не сразу, слыша сдавленный заглушённый стон, он наконец справился с узлами и резко сорвал мешок, встречаясь с глазами Питера. Один был целиком чёрным и блестел как у настоящего паука. Второй, как и у призрака, стал красным от лопнувших сосудов и внутреннего кровоизлияния. Вряд ли Питер им что-то видел.       — Питер. Пит. Я рядом. Я нашёл тебя, — зашептал Роберт, касаясь слипшихся волос, с тревогой смотря на замотанный изолентой и явно забитый кляпом — у губ торчал какой-то холм — рот.       Было очень холодно, у Роберта пар валил изо рта такой, словно он попал в криокамеру. Мешок на Питере вряд ли мог ему хоть как-то помочь согреться. И тут Роберт понял, что это не ткань... на голове — да, но тело. Оно было укутано в кокон из паутины. Питер дрожал, смотря на Роберта, его бровей коснулся иней.       — Пора убираться отсюда.       Роберт протянул руку, касаясь скотча, но Питер замотал головой, уходя от касания, замычал что-то, стараясь спрятать лицо, но клетка почти не давала пошевелиться. Зафиксировав голову парня, явно до конца не понимающего, кто перед ним, и с какими намерениями. Роберт оторвал скотч и всё же почувствовал, что падает. Больно ударившись головой о каменный пол и уйдя с головой под катастрофически быстро прибывающую воду, он мигом пришёл в себя, выскочил, отплёвываясь, смотря полными ужаса глазами на Паучка, у которого из-под губы торчали чёрные жвала. Снизу чуть поменьше шевелились, ощупывая воздух. Питер зажмурился, закрывая рот, только лишние элементы не собирались исчезать.       — Пп-пит? — Роберт подошёл ближе, не в силах оторвать глаз от паучьих рудиментов. Питер поднял полные слёз и паники глаза. Дёрнулся в схватившем его по рукам и ногам коконе. Он дрожал. Его лицо было покрыто инеем, а губы приобрели фиолетовый оттенок.       — Роб…       — Пит. Сейчас. Надо вытащить тебя отсюда.       — Нет!!! — услышал Роберт крик Ванды, а следом, парализующий шёпот проник в его голову, лишая способности двигаться.       — Тебя здесь быть не должно!       У Роберта от силы была минута, его взгляд заметался по спаянной без единого замка клетке. Под руками не было ничего, чтобы освободить парня. Попытавшись поднять клетку, он понял — она приварена намертво!       — Уходи... Роб-берт.       — Я не уйду, пока не вытащу тебя. — Роберт смотрел на забурлившую в коридоре воду. И следом за косяк двери схватилась чёрная плеть.       — Роб… — Питер задёргался в бессмысленной попытке высвободиться, царапая шею об острые края металлического кольца.       — Ро-бе-рт. Пора домой…       Стены задрожали, с потолка тут и там потекли струйки водопада. Дамба разрушалась.       — Питер! Пит!       Роберт бессмысленно дёрнул железные прутья, смотря в приближающуюся чёрную морду без глаз или хоть каких-то отверстий, разносимую лёгкой дымкой. Нечто занесло свою лапу, собираясь насадить на неё человека, как чёрное тело прошили алые плети, парализуя. В дверном проёме с трудом стояла на ногах Ванда, смотря в глаза Роберту. Одной рукой удерживая тварь, второй она расщепила на атомы клетку, осыпая её мелким порошком.       — Бери его и уходи.       — А ты? — Роберт подхватил не способного пошевелиться Питера.       — Уходи!       Роберт с трудом шёл по затопленному по колени коридору, держа на руках Питера. Плыть в трупной воде было слишком опасно. Он и так успел наглотаться её минуту назад. Добравшись до Лаборатории, Роберт уже собирался бежать дальше вниз по туннелям. Как понял — они затоплены. Если даже в лаборатории стоит вода по щиколотку, а те помещения ниже... Выхода не было. Паника не успела накрыть его с головой, её остановил тихий шёпот Питера:       — Лифт. Потолок.       Роберт задрал голову, но ничего кроме каменного свода не увидел. И уже хотел было попытать счастья у двух других дверей, не открытых до этого, как его резко дёрнуло в сторону. Из кокона Питера торчала настоящая паучья лапа. Роберт чуть не выронил его, когда шеи коснулись жвала.       — Там, — лапа, изогнувшись под невероятным углом, указала на небольшую лесенку. — Разрежь кокон.       Здесь острых предметов было хоть отбавляй. Надрезая плотную материю, Роберт слышал тихо шипение, когда случайно задевал скальпелем Питера. Высвободив его, он в ужасе закрыл рот ладонью. Питер был невероятно худым. Его тонкая кожа едва ли не светилась, обтягивая кости. Из-за спины выглядывали четыре лапы, которые выглядели гораздо более сильными, чем практически лишённые всех мышц руки.       — Я обниму тебя? — Питер едва стоял на ногах, но не решался трогать человека, он чувствовал исходящий от него запах страха. А ещё тепло. Тепло, которого так не хватало в клетке, его сущность буквально кричала вцепиться жвалами в шею и выпить до основания. Но не полностью потерянная человечность молила остановиться. Он видел, как пугал человека одним своим видом. К глазам подступили слёзы, он несмело позвал, чувствуя, что ещё немного, и рухнет на пол. — Роберт?       — Я… да. Пит. Об-обними. Это…       В лабораторию ворвался целый поток воды, сбивая Питера с ног, толкая его в объятья Роберта и унося обоих к так необходимой им лестнице. Паук вцепился лапами в спину Роберта, прилагая все силы, чтобы удержаться и не вонзить жвалы в призывно пульсирующую шею человека. А тот, задыхаясь от всплеска адреналина и осознания, что второго дубля тут точно не будет, поднимался всё выше и выше, с такой скоростью, словно у него было минимум несколько пар рук. Ещё! Немного. В темноте показался небольшой балкончик. Забравшись на него, Роберт рухнул на металлическую решётку пола, смотря на бурлящую внизу и вспыхивающую алым воду.       — Ванда...       — Она справится. Нам надо уходить, — Питер раскрыл лапами шахту лифта, шатаясь, он подошёл к Роберту, кладя руку на плечо и заглядывая в глаза.       — Спасибо.       — Пока не за что, — Роберт сглотнул, отводя взгляд, видеть Питера таким было жутко. — Надо выбираться.       Они карабкались по лестнице вверх, слышали рокот воды внизу и визги существа, смешанные с криками Ванды. До заветного спасения оставалось совсем чуть-чуть и... Люк!       Роберт врезался в него головой, чуть не падая обратно, Питер вовремя расставил лапы, удерживая равновесие, казалось невероятным, что в таком состоянии он может двигаться.       — Закрыто!       Роберт смотрел вниз, за спину Питера, где к ним поднималось Нечто.       — Роберт Дауни младший!       И люк сорвало ударной волной, прошедшей сквозь Тварь. Роберт как в замедленной съёмке увидел переворачивающийся люк, ринувшуюся в шахту воду, Питера, протягивающего к нему свои лапы и вжимающего в себя и в лестницу. Их потянуло вниз, Паучок был слишком слаб, Тони схватился руками за ступени, задерживая дыхание. Секунда, и по ушам ударила глубина. Питер оттолкнулся от лестницы и поплыл наверх, Роберт пытался сделать воздушную пробку, чтобы защитить перепонки, но она тут же лопалась. Раз. Второй. Он грёб руками и ногами вместе с Питером, гонясь за мерцающей белой точкой вверху. Лёгкие обдавало пожаром. Скручивало. Выворачивало. Ноги стали неметь. Из последних сил сделав рывок, Роберт ощутил, как его выносят мощные лапы на поверхность. Вдох.       Он глотал воздух, не веря в то, что смог выбраться.       — Мы выбрались. Питер, мы… — Роберт не договорил, только сделав ещё пару глотков свежего, наполненного кислородом воздуха, он понял, что Питер не всплыл. Нырнув в ледяную воду, он увидел идущее ко дну тело. В два гребка оказался рядом с парнем и потащил к поверхности. Лёгкие горели. Питер не шевелился. В свете луны было видно, что они находятся в самом центре водохранилища.       Разобрать на воде, дышит ли Пит, и бьётся ли у него сердце после только что пережитого — было попросту невозможно. Понадеявшись на удачу, Роберт обнял парня за грудь, и со всех сил заработал ногами. Но не успел он отплыть на десяток метров, как вода вспенилась, и из неё показалась Ванда. Она парила над водой на своих красных нитях энергии. Зависла над Робертом, и он ощутил, как и его приподнимает над водой.       Стоило им оказаться на берегу, а ногам Роберта коснуться жидкой прибрежной глины, как он рухнул на колени, только чудом удерживая на руках Питера. В лунном свете он заметил в паре метров сиротливо зеленеющий пятачок невысокой травы, только вот сил добраться до него не было. Аккуратно опустив Питера на землю, он приложил ухо к мальчишеской груди, пытаясь уловить биение сердца, но за собственным гулом крови ничего не слышал. Роберт, паникуя, не замечая едва вздымающуюся грудь, коснулся ледяной шеи, пальцы обожгло слабым ударом пульса.       — Жив. — Облегчённо выдохнул Роберт, оседая рядом, и только теперь осознавая всё произошедшее в лаборатории. Руки затряслись так, что пришлось сцепить ледяные пальцы, чтобы хоть немного погасить лихорадочную дрожь. Холодно. Одежда неприятными мокрыми слоями облепила тело. И сердце бьётся как пойманная в ловушку птица.       — Он истощён, — Ванда присела рядом с Питером, водя руками над его телом и подсвечивая вены изнутри. Она сама выглядела отвратно, но рядом с мальчишкой казалась абсолютно здоровой. — Ему нужна твоя помощь.       — К-какая? — изо рта валил пар, было чертовски холодно. Знакомо холодно… Роберт напряжённо посмотрел по сторонам, едва различая близстоящие стволы деревьев в свете полной луны. Пусто. Никого.       — Кровь.       — Х-хорошо, — он придвинулся ещё ближе к Питеру, кладя его голову себе на колени. На руке появился глубокий порез от лёгкого взмаха Ванды. Роберт даже не сразу почувствовал боль, только понял, что она должна быть, когда увидел, как из длинной полосы, расчертившей предплечье, потекла кровь.       — Скажи, когда почувствуешь слабость.       Слабость Роберт чувствовал, ещё когда чуть не свалился в шахту лифта, или нет, раньше, когда остановился выпить энергетика, или когда ушёл в кафешку при заправке… Решив промолчать, он осторожно приоткрыл пальцами рот Паучка, стараясь не касаться чёрных жвал, лишённых волосяного покрова, опасно блестящих белыми иглами кости на конце. Роберт завороженно смотрел, как по руке бежит струйка, срываясь с кончиков пальцев. Поглаживая мокрые слипшиеся волосы Питера и чуть покачиваясь взад-вперёд, убаюкивая то ли себя, то ли мальчишку, Роберт нерешительно протянул руку, касаясь мохнатой паучьей лапы, торчащей из-под обычной руки.       — Они хотели завершить его мутацию, — прошептала Ванда. Она сидела спиной к человеку, смотря на спокойную водную гладь, но прекрасно чувствовала все его движения, а может и мысли. — Ты успел вовремя.       — Не совсем, — Роберт посмотрел на поникшие плечи ведьмы. Он не хотел этого говорить, но не сказать — было бы оскорблением памяти. — Пьетро не заслужил такого.       — Многие не заслужили.       Закашлявшись, Питер распахнул глаза и приподнялся на локтях, резко подаваясь вперёд, к порезу на руке, но тот затянулся по шевелению пальцев Ванды раньше, чем Паучок успел коснуться раны своими рудиментами. Ведьма устало посмотрела на Роберта, обнимающего мальчишку, и грустно улыбнулась. Живы. Они живы. У неё получилось…       — С-спасибо. — Питер смотрел на Роберта так, как умел только он, и даже изменившийся внешне, сумел не потерять того доверчивого и полного человеколюбия взгляда. Хоть в чёрном глазу видеть такую пробивающуюся сквозь тьму доброту было жутко.       — Питер… — Роберт гладил мальчишку по впалым щекам, с тревогой смотря на обтянутые кожей кости. Сколько же времени потребуется на его восстановление? Он так много хотел рассказать, но окруживший их ледяной холод мог означать лишь одно — Нечто было близко. И нельзя было терять ни секунды. — Пит, послушай внимательно. Ванда? Вам надо найти Доктора Беннера или Хелен Чо. Они помогут со стабилизацией мутации Питера. Соберите команду. Привлеките в неё Тони Старка, но только после появления Железного человека, сейчас он не станет вас слушать. Вам надо найти доктора Стивена Стрэнджа или того, кто сейчас находится в Санктум Санкторум Нью-Йорк, 221б на Бэйкер стрит, расскажите ему всё. Пусть посмотрят на будущее. Соберите Камни Бесконечности раньше Таноса. Камень души на Вормире, он… там нужно быть готовым... У вас мало времени, а у меня ещё меньше, чтобы подробно всё рассказать.       Ванда выглядела спокойной, кивала на выдаваемую Робертом информацию и аккуратно касалась его своей силой, считывая всё, что мог помнить и знать человек. Казалось, её совсем не смущал тот факт, что для него весь их мир — всего лишь подростковые фильмы и книжки с картинками. Роберт сам не знал, почему произносил всё это, просто в одно мгновение понял, что все эти странные переплетения и параллели в жизни, провал в этот мир, паспорт с двойной датой, чуть более взрослый Паучок… — всё это — не случайность. Ведьма кивнула, словно подтверждая его мысли.       — Я не понимаю, — Питер нахмурился, цепляясь ледяными пальцами за горячие руки, укачивающие его.       — Бесконечные вариации вселенной, — прошептала Ванда, улыбаясь. – Он жив? Там?       — В моём мире? Да. — Роберту не нужно было спрашивать, о ком говорила Ванда.       — Не понимаю, — захныкал Питер, хмуря брови, и сжимая пальцы на запястьях человека, притягивая ближе к себе, смотря своими разными глазами прямо в душу.       — Я тоже. Но Ванда тебе всё объяснит. И поможет? — Роберт лишь на секунду поднял глаза на ведьму, как увидел все эти месяцы в клетках, на столах лаборатории, спешные сборы, последний эксперимент. Это она! Она смогла каким-то образом перенести Питера в его мир. Но… как?       — Охранник. Он был неосторожен, — Ванда развела руками, погружая Роберта в свои воспоминания. Он видел, как она сумела коснуться чужого сознания на мгновение, как, благодаря этому, один болт капсулы не закрутили, как её сила медленно вытекала в поисках живого объекта… — нам чудом повезло… мне не хватало сил, чтобы переместить Питера хоть куда-то…       — Пьетро?       — Да. Он. Он почувствовал… — Ванда всхлипнула, зажимая рот ладонью, и отвернулась. Питер в руках Роберта задрожал, сжимая свои пальцы до синяков на его запястьях. Аккуратно высвобождая руку, заправляя выбившуюся прядь за ухо, Роберт с тревогой смотрел на парня.       — Пит, малыш, …       И в следующее мгновение он ощутил, как позвоночник прошило льдом, от копчика до основания шеи. Рот открылся в беззвучном крике. Боли не было. Только осознание, что он нанизан на чёрную плеть, словно бабочка на булавку. И странным образом по телу разливалось парализующее спокойствие.       — Ро-бе-рт… Пора домой… — Нечто приблизило к нему своё безглазое лицо. Это было безумие — у тьмы не может быть эмоций, но Роберт их чувствовал. А ещё слышал его мысли. Размыто. Отрывками. Нечётко. Словно сквозь толстую стену или воду: «Долг... Служба... Чужак? Непорядок... Устранить проблему... Изменения мира! Убить?»       — Роб! — Питер, шатаясь, поднялся, готовый бороться из последних сил, с трудом удерживая себя паучьими лапами.       — Он не отсюда, — Страж, как Роберт это понял, он не знал, поднял его над землёй на пару метров. — А вы — должны быть мертвы!       Он выпустил свои щупальца, собираясь проткнуть мутантов. Роберт дёрнулся на ледяном стержне, смотря лишь на Питера. Его Паучка, который был таким светлым, добрым, молодым, видя его улыбку, не обезображенную жвалами, его горящие ореховые глаза. То, как он крутился в мастерской, постоянно что-то роняя. Глаза защипало, а в груди прострелило и загудело. Пит не заслужил этого! «Долг. Служба. Непорядок». Страж замахнулся, Роберт вспомнил Тома, как тот несмело протягивал ему руку при первой встрече. Хлопал своими восхищёнными глазами. Крутился волчком и прыгал сальто по первой просьбе. Как касался пальцами, словно случайно, предлагая кофе. Как несмело поцеловал… Страж покачнулся. «Изменения мира… Убить?»       — Отпусти его! — шатаясь, Питер выставил свои запястья, готовый атаковать паутиной. Паучок… Родной… Страж замер, смотря на мальчишку. «Здесь должны быть мертвы». Роберт сжал зубы, стараясь не заорать, онемение в спине сменялось жаром, к позвоночнику словно приложили раскалённый прут. Перед глазами замелькали лица Тома и его собственные, но такие разные, непохожие и одновременно идентичные. Они знакомились, ссорились, дружили, мирились, сидели в засаде, раскапывали какие-то гробницы, играли на одной сцене, целовались, но нигде не сторонились друг друга… Занесённые плети Стража стали медленно обращаться в плотный туман. «Изменения мира... Долг? Непорядок…»       — Помоги им, — Роберт неуверенно протянул руку вперёд, и Страж, как марионетка, коснулся Питера своей дымчатой рукой. Соприкосновение выбило весь воздух из лёгких. Грудь прошило болью, как от ворвавшейся в неё шрапнели. Не сумев сдержать крика, Роберт смотрел в полные ужаса глаза Паучка, на которого наползал чёрный густой туман. Или эта тьма была перед его глазами? Звуки пропали. Мир погрузился во тьму.       Тьма. Тьма и ничего. Роберт парил в невесомости. Боль, холод, усталость, даже ощущение собственного тела растворились во Тьме, и только пульсирующее чувство незавершённости в груди не давало потеряться в Пустоте. Роберт попытался сделать шаг, оглянуться, уловить хоть какой-то звук. Ничего.       — Питер! — Роберт не был уверен, что хоть звук сорвался с его губ, но он почувствовал, как всколыхнулась плотная Тьма. Как от него во все стороны разлетелась Энергия, и вслед за её силой стали вспыхивать и загораться тысячи разных линий, создающих невероятные узоры и переплетения в бесконечной тьме.       Так не вовремя пришла мысль, что, возможно, именно так выглядит смерть? И стоило Роберту подумать о Томе, про то, что он так много ему не сказал, что не сделал то, на что не решался, но безумно хотел… как тут и там в хитрых узорах и переплетениях нитей, в местах пересечений вспыхнули разноцветными искрами точки, а Пустота взорвалась смешивающимися в единый шум голосами: "Ч-что? Что вы тут? З-здрастье, я, яя-я Питер…" "Пацан, хэй?! А ну очнись! Ты на суше…" "Эм, мистер Дауни, рад, что смогу работать с вами, сейчас такая нелепая ситуация произошла, представляете, я перепутал вас с дублёром" "Джулиан, Джулиан, эй! Я, я не оставлю тебя. Слышишь?" "Тони. Заехал познакомиться" "Доктор Дулиттл?" "Арвин, ты уверен, что рассказал мне правду?" "Шерлок, ты собираешься взяться за это дело или нет?!" "Кто же это узнает, что у меня в голове, Пол…" "Том, ты выйдешь за меня?" Звук резко пропал. Взрывающийся красками космос превратился в мутные пятна. Роберт ощутил, как его тянут назад:       — Не смотри, куда нельзя. — Затылок прострелило болью, а позвоночник сотнями иголок. Руки налились свинцом. Темно.       — Роберт! Чёрт бы тебя побрал! Возьми, наконец, трубку! — такой взволнованный, знакомый, абсолютно перепуганный голос Тома качнул Тьму, и в абсолютной пустоте засветились синим две переплетённые нити, а в дымке над ними Роберт различил себя, лежащим на руле автомобиля. Возвращаться, пока не увидит Паучка, он не собирался, не зря же потратил столько нервов и сил в этих лабораториях. Разворачиваясь во Тьму, Роберт закричал, наверняка срывая голос:       — Питер!!!       Тьма дёрнулась, расступилась, образуя портал на ночной берег, где застыла фигура Стража, окутанного чёрным туманом, и два нечётких силуэта. Шагнув туда, Роберт застонал. В спину снова будто вонзили иглы. И перед глазами ослепительно вспыхнул свет. И звук ударил в уши.       Роберт дезориентировано заморгал, осознавая, что он снова висит на плети Стража, а перед ним окутан густым чёрным туманом Питер. Чувствуя, как по уголку губ бежит горячая струйка, Роберт попытался протянуть руку к Ванде, но не смог пошевелиться. Силы покидали его. И только желание увидеть в последний раз мальчишку не давало закрыть глаза и провалиться в Пустоту.       — Питер…       Густой туман расступился. Перед глазами всё плыло, чёрные пятна скрывали такое знакомое, не изуродованное судьбой лицо с выражением тревоги, граничащей с безрассудством и решимостью защитить любой ценой. У Питера пропали жвала, чёрный глаз стал просто украшен фиолетовым синяком, а кожа не казалась такой натянутой и прозрачной. Из-за спины пропали жуткие лохматые лапы. Получилось. По телу разливалось всепоглощающее спокойствие.       — Береги себя, — одними губами прошептал Роберт, смотря на Паучка. Последнее, что он успел увидеть прежде, чем тьма и жар поглотили его, как Ванда кладёт на плечо Питера руку. И уже проваливаясь во тьму, услышал её голос:       — Не волнуйся, Роберт. И, спасибо.

***

      Роберт распахнул глаза, резко садясь в водительском кресле. Не понимая, что произошло, и как он здесь оказался. Сердце билось как сумасшедшее у горла, а лёгкие жадно втягивали такой необходимый кислород. По радио тихо играл «Сemetery Blues». Перед глазами за секунду пролетели события ночи. Он обернулся назад, надеясь и одновременно страшась увидеть Питера, но там лишь одиноко валялся рюкзак с выпавшей банкой энергетика. Роберт коснулся затылка, в котором всё ещё чувствовался леденящий душу холод, контрастирующий с жаром в пояснице. Одежда была сухой, хоть каждая клеточка тела помнила мокрую и холодную ткань, облепляющую, словно вторая кожа. Переведя взгляд на дорогу, он заметил в паре метров перед мордой машины чёрный след от удара молнии.       — Неужели приснилось? — Руки всё ещё подрагивали, было чертовски холодно, а тело наполнилось такой усталостью... Мелькнула мысль, что нужно как можно скорее убраться отсюда, но ехать в таком состоянии...       Не совсем осознавая, что произошло и произошло ли хоть что-то, Роберт полез в карман за сигаретами – курить хотелось безумно – и замер. Медленно вытащил руку из пиджака, сжимая в побелевших пальцах металлическую бирку: «ОСКОРП. Мутант № 0. Питер Паркер». Роберт смотрел на бирку, которой никак не могло быть в его кармане, чувствуя, как сжимается воздух, а мир с противных «Хлоп!» сжимается в одну точку. Все звуки пропали, оставляя после себя лишь нарастающий свист. Лицо неприятно закололо иголками. Перед глазами поплыли чёрные пятна. И тут телефон взорвался звуковыми оповещениями о пропущенных звонках и сообщения. Роберт подскочил на месте, хватая вибрирующее и звенящее устройство. Цепляясь глазами за слишком яркий экран. Жмурясь. Вчитываясь в прилетающие оповещения о пропущенных и смс. Сью. Джимми. Том. И входящий звонок:       — Роберт! Роб?! Ты в порядке?! Сьюзан звонила! Мы все тебя обыскались! Сказала, ты закричал, и связь пропала! — Том был на взводе.       — Том, я… всё в порядке.       Роберт замолчал, сам не веря своим словам, особенно произнесённым таким уставшим и осипшим голосом. Язык еле ворочался. Безумно хотелось отключиться, наплевав даже на то, что он всё ещё в чёртовой машине на проклятой дороге. Неожиданно напала такая жуткая слабость, казалось, что он провёл несколько недель полных смен на ногах, ни разу не присев. Открыв банку энергетика едва слушающимися пальцами, Роберт сделал пару глотков, морщась от нелюбимого, но действующего пойла.       — Перед машиной ударила молния. И, видимо, я потерял сознание. Не знаю... Сейчас очнулся посреди дороги. Смотрю — сотня звонков от вас. Прости, что заставил… — говоря это, Роберт боковым зрением заметил шевеление на заднем сидении через зеркало заднего вида, а следом встретился с бледным лицом Питера, не изуродованным жуткими жвалами.       — Спасибо, Роберт, — раздалось у самого уха.       — Аа-а! — Роберт выскочил из машины, рвано дыша и смотря на пустое заднее сидение, сжимая в ладони чужую бирку.       — Роберт?! Ты в порядке?! — брошенный телефон светился экраном на сидении. — Роберт?! Что случилось? Роб!       На ватных ногах он подошёл к злополучной машине и едва слушающимся языком прошептал:       — Паук! В машине паук…       — Питер? Или?! О Господи! Ядовитый? Это коричневый отшельник? Вдова? Роберт, тебя не укусили? — зачастил Том, переходя на фальцет от беспокойства.       — Нет, вроде бы нет, — успокаиваясь, проговорил Роберт, смотря на пустое заднее сидение. Он не хотел врать Тому, но пугать его не хотел ещё больше.       Питер цел, ему поможет Ванда, они найдут Тони и Стивена. Страж не тронет их. Не теперь… Роберт ещё не мог понять, что там точно произошло, но… похоже он «переписал программу» того дымчатого пограничника, заставив помочь, а не убить… А ещё… Это были те самые вселенные, о которых говорила Ванда? Роберту очень хотелось верить, что выплывающие из тумана образы и слова были не его предсмертной агонией в том мире. О том, что это всё был не сон — буквально кричала жгущая ладонь бирка. Роберт подрагивающими пальцами завёл двигатель. Он обязательно расскажет всё Тому. Как только сможет переварить произошедшее в своей голове. Прикрыв микрофон рукой, Роберт посмотрел в зеркало заднего вида, не видя, но чувствуя знакомое присутствие.       — Удачи. Питер Паркер.       Радио перескочило на рок волну. Салон наполнился ударными битами AC/DC. Щеки коснулись неуловимые губы, и Роберт отчётливо понял, что остался в машине один.       — Знаешь, наверное, показалось. Я уже почти приехал, но, может, расскажешь мне что-нибудь, чтоб я не уснул за рулём?       — Могу про новый сценарий, — Том звучал насторожено, он точно не поверил ему, но... пусть лучше так, чем Роберт начнёт говорить о том, что до сих пор вызывало настоящую панику.       — Давай.       — Это ужасы, представляешь?! Я и ужасы — уже звучит как бред!       Машина Роберта выехала из окутанного дымом или туманом, сказать было сложно, леса, небо, ещё вчера полыхавшее алым, теперь было затянуто плотными тучами. Тут и там шёл дым от потушенных дождём пепелищ. А за спиной из-за холмов пробивалось солнце, надеясь так же ярко светить над Лос-Анджелесом, как и раньше. Рыжая ауди неслась по пустой дороге, оставляя таинственный лес и невероятную историю Хэллоуинской ночи позади.