Меченый

POV Сая Не покладая рук, весь последний месяц я трудился над своим шедевром. С каждым днем мелодия становилась все лучше и чище. В последнее время мысль о концерте было тем единственным, что поддерживало мой дух, помогало справиться с одиночеством. А все почему? Потому, что Айрон сейчас в командировке. Когда это он успел уехать? Сейчас расскажу. На следующий день после папиного дня рождения я собирался вытащить Айрона на прогулку. Но, как обычно, мои планы улетели в тартарары. Компания любимого уже давно вела переговоры с испанским ее аналогом, но все никак они не могли решить один какой-то важный вопрос. Через некоторое время владелец компании в Испании ушел в отставку и ему на смену пришел другой. Тот не был так упрям и принял предложение компании Айрона, а для заключения сделки выбрали сравнительно небольшой город - Алькала-де-Энарес, что находится в полтора-двух часах от Мадрида. Как только я услышал эту новость, подумал, что это даже лучше, чем прогулка. Ведь мы улетим в другую страну, в той компании Айрон не является главным звеном, а потому, сидеть до трех ночи ему никто не позволит, соответственно, мы будем чаще видеться. От этой мысли я даже немного успел подтаять, аки мороженое, но рано, рано обрадовался. Никто меня брать с собой, естественно, не собирался. По словам Айрона поездка должна быть трудной, целый день он будет на переговорах из-за того, что, не смотря на одну сторону, в которой компании сошлись, в других вопросах их точки зрения вообще не совпадают. Процесс обсуждения может занять не несколько недель, а месяц, может, полтора. А вот от такого я похолодел. Это значит, что Айрон уедет надолго? Сколько бы я не просил, сколько не умолял, любимый просто собрал вещи и, заказав билет на самолет на завтрашний день, отправился на работу, чтобы всех предупредить об отъезде. Если до этого я говорил, что мне гадко, забудьте. Вот, когда мне действительно было погано. Я злился даже не на него, возможно, ему действительно надо будет много трудиться, а на себя. Родители в свое время просили меня выбрать университет с экономическим уклоном, они хотели видеть сына финансистом. Хотя омеги редко занимают подобные чины, но я-то со своим характером проползу где угодно. Я же никогда не видел себя в качестве офисного планктона, не понимал работу менеджера, не интересовался финансами, не изучал юриспруденцию фанатично. Да, мои успехи в учебе были очень хорошими, но я учился лишь для того, чтобы заинтересовать своего альфу, чтобы не показаться глупым. Теперь же я не могу помочь своему любимому человеку из-за того, что ничего не смыслю в финансах. На самом деле меня всегда интересовала музыка. Поэтому, когда пришлось выбирать высшее учебное заведение, не слушая никого, я подал документы на скромную специальность “Учитель музыки” и считал себя самым счастливым человеком. С моим желанием учиться не было никаких проблем. Я всегда был рад дополнительно посидеть часок-другой за фортепиано, именно поэтому мой уровень был на порядок выше, чем у остальных. Слава о талантливом студенте быстро разлетелась по университету и со мной начали работать разные преподаватели. Вскоре пошли всякие конкурсы и соревнования, в многих из них мне удавалось выиграть или занять призовое место. Но потом все прекратилось. После знакомства с Айроном и его просьбы больше времени проводить дома и посвящать время любимому альфе, я отказался от всего, но с условием: если я напишу достаточно композиций для концерта, он не будет мешать мне его провести. Теперь же я вижу противоположную картину, но и с противоположным эффектом на мои слова. Айрон пропадает на своей работе и абсолютно не обращает внимания на меня. Он вообще безразличен ко мне. А мои просьбы для него ничего не значат. Но что-то я отвлекся. Так вот, после возвращения Айрона с работы, я заявил, что надо бы нанять обслуживающий персонал, который будет следить за домом, ибо мне надо готовиться к предстоящему сольному концерту. В принципе, мне лишь нужно было, чтобы он запретил. Сказал, что для того и просил меня бросить профессионально заниматься музыкой, лишь бы я занимался нашим домом сам и не пускал сюда чужих. Но Айрон нахмурился и, взяв телефон в руки, пошел договариваться насчет уборщика и повара. Значит, мне можно было и не отказываться от любимого дела? Возможно, я бы уже был популярным исполнителем. Теперь надо снова выгрызать право на работу профессионалов со мной. Вот такие дела. А на следующий день он уехал с самого утра, легко поцеловав меня в висок, когда я спал. Как я узнал о таком слезном и многословном прощании, раз спал? А все потому, что за пару секунд до того, как он вошел в нашу спальню, я перевернулся на другой бок и еще не успел заснуть. Если бы потом не вспомнил о том поцелуе, то даже бы не понял, куда делся Айрон, ведь номера телефона, которым любимый будет пользоваться в Испании он, конечно же, мне не оставил, обосновывая это тем, что звонки дорогие, да и от работы отвлекать буду. С того дня потянулись скучные деньки, раньше Айрон хоть иногда появлялся, а теперь практически пропал. Нет, он звонил по выходным, но разговаривал в основном я, а он молчал. Это было очень больно, все чего мне хотелось – просто слушать его, раз уж видеться не можем. Я пробовал звонить на тот номер, с которого звонил Айрон, но он всегда был вне зоны доступа. Вскоре мне пришлось полностью погрузиться в предконцертные хлопоты. Еще неделю после отъезда Айрона я дошлифовывал мелодию, которую назвал “Полет”. Потом связался с преподавателями, но они не очень хотели помогать, ведь я уже три года как забросил музыку, конечно же, они считали, что я совсем не занимался. Пришлось просить их о встрече. Я не собирался сдаваться, теперь-то отказываться от мечты – грех. Меня не держит дома ни хозяйство, ни Айрон, который на тот момент уже две недели отсутствовал. В перевозках меня любимого всегда помогал Ион. Ну, что сказать, золотой он человек. Довольно долго мне пришлось уговаривать преподавателей собраться в актовом зале нашего университета. К одному даже домой ездил, перед тем узнав его адрес в деканате, где тоже пришлось строить “щенячьи глазки”. Многие ругались и просили дождаться учебного года, зачем же выискивать всех людей по одному во время отпуска, но меня что-то подталкивало, я бездействовал три года, больше не хочу. Наконец, в среду, с утра мне удалось собрать всех. Некоторым было интересно, что же они здесь услышат, некоторые пришли чисто из-за моих прошлых успехов, а были и те, кто совсем не понимал, как согласился на такую аферу. Перед этим я всю ночь не спал, тренировался усерднее, чем когда-либо. Не отступлю и все тут. Жалко Иона здесь не было, Айрон поручил ему отправить какую-то посылку. Надо же, водителю он и посреди недели звонит, а мне лишь по субботам, да и то, наш разговор длится не больше пяти минут. Любовь, что тут скажешь. Я решительно посмотрел на небольшую кучку людей, что занимала лишь первый и второй ряд в актовом зале. - Здравствуйте. Думаю, все меня помнят, если не потому, что я был хорошим студентом, то точно потому, что в последнее время мне часто приходилось мелькать перед вами. – для разрядки обстановки сказал я. Послышался легкий шум, думаю, большинство со мной согласились. - Я лишь хочу сказать, что снова намерен заниматься музыкой. Эти три года я не отдыхал, а продумывал звучание своих мелодий, ритм и концепцию исполнения. Стиль немного изменился, но мне кажется, это к лучшему. Я не собираюсь отказываться от идеи дать свой концерт. Ни за что не откажусь, просто прослушайте тот материал, которым я располагаю на данный момент, и выскажите свое мнение. Теперь-то, главное, не волноваться. Главное, не волноваться и собраться с мыслями. Все будет хорошо, над этими произведениями я работал еще со студенческой скамьи, уже испробовал разные тональности, то, как они звучат сейчас – это лучшие варианты. Лишь над “Полетом” я работал меньше всего, лишь чуть меньше года, но звучит он чуть ли не лучше всего. Главное, не волноваться. Страх сковывал меня ровно до того момента, пока я не сел за фортепиано. Правда, приседал я как-то неуклюже, но как только пальцы коснулись клавиш, все изменилось. Ни страха из-за преподавателей, ни обиды на Айрона, ни беспокойства за будущее. Сейчас лишь музыка и я в ней. Даже хорошо, что вокруг немного людей, можно отдаться своему настроению и полностью погрузиться в ворох изменяющихся нот. Первая композиция изменилась второй, а затем и третьей. Одна из задумок состояла в том, чтобы каждая новая мелодия начиналась так, как кончалась предыдущая. Если играть не отрываясь, можно предположить, что все это одна большая композиция. Закончив играть последнюю, я медленно убрал руки с клавиш и посмотрел на людей, что сидели в зале. Сначала, даже немного испугался, все они не двигались, никто ничего не говорил. Вдруг один преподаватель, тот, которого я из дома еле вытянул, резко встал и захлопал в ладоши. Я слегка не въехал, что с ним, но потом все остальные повторили то же. До моего заторможенного мозга начало доходить, это же аплодисменты. Слезы слегка выступили из глаз, но я не позволил им скатиться по щекам, все внутри аж распирало от нахлынувших чувств. Захотелось с кем-то поделиться, встретить хотя бы одного друга и просто рассказать ему об этом. С другой стороны актового зала открылись двери, и зашел Ион. Наверное, я еще никогда не был так рад видеть его. Тем временем в зале снова стало тихо. Теперь уже мы обсуждали график моих занятий, кое-какие места в мелодиях надо было подправить. Оказалось, что другом одного из преподавателей оказался директор одного из городских театров, если его очень попросить, то один-два вечера он для меня выкроит, а дальше – видно будет. Сделав общий список дел, мы задумали провести концерт в середине сентября. Чтобы первая волна премьер в театрах прошла, а дальше можно будет мне попробовать себя. Что же, времени оставалось не так много, учитывая, что сейчас половина августа. Поблагодарив всех за присутствие и помощь, я поднялся к Иону. Наверное, он подумал, что возле него прыгает козленок, а не господин, как он меня все время называл. Но, тем не менее, водитель радостно поздравил меня и пожелал не останавливаться на достигнутом. А я и не собирался. Весь последующий месяц я упорно трудился, играл сразу, как только появлялась свободная минутка, придумывал новые идеи и пробовал их на практике. Занятия занимали по пять часов, можно было бы и больше, но с начала сентября начался учебный год и преподаватели не всегда могли уделить мне достаточно внимания. Тосковать по Айрону времени не хватало, утром я выбегал из дома, в пять или шесть возвращался и до десяти-двенадцати продолжал работать. Бывало и так, что я вспоминал о любимом лишь тогда, когда он звонил. Это пугало, мы еще больше отдаляемся от друг друга. Радовало лишь то, что я уже реже чувствовал мучительное одиночество, преимущественно это случалось ночью. Спать без любимого человека холодно и грустно. Но с утра начиналась беготня и боль как-то притуплялась. Вскоре директор театра позвонил и сказал, что мой концерт состоится семнадцатого сентября. Они как-то смогли перенести одно из представлений. Моему восторгу не было предела, когда же Айрон позвонил, и я сообщил ему об этом, он сдержанно поздравил меня, но сказал, что приехать не сможет, так как официально компания ему забронировала билет на девятнадцатое. Да, было обидно, но что поделать, даже привычно как-то. Последние две недели перед концертом я практически не спал. Трудно было есть и вообще состояние мое было близким к шоковому, хотя оно точно было шоковым. Я часто примерял тот костюм, что купил в день перед папиным днем рождения, он все так же идеально сидел. Иногда я себе даже представлял, как будет проходить концерт, бывало, он мне даже снился. Ион меня не узнавал, говорил, что я очень изменился, повзрослел. Не могу не согласиться, сколько всего пришлось оббегать, страшно вспоминать. За афиши договориться, дать денег за печать билетов, подобрать нужный реквизит на сцену, даже фортепиано, и то нужно было подстроить под себя. Набегался так, что еле ноги волочил до кровати и это еще при том, что по городу меня неизменно возил Ион. Правда, театр сподвижника мне тоже выделил. Звали его Миком, тоже омега. Его концерт должен был проходить немного позже, но нас решили объединить в одну команду, а я и не был против новых друзей-музыкантов. Чем-то Мик напоминал сказочного героя: среднего роста, подтянутый и стройный, но выделяли его из толпы голубые глаза и слишком уж черные (может, красит?) волосы. Паренек он умный, ловкий и даже хитрый. Из многих курьезных ситуаций Мик с легкостью помогал выпутаться. Кажется, за эти две недели мы хорошо сдружились, он пообещал сам прийти на мой концерт и привести своего альфу. Я был на седьмом небе от счастья. Вот и пришел день Х. Концерт же на семь вечера поставили и если не спал всю ночь, можно было выспаться и днем, но я не мог, как не мог есть, пить, думать. Пришлось звонить Иону, чтобы приехал и развлек, ибо меня уже немного потряхивало, а это не есть хорошо. Целый день бедный альфа провел со мной, старался как-то подбодрить, не скажу, что ему это не удалось, но когда в пять мы погрузили мои вещи и отправились в театр, я уже мало что понимал. Одевался медленно, часто путая, какой стороной надевать брюки, хотя они-то всего одни. А когда представляли на сцене, уже был готов просить, чтобы меня отвезли домой. Но в последний момент одумался: я так долго мечтал об этом, так долго шел, неужели я испорчу все одним лишь дурацким страхом? Ну, уж нет. Не дождетесь, я буду бороться до конца, все получится. Как только голос умолк, я расслабил напряженные мышцы и постарался, как можно плавнее выйти на сцену. Ноги немного не хотели слушаться, но улыбка уже красовалась на моем лице.