Август 2020 года
(День, когда Ирина пришла на съёмки)
Ребята сидят все вместе в гримерке, Ира с ними. До шоу осталось минут двадцать, поэтому они общались и старались не ссориться с гостьей, чтобы во время съемок не было, скажем так, разногласий. Антон и Ира стояли вместе, Арс как всегда косился на них своим авторским «р-ревность», Ира пялилась на Попова, порой так часто и продолжительно, что Арсению становилось неловко, Антон всё время пытался коснуться Арса, он то и дело как бы невзначай смеясь или же просто разговаривая касался его запястья, локтя, плеча… Но этого было мало. Этого было недостаточно. И вот их объявляют, выходит Арсений, Дима, Серёжа, Антон… Серёжа и Дима играют какую-то импровизацию, объявляют Иру… Следующие Антон и Арсений. И вот Арс говорит: –Да я люблю тебя, Антон! Хватит уже! «Я тоже тебя люблю» — думает Антон, глядя напряжённым взглядом мужчине в глаза, силясь понять: его имя прозвучало для шутки, или это… А Ира… А что Ира? В тот момент она, если и не отдавала себе отчёт в этом, но поняла что потеряла их обоих. Навсегда. Окончательно и бесповоротно. После этого ничто не будет таким, как прежде. После этого никто уже не будет играть по её правилам. Она зло смотрела в затылок Арсению, не на Антона. Потому что ревновала вовсе не своего парня. Всё время их знакомства Ирина пыталась пробудить в Арсении хоть какие-то чувства к ней, но своими действиями, только усилила его чувства к Шасту. Ведь для Арсения он был не просто возлюбленным. Он был возлюбленным, которого предстоит увести. Такой недоступный, но желанный в одно и то же время… Он не мог не заманить Попова ещё больше. Только она этого не учла. Кузнецова старалась производить все действия, которые могли бы спровоцировать ревность Арсения. Постоянно трогала, смотрела, смеялась над любыми его шутками, подмигивала Антону… А Арсений жутко бесился, потому что в тот момент, одураченный своей ревностью он не заметил, что Антон не счастлив. Арс так сильно уделял внимание действиям Иры, что не понял главного: Шаст не рад этим действиям, он даже зол. Зол на себя, на Иру, на Арса… Он не знал почему был зол на Арса, не понимал, но видел как тот отдаляется от него. Медленно, но верно, и зачем? Антон ломал голову, выбрасывая из своих мыслей повторяющиеся, мешающие думать, пронзительно грустные голубые глаза Арсения. Он заметил его взгляд, на одной из импровизаций, Арс и Серёжа сидели, играли Шаст, Дима, и Ира. Она в очередной раз прикоснулась к его плечу, и Шаст обернулся, ища спасения… И увидел, как Арсений смотрит. Шаст знал этот взгляд. Он означал: «Господи откройте все двери, а то я щас их сломаю нахуй и исчезну быстрее, чем вы поймёте, что произошло». Знает, не раз видел. Но почему именно сейчас, когда Шастун обнимается со своей девушкой, Арсений смотрит именно так? У Антона не выходил из головы этот вопрос. А что ещё хуже, эти наполненные грустью озёра не уходили из его фотографической памяти.***
Антон стоял в своей гримерке, думая обо всём произошедшем. Он твёрдо решил, что ему срочно нужно поговорить с Арсом. Вот только как это сделать- этого он ещё не решил. «Ну, импровизация мне в помощь» — подумал он, выходя из гримерки. Вот только, случилась такая неожиданная ситуация… Арсений чуть не сбил Антона с ног. –Ох, чёрт, прости! — потирая ушибленный локоть, произнёс Шастун. –Да ты-то чего? — тепло улыбнулся ему в ответ коллега. Вот только за этой теплотой можно было разглядеть целый айсберг тоски, который Арсению в одиночку в жизни не получится расплавить этой мнимой теплотой. –Арс, давай поговорим? — он всё-таки собрался с мыслями. –О чём? — он тактично сделал вид, что не понимает, что именно хочет обсудить Антон, но где-то в закоулках души он осознавал, что тот взгляд был лишним. –О… Я сам не совсем понимаю, не думаю, что этот разговор будет быстрым, поэтому… Ты торопишься? Арсений запаниковал. Откровенно наложил в штаны и собирался свалить по хорошему. –Э-э, занят. Очень занят, там… Ну, очень нужна моя помощь одной девушке, и… –Но это действительно важный разговор. –Прости, сегодня никак не могу. — Арсений тут же направился к выходу. Страх. Да, это определённо страх. Страх, что после этого разговора уже ничто не будет, как прежде. –Ты ведь понял, о чём я хотел поговорить, не так ли? — Антон не дал беглецу форы, выставив, в предупреждающем жесте свою руку. –Так скажи мне правду, наконец. Перестань скрывать каждую частицу своей души. Я задолбался уже её разгадывать, будто бы ты ребус какой-то. –Прости, но не сейчас. — решительным жестом Арсений опустил руку Антона, тем самым освободив себе проход, после чего направился на улицу. Антон, оставленный наедине со своими срочными разговорами и делами, был в замешательстве. Не уже ли Арса устраивает такое положение дел? Почему нельзя всё уладить, поговорить, прояснить всё… Потому что Арс боялся. Боялся говорить с этим человеком, на эту тему, на этих эмоциях… Он не хотел чувствовать то, что чудовищно было похоже на судьбу одного из героев им ненавистных милордам, и бежал со всех ног, только бы оставить позади все проблемы. Антон просто не понимал и не понимает такой подход к делу. Они так и не поговорили.Настоящее время
Они наконец наедине, в полупустом номере Воронежа. Только лишь они втроем. Воронеж, Антон, Арсений. Парни решили не жить у Антона в этот раз, чтобы не вызывать «лишних подозрений». С Окс они заранее договорились, придумали какую-то дичь мол все номера вдруг стали заняты какими-то людьми, и единственный выход был поселить ребят вместе. Ха-ха… Да всем в принципе до лампочки было, никто бы и не заметил даже, что парни ночуют вместе, если бы Оксана не решила сказать им. Завтра будет концерт, а сегодня они будут гулять, общаться, волноваться… Каждый из ребят переживал приближение концерта по своему, и только два парня на А, были счастливы. Возможно, кто-то из ребят тоже был счастлив, но не так как они. Они испытывали особую разновидность счастья.18 августа 2020.
Вечеринка. Арсений просыпается с осознанием ужасного: сегодня у Антона дома состоится вечеринка, исход которой мы уже знаем. Именно этот день окончательно сломал Иру. Дал ей понять, что у неё нет шансов. Вообще. К слову, Антон, проснувшись от очередного сна, участием которого были всё те же голубые глаза, был раздосадован вестью, от которой щемило в груди: он проснулся вовсе не рядом с Арсением, как в своём прекрасном сне, а с Ириной… Перед глазами всплыли события сна, и закрыв лицо руками, без особого удивления Антон понял, что они не отличаются от всех остальных, которые снились ему вот уже несколько месяцев. Каждую ночь. Только постель в 4 утра, и сонно открывающиеся и закрывающиеся голубые глаза. Ну, и пожалуй ещё, чувство умиротворённости и счастья, так, словно бы все мечты вдруг сбылись, а все они были об Арсении в 4 утра, в постели, рядом. Антону не было больно, вернее, конечно было, но уже не так сильно как в первые дни. Он просто научился ценить это. Наслаждаться хотя бы снами. Он считал это своеобразным подарком судьбы, мол: «Что ж, раз наяву вам ничего не светит, почему бы ему не приходить к тебе во снах? Антону нравилось вспоминать этот момент, прокручивать в голове раз за разом то, как веки медленно открываются, и перед глазами лежит уже проснувшийся Арсений, тоже счастливый, тоже улыбается, целует, отдаляется… «Доброе утро» — говорит он тихим голосом, словно боится спугнуть их счастье, но не ьак, как это обычно делает Ира. Он сказал это, словно вкладывал в эту обычную, обыденную фразу всю нежность и доброту своего сердца. И продолжая улыбаться, он смотрит в зелёные глаза так нежно, так спокойно, что разум вдруг будто очищается, словно не желая знать, помнить, осознавать что-то помимо этих глаз. Этих прекрасных, зелёных, голубых глаз. –Ты чего улыбаешься? — вдруг недовольно произнёс чей-то голос. –Анто-он, пора вставать, иначе мы не успеем приготовить поесть и прибраться в квартире! «Ни доброе утро, ни как спалось, ни как прошёл вчерашний день, ни почему ты вчера вернулся так поздно… Тебе совсем всё равно, так зачем ты здесь, ради чего?» — подумал он, смотря куда-то мимо одевающийся девушки. Её всё это действительно не волновало, она провела вчерашний вечер прекрасно, если рассматривание фотографий Арсения, с бокальчиком красного вина, можно назвать прекрасным времяпрепровождением. Так они молча оделись, позавтракали, распределили обязанности (надо было понять: что и кому делать для подготовки к вечеринке). Антон начал убирать в гостиной, Ира поехала в магазин, а потом… А потом пришёл Арс… –Ты чего так рано? Ещё только полтретьего — только и сказал удивлённый Антон. Арсений проходил в гостиную, как вдруг у Антона случился внезапный порыв. Он не просто дотронулся, он будто схватил Арса за плечо. –Ты чего? — произнёс Арс, судорожно косясь на пальцы, сжимающие такую нужную часть тела. –Мне нельзя дотронуться до твоего плеча? — Антон знал чем зацепить. Знал, как не хватало Арсу их прежнее взаимодействие. На сцене или нет, но они стали меньше именно дотрагиваться. «Мне тоже не хватает» — подумал Антон, непонимающе смотря на полёт своей руки, которую Арсений только что буквально стряхнул с графского плечика. Он был намерен вывести на чистую воду Арсения, и, если понадобится, даже себя. Они пошли на кухню, болтали беззаботно и непозволительно долго. Всё бы хорошо, но… Ира пришла. Узнав, что Арсений был наедине с Антоном, Ира пришла в бешенство. Она жутко ревновала, хоть он и не был ей обязан ни с кем не общаться, она чувствовала себя преданной. Так наорала на него, что кажется, он и не подумал о том, что беспокоится она вовсе не за Антона. –…Вечеринка в полшестого, выметайся! — прокричала она, и только произнеся это поняла как оттолкнула от себя парня. Антон же в это время, судорожно курил в гостиной, сидя в кресле, чувствуя себя настолько беспомощным и ничтожным, что противно от себя становилось. Потому что он не мог заступиться за Арса. Знал, что если возразит Ире, его пронзит молнией. Вернее, она наорёт на него, и снова будет манипулировать. Он боялся. Только спустя время он понял, что всё время тупо боялся. Но вернёмся к следующим событиям: Арс и Антон стоят, обнимаются, плачут. Ира входит в квартиру, решив, что это не плохой шанс пообщаться с Арсом, извиниться перед ним за грубость… А они стоят, такая атмосфера, ощущение будто два предназначения встретились. Но не тут то было. Она понимала, что со своими извинениями сейчас никому на фиг не сдалась. Не то чтобы у неё были какие то шансы, но теперь их вообще не было. Ни одного. Вообще. И после каждого случая она говорила себе, что шансов не осталось, хоть шансов не было никогда.