***
От резкого смены приглушённого света на яркую пульсацию захотелось отступить назад. А потом еще. И еще — тупо пятиться каракатицей до момента, пока ноги не причешут обратно к тихому спокойному отчему дому, от той точки уже и в кровать в обнимку со скетчбуком. Хикканом Дей себя не интенсифицировал, даже не планировал в ближайшем будущем, однако художником... Очень даже возможно. И вот художничьи искушенные глазки непременно травмируются от клубного освещения, хаотичные вспышки которого можно принять за горсть битого стекла прямо в харю. Мерси, это у вас такие традиции — гостей зрения лишать с первых секунд? Если да, то окей, уважаем. Дей фыркнул, жмурясь. На взрыв похоже. Совсем близко. Аж обжигает. Красиво. Глаза, мало помалу, а смирились с таким издевательством. Даже соизволили выйти из состоянии расфокусировки, дабы дать творцу в полной мере оценить красоту шедевра. Основное помещение клуба было оформлено в концепте пустынных катакомб. Каменные стены из песочного материала цвета киновари оправдывали название заведения. Глядя, как мечутся по красной неровно поверхности кислотно-радужные «светлячки», невольно вспоминаешь человека, что привел их всех сюда. Сасори явно отдал дань этому притону, выкрасившись в такой же непростительно насыщенный алый. Взгляд продолжал безвольно блуждать, оглаживая потолок и углы. И все же растущую к высокому результату оценку местности и дизайнерского подхода сбил один немаловажный для Дея фактор. Люди. Их была целая куча, правильнее было бы сказать толпа, но это слово употребимо к скоплению людей, в котором хотя бы они различимы. Тут же их буквально была куча, куча людей в состоянии хауса. Тсукури мысленно надеялся, пока шел, что его представление об атмосферном местечке, сформированное на основе слухов, не совпадет с реальностью. Если конкретнее он все же хотел большего верить в то, что «Красный песок» является местом сбора нестандартных личностей «вне формата», где они могут отдохнуть, повеселиться. Пусть даже не в рамках законного и разумного, как завещала молва об этой точке. Ну выпьют они свои напитки, предварительно дополнив рецептуру веселой таблеткой, и спокойно отчалят по домам. Типа как шаббат у евреев, ну, а хули, у кого-то хлеб-хала, у кого-то малли и белые дорожки. Тут же всё было наоброт. Начать хотя бы с того, что основной контингент составляли... — Вау, какие глазки к нам пришли! Ах, какие печальные и одинокие! — неизвестный шатен наперевес с красным (да блять, начинает бесить!) стаканчиком мило обогнул Дея со спины, якобы нейтрально располагая свою свободную руку на его плече, — Первый раз тут, да? Чего в капюшоне? Жарко же, снимай... Проклятая рука, покоившаяся на окаменевшем плече ровно две секунды, поползла выше, пытаясь стянуть капюшон. Дейдара уже хотел было заломать к хуям наглецу руку за спину, ибо позарились на его святая святых, как откуда ни возьмись на голову свалился Хидан. Раскрасневшийся и немного покоцанный. Немного? На нем разве что волосы дыбом от ужаса не стояли. Хотя нет. Они тоже во взъерошенном состоянии. — Чучело, блять, — он впился когтями в его предплечье и, стараясь переорать усилившуюся музыку, рявкнул прямо в ухо, — Это...?! — А, вы вместе! — звонко засмеялся прилипала со стаканчиком, нависнув теперь уже на двух сразу, — Смотрите, третий будет нужен — свистните, короч... С этими словами первый встреченный абориген этого места испарился как по волшебству, видать оценив ощерившегося Хидана, что явно превосходил его по мускулатуре. Тот, уставившись красными — нет, здесь это точно из-за стен, — стекляшками на Тсукури, ожидал явно каких-то объяснений. Дей лишь криво ухмыльнулся, поправляя чуть сбившийся капюшон. — Сегодня квир-вечеринка. Только щас понял?***
Обито влетел в мужскую уборную. Благо тут, уже в основном зале, оказалась еще одна. Отнимать у того странного типа и Сасори их законные минуты рая не хотелось. Тем более делать последнего свидетелем и вторым после него самого носителем тайны его личины. Настоящей. Сасори — зажравшееся в кормящей его системе трепло, едва ли он дослушает даже до объяснения его мотивов, растрезвонит миру всему тут же. И Дейдаре в очередь первую, поди-ка... Этому обиженного на весь мир «творца» и в частности на него, Тоби, ну, то есть Обито. За что? Да за компанию, ебать. А Акасуна? Ему-то легко быть этой начиненной деньгами и вниманием безупречной куклой... Сука, как же он зол сейчас на себя, что самостоятельно организовал себе мучительный эшафот. Мало того, что на его ответственных плечах повисла дрянь мелкая, Саске, так теперь еще и вторая околачивается в опасной близости. Тоби был ну свято уверен, что Дей не попрется на эту треклятую тусовку. Этому типу лишь бы своим «искусством», мать его, заниматься у себя дома, выжирать энергетик за энергетиком и светить потом своими фонарями на весь свет с отчетливым душком ненависти. Нет, блять, ему мало его синяком от отсутствия сна, так он еще и малюется в традициях лучшего среза нулевых. Учиха в голос раздраженно зарычал. Можно сколько угодно в голове обливать грязью Дейдару, детально или в целом, а ситуация не меняется. Брюнет, как полный идиот, доебался до него в устной форме, а сам, не заметив, подписал себя на коктейль. Хер с ним, с коктейлем, не разорит он гос.казну с угощения. Почему он просто не может банально по-человечески заткнуться, когда начинает бычить на Дейдару? Его несет как весеннее течение, уже даже в ущерб себе несет, а он все не захлопнется. А еще почему теперь, когда его кровиночка, за которого Итачи снесет Тоби голову с плеч, шастает где-то по этой столице разврата, он нихера не может сообразить, что делать? Закрывшись в одной из дальних кабинок, он стянул маску вместе с половинчатой балаклавой. Ужасная духота; он оттягивает ворот плотно прилегающей водолазки и дует себе на уже вспотевшую грудь. Под водолазкой белая майка. Вот на кой хер он ее нацепил, кто-нибудь в силах объяснить? Да и некому. Здесь только он, Обито, обратившийся в Тоби обратно со снятием этой «шкуры». — Сюда, здесь никого нет... — волна клубной музыки ворвалась на секунду в относительно спокойное место из-за открывшейся двери. Дальше послышалось лихорадочное дыхание и хлопок дверцы в соседнюю кабинку. Ну, вот. Может у этой сладкой парочки спросить? «Да что за обострение у всех сегодня?» — недовольно глянул в сторону стенки, за которой распалялись смачные мокрые поцелуи. Его конечно волновали и другие вопросы. Например, почему обязательно туалет? Подцепил ты красивую девушку или парня — хотя почему Тоби вообще про это в таком ключе размышляет? — и повел его в ближайший угол? В туалет, блять? Вези к себе домой, а дальше... Мысли или материальны, или у Учихи приснулся талант к телепатии. Потому что через секунду послышалось отчётливое: — Давай лучше... — К тебе? — Да, поехали. Тут недалеко, такси быстро приедет. — А я разве тороплюсь? — смешок, вновь чавканье языков и губ, — Жалко на Сасори не глянем только... — Да похуй, в следущий раз обязательно до закрытия проведем тут. — Забились, — смешок, а после отдаляющиеся шаги. Вновь волна психоделической музыки снаружи, и вот он опять один. Один из тех неудачников забыл свой пиджак, закинув его через стенку туалета. Тоби дернул его к себе в стороны, прикинул в голове, передается ли венерический букет через одежду и плюнул. Нужно было преобразиться так, чтобы Акацки не поняли, как он выглядит без маски. Воровством это не назовёшь, всего лишь заимствование на время, тем более тем ребятам в скором времени вообще будет не до одежды. Стянув водолазку и оставшись в белой майке, Обито накинул на себя малиновый пиджак. Свой прежний предмет гардероба он обмотал вокруг пояса. Постоял, подумал. Растянул белую майку-алкашку и перевязал ее чуть выше пресса. Вот теперь его не отличить от типичных посетителей этого места.***
— Это не мой мув, — корчит недовольную рожу Сасори, отрицательно качая головой, — Прости, малыш. Организация, счета и прочая бумажная хуетень… Не, не претендую на смену тебя. Синеволосый мужчина, облокотившись на стену, ухмыляется. Серьезные разговоры сразу после жаркого секса в кабинке туалета, возможно, худшее на взгляд некоторых решений, но Третий знал важную вещь. Брать надо, пока горяченький еще. И бить точно в цель, наповал. — Отказаться от свадебного подарка в виде клуба, где ты простой диджей? Это когда ты стал таким капризным у меня? — Тройка, — Сасори откидывается на диване, закидывая руки за голову и раздраженно прикрывая глаза, — Без подобных шуток, окей? Чего тебе только стоило собрать такую команду… Чтобы потом съебаться в другие проекты? — Сасори, нужно двигаться дальше! — мужчина разводит руками, подходит ближе и присаживается на корточки напротив него, — И нашему детищу, и нам, — он наклоняет голову на бок, улыбаясь уголками губ, — С тобой. Правда? — Стоп-стоп-стоп! — Акасуна моментально поворачивается на бок к нему, подскакивая на локтях, — Ты что, серьезно этот разговор про, — он сделал кавычки руками, — Свадебный… Подарок. — Я знаю, как ты не любишь стремительные изменения, — Третий выставляет руки вперед, лаского улыбаясь, — Но поверь, от того, что мы распишемся, мало что изменится! Ты так же будешь играть каждую ночь свое техно, просто теперь этот клуб будет твоим в буквальном смысле! — Ты… — мужчина трет переносицу, нервно поглядывая на него, — Ты реально считаешь, что в вопросе про наш брак меня конкретно волнует, блядь, Красный Песок?.. — А что же еще! — в тоне мужчины искренне скользит непонимание, он вдохновенно обводит помещение гримерки рукой, — Только представь! Моя кличка Третий — по номеру владельца, — а ты станешь Четвёртым! И весь Красный песок — тво.. — Забудь о клубе хотя бы на минуту, черт возьми, Тройка! — вскрикивает на него Сасори, но тут же тяжко вздыхает, видя недоумение в лице собеседника, поднимается и проводит ладонью по чужому изящному лицу, — А что будешь делать ты? — Я считаю, что нам нужно расширение, детка, — мужчина с готовностью обхватывает колени Сасори, зачарованно смотрит ему в глаза, — Представь, сколько проектов я смогу наоткрывать по всему городу, пока ты будешь править здесь. Я обожаю всем сердцем это место, но не кажется ли тебе, что близится время перемен? — Господи, прости, — красноволосый убирает руку, отворачиваясь, — Все же было так охуенно… Почему так не может быть всегда? Вечно? И нам же было хорошо просто спать с друг другом, без обязательств, без расписки и без… — Сасори, я клянусь тебе! — перебивает его амбициозный Третий, перехватывая ладонями его лицо, властно притягивая к своему лицу и мокро чмокая в скомканные губы, — Ничего не поменяется, мы можем даже не съезжаться! Сразу после обручения оформим на тебя дарственную как на мужа, и гуляй дальше! Я все устрою! Он подскакивает и спешно отходит к двери, явно не в себе от своего плана, улыбается мило напоследок. — Готовься к выступлению, звезда! Не смею больше отвлекать тебя, — он подмигивает и уже за дверью пропевает, — А хотелось бы… Сасори остается неподвижной восковой фигуркой на своем диване, глядя еще с минуту на закрытую дверь пустым взглядом. После тупо смаргивает и озвучивает вопрос, что так и не успел задать. — Так это решение для бизнеса или же… — он оглядывается на фотографию на стене, где они три года назад стоят все вместе — Третий, он сам, Темари с Канкуро и Пакура, — Для нас?..***
Хидан понимает, что по ошибке влетел в женскую уборную, завидя Конан, стоящую уныло в углу. Он уже собирается рассыпаться в скомканные извинения и ретироваться, как с удивлением обнаруживает, что та стоит в слезах. — Че нах? Эй, Конан… — Иди, а? — девушка оперативно смахивает слёзы, поворачиваясь к зеркалу и осматривая нанесённый макияжу ущерб. Хидан сначала и правда думает послушаться совета такого, даже дверь подталкивает уже плечом, но когда до его чуткого слуха доносится всхлип, парень тут же закрывает ее и стремительно направляется к ней. — Приставал кто-то? Показывай, — он вырывает салфетки три из отсека и протягивает ей, — До Дейдары тоже какое-то чудовище доебалось при мне, тут сброд, конечно… Конан недоверчиво принимает салфетки, тихо сморкается в одну из них, комкает и выбрасывает в бак. — Спасибо, но мне не нужна помощь. — Ой, ну хватит, а? Сильная и независимая, блядь, — Мацураси выхватывается из ее рук оставшиеся две, кончик одной подставляет под слабую струйку льющийся из крана воды, и стирает с правой щеки черную дорожку, — Показывай мудака, до дома будет хромать. — Хидан, — Хаюми спокойно, но настойчиво отводит его руку, — Правда спасибо… Но ты тут ничем мне не поможешь. Она опускает глаза, вздёргивается плечами, словно от внезапно накатившего ледяной волной озноба. — Холодно? — моментально реагирует парень, снимая с себя кожанку и накидывает ей на плечи. Панкушка грустно усмехнулась под нос. — Ща вот вернусь домой, Яхико увидит и повешается, — на последней фразе ее личико совсем потемнело, глаза расплылись в новой порции крупных прозрачных слёз. Хидан, конечно, бывало, тупил по жести в любом контексте, но сейчас, при виде плачущей миниатюрной девушки, его ум прояснила раза так в три точно. Схватив ее за хрупкие плечи, он вкрадчиво спросил. — Что у вас с Ржавым стряслось, малая? Конан сначала онемела, хлопая глазами на того, а после закрыла лицо руками и сквозь рыдания торопливо заговорила. — Ты только вообще никому никогда не говори… Я тебя очень прошу, — девушка сжатым кулачком потерла глаз, размазывая макияж окончательно и безвозвратно, — Но… В этот момент в туалет зашла какая-то тучная девочка, но, приметив парочку в углу, выставила руки вперед и скороговоркой пробасила, поворачиваясь обратно. — Ребята, простите, схожу в мужской… Но Мацураси такими дешевыми трюками никак не проведешь. Он резко повернулся и сверкнул на нее, с интересом подсматривающую в щелочку, алыми глазами и девушка стремглав, теперь уже насовсем исчезла. — Ну, — он повернулся на Конан, которая с сомнением глядела на закрытую дверь. — Давай не тут, ладно… — опомнившись, та стала мельтешить, выворачиваясь из его рук, — Столько лишних глаз и ушей… — Конан. — Да и потом ты в женском… Нельзя же так, нас выгонят… — Конан! — Еще и на выход Сасори опоздаем, нехорошо, ради него же пришли… — Конан, мать твою! — Хидан схватил ее за запястье и дернул на себя обратно. — Да не хочу я быть панком! — рявкнула ему в лицо девушка, отпихиваясь, но тут же, словно осознавая свой срыв, остановилась к нему спиной, опустила голову. Кулачки не сжались, плечи в очередной раз дрогнули, — И никогда, наверное, не хотела. Она повернулась на Хидана абсолютно серьезная, взрослая. Парень впервые заметил, что это уже маленькая женщина, леди, а не укушенная гитаристка с кучей мелкий подростковых безыскусных аксессуаров. Он молча сделал шаг к ней, кладя руку на плечо. — Я мудак, конечно, — сморгнул он, хмыкая носом, — Но не скажу Яхико. Клянусь. — Да, пусть лучше так, — она кивнула, давя из себя улыбку, — Я правда люблю его. И я хочу быть рядом с ним во всём. — А то соло, — вспомнил Мацураси, догадываясь только теперь о причине такой неловкости Конан за шикарный фристайл и вокал, — Ты ведь хочешь свою музыку делать, отдельную? — Я не знаю, — она выдыхает, опуская голову, — Не знаю, насчет отдельной. Я ничего не могу без него и Нагато, и сказать им о том, что уже выросла из их группы, не могу. Прости, я лучше пой…— Хаюми уже привычным жестом убирает с себя чужую мужскую руку, но тот перехватывает ее и сжимает в рукопожатии. — Мир? — спрашивает он лукаво. — М-мир, — выдыхает он, улыбаясь уже с искренностью, хочет разжать руку, но Хидан свистит и смеется. А после пулеметом строчит. — Вы попались на кликбейт! Надо было читать условия под звездочкой мелким текстом! Теперь вы в обязательстве не скрываться от своего кровожадного парня и не обманывать саму себя, — он наклоняется к ней и шепотом выдыхает, — Теперь у нас договор. Ты готовишь свой отдельный от панков музпроект. Попалась, блядь. — Что? — она нервно хихикает, отдергивая руку, пятится, — Не-е-ет, я никогда не… — Поздно! — театрально гремит Хидан, помахав правой рукой перед ее лицом, — У нас договор. Не на крови, но можно устроить и такое нахуй. Хочешь? — Да как я… — Хаюми не знает куда себя деть, вертится как уж на сковородке, — У меня же не получится… — Конан, у тебя получилось соло, что запало мне в душу, — он улыбается, выходя из уборной, — Иди-ка лучше домой. Макияж у тебя конечно пиздец сейчас. — Маки… — проговаривает вопросительно та, а после ловит свое отражение в зеркале и визжит. А вот Хидан, уже протискиваясь прямо к краю сцены, понимает, что, судя по всему, его кожанка вместе с девушкой уедет к ней домой. Ну, и хорошо.***
Где-то на первых пяти минутах в новом образе Тоби понял, что малех перегнул с ним. И это подтвердилось, когда своим появлением Тоби выбил дичайше восторженный вопль из Саске, не ожидавшего увидеть сегодня родственника в таких одеяниях. Да и вообще в ближайшие сто лет точно. — Когда успел?! — всплеснул руками он, осматривая оперативно с головы до ног напрягшегося парня, скалясь, останавливаясь взглядом на открытом участке от конца ребер до заканчивающейся в штанах дорожке из гладких волосков, — И кого соблазняешь?.. — Тебя, конечно, жертва инцеста, — Учиха перекрикивает вновь нарастающую по звуку музыку, поеживается неловко, — Просто… Захотелось. — Захотелось стать секс-маньяком? — не отступается от своего ехидный родственничек, лихо заливая в себя откуда-то взявшийся коктейль, — Ух, сфотать бы тебя и Какаши скинуть, он двести баксов переведет сразу же. — Ты корыстно пользуешься моими связями, а теперь еще и ставишь их под угрозу? — Тоби настойчиво забирает недопитый алкоголь у младшего и с некоторой задумчивостью приближает к носу, — Вот уж не знал, что ты кинешься пробовать банальные вещи. «Смайл» — серьезно? А может сразу по жести, а? — машинально отводит руку в сторону, когда Саске тянется отобрать коктейль обратно, — Не дам, моё теперь. Парниша только лыбится, толкает кулаком шутливо его в плечо. — Да брось, ты че, из-за Хатаке что ли в напряге? Ну, да он мой репетитор и почему-то по совместительству твой лучший друг. Мне кажется, он порадуется за твой, — он обводит пальцем в воздухе двоюродного брата, усмехаясь, — Метод социализации. Где он, кстати? — Он в первую очередь мой лучший друг, — музыкант-в-тайне снисходительно наклоняет голову на бок, выгибает бровь, — А из этого получилось, что и твой препод. И да, его тут нет. Я с другой компанией пришел. — Познако… — уже было начал липнуть с односложным требованием младший, как вдруг заметил кого-то за спиной Тоби и со всей силы рванул туда, забывая о своем прежнем желании. А старший и рад, главное. Где-то у сцены началась какая-то суета, судя по тому, что все начали торопливо группироваться и снимать, то кто-то кому-то прописал по еблу прямо посредине танцпола. Не сказать, что Тоби это не заинтересовало, просто лишний раз мешаться в груду распаленных подвыпивших ребят он не хотел сейчас. Допив залпом приторно сладкий густой коктейль за Саске, Учиха чуть взбодрился, как минимум потому, что уровень сахара в вишневом сиропе дал по мозгам. А во-вторых его сердце нежно пригрел факт, что младшему ничего туда не подсыпали добрые дяди-ухажеры. Даже если подсыпали, он разделил эту чашу греха с ним, так что эффект будет несильным и малыш разве что соизволит отрубиться раньше, чем планировал сам. — Что за дурь, — спрашивает он вслух себя за такую теорию, смаргивая. Можно даже не волноваться, что за озвученные мысли на него кто-то обернётся. Фоновое техно отлично служит в моменты, когда ты тет-а-тет с собой и по привычке размышляешь. Глаза невольно скользят в сторону по стене, изучая незамысловатые абстрактные полотна, коими тут разбавляют декор. В таком искусстве Тоби мало что понимает, разве что, ведомый собственным ассоциациями, может предположить, какие чувства вкладывал в холст творец. Здесь же все картины — картинки — дешманская возня кистью с умным видом. Ни о чем, собственно. Разве что вон та, дальняя, в ней использовалась техника, когда брызги краски разлетаются по всей работе, создавая ощущения взрыва. И как же символично, что именно в том углу забился его коллега, что так эти самые взрывы обожествляет. Однако, не прогадал с выбором места. Ах да, он же обещал. Повернувшись обратно к бару, тот деловито оглядел список незамысловатых названий алко-коктейлей здесь. После краткого анализа прочитанного, парень с ухмылкой тыкнул в «Хиросиму», так такой успешный панчлайн нельзя было так просто упускать. Ровно так же, как и шанс воспользоваться золотым в прямом и буквальном смыслах сердцем Сасори, который самолично предоставил возможность своим коллегам угощаться за его счет весь вечер. Сказав бармену, что диджей внес за него, он уже был готов полезть за своим бумажником в карман, как тот тут же кивнул и раззявил ротик в типичной подхалимской улыбке. Тоби обернулся уже с коктейлем в руках — блондин все еще торчал на том же месте. Размышляя о том, умеет ли вообще его жертва пить правильно «взрывной» напиток, брюнет поковылял к стене. — Один-одинёшенек остался, скучаешь? — он облокотился на стенку совсем рядом, практически соприкасаясь с Дейдарой плечами, — От чего ты такой, а? Угощайся. Тоби приветливо протягивает ему стопку. Парень стоит, не шевельнувшись, словно это не ему адресовано. А только после долгой неловкой паузы медленно повернул голову в капюшоне и с недоверчивым видом переспросил. — Простите, вы это мне? Учиха просто опешил от такой наглости, пальцы чуть было не разжали скользкий бокал. Нет, они конечно не совсем друзья, по вине того же брюнета, но чтобы в открытую так его игнорировать, а потом делать вид, что они вообще незнакомы! Причем продолжать ломать комедию! Тсукури все еще стоял с лицом человека, который никогда раньше никогда не видел. Брюнет настойчиво берет его руку и вставляет туда «Хиросиму». Парень в к капюшоне смотрит на разноцветные слои коктейля, а после кивает. — Я не знакомлюсь. Тоби аж поперхнулся от возмущения. Дейдара, пользуясь замешательством этого странного типа, отходит и ныряет в толпу людей, желая скорее переправиться через этот «океан кайфа» на другую сторону, и все так же одиноко подпирать противоположную стену. Там где-нибудь и оставит этот… Подарок. А люди вокруг теряют остатки рассудка в какой-то предсмертной агонии. Под такую абсолютно безумную музыку только так и танцевать. Впрочем, именно поэтому Дейдара мысленно вздыхает от раздражения, когда его кто-то останавливает за плечо. Догадаться, что это тот прилипучий брюнет, несложно. Он уже собирается развернуться и сказать ему поискать другую жертву на ночь, но не рассчитывает важную вещь — в толпе людей это достаточно проблематично сотворить. Его толкают и парень буквально с силой врезается в широкую грудь неизвестного спиной. Коктейль чудом не прилетает тому в лицо, опасно расплескиваясь. Слои, до этого словно боящиеся соприкоснуться с друг другом, медленно смешиваются один с другим. — И обязательно тебе бегать от меня? — стараясь перекричать музыку, внезапно наклоняется к его уху он. Делает он это со спины, поэтому Тсукури невольно вздрагивает, когда непреднамеренно вжимается в того, даже не видя лица. В углу было плохое освещение, огни с танцпола не долетали до такого радиуса. А вдруг он симпатичным окажется. Дейдара, конечно, отмечает, что не лучший способ начать знакомство в такой грубой манере, однако... Ему вспомнились слова Сасори, который убедительно наставлял всех в этот вечер избавиться от лишних тяжелых дум и страхов, расслабиться и повиноваться своим инстинктам. Может быть этот кислотный диджей прав, и для счастья действительно надо просто провести время с кем-нибудь едва знакомым для особо ярких впечатлений? Этот внезапно нарисовавшийся субъект идеально подходил для эксперимента. По крайней мере Дейдара готов поклясться, что точно незнаком с ним. А, ну конечно. Его просто приняли за другого чела в худи в темном углу. — Вы меня путаете с кем-то! — так же кричит творец, под воздействием танцующих тел, вжимаемый в парня еще сильнее. Напрягает это уже меньше, чем минуту назад, но все же пора бы сменить какое-то двузначное положение. Когда это становится возможно физически, он резко разворачивается и поднимает на того голову, дабы разглядеть лицо. С постоянно пульсирующими вспышками клуба это становился еле как возможно, но тот… С каждым мимолетным всплеском красок улавливает взрослые четко обрисованные черты. Вот он какой — его навязчивый недо-ухажёр. — Ты... — Тоби уже начинает злиться на полном серьезе, как замечает, с каким нескрываемым интересом рассматривает его реп-коллега. Так, словно он рассматривает не поверхность уже известной маски, а... Блядь. Тоби аж дернулся от того, как кольнуло его лаского осознание собственного глобальнейшего проеба. То есть настолько тупого и настолько гигантского, что первой мыслью стало реально вырвать из руки блондина поднесённый им же бокал, разбить, а после стеклом себе глотку вспороть. Как. Как он мог забыть. Черт, Саске — нежилец. А Дейдара все так же продолжал неотрывно смотреть на него снизу вверх, медленно моргая. И брюнету, собственно ничего не оставалось, как смотреть на него так же. А на сцену в этот момент вывалился раскрашенный во все цвета радуги Сасори и обвел свою аудиторию довольным взглядом. — Добрый вечер, техноживность, — привычно приветствует он всех, сразу становясь за пульт и переходя к своей программе, — Надеюсь, за время разгорева каждый успел выцепить свою долю, потому что сегодня мы начнем с нежности. Обнимайтесь крепче, дышите глубже. И как я всегда говорю — разделяйте вечность с нужным человеком. И, под одобряющий смех толпы, он выводит мастерски нужные тона на драмм-машине. — Я? — отмирает Дейдара первее, задумчиво наклоняя голову, уводя глаза. — ..Чё? — следом выходит из остекленевшего состояния Тоби, не вдупляя искренне. — Вы начали злиться и грозно рявкнули «Ты…!». Сказали «А», говорите и «Б», м. — А… — вторил брюнет, истерично соображая, какую отмазу сейчас ляпнуть, но ничего лучше не придумывает поэтому, запинаясь, выдает, — Я хотел спросить, ты танцевать умеешь? «Скажи нет, просто скажи нет, я извинюсь и слиняю.» — Вы приглашаете или как? — Тсукури снова поднимает проницательные голубые глаза, руша все запасные планы отхода вместе с основным. Тоби силится и все же кивает. — Ну, я согласен, только я вам на ноги буду насту… — На ты, окей? А то я чувствую себя старым, — «Я чувствую себя идиотом, на самом деле.» — Хорошо. — просто соглашается Дейдара, покорно, но неумело складывая онемевшие ладони на чужие плечи, в одной все еще с силой сжимая нетронутое алкогольное подношение. Ну и нахуй он согласился, если не умеет? Они как пятиклассники на дискотеке школьной, ей-богу, — Меня Дейдара зовут, м. — Я в кур… Я в культурном шоке, красивое имя очень-очень, — лепечет Тоби быстро, чтобы не дай бог не вылететь трубу со своей малиной еще сильнее. По правде говоря, он не соврал. Имя Дейдары ему правда казалось красивым. И судя по тому, как тот осторожно сделал шажок ближе к нему, он почувствовал искренность. …А прямо перед сценой, раскрыв рот, стоял Хидан и, не моргая, глядел на то, как покачивается над шайтан-машиной красноволосая куколка, изредка отпивая алко из своего пластикового стаканчика.