Без воздуха

POV Андрей Жданов Та августовская ночь стала для меня не просто ночью признаний, она стала откровением. Все наши с Катей слова, взгляды, поцелуи и ласки были не обо мне и не о ней. Они были о нас. Я понял, что то чувство правильности и уюта, которое я ощущал с ней раньше — это были только отголоски того, что всколыхнулось тогда, когда я узнал, что моя любовь взаимна. Эти невероятные эмоции сносили крышу, отключали мозг, заставляя еще острее работать все органы чувств, наполняли эйфорией и невероятным светом все внутри, и мне казалось, что уже ничто не расцепит эти намертво сплетенные пальцы. Мы должны были, мы могли держаться друг за друга до последнего вздоха, до последней капли крови, и это было бы правильно. Как правильно выбрать одну женщину навсегда, на всю жизнь. И сердцем, и душой, и разумом. Может быть, именно это я и искал, подсознательно до этого момента не решаясь на серьезные отношения? Не знаю. Но тогда я ясно понял, что уже нашел, и клялся всем богам, что не отпущу, не отдам, зубами порву любого, если понадобится. Только жизнь порой бывает абсолютно непредсказуема, просто я гнал от себя эти мысли. Я не мог отпустить Катю ни на секунду, до самого утра срывая с ее губ хриплые стоны. И даже когда она уже засыпала, абсолютно расслабленная и обессиленная, я был не в состоянии удержаться от прикосновений. Проводил кончиком носа по ее животу вверх, к ложбинке между грудей, вдыхая аромат своей любимой женщины, а она улыбалась, хоть была уже не в силах открыть глаза. И эта улыбка была самым лучшим бальзамом для моей больной души. — Ты не исчезнешь, когда я проснусь? — тихо спросила Катя, лениво устраивая голову на моей руке. — А ты этого хочешь? — усмехнулся я. — Говорят, Андрей Жданов всегда бросает женщин после первой же ночи… тот еще сердцеед… — Кажется, концепция поменялась, малышка. — Не уйдешь? — Я приехал из Москвы специально за тобой. Как ты думаешь? Катя чуть приоткрыла сонные глаза и серьезно посмотрела на меня. — Все ведь не перестало быть сложно, правда? — Правда. Но мы справимся… Она уснула у меня на плече такая теплая, нежная и родная. Моя. Я боялся, что вся эта сказка рухнет в одну секунду, стоит только закрыть глаза, но не мог даже двинуться, боясь потревожить ее сон. Конечно, несмотря мое отчаянное сопротивление, усталость от дороги, от нервов, от безумной, совершенно невероятной ночи любви взяли свое, и я очнулся ото сна только в обед, услышав вибрацию своего телефона. — Слушаю, — тихо ответил я, выйдя на кухню и прикрыв за собой дверь. — Чего не звонишь-то? — в трубке послышался взволнованный голос Зорькина, — Мы с Димой уже извелись тут все, а он… Ты спишь что ли?! — Блять, Коля, да все в порядке, значит! — заржал на заднем плане Макаров и, видимо, вырвал у того трубку, — Андрюх, ну как оно? Бастион взят? Он чуть ли не булькал от проглатываемого смеха, а Зорькин что-то неразборчиво бухтел рядом. — Напомни мне набить тебе морду, когда вернусь, — ласково ответил я, усмехаясь. — Вот ты мне дерзишь, Жданов, а лучше бы благодарил! Я придумал, как твою Катю отмазать от проблем. И даже людей нужных нашел в Питере. Только тебе это влетит в копеечку… — Плевать, ты же знаешь, — устало ответил я. — Тогда осталось немного, устроить ловлю на живца. — Да какого живца, Макаров? Ты сдурел?! — Нужны исполнители, Андрюх! Давай, думай и мне перезванивай. Понял? — Понял, — буркнул я. — И живо в Москву! Слышишь? — крикнул Коля. — Я на громкой? — Да, говори. — Рома перед нападением передал, что это секретарша главного стучит, куда не надо. Остальное все по плану, пусть будет осторожнее. — Понял, — ответил Коля, и они отключились. Теперь оставалось только найти тех людей, которые искали Катю. Исполнителей. Но как? Ловить кого-либо «на живца» я точно не хотел. Все-таки рисковать ее жизнью — это слишком. Я включил чайник, натянул брюки и засмотрелся в окно, пытаясь придумать хоть что-то внятное. Голова отказывалась работать, все еще опьяненная неконтролируемыми эмоциями. Из потока мыслей меня выдернула мелодия звонящего телефона. Не моего, значит, Катиного. Я зашел в комнату как раз в тот момент, когда она сонная и растрепанная, неуклюже прикрываясь одеялом, приложила трубку к уху. — Алло… Да, здравствуйте… Говорила неуверенно, немного удивленно, и я понял, что звонок не от знакомого. Сев рядом, под Катиным ошарашенным взглядом я вытащил телефон из ее руки и нажал громкую связь. — Просто у нас тут… управдом… да, требует, чтобы сегодня все собственники квартир расписались. Вы сможете приехать? — заговорил тонкий женский голос. — Я… а… сегодня? — переспросила Катя, вытаращив на меня глаза. Я кивнул на телефон, как бы спрашивая, кто это, а она метнулась к тумбочке, схватив блокнот с ручкой, и написала: «жильцы моей квартиры». — Да-да, обязательно сегодня! — подтвердила девушка и затихла. Неужели совпадение? Да нет, не может быть. Ее абсолютно точно ищут, и это самый простой вариант из всех возможных. Я активно закивал, глядя на Катю, сидящую передо мной с открытым ртом, и она, кажется, поняла. — Д-да, я приеду. — А во сколько? — спросила звонящая. Я глянул на часы и показал три пальца, а потом подумал и заменил на четыре. — Часа в три… нет, в четыре! Умница. Ты просто умница, малышка! — Хорошо. Только вы обязательно приезжайте! — Приеду, да, — бодро ответила Катя, и я нажал отбой. — Что это значит? — Тебя ищут, — ответил я, набирая номер Макарова, — Погоди. Дима! Я, кажется, нашел. Продиктовав другу все данные, я отключился, сел рядом с Катей и, игнорируя ее вялое сопротивление, поцеловал в губы. Нежно, но в то же время, требовательно, чтобы не думала, что за время ее сна хоть что-то могло измениться. — Андрей, ты мне, может быть, объяснишь, что происходит? — Объясню, конечно. Собирайся. — Куда? — опешила Катя. — В Москву, конечно. Ты же не думала, что я оставлю тебя здесь? — Меня, правда, ищут? Она выглядела настолько растерянной, зависимой и уязвимой, что я кое-как удержался от того, чтобы повторить геройства прошлой ночи. Я ведь знал, что под тонким одеялом на ней ничего нет, что она еще расслабленная и сонная, и что, скорее всего, еще едва уловимо пахнет сексом. Нашим с ней сексом. Я сделал глубокий вдох и помотал головой, усилием воли переключаясь на более насущные темы. Любое промедление может стоить нам жизни. — Да, ищут, Кать. И, скорее всего, будут ждать у тебя на квартире. Так что собирайся, мы уезжаем. Она не стала меня мучить долгими расспросами. Быстро помылась, оделась, затолкала вещи в довольно увесистую спортивную сумку и остановилась около выхода. — А как же Рома? На него напали эти же люди? Что если… — Пока он в реанимации, до него не доберутся. А потом перевезем его в безопасное место. — Честно? — нахмурилась она. — Мы не врем друг другу, Катюш… — я поцеловал ее в висок, подхватил сумку, и, взяв за руку, вывел из квартиры. POV Катя Пушкарева Я села в знакомый черный Порше и с волнением посмотрела на двор, который принес мне хоть и мнимое, но спокойствие. Андрей привычным движением открыл багажник и закинул туда мои вещи. Серьезный, собранный и безумно красивый. Настолько, что я сама не могла поверить в то, что произошло с нами сегодня ночью. — Поехали? Я молча кивнула, краем глаза замечая у подъезда знакомых соседей, с интересом рассматривавших моего мужчину, но здороваться и что-то объяснять не было уже ни малейшего желания. Достаточно было того, что я наспех позвонила хозяйке квартиры и предупредила, что кину ключи в почтовый ящик. Все. Этот этап моей жизни закончился, хотя я этого совсем не хотела. В голове, казалось, крутился вихрь вопросов. Я чувствовала, что пока не задам их все Андрею, то абсолютно точно не успокоюсь, но получу ли я на них ответы? Да, вроде бы, мы признались друг другу в любви прошлой ночью, только вот меня все еще не покидали опасения, что все не так просто, как кажется на первый взгляд. Ведь в моей жизни перестало появляться что-то простое, у каждого события появлялось двойное дно, причем случалось это в самый неожиданный и неудобный момент. — Ты можешь мне объяснить хоть что-то? — спросила я, в надежде на то, что мой голос звучит достаточно твердо, чтобы выдать всю серьезность моих намерений. — Видимо, только я и могу это сделать, — вздохнул Жданов, всматриваясь в поток машин впереди, — Ты хочешь сначала или с последних событий? — Давай… сначала… Он задумался, закусил губу и чуть прищурился, видимо, подбирая слова. — Не знаю, стоит ли тебя просить понять меня, но… наверное, ты сама решишь. Я осторожно кивнула. Это, в общем-то, было справедливо. — Мы с Колей дружили с самого детства, это ты и так знаешь. Хотя… не буду вдаваться в подробности, ни к чему совсем… В общем, когда я стал президентом Зималетто, компания была уже банкротом. Да-да, не удивляйся, совсем банкротом. — И ты смог ее поднять на ноги? — ахнула я. — Да, при помощи Коли и его отчима. Ты же просила сначала? Коля разработал схему, как выводить деньги за рубеж. Он ведь действительно гениальный экономист… Для этой схемы им не хватало только компании, которая бы легально могла что-то крупное импортировать и экспортировать, не привлекая особого внимания. — И тут появилось Зималетто? — Да, — просто ответил он, — Они предложили помощь, а мне нечего было терять, ведь фирма, да и наша семья, в общем-то, были уже разорены. — Так вот в чем обвинял вас с Колей Воропаев? — Да, но у него ничего на нас нет, никакой конкретики. Он может только слюной плеваться, а на самом деле, с удовольствием получает дивиденды каждый месяц. Кем бы они все были без этих денег? Я нахмурилась, не понимая, насколько оправдана позиция Андрея, но решила подумать об этом позже. — Да и черт с ними, неважно это все. Мы работали и никого не трогали, но три года назад появился твой дорогой дружочек Малиновский… — Ну, зачем ты так? — Ревную, Кать, — усмехнулся Жданов и с интересом посмотрел на меня, — Представляешь? В жизни не ревновал никого, а тебя ревную. Порвал бы ублюдка! — Андрей!!! — Все! Я понял, — засмеялся он. Мне было, конечно, приятно, что он так запросто снова и снова признается мне в своих чувствах, но желание докопаться до правды не отпускало, не давая до конца расслабиться рядом с любимым мужчиной. — В общем, Рома раскопал то, что Брагин, Колин отчим, сам же убил его отца, а потом подставил мать. Она повесилась в тюрьме. Я ахнула, прикрывая рот рукой, но Андрей даже бровью не повел. — В общем, мы решили отомстить Сергей Сергеичу. Разработали план, как лишить его всего… — Что значит, лишить? — не поняла я. — Подставить доверенных людей, забрать все деньги… А потом посадить и его самого. — И Рома из-за этого пострадал? — Катюш, милая, поверь мне, мы все прекрасно знаем, на что идем… — И все из-за денег? — Из-за денег и из-за дружбы… Да в любом случае… Понимаешь, мне надоело сидеть у него на привязи. Да, Зималетто приносит нам такие доходы, которые многим даже не снились, но так ведь не может продолжаться вечно. Рано или поздно мы все сядем! — А по вашему плану не сядете? — Надеюсь, что нет. Но уехать из страны, скорее всего, придется. Ты… поедешь со мной? Он замялся, кажется, смутился и осторожно глянул на меня, тут же возвратив взгляд на дорогу. — Андрей… Все так… быстро… Я не знала, что ему ответить. Пыталась построить мысли в ряд, но они плясали в голове, не желая слушаться. — К сожалению, времени на раздумья мало. Я постараюсь сделать тебе документы в ближайшее время. — Но у меня есть загранпаспорт, если ты об этом. — Нет, Кать, документы на другое имя, — ласково ответил Андрей и нашел мою ладонь, сплетая наши пальцы, — Нас не должен никто найти, понимаешь? Я как завороженная смотрела на наши руки, пытаясь осознать все, о чем он говорит. Фальшивые документы? Чужие имена? Жизнь в постоянном страхе опасности? Какие еще сюрпризы приготовила мне судьба? — Может быть, есть какой-то другой выход? — несмело спросила я. — Вариантов всегда миллион, но… — Но? — Я бы хотел, чтобы для нас все закончилось хорошо. — Ты считаешь, что жизнь по поддельным документам в чужой стране — это хорошо? — У тебя есть другие предложения? Я насупилась, но так и не нашлась, что ему ответить. Я попросту не знала, готова ли согласиться поехать с ним. Вот так просто, не оглядываясь, на край света. Ведь абсолютно точно дороги назад уже не будет. А что если вся наша любовь — только иллюзия, которая совсем скоро разобьется о суровую реальность? Ту самую, где мы будем вечно прятаться, скрываться, боясь даже назвать друг друга своими собственными именами. — А почему нас с Ромой ищут? — сменила тему я. — Он готовил статью про Брагина, тот узнал… — Полина?! — Да, она, видимо, нечиста на руку. А Крестовский решил выслужиться и заявил, что у Ромы была помощница… то есть ты. — Я поняла… — пробормотала я, вспоминая лица тех мужчин, которые приходили в больницу с моей фотографией, и мой ужас, когда я выпрыгивала из окна, пытаясь спастись. — Ничего, все уже позади. Если Дима сказал, что все решит, значит, так и будет. — Я совершенно не вписываюсь в ваши планы, только доставляю лишние хлопоты… — Ты вписываешься в мои планы, малышка, — ответил Андрей, сжимая мою руку, — Этого достаточно. — А Кирилл? Он подписал бумаги о разводе? — Нет, но мы вас разведем и без него. У меня есть знакомые, которые могут помочь. — Как все у тебя просто, — покачала головой я. — Ты считаешь, что это просто? Я отвернулась и попыталась сосредоточить взгляд на деревьях, пролетающих мимо автомобиля, но ничего не получалось. А действительно, просто или сложно? Вот он горы сворачивает ради меня. Не этого ли я хотела? Андрей все сделает за меня, все решит, исправит, организует, только соглашайся и принимай все как дар свыше. А я что? Я просто хочу жить своей тихой жизнью, просто любить и быть любимой, растить детей и ходить на работу… Но это все мои мечты, а не его. В его мечтах мы как шпионы сбегаем из страны под чужими именами! Я даже представить себе такое не могла! — Нет, Андрюш, не просто… Спасибо, — только и смогла ответить я. Мне необходимо было все еще раз обдумать, прежде чем принимать хоть какие-то решения. Сердце обливалось кровью при мысли, что мне придется расстаться с ним. Я не хотела, не могла, уже не представляла себе, как это, совсем без Андрея. За несколько часов он въелся мне в кожу, в душу, проник в сердце… Как я могла его вытравить оттуда? Я сама впустила, доверилась, отдалась. Не этого ли счастья я хотела? Не этого, но однозначно… с ним. POV Андрей Жданов Казалось, Катя не особо воодушевилась от осознания правды. Я вывалил на нее все, без подготовки, но ведь именно этого она и хотела. Я старался не думать о том, что сейчас происходит в ее маленькой головке, но видел все четко и ясно: ничего хорошего. Успокаивало только то, что слишком много всего случилось за последние сутки. Возможно, ей просто сложно все переварить. Но, на самом деле, я просто боялся, что она повернется ко мне и скажет, что все произошедшее было просто ошибкой. Тогда все рухнет, весь мой только-только вставший на место мир. Черт, и когда я стал таким уязвимым и сентиментальным? Мы благополучно добрались до Москвы. Катя слегка удивилась, что я привез ее домой, но я не видел пока другого варианта. Да и зачем? Сюжет о слетевшей с моста и красочно взорвавшейся девяносто девятой с водителем и двумя пассажирами прогремел не только на Питерских, но и на федеральных каналах. История была довольно странная, потому что одна пассажирка по результатам экспертизы находилась в багажнике, только вот больше ничего о ней известно не было. Взрыв был такой силы, что детали машины раскидало на несколько десятков метров, поэтому опознание оказалось практически невозможным. И если у мужчин хотя бы были татуировки, подтверждавшие их личность, то женщина так и осталась неизвестной. Я смотрел с интересом, искоса наблюдая за Катей, но она даже ухом не повела. Это хорошо. Чем меньше она знала, тем должна была быть спокойнее. Катя и так ходила частенько ходила задумчивая, окуналась куда-то в свои мысли, закрывалась от мира. Обнадеживало только то, что стоило только ее приобнять, льнула ко мне, как кошка, отвечая на каждую ласку. Да, это определенно слегка обнадеживало, но до конца не успокаивало. Правда, на следующий день я все-таки спросил у Макарова о том, что мне больше всего не давало покоя. Ладно, братков не жалко, но кого же все-таки убили вместо Кати? На мой вопрос он ответил укоризненным и даже слегка разочарованным взглядом. — Ты с дуба рухнул что ли? Я, Андрюха, с отморозками не работаю. Для таких дел берется любой подходящий невостребованный труп из морга и уродуется до неузнаваемости. Только полные ублюдки будут живого человека так убивать! — Думаешь, никто не поймет, что это была не она? — нахмурился я. — А братки отзвонились, что нашли ту самую, — улыбнулся Дима, начиная писать на листочке внушительную сумму в долларах, — Знаешь, тот гонорар, который ребята получили, они отработали на сто процентов. Просто поверь. И я поверил. А что оставалось делать? Значит, для Брагина Катя Пушкарева умерла. И было уже неважно, где она на самом деле, ведь о ее пропаже могли просто не заявить. У нее не осталось родственников, да и друзей тоже… В общем, главное, что Сергей Сергеич поверил. А вскоре у него и вовсе появились куда более серьезные проблемы. В начале сентября Рома пошел на поправку. Как только врачи перевели его в обычную палату и разрешили транспортировку, мы сразу же перевезли его на охраняемую территорию тренировочной базы, где держали Крестовскую. У них было нужное оснащение и квалифицированный персонал, так что лучше и придумать было невозможно. А уж о безопасности тем более беспокоиться не приходилось. Уже не опасаясь никого подставить, мы кинули статью про Брагина редактору «Нового времени», и та прогремела не только по всем газетам, но еще и по телевидению. Сергеич, конечно, рвал и метал. Им сразу же заинтересовались МВД и целая кодла независимых и не очень журналистов, желающих сделать имя на громкой теме. — Знаете, что, мальчики! — орал он, приехав в Москву, — Мы с вами вместе, в одной лодке. И если она тонет, то и воду должны вычерпывать вместе!!! — Пап, да мы бы и рады, — озабоченным тоном оправдывался Зорькин, — Но что мы можем сделать? Тебя сейчас разве что под микроскопом не рассматривают! — Рассматривают, Коля! Рассматривают! — Нужно приостановить наши операции, — вставил я, — Немудрено и попасться на этом сейчас. — Мне нужны деньги, Андрей! Много! А они почти все за границей. Вашу мать! Думайте, где взять. Собирайте, черт вас подери! Я зачем с вами работаю?! Чтобы ваши нюни выслушивать?! — У нас тоже нет столько денег… — задумчиво ответил Коля. — Ты же умный! Думай! — У меня есть вариант, но, пап… Он тебе не понравится. — Какой? — Товар. В Питере. Нам нужна партия товара. На закупку мы соберем, а прибыль покроет все расходы на суды и откаты. — Ты что, блять, издеваешься?! — Брагин покраснел и, казалось, должен был вот-вот лопнуть, — Чтобы я, находясь под следствием еще и наркотиками занялся?! — А какие варианты? Мы все подготовим. Тобой интересуется ОБЭП, но никак не ГНК. Они даже не заметят! Брагин замолчал, но все так же пыхтел и злился. — Я еще раз говорю тебе, что все получится. Последняя сделка и заканчиваем, чтобы не подставляться лишний раз. — Но все подвязки были у Жени. Вы с Денисом нашли кого-то? — прищурившись, спросил Сергей Сергеич. — Я нашел. Неужели ты надеялся еще на Старкова? — бросил Коля. — Я надеюсь на тебя. Все-таки это было предательство в стиле Павки Морозова. С виду правильно, но по сути мерзко, как ни посмотри. Брагин верил Коле, растил его с самого детства. И был, кстати, очень неплохим отцом. Честно сказать, я даже немного завидовал Зорькину, особенно когда мои родители самоустранялись от моих детских заморочек. Брагин этим никогда не грешил, решая все проблемы порой странно, но эффективно. Только можно ли все-таки было ему простить сломанную жизнь? Убийство родных? До какой степени вообще распространяется прощение? И где та грань, которую уже невозможно будет переступить? Потерявшись в этих невеселых мыслях я зашел в квартиру и понял, что там снова пахнет домом, едой и уютом. Наконец-то. День за днем я все больше привыкал к тому, что Катя присутствует в моей жизни, меняет ее под себя, и у меня уже не было ни малейшего желание где-то задерживаться дольше, чем необходимо. Я игнорировал все ненужные мероприятия, оставив в своем расписании только деловые встречи, и каждый вечер спешил домой. Туда, где меня ждала моя малышка. — Привет, любимая, — сказал я ей на ухо, обнимая сзади, — Я соскучился. Катя сосредоточенно мыла посуду и, повернув голову, попыталась стряхнуть мокрые руки, но я просто оттащил ее от раковины. — Андрей, ну что ты делаешь? — засмеялась она, — Не слышала, что ты уже пришел. Я добрался наконец-то до желанных губ, как будто напитываясь от них жизненной силой. А Катя не сопротивлялась, наоборот, обвила мою шею руками, беззастенчиво прижимаясь ко мне всем телом. Мне нравилось, что она довольно быстро освоилась и привыкла к новой роли. Она еще стеснялась меня, пряталась, когда переодевалась, прикрывалась полотенцем выходя из душа, но это были мелочи. Главное, что Катя отвечала мне на прикосновения, поцелуи, ласки с той же любовью и нежностью, что была и у меня. Это постепенно меня и успокоило, заставило потерять бдительность. Хотя какая бдительность дома с любимой женщиной? Нужна ли она? Я переставал бояться, что она уйдет, и что я в очередной раз вернусь домой в пустую квартиру. Все приходило к определенному балансу. Пусть за дверью нашего дома сильно штормило, зато здесь я напитывался спокойствием и любовью. — Как там Рома? — внезапно спросила Катя, когда мы вечером уже валялись в постели, наслаждаясь друг другом. — Нормально. Говорит, что чувствует себя хорошо. — Ты с ним виделся? Катя даже приподнялась на локте, натянув повыше одеяло, и я нахмурился, понимая, что необоснованная ревность снова просыпается в душе. — Виделся. Ты так переживаешь за него? Я же сказал, что… — А можно мне тоже… увидеть его? Да блять… надо же было испортить такой спокойный и приятный вечер? Я дернулся, встал с кровати, оделся и подошел к окну. — Андрюш, ну, не обижайся… — виновато сказала Катя, — Он мой друг… Ты разве бы не хотел увидеть Колю или Диму, если бы с ними что-то случилось? — Это не одно и то же, — рыкнул я. — Для меня одно и то же! — Но у вас ведь было что-то, да? Или врать будешь? Я повернулся к ней, пытливо заглядывая в глаза, но она не выдержала, робко опустив взгляд. — Нет… не буду врать. — Вот видишь, — я покачал головой и поискал в пиджаке зажигалку. Мне просто надо было отвлечься, затянуться сигаретой и выдохнуть обиду вместе с дымом. По правде говоря, она не была в чем-то виновата передо мной. Ей же не восемнадцать, чтобы я был у нее первый? У меня самого была целая толпа женщин. Много ли они значат теперь для меня? Ничего, абсолютно ноль. Мне оставалось только поверить Кате на слово. Ведь либо я доверяю любимой женщине, либо для чего все наши отношения? На улице стало уже по-сентябрьски прохладно. Густой пряный ветер отлично прочищал голову, и через пять минут, когда она, уже одетая и закутанная в плед, вышла на балкон, я почти остыл. — Андрюш, прости меня, — Катя дотронулась до моей руки, сплетая наши пальцы, и прижалась щекой к плечу, — Я не хотела тебя обидеть. Ты пойми, все, что было… все в прошлом. — Я понимаю, Кать… Ты меня прости. Я… не прав. Она обняла меня сильнее, как будто пытаясь поддержать, и потерлась лбом о мою футболку. — Ты знаешь, я отвезу тебя к нему на днях. Хорошо? Она кивнула, а я повернулся и обхватил Катю за плечи, крепко сжав руками. — Я просто очень боюсь тебя потерять. Никогда так не боялся, наверное. — Я уже твоя, Андрей, — тихо ответила она, склоняя голову, — Теперь и навсегда… И все было хорошо, правильно и спокойно, но щемящее чувство незащищенности не отпускало, впиваясь острыми когтями в сердце. Да, я уже тоже был ее, Катин, но не мог полностью принадлежать ей. Дела и обязательства не отпускали, не отдавали меня. Я должен был разделаться со всем, заплатить по счетам, чувствовал, что пока не порву все связи со своим неприятным прошлым, мы с ней не сможем быть по-настоящему счастливы. И не ошибся. Не ошибся почти ни в чем.