***
Солнце скрылось за облаками практически на рассвете. Буквально все утро задувал приятный прохладный ветерок, но, к полудню, дождь так и не пошел. По поверхности озера бежала рябь. Девчонки из школы Кантерлот Хай стояли на деревянном мосту через один из каналов, вытекающих из почти прозрачного водоема, окруженного склонившимися, как будто в задумчивости, ивами, чьи косы касались водной глади. Где-то над ними птахи заводили разговор о своих повседневных делах, а Флаттершай старалась прислушиваться. Помимо девушек, в общем-то, в парке никого не оказалось. — Приятно, что все налаживается, — улыбнулась Пинки Пай, подмигивая собственному слегка искаженному отражению в воде. — Скоро бутик откроется снова, — сказала Рэрити. — Я тут делала кое-какие наброски, пока мы были в дороге. Кое-кому должно понравиться. Модельерша глубоко и с наслаждением вдохнула. — И когда же вы собирались рассказать нам? —спросила Рейнбоу Дэш. — Рассказать о чем? Эпплджек взяла Рэрити под руку, поправив шляпу на голову. Фермерша была безумно рада видеть всю свою семью, целиком. Бабуля Смит, Биг Мак, Эпплблум — все живы и здоровы, к счастью, никто не пострадал. Но также девушка была очень рада своей простенькой соломенной шляпе, которую обещала больше никогда не снимать. — Как только все закончится, — ответила ЭйДжей. — Мы обязательно планировали вам все рассказать. Мы собирались. — Но потом Рэрити не сдержалась, — улыбнулась Сансет Шиммер. Щеки модельерши покрылись легоньким румянцем. Девушка взглянула на Эпплджек. Теплым и нежным взглядом. Взглядом, наполненным искренней любовью, которую теперь им нет никакой нужды скрывать. В том числе друг от друга — И я рада, что не сдержалась, — сказала фермерша. — Девочки, — послышался голос Флаттершай, которая не могла не расчувствоваться. — Я так рада за вас… — Мы все рады, — сказала Дэш. — Очень рады. Я всегда знала, что вы будете хорошей парой. Еще с девятого класса. — Серьезно, Рейнбоу Дэш? — Рэрити слегка прищурилась. Пинки Пай подняла голову, прекратив строить самой себе забавные рожицы. — И так, у нас есть ЛайраБон, теперь вы… как мы назовем вашу парочку? — ЛайраБон? — переспросила Твайлайт Спаркл. — Да! — оживленно ответила Пинки. — Лайра Хартсрингс плюс Свити Дропс. Ну или Бон Бон, как Лайра называет Свити. Вместе получается ЛайраБон. — Лайра и Свити Дропс встречаются? — спросила Сансет. — По-моему, это было очевидно с самого начала! — Пинки Пай задумалась с комичным выражением лица. — Как насчет РэриДжек? По-моему, звучит довольно неплохо. Эпплджек с улыбкой покачала головой. Пинки всегда будет Пинки. Рэрити легонько рассмеялась. Под деревянным мостиком, топорща пышные темно-коричневые крылышки, проплыла утка. С одного из деревьев сорвался листок, который аккуратно лег на умиротворенную водную гладь. — Что написала принцесса Твайлайт? — спросила Рэрити. — Что там с порталом? — С порталом? — Сансет Шиммер едва заметно вздохнула, вспоминая послание, полученное поздним вечером. Девушка вошла в дом, повернула ключ в замке. Район, казалось, уснул, целиком. Ни единого звука снаружи, даже автомобили молчали. Весь день она провела в напряженном ожидании ответа от принцессы Эквестрии. Огненноволосая просидела в задумчивости какое-то время на диване перед включенным телевизором, держа дневник на коленях. Когда казалось, что сообщения уже не дождаться, сияющие буквы вывелись на пустой странице журнала. Сансет Шиммер несказанно обрадовалась, когда принцесса, наконец, вышла на обратную связь. «Как дела, Сансет?», — гласило начало письма. «Я надеюсь, у вас с девчонками все хорошо. Знаешь, а ведь некоторые амбрум все еще живы. Помнишь, кто-то из них успел улизнуть в портал обратно в наш мир. Сейчас их совсем немного, но они собрались в группу далеко на севере и скрылись в своем подземном логове. Принцесса Кейденс получила сообщения от двух пограничных стражей. Сторожевая башня Северный Клык, расположенная фактически на территории яков, самая крайняя точка Кристальной Империи. К тому времени, когда Кейденс прибыла, все уже закончилось. Я имею ввиду нашу битву с амбрум. Прямо сейчас принцесса, вместе с Шайнин Армором и боевым частями Империи, в экспедиции на далекий север материка. Это очень важная миссия. Принцесса от моего имени предложит амбрум мир. С условием, что те никогда не будут нападать ни на наш мир, ни на чей-либо еще. Старлайт пересказала мне слова Старсвирла. Он утверждает, что амбрум — далеко не зло. Они лишь питаются, хотят выжить. В его словах много правды, Сансет Шиммер». — Очень интересно, — произнесла Рэрити. — Но что там с порталом? Они его восстановили, не так ли? Сансет было очень интересно приоткрыть для себя дальнейшую судьбу амбрум, которые выжили в битве и сумели вернуться обратно, туда, откуда явились, прежде, чем Кровавая Луна погасла и портал между мирами закрылся. Но, все-таки, кое-что интересовало старшеклассницу гораздо больше. Сансет беспокойно прикусила губу, ожидая продолжения. И оно последовало, буквально, спустя пару минут. «Так, насчет Джуэла… с ним все в порядке. Кажется, ему по душе помогать в Школе Дружбы. Джуэл, правда, уже думает о том, что было бы неплохо перебраться в немного более уединенное местечко. Подальше от других пони… Невозможно игнорировать тот факт, что нечто оставило серьезный шрам на его натуре. На его душе, если угодно. Это очень серьезная рана. Но, я думаю, однажды он поправится. Я на это надеюсь». Нетерпение Сансет становилось невыносимым. Сложилось ощущение, будто принцесса нарочно старается оттянуть самый важный момент. Откладывает на потом. Спустя пять минут, новое сообщение, наконец, пришло. Сансет бросилась жадно вчитываться в каждое слово на прежде пустовавшей странице журнала. «Сансет. Мы занялись порталом. Я, Старлайт, Старсвирл. Даже обратились за помощью к принцессе Селестии. Мы пытались сделать все, что могли, дабы вернуть сообщение между нашими мирами. Но…» Сердце ученицы Кантерлот Хай отчаянно забилось в груди. Что могло пойти не так? В чем дело? «… проблема не в том, что сирены сделали с зеркалом. Жемчужина Кровавой Луны открыла не просто портал, но широкую, зияющую брешь, буквально хирургическим путем вмешавшись в хрупкую гармонию на границе измерений. Эта тонкая грань серьезно пострадала. Сансет, я знаю, это прозвучит неприятно, но… в ближайшее время никаких перемещений между нашими мирами, между Эквестрией и Землей, быть не должно. Никаких, понимаешь? Чересчур велик риск, межпространственный тоннель может стать причиной хаоса, а это нарушит структуру всех миров. Если начнется катастрофа, она достигнет поистине вселенского масштаба. Мы не можем этого допустить, Сансет Шиммер… мы не можем». Словно хладное острие кинжала уперлось в грудную клетку. Сансет ощутила укол, ее моментально бросило в пот, дыхание участилось, мысли стали путанными. Заранее заготовленная ручка упала на пол, огненноволосая выругалась, подняла и принялась активно строчить вопрос. «В ближайшее время? Сколько это точнее? Мне нужно знать. Дни, недели, месяцы? Ответь». Ответ от принцессы Эквестрии последовал незамедлительно. «Годы, Сансет. Годы». Вот так просто. Годы. Как будто это так быстро. Старшеклассница прочитала новое сообщение из трех слов несколько раз кряду, словно пытаясь понять, понимает ли она его верно. Сансет перечитала и предыдущее послание принцессы Эквестрии. Может быть, смысл совсем в другом, может, она потеряла связь. Но нет. Шиммер откинулась на спинку кресла, положила журнал на колени, а сама прижала ладони к лицу. Разочарование, печаль, злость, отрицание, нежелание верить в то, что ей не под силу изменить. Годы. Целые годы пройдут, прежде, чем у нее будет еще одна возможность. — Это… это нехорошо, — произнесла Эпплджек. — Как ты восприняла это? — Я расстроилась, — сказала девушка. — Бедная Сансет, — сказала Флаттершай. — Все в порядке, — огненноволосая заставила себя улыбнуться. — Точно в порядке? — спросила Рейнбоу Дэш. — Запомни, если тебе есть, что сказать, говори. Мы выслушаем. — Точно. Придется смириться. И это гораздо проще, зная, что мои друзья со мной. Пинки Пай сзади обняла Сансет за талию, положила голову на плечо. Шиммер прикрыла глаза. Прохладный ветер задул с новой силой. Зеленый листочек понесся по водам в сторону пруда, словно корабль с героями, жаждущими приключений в неведомых и очень опасных краях вдали от дома. Подруги стояли на деревянном мостике, перекинутом через канал, глядели на озеро и окружающие его пышные деревья. Рэрити и Эпплджек взялись за руки. Внезапно, послышался щелчок фотоаппарата. Все повернулись в сторону Пинки Пай, которая с довольной улыбкой держала камеру в руках. — Это фото станет украшением школьного фотоальбома! — заявила она. — Где ты взяла ка… — начала было ЭйДжей. — Не важно. Позже полил дождь, который ожидался с самого утра. Впрочем, зонт с собой взяла только Флеттершай. Девчонки поспешили домой, заниматься приготовлениями к школьным экзаменам, которые директриса Селестия, все-таки, оставила в силе. Сансет и Сай-Твай забежали в дом огненноволосой. Шиммер закрыла дверь на ключ, затем достала полотенца, чтобы вытереть волосы. Передала одно из них своей подруге. За окном дождь лил, капельки бились о стекла, скатываясь вниз тоненькими ручейками. Мерно барабанил он по крыше. Сансет приготовила горячий чай. От двух чашек поднимался почти прозрачный белый пар. — Слушай, Твайлайт, — произнесла огненноволосая. — Я тут песню написала. Знаешь, не могла уснуть и слова сами пришли на ум. Не хочешь послушать? — С удовольствием, — ответила подруга. Сансет сняла со стены одну из трех своих гитар, акустическую. Вернулась вместе с ней, каподастром и медиатором к Сай-Твай. Поставила каподастр на третий лад, а затем взяла аккорд ля-минор, зажав второй лад на четвертой и третьей струнах, а также первый лад на второй струне. Не настраивая гитару, приступила к игре. Начала с простого мелодичного перебора, касаясь поочередно струн, пятой, третьей, четвертой и второй, а затем порядок струн поменялся. Девушка меняла поочередно ля-минор и до-мажор, а также использовала мизинец, зажимая периодически третий лад то на второй струне, то на первой, чтобы украсить простые аккорды. После коротенького вступления, Сансет запела. Запела восхитительно красивым мелодичным голосом. Голосом совсем юной девушки, которая, тем не менее, уже видела очень многое в своей жизни.Я иду сквозь лес, слышу голоса, Что зовут меня из тени. Слышу, как они шепчутся: «Она Одинока и полна сомнений. Потеряла путь, потеряла дом, О, кто же ей найти себя поможет? В этом мире для нее чужом, Найти ответ она не может». Я смотрю вокруг, но там лишь тьма, Я не вижу ничего. Куда мне идти, я совсем одна, В ночи не светят звезды.
Дождь за окном, тем временем, лил не переставая. Голос Сансет дрогнул всего один раз, девушка продолжила, как ни в чем не бывало.Но твой голос мое имя назвал И позвал идти за собой. Я иду на голос, ибо я слепа, Я не хочу оставаться одной. Помоги найти мой путь, Проведи сквозь лес и ночь. И не думай оставить меня вдруг, Только ты можешь мне помочь. Твой голос мое имя назвал И позвал идти за собой. Я вижу путь, я больше не слепа, Я всегда буду с тобой.
Сай-Твай могла бы слушать бесконечно долго, держа в руках все еще теплую, хоть и опустевшую, чашку. Сансет провела медиатором по последнему зажатому аккорду, после чего посмотрела на подругу. Твайлайт заметила, как блеснули глаза огненноволосой. Что это в них? Неужели это слезы возникли на мгновение? — Что с тобой? Школьница догадывалась, что Сансет чего-то не договаривает. Не все она сказала им там, на мосту, у озера, окруженного склонившимися ивами. Далеко не все. «Я помню наш разговор», — последовало следующее сообщение от принцессы Твайлайт Спаркл. «Я знаю, как ты хотела этого. Как ты хотела снова увидеть дом, который когда-то оставила. Как бы я хотела помочь, Сансет Шиммер. Как бы я хотела помочь». Сансет застрочила свое собственное сообщение для принцессы. «И я помню тот наш разговор… Когда я увидела всю красоту Эквестрии снова… я поняла, что хочу провести здесь какое-то время. Снова увидеть родные места. Быть может, я могла бы встретить пони, которых когда-то знала, хотя и прошло много лет. Я скучаю, Твайлайт. Иногда мне снятся сны о том, что я снова единорог. Не знаю, поймешь ли ты меня или нет…» Девушка громко выдохнула, закрыла глаза, сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. «Я понимаю, Сансет. Не смей печалиться. Ты сможешь вернуться в Эквестрию. Только подожди. Время пролетит быстро. Твои друзья будут всегда поддерживать тебя. Я знаю. Мои поддерживают меня всегда. И мы можем писать друг другу, не забывай. До встречи, Сансет Шиммер». В ту ночь девушка не спала до самого рассвета. Видела, как поднимается солнечный диск над горизонтом. Она уснула от бессилия. Сансет не уронила ни единой слезинки. Ее словно опустошили изнутри. Девушка прижимала дневник к груди, вспоминая, как выглядел дом, в котором она родилась. Сосновый бор рядом с домом и прохладный ручеек, который зимой покрывается тоненькой корочкой узорчатого льда. — Ты хотела вернуться в Эквестрию? Сай-Твай поправила очки, не сводя с подруги пристального и даже несколько осуждающего взгляда. — Эквестрия — мой дом, — ответила Сансет Шиммер. — Ты хотела нас оставить? Бросить нас? — Я никогда не хотела вас бросить! Огненноволосая вскочила с места. — Эквестрия — мой дом! Это правда! Но кое-что я осознала в ту бессонную ночь. Этот мир стал для меня таким же домом. И вы, девочки, наполняете этот дом уютом и теплом. Я бы ни за что вас не оставила, никогда. Вы для меня не просто друзья. Вы стали семьей, которую я когда-то потеряла. — Сансет, — произнесла Сай-Твай. — Принцесса права. Мы всегда будем поддерживать тебя. — Спасибо. Для меня это очень важно. Девушки обнялись. Дождь не прекращался. — Я вся взмокла, — сказала Рэрити. — Иди ко мне, — произнесла заботливо Эпплджек, прижимая девушку к себе. Модельерша, без сопротивления, прижалась к фермерше, положила голову на грудь. А потом почувствовала нежные и теплые прикосновения пальцев к собственным влажным волосам. — Ты никогда не рассказывала много о своих родителях, — заговорила Рэрити. — Мои родители… — сказала Эпплджек задумчиво, не выпуская Рэрити из объятий. Они стояли в центре просторной комнаты, обустроенной просто, но со вкусом. Все, как любит фермерша. Зеленые обои на стенах, чистая постель и небольшой столик в углу комнаты. Музыкальный проигрыватель в другом углу. — Расскажи мне о них. Они любили друг друга, да? — Очень, — ностальгическая улыбка коснулась уст фермерши. — Бабуля Смит рассказывала истории… после того, как родителей не стало. Мой дедушка с материнской стороны, дедушка Пер, как мы его зовем, до последнего противился отношениям между моими родителями. Знаешь, однажды он застукал моего отца в комнате моей матери. Папе пришлось прыгать в окно второго этажа, чтобы унести ноги. — Серьезно? — модельерша тихонько рассмеялась. — Абсолютно. Мой отец пробирался к моей матери по ночам, тихо, чтобы никто не заметил. Давай сядем, хорошо? Модельерша кивнула. Они присели на мягкую кровать Эпплджек. Над изголовьем висела картина, изображающая цветущий летний сад и чистое голубое небо. — Мои родители решили учиться в одном колледже. Как-то, во время каникул, они исчезли на две недели. Никто не знал, куда родители подевались. Мой отец придумал для Бабули Смит историю про учебную поездку, мама рассказала тоже самое дедушке Перу. Оба были в ярости, когда выяснилось, что это неправда. — Где были твои родители? — спросила Рэрити. — Они провели две недели в небольшом, но уютном домике на берегу озера. Только они вдвоем, а вокруг природа. Только они и никого больше. — Как романтично, — Рэрити вдруг почувствовала, что готова расплакаться. Прямо здесь, в доме Эпплов, в комнате Эпплджек, на кровати Эпплджек. — С наступлением сумерек, они танцевали на берегу. Вокруг них кружились светлячки, а в небе горели звезды. У меня даже есть музыка, под которую они танцевали. Хочешь послушать? — Конечно, Эпплджек. Фермерша поднялась, затем извлекла из выдвижного ящичка по левую сторону от кровати старенькую кассету с музыкой. Вставила кассету в проигрывать. Далее комната, помимо звуков не стихающего дождя снаружи, наполнилась мелодиями старомодного блюза. Рэрити улыбнулась, вслушиваясь в музыку и представляя в голове романтические картины: родители Эпплджек, Пэр Баттер и Брайт Мак, на берегу спокойного лесного озера, окруженные мириадами вьющихся в элегантных пируэтах светлячков и звездным светом. Эпплджек протянула руку. Рэрити, не спрашивая, вложила свою ладонь в ладонь подруги. А потом ее щеки, она ничего не могла с собой поделать, покрылись румянцем. Модельерша поднялась, Эпплджек положила вторую руку на бедро. Они задвигались в танце, аккуратно ступая по полу, глядя друг другу в глаза, произнося короткие фразы, стараясь насладиться этим моментом наедине друг с другом. Дождь за окном и не думал прекращаться, а они все танцевали под старенький блюз. В те минуты им не хотелось больше ничего, только бы быть вместе подольше. Они дома. Прохладный летний дождь все лил и лил.