Глобальное оледенение

POV Шерлок Бейкер-стрит, 221В. 27/01 – 06.34 PM, -10 по Цельсию Я быстро вышел из кэба и направился в нашу с Джоном квартиру, чтобы сразу лечь на диван и немедленно начать думать. Дело об убийстве в ресторане-закусочной, за которое я взялся из-за скуки, приняло неожиданный оборот, и мне были необходимы тишина и покой для абсолютной продуктивности мысли. У меня нет прямых доказательств, что это была она, хотя, чёрт возьми, я привел столько аргументов в пользу её виновности!.. Но как такое может быть, как можно сопоставить жестокое убийство и тихую серую мышку Молли Хупер? Я понял, что меня начинают одолевать эмоции, а как сказал однажды Майкрофт, «это не преимущество». Тогда я не придал особого значения этой фразе, но теперь понял степень её точности и истинности. Эмоции - это совсем не преимущество. Факт моего небезразличия к личности убийцы настолько раздражал меня, что я, пинком открыв дверь и стремительно войдя в гостиную, не сразу заметил устроившуюся за кухонным столом парочку. - О, Шерлок, ты как раз вовремя! Позволь тебя представить… Мысленно выругавшись, я натянул вежливую, но красноречивую улыбку, и, круто развернувшись от желанного дивана, прошел на кухню. Рядом с Джоном сидела изящная молодая девушка, которая, должен признаться, не вызвала у меня сиюсекундного негатива, как предыдущие дамы, которых он приводил домой. - Мэри, это Шерлок Холмс. Шерлок, моя девушка Мэри Морстен. Я быстро подхватил её руку и едва коснулся губами в знак почтения. Хотя многие (почти все) говорят, что мои манеры крайне редко располагают к себе, неблаговоспитанным меня точно назвать нельзя. - Приятно наконец познакомится с вами, - мило улыбнувшись, сказала Мэри. – Джон много о вас рассказывал. - Я польщен, - стараясь улыбаться не менее мило, быстро ответил я, желая поскорее покинуть эту сладкую пару. Придётся идти в комнату, чтобы эти двое мне не мешали. Ненавижу думать, лежа на постели. - Выпьешь с нами? – спросил Джон, и, не дожидаясь моего отрицательного ответа, сунул мне в руки бокал вина. Черта с два, - подумал я и поставил бокал на стол. Джон, нахмурившись, снова пихнул мне его, и я снова со звоном поставил его на стол. - Шерлок, хватит, - прошипел Джон. - За что пьем? – спросила Мэри, ласково смотря на Джона. - За любовь, за что же еще, - мигом сменив шипящий тон на нежный, ответил тот и с претензией на грозный взгляд посмотрел на меня. Закатив глаза, я всё-таки сел за стол, быстро опрокинул в себя бокал, даже не пытаясь почувствовать вкус вина, и опять предпринял попытку скрыться. - Вы встречаетесь с кем-нибудь, Шерлок? – обратилась ко мне Мэри, когда я уже схватился за спинку стула, чтобы его отодвинуть. - Нет, - коротко ответил я, поднимаясь из-за стола. - Вы такой видный мужчина, чего же вы ждёте? Наверняка вы в два счета сможете найти себе замечательную девушку! Я уже набрал в грудь воздуха, чтобы растолковать ей, что я думаю по поводу любви и девушек, и попутно освятить темы, на которые я не желаю разговаривать, как меня перебил Джон. - Мэри, это не лучшая тема… - Давайте сделаем вот что… - не слушая, продолжала Мэри. О Го-о-о-споди, если она предложит свои услуги в поисках женщины, моему терпению придёт конец. - Я вам погадаю на Таро, - неожиданно объявила девушка, доставая из сумочки колоду карт. – Давайте посмотрим, какой будет ваша вторая половина! Ох уж эти женщины, верят во всякую чушь. - Простите, но я должен… - Возьмите карты и перетасуйте их, - протянула колоду Мэри, выжидающе глядя на меня. Я перевел взгляд с девушки на Джона и увидел, с какой мольбой в глазах он смотрит на меня, и понял, что он мне не простит, если я сейчас уйду. Поэтому мне ничего не оставалось, кроме как снова сесть, взять в руки карты и перемешать их. Чем быстрее я покончу с этим бредом, тем скорее займусь действительно важными вещами. Тремя движениями перетасовав колоду, я передал её Мэри, и она разложила передо мной в два полукруглых ряда шестнадцать карт, приказав тянуть две из них. Снова закатив глаза, я перевернул две ближайшие карты - на первой из них было написано «Le Monde» и изображена обнаженная девушка, олицетворяющая ангела, а на второй – огромная луна с соответствующей надписью «La Lune». - Грядет тёмный период, - вглядываясь в карты, сказала девушка. – Я вижу побег. И большую опасность. Еще две карты. На следующих картах были изображены две противоположности, на одной карте – надпись «La Maison Dieu» и церковь, на другой - скривившееся в страшной улыбке человекоподобное создание с подписью «Le Diable». - Вы не одиноки. Вы преследуете кого-то, кто разрывается между добром и злом, кто скрывает в себе очень большой и страшный секрет и сходит из-за него с ума... Еще две. Очередными были карта с подвешенным за ногу человеком – «Le Pendu», и карта без подписи с изображением скелета. - Я вижу проклятие, - тихим взволнованным голосом сказала Мэри. – Вижу глубокое страдание, и страх. И, возможно, смерть. - Наверное, нам следует прекратить, - помедлив, сказал Джон и потянулся к картам, чтобы убрать их со стола. - Гадание еще не закончено, - хлопнула его по руке Мэри. – Нужно уважать карты и всегда доводить гадание до конца, иначе они будут врать. Еще! Я покорно перевернул очередные карты. Карта с мужчиной и женщиной, подписанная словом «L’Amoureux», и сюжет Страшного суда с надписью «Le Jugement». - Я вижу ребенка, который объединяет двух любовников единой целью. Их ждёт великое свершение, от результатов которого зависит жизнь человечества, но они могут идти дорогой жизни, или же дорогой… смерти. – Голос Мэри сорвался. - Всё, с меня хватит, - воскликнул Джон, одним движением ладони уничтожая получившийся расклад. - Шерлок, простите меня, - испуганно глядя на меня, прошептала Мэри. – Я не знаю, что произошло, карты никогда до этого не говорили ничего подобного, я не хотела расстроить вас! - Не извиняйтесь, - ответил я, - это просто глупая игра. Спасибо, что развлекли меня, но я вынужден вас покинуть! И с этими словами я наконец-то скрылся в своей спальне, слыша за спиной взволнованные голоса Джона и Мэри. Им явно было не по себе от того, что произошло. Как же хорошо, что мне плевать. *** Вскоре мне позвонил Лестрейд. - Мы проверили больницы недалеко от места преступления, вдруг к ним обращалась девушка с ножевыми ранениями на руках, но нигде подобных обращений не наблюдалось. - Зря тратили время, инспектор, вы могли бы его потратить… - Да-да-да, - перебил меня инспектор и, как ни в чем не бывало, продолжил. – Мои люди также исследовали найденную в закусочной книгу. Достаточно давнее издание, «Ламарк и Эверетт» 1884 года, но, к сожалению, она не настолько ценная, чтобы продавец запомнил человека, которому её продал. Зато на первой странице мы обнаружили надпись, «Нашей сестре в день её 18-летия», и две подписи – МК и ЛК, а также кусочек белой бумаги. - Кусок белой бумаги, – задумчиво проговорил я. Кусок бумаги – быстрая закладка – первое, что попалось под руку – блокнот – нет – газета – нет – стикер – возможно – еще варианты – бумага на выброс - хм - ненужная распечатка – возможно – проверить на дефект принтера или водяные знаки. - Проверьте бумагу на дефект принтера или водяные знаки. - Э-э-э… - Мне приехать и помочь вам? – с издевкой спросил я. В трубке послышалось гневное сопение. - Ждите, - сдержанно ответил Лестрейд. Я принялся расхаживать по комнате с телефоном у уха. Через три круга вокруг комнаты Лестрейд объявил, что нашел водяные знаки, а еще через пять издал какой-то непонятный звук – удивление, скорее всего. - Я пробил по базе идентификационный код, указанный на водяном знаке. - И? – нетерпеливо спросил я. - Бумага с таким кодом используется для оформления свидетельств о смерти, выписываемых больницей Святого Варфоломея. Еще одно косвенное доказательство моей правоты. - Завтра я нанесу туда визит, - сказал Лестрейд. – В два часа жду вас у входа. Не ответив, я повесил трубку и подошел к окну. Уже который день подряд снег шел, не переставая, и судя по всему, будет идти еще очень долго. По улице, сгорбившись от проникающих под одежду порывов ветра, спешили люди, мелькая в свете уличных фонарей. Впервые в жизни я не был рад, что оказался правым.