***
— Кто здесь? — спрашивал человек, глядя на луч света пробивающийся из-за закрытой двери. Он не помнил как оказался здесь и что делал, дыхание сковывало словно грудь окутали громоздкие цепи. Маленькая бетонная комната, в которой он находился, сковывала сознание, сжимала рассудок до самых примитивных рассуждений. Ни одного окна, ни единой запоминающейся детали, только обшарпанные тесные стены и старая рваная кровать, занимающая почти все свободное место. Дверь распахнулась, в пронзающем белом свете показался безликий силуэт, он молча уставился на запертого в комнате человека, не произнося ни слова. На секунду могло показаться, что он общается с ним с помощью мыслей. Макс не понимал, что происходит, происходящее казалось таким реальным, однако сам он будто бы наблюдал за ситуацией из угла этой самой комнаты, глядя на озирающегося по сторонам парня, он понял, что это был он сам, разве что, помолодевший лет на двадцать — двадцать пять. Признаться, таким он себя уже и не помнил. — Кто здесь? — повторил испуганный парень, одетый в джинсы и белую майку, но ответа по-прежнему не было. Он с трудом проглотил ком застрявший в горле, вытер пот со лба и попробовал глубоко вдохнуть, но ничего не вышло. Грудь разрывало от натуги и парень громко раскашлялся. Внезапно в комнату ворвались силуэты сразу пяти мужчин, их лица, тела, одежду, по-прежнему было не разобрать, но Максу казалось, что он знал их, что узнает сущности тех, кого лишил жизни за последние пару десятков лет. Вот их уже семеро, девять, тринадцать… В тесной комнатушке совсем не осталось места, они облепили беспомощного человека со всех сторон, отчего тот вдруг начал биться в конвульсиях, буквально пуская пену изо рта. — Мы ждем тебя, — прошептала одна из сущностей, у ее облика не было ни глаз, ни рта, но почему-то герой не сомневался, что эта «тень» сейчас пристально смотрит на него зловещим взглядом и широко и противно улыбается. — Нет, пошли вы нахрен! Горите в аду! — закричал герой, с трудом выдавливая из себя каждое слово, после чего увидел, как сущность перевоплотилась в лысого бандита, того самого, который избил его часом ранее. Этот подонок наступил сапогом на горло беспомощному пленнику комнаты и принялся вдавливать ему кадык. Макс чувствовал страх и удушье, его вдруг понесло куда-то назад, прочь из этой комнаты, окутанной кирпичами и бетоном, прочь из этого скверного мира…***
Тени силуэтов от вонючих людей мелькали за закрытыми тяжелыми веками. Они перешептывались между собой, попутно злобно попинывая героя и гремя навешанным на них металлическим хламом, собранным с городских помоек. Убедившись, что герой до сих пор не пришел в сознание и никак не реагирует на грабителей, они в край осмелели и перешли к активным действиям. — Ха-ха, вот же лузер! — звонко крикнул один из бомжей. Казалось, что он прокричал это в самое ухо Максу, после чего эхо разнесло звон по всем больной голове. — Хватай тележку и погнали отсюда, пока этот придурок не очнулся, — подхватил другой голос. — Валим, валим, ребята, валим! Он уже просыпается! — запаниковал третий. Макс медленно приходил в сознание и уже поднимал свинцовые веки, попутно щурясь от яркого дневного света. Он с трудом очнулся как раз в тот момент, когда один из бомжей уже стащил у него болтавшийся на ноге ботинок и глупо хохотал довольный новым приобретением. Глупая псина, ранее сожравшая просроченные консервы, сейчас обнюхивала его карманы на предмет залежавшихся крошек от еды, тщательно вылизывая их, после чего принялась лизать лицо героя, на что он злобно фыркнул и оттолкнул животное в сторону. — Прощай, неудачник! — крикнул бомж в рваной клетчатой рубашке, помахав Максу его же ботинком. — Проклятье, где тележка? — растерялся герой и огляделся по сторонам. — Подонки! — буркнул он и почесал раскалывающуюся голову, завидев как тележка со всеми его пожитками уже скрывается за углом здания, равно как и ее мерзопакостные похитители. Макс попробовал встать, но сознание все еще плыло, голова закружилась, посыпались искры из глаз, он проделал несколько неловких движений, похожих на нелепый танец напившихся «огненной воды» дикарей, после чего снова грохнулся на задницу, неприятно отбив и без того болящий копчик. Увидев эту картину бомжующие возле слабо тлеющей проржавевшей бочки пьяницы задорно высмеяли его, тыкая в неудачника пальцем. — Догоню и прибью вас! — яростно выкрикнул Макс вслед скрывшимся похитителям, на что последний из них показал ему средний палец и крикнул «Сосни!», перед тем, как окончательно исчезнуть из виду. — Что вообще произошло? — герой почесал раскалывающуюся на части голову, а затем начал собирать воедино детали последних часов. Кажется, он был на вокзале, пересек руины, проучил наглую псину, показав ей кто здесь хозяин, разобрался с какими-то бродягами, которые, судя по всему, его и обокрали только что, ну, а теперь он лежал здесь, у самого входа в центр города, прямо под приветственной вывеской, с разбитой об асфальт головой. Макс еще раз осмотрелся по сторонам, уже окончательно придя в чувства и отдавая себе полный отчет в том, где он находится и что происходит. Взгляд его упал на свежий труп чернокожего мужчины с разорванной на части головой, его мозги растеклись по старому асфальту, а карманы были вывернуты наизнанку. Картина начала потихоньку проясняться, а память медленно возвращалась на место: здесь были какие-то местные бугаи, не сильно то отличавшиеся от пустошных рейдеров, которые устроили перестрелку на пустом месте, а герой просто оказался не в том месте не в то время. Даже странно, что они его не убили… Возможно, это потому что он не вел себя как жалкий червяк, сродни среднестатистическому жителю Нью-Рино, и бандит оценил его смелость, у этих придурков есть свои извращенные понятия. — Чертов обезьянник… — надменно прошептали сухие губы Макса. Он поднялся на ноги, стряхнул лишнюю пыль с одежды, оценил свой потрепанный вид, пошевелил пальцами грязной босой ноги и недовольно покачал лохматой головой. — Сука, мрази, бля …***
Бомж лениво плелся по густонаселенным улицам Нью-Рино. Выглядел он как обычный житель города, а потому никто и не обращал на него должного внимания, разве что местные гопники заприметили новое лицо, это их промысел — искать себе новую жертву, чтобы вытряхнуть из нее пару бутылочных крышек. Картина была удручающей … Дети рылись в мусорных баках, какие-то грязные мужики долбили стиральную машину, таким образом разбирая ее на части, извлекая все то полезное, что можно сплавить торговцам, мимо прошел очередной бродяга, тянущий за собой ржавую ванну, под которую он догадался, разве что, постелить изодранную трухлявую картонку. Проходя мимо Макса, скорчившегося от пренеприятнейшего скрежета металла, издаваемого громоздкой ободранной ванной, вонючий алкаш в кепке с порванной макушкой криво улыбнулся беззубым ртом. — Отвали, шельма! — пренебрежительно буркнул молодой высокорослый парень, облаченный в блестящую черную кожанку и обтягивающие латексные брюки. Одна из местных шлюх, довольно неопрятной внешности, со взъерошенными выцветшими у корней волосами, заигрывала с этим сутенером, по всей видимости, клянча для себя надбавку для своей доли. — Я же ясно дал тебе понять! Твоя доля за клиента — двадцать пять баксов. Ровно половина, понимаешь? А другая половина — мне. Все. Ни крышкой больше. Какого черта лысого ты мне здесь мозги паришь, шлюха тупая? — Но Билл, зайчик, а как же мои премиальные? Ты обещал! — Ныла скверная барышня на что сутенер нервно выдохнул и развел руками. — И это после того, что между нами было?! — Только не начинай, а! — протянул он, попутно закатывая глаза и глядя куда-то в серое небо. — У меня до сих пор с того раза эти прыщи не проходят, правда, может быть, это от Бетси? — задумчиво произнес он. — Бетси? Что?! Ты спал с это шлюхой? — рассвирепела девушка и принялась демонстративно колотить сутенера открывшейся дешевой косметичкой. Оттуда в разные стороны полетел всякий бабский хлам, однако прямо под ноги Максу с треском упала гравированная зажигалка. Он мигом поднял ее и спрятал в карман, хитро оглядываясь по сторонам и делая вид, что ничего и не случилось. А глупая баба будет меньше курить всякую дурь.***
Шло время, Макс неожиданно поймал себя на мысли, что на улице совсем не было пожилых людей, лет пятьдесят это максимум до которого доживали в Рино, даже сам он на фоне окружающих казался глубоким стариком. Оно и не удивительно, с таким то уровнем жизни и почти полным отсутствием медицины не каждому суждено дожить даже до сорока. Голод, холод, бесконечная грязь и антисанитария, многочисленные болезни и грязная проточная вода, шальная пуля в случайной перестрелке, и все, игре конец, приятель! И если пожилые мужчины еще кое где встречались, то, вопреки природе, женщин не было вовсе. В этом оплоте гниения и разврата они скорее всего не представляли никакой ценности, а только лишь являлись лишним ртом и занимали место, коего в этих районах итак оставалось совсем мало, так что не завидная судьба ждет этих новоиспеченных шлюшек, торгующих телом вдоль центральной дороги. С другой стороны, жизнь здесь была одинаково суровой для всех жителей из категории «днище». Мысли героя прервал вяло волочащий ноги выродок, неаккуратно сплюнувший сгусток зеленоватых соплей Максу прямо на босую ногу. Герой остановился, пошевелил грязными пальцами и злобно нахмурился. Это уже никуда не годится… — Смотри куда прешь, выродок! — вспылил он и толкнул гнилого доходягу в грудь, да так, что тот отшатнулся и чуть было не повалился на землю. — А-а? — отозвался урод, едва устояв на ногах и поднимая потерянный пустой взгляд на собеседника. — Черт, да он же под кайфом, — дошло до Макса и он махнул на наркомана рукой. Но не успели они разойтись, как торчок, зависнув примерно секунд на десять, вдруг бросился на обидчика, выхватив из кармана складной нож. — Порешу, сука! — верещал гниющий наркоман. Навыки не подвели героя, он быстро отреагировал на неуклюжую атаку психопата, уклонившись в сторону и перехватив его руку. Что есть сил он дернул кисть торчка вниз, тем самым выгибая ее на излом, и когда доходяга бесконтрольно завыл, добавил коленом в область солнечного сплетения. Старая школа, мастерство не пропьешь! Теперь буйный наркоман уже не представлял какой-либо угрозы, он ползал по земле на четвереньках и бесконечно бубнил себе под нос какую-то ересь. Макс вытер об него испачканную ногу и поднял с земли складной нож. Старенький и заметно туповатый, с отвалившейся частью пластиковой рукоятки, зато выкидной механизм исправно работал и выкидывал лезвия со звуком «в-ж-ж-ж-ж». В целом, такой пойдет для небольших местных разборок. — Правильно, чувак, так его! Давай, еще врежь! — крикнул один из выпивох, стоящих около покосившегося фонарного столба с еще функционирующим электрощитком, на котором пьяницы разложили пивные бутылки. — Нет, ты видел, видел?! — добавил второй. — он ему треснул коленом, как этот, Мохаммед Брюс Али, в кино который! Тебе надо, это, к Корсиканским братьям идти в кино сниматься, — с неподдельным воодушевлением усмехнулся он. Макс пристально оглядел этих ребят, — обычные задрипанные красноносые выпивохи, такие пьют и днем и ночью, а на электронном щитке у них, помимо пустой стеклотары, стояла наполовину опустошенная бутылка с самогоном. Герой подошел к ним и бесцеремонно забрал литровую бутыль спиртного, вынул пробку из горла и залил немного содержимого внутрь, после чего зафырчал, ибо тело пробила приятная теплая дрожь. — Эй! Какого хрена ты творишь?! — вскипел пьяница. — Верни наш вискарь, козлина! Герой молча пригрозил им пальцем, попивая самогонный спирт, после чего выхватил нож из кармана и принялся вертеть им у носа зевак-алкоголиков. Он проделал парочку простых трюков, после чего, ножик выскользнул из некогда ловких пальцев и угодил в мутную зеленую лужу. Макс спешно принялся искать его, хлюпая рукой по вязкой субстанции, но уже спустя мгновение пальцы нащупали что-то твердое, герой поднял нож и нелепо ухмыльнулся. Он поставил почти пустую бутылку на место, жестом большого пальца поблагодарил недоумевающих ругающихся матом пьяниц и отправился дальше. Жизнь заиграла яркими красками, серый и мрачный Нью-Рино уже не казался таким уж кошмарным, по крайней мере, в крови гулял полюбившийся и уже ставший родным верный друг — алкоголь. А с ним можно хоть даже прямиком в бездну шагать и не испытывать ни страха, ни отчаяния. Не зря же на пустошах говорили, — «Пьяному пески по колено». Боль покинула тело героя, голова снова начала хорошо соображать, а чувство голода значительно притупилось. Конечно, восприятие было уже не таким, как когда-то давно, но, как говорил сам Макс, — «Есть еще порох в пороховницах». Отличное было состояние, прилив сил и бодрости, ноги снова стали послушными и перестали так сильно заплетаться, руки налились кровью, взбухли все вены, а из головы вылетели все лишние мысли, сейчас бы еще закусить это все хорошо прожаренной игуаной … Временами, мы иногда замечаем, как мысли человеческие словно материализуются в реальность. По интересному стечению обстоятельств, неподалеку, чуть в стороне от основной дороги, показалась лавка торговца с кривой надписью «Игуана Боб» на деревянном стенде, она мигом приковала внимание проголодавшегося героя и он шустро устремился к ней. На стенде ниже располагалась еще одна подпись гласящая — «Никакой человечины, только натуральный и чистый продукт!». С довольным лицом Макс буквально добежал оставшиеся шаги к лавке с мясом, неряшливо ковыляя на босую ногу и пристально уставился на предложенный ассортимент. Здесь было все, что только душе угодно, как голодного, так и сытого, как бедного, так и богатого: ароматный шашлык из аккуратно нарезанных кусочков жесткого мяса, свежий кебаб со специями, в котором копченое мясо гармонично чередовалось с колечками из запеченных овощей и фруктов, множество самых сочных блюд, за которые в Рино готовы были рвать глотку друг-другу. Сбоку пылились банки с довоенной тушенкой и коробки с полуфабрикатами, пригодные для длительного хранения в бесконечных странствиях по пустыне. Помимо Макса, рядом со стендом, время от времени, собирались полчища голодных зевак, но местная братва, расхаживающая неподалеку, быстро отгоняла тех, у кого в кармане уже давно не слышалось приятного звона крышек, чтобы своими тухлыми телами они не нагоняли мух на вкусную и свежую еду. Продавец недовольно покосился на Макса, неловко тянущего руку к ароматной игуане на палочке, нежно запеченной в собственном соку и приправленной корнем ксандера и соусом неизвестного происхождения. Из ее прожаренной пухлой тушки до сих пор исходил аппетитный дымок. — Руками не трогать! — возмутился торговец, активно жестикулируя испачканными в соусе руками. — Вы вообще собираетесь что-нибудь брать или мне пора позвать ребят, чтобы прогнали вас подальше отсюда?! — Хм, конечно, — сообразил Макс и мигом достал гравированную зажигалку из кармана дырявых штанов. — Как насчет бартера? — добавил он и положил зажигалку на место куда обычно кладуть деньги и принимают товар. Глядя на озлобленное лицо торговца, вот вот готовое лопнуть от растущего возмущения он добавил, — Я здесь недавно, быть может у вас найдется какая-нибудь работа? — Это возмутительно! — крикнул торговец и развел руками, после чего пара оборванцев из братвы побросали прокуренные до основания бычки сигарет и мигом подоспели к лавке. — Что тут у нас, очередная бомжара? — бросил один из них, вплотную уставившись на Макса, на что тот таинственно хмыкнул. Он хотел было забрать оставленную им раньше зажигалку, но гопник перехватил его руку и довольно улыбнулся. — Ха, а вещица то не плохая. Возьму ее себе, ты не против? — Выбросьте этого придурка на ближайшую помойку к остальным, — отрезал торгаш и махнул рукой в сторону Макса, но не успел он договорить, как безобидный, с виду, мужик ловко перехватил руку братка, пытающегося отнять у бродяги зажигалку, и ловко сдернул захват вниз скинув того на колени, после чего дал локтем гопнику по носу. Макс подкинул отобранную зажигалку вверх и поймал ее другой рукой в воздухе, а браток почесал ушибленный нос, после чего поднялся на ноги и разъяренно полез за ножом в карман дырявой куртки. Оба гопника ломанулись на бомжа, но тот, ожидая подобных действий, атаковал их первым. Одному из братков он здорово врезал ногой в пах, моментально выведя его из игры, после чего схватил его за штаны и куртку руками и швырнул под ноги второму бандиту, блокируя тем самым его атаку. — Сука, грязный шакал, ублюдок! — ныл гопник схватившись за подбитые яйца. Макс еще раз с азартом пнул его ногой под зад, окончательно повалив противника на землю. Второй гопник дважды рассек ножом воздух, но ловкий герой увернулся от обеих атак и отстранился в сторону. Браток нанес еще один размашистый удар, громко рассекая пустоту, в ответ на что Макс пнул ногой, одетой в ботинок, бедро противника и тот, неловко станцевав на потрескавшемся асфальте, присел на землю грязно ругаясь. Не успел он прийти в себя, как герой захватил его руку, отведя ее в сторону, выбил большой нож с множеством зазубрин и провел удушающий захват, вырубив бравого бандита. — Салага, — буркнул Макс. — Будешь знать, как обижать стариков … Второй гопник с трудом пришел в себя, он оскалился от злобы и унижения, потянулся в сумку за револьвером. Дрожащая рука наставила револьвер на обидчика, лицо расплылось в злобной гримасе, а косой глаз прищурился, но не успел он выжать спуск, как здоровенный нож, брошенный в него Максом, выбил револьвер из слабых рук, а громкий выстрел вникуда распугал всю собравшуюся округу. — Так, все, ну-ка хватит! — заверещал торговец. — Вы мне сейчас тут всех клиентов распугаете, подонки! — Слыш, бомж! Вот тебе игуана на палочке, бери, бля, и чтоб я тебя здесь больше не видел!***
Довольный Макс ковылял по разбитой дороге, среди руин некогда большого цветущего города. Солнце играло в остовах громоздких сооружений, вдоль низин стелилась легкая, едва заметная глазу, пыль, одинокая ратуша возвышалась в закрытом районе, а яркая приветственная вывеска осталась далеко позади. Герой жадно кусал жесткое мясо игуаны, удобно насаженной на заостренную деревянную палку, он любовался ярким солнцем, пробивающимся сквозь серо-зеленые тучи, сгустившиеся над Нью-Рино и прилегающими пустошами, и греющим старые больные кости. Макс застыл на месте, в голове его кружились воспоминания из прошлого, он представлял, каким бы мог быть этот мир если бы не война, если бы не людская алчность, жадность, зависть, эгоизм, жажда наживы и нежелание противостоять гуляющему по планете и все нарастующему злу в виде их безудержного потребления. Люди вокруг Макса суетились в дневной суматохе: вот один из них стоит в пробке, будучи таксистом, другой спешит на загоревшийся зеленый светофор, ныне представляющий из себя ржавый покосившийся столб с разбитыми лампами, ему нужно успеть за двадцать две секунды пересечь широченную дорожную полосу. В голове возникали все новые образы людей из прошлого, в то время как несколько бродяг неподалеку отдирали части электроники от стоящей на обочине машины, в том другом мире они бы, напротив, ремонтировали разбитые автомобили. Все извращено, все поставлено с ног на голову, вот очередная дешевка с вшивой прической, приторговывающая телом, зазывает к себе одного из членов банды ради двадцати пяти долларов, или сколько там? Она же идет в деловом костюме на работу в офис, ее лицо ухожено, а тело подтянуто, она приятно пахнет духами, не ест вонючие помои, не занимается самыми низменными вещами, не сидит на джете, а возможно изредка выпивает бутылку хорошего довоенного вина, живет в многоквартирном доме, а не в трущобах, возле тлеющей бочки с мусором, проводя досуг на диване, набитом плесенью и клопами. Рядом проезжает трамвай, сейчас от них не осталось даже обветрившихся корпусов, десятки, сотни пассажиров спешат на ежедневную работу, а ради чего? Ради чего мы и теперь живем? Где-то рядом пролетает самолет, рев его двигателей слышен за десятки миль, любой из сегодняшних обитателей пустоши испугался бы такого, для людей из прошлого это было нормой, сотни из них прибудут на другие континенты всего через пару часов, в то время, как караваны сегодня путешествуют от города к городу месяцами. А быть может они летят к легендарному океану? От океана, в наши дни, остались только мифы и легенды, мало кто достигал его берегов, а достигшие скоропостижно скончались, радиоактивные пояса сковали Америку и будут держать ее в стальных цепях еще не один десяток лет… Рядом с Максом прошли несколько караванщиков с брамином, запряженным в повозку, облаченные в кожаные одежды они о чем-то шутили и смеялись между собой, поглядывая на местных легкодоступных женщин, но держали пушки наготове, прекрасно осознавая тот факт, что члены какой-нибудь банды могут устроить облаву прямо посреди центральной улицы. Почему этот мир погиб? Как так получилось, что он скатился в бездну мрака и радиации? Долго ли ему пребывать в пучине распада и деградации? А есть ли у всего этого хоть какое-то будущее? Слеза навернулась на стеклянных глазах Макса, она неохотно скатилась по огрубевшей щеке и осталась солоноватым привкусом где-то на уголке рта. Глядя на Нью-Рино сказать сложно, скорее всего, нет. Нет будущего, пока всем заправляют тонущие в грехах бандиты, тянущие за собой в пучину гниения и распада всех остальных, даже малых детей, которые с рождения лишены светлого будущего, еще даже не успев заслужить всего этого совершенными ими злодеяниями. А ведь кто-то должен все это исправить! Кто-то должен… Но что остается простому бродяге в этом полном дерьма мире?.. Правильно, поискать себе выпить.***