«Во мраке безрадостном ночи, Душевной больной пустоты Мне светят лишь дивные очи Ее неземной красоты. За эти волшебные очи Я с радостью, верь, отдаю Мое наболевшее сердце, Усталую душу мою. За эти волшебные очи Я смело в могилу сойду, И первое, лучшее счастье В могиле сырой я найду. А очи, волшебные очи, Так грустно глядят на меня, Исполнены тайной печали, Исполнены силой огня. Напрасно родятся мечтанья, Напрасно волнуется кровь. Могу я внушить состраданье, Внушить не могу я любовь. Летит равнодушное время И быстро уносится в даль, А в сердце холодное бремя И душу сжигает печаль».
— Когда-то нашла у Валтора. До сих пор не могу понять одного, несмотря на то, что данное стихотворение практически выучено, — по кому или чему он так убивался? — Ой, да этот мальчуган всегда был слишком сентиментален! Вот что-что, а его внутренний демон отлично справлялся со своей задачей — гасил человеческие чувства, тоску по возлюбленной Гриффин и, в целом, чрезмерную эмоциональность. — ведьма вальяжно потянулась, — Но вот его вспышки гнева… Их он только подкармливал и насыщал новой злобой… Ох, хрупкое эго Валтора — тронь его пальчиком, так наш любимец превращается в зверя. А-ха-ха-ха. — Но он был очень талантливым. Порой кажется, что мы поступили с ним слишком жестоко. — Беладонна подняла пустой взгляд на Лилис. — Ты знаешь, какой бы был иной исход. Твое дитя бы погибло, не достигнув и совершеннолетия. Связать его душу с сущностью демона — самое верное решение. — Это правда, но что бы произошло, если бы нашелся другой выход? — Какой выход? Смерть нам и Валтору? А если бы он стал неуправляемым до такой степени, что мы бы сами с ним не справлялись? Вспомни его юность. — Да…но… — Ты подумай! Будь он жив сейчас, со своей сущностью демона, кто знает, что бы он творил дальше. Да, он стал зрелым мужчиной, но и существо внутри него не дремлет, оно буквально… как Ктулху, спящий на дне океана, но тем не менее способный воздействовать на его разум. И, свершив Валтор что-то неописуемое, действительно ужасное, ему бы требовался самый настоящий адвокат дьявола! — Верно. — Да и с какой это стати ты, сестрица, убиваешься по безнадежному полукровке, который не смог удержать в своей узде трех девушек, именуемых себя Трикс?! — Не убиваюсь, Лилис, я просто думаю, какой шаг нам сделать к исполнению нашей мечты — поработить Волшебное Измерение и создать его заново, по своему подобию. Валтор мертв, теперь никто нам не помешает. В этот момент разбушевавшаяся Тхарма прекратила крушить всё и вся, и абсолютно довольная собой вернулась в общий кабинет, где ее уже ждали две другие ведьмы. Их последующий разговор напоминал совещание тайного штаба, где обсуждаются исключительно серьезные вещи, способные нанести колоссальный урон, делается «шах и мат» в нечестной игре… — Такой ход не будет ждать никто! Ах-ха-ха-ха. — проговорили в унисон Три Ведьмы Прародительницы.***
Возвратившиеся к себе в квартиру Винкс еще около тридцати минут обсуждали некого профессора Монсанто, громко заявившего о себе. Что-то девушкам подсказывало, что этот человек далеко не так прост, каким может показаться на первый взгляд. Кто знает, что творится у него в голове, зная он все тонкости и детали о демонах? Быть может, он вовсе придерживается демонолатрии, нежели демонологии? Но все это — предположения и не более. Пока не пройдет достаточно времени, никто правду не выстроит, если же, конечно… не начнет копать глубже — то есть, искать какую-нибудь информацию в достоверных источниках. А сейчас, отойдя немного от темы «Преподаватели и их головные тараканы», девочки из клуба Винкс устроили нечто похожее на вечер правды. Они уселись в что-то наподобие круга, разложили возле себя многочисленные подушки всех видов, что находились в гостиной, заварили вкуснейшего, ароматного чая и принялись ждать начала. Маленькие пикси, прибывшие вместе с феями после «инцидента» с Валтором, мило располагались поблизости от самого эпицентра событий. Не до конца зашторенные окна создавали атмосферу игривой интимности, которая манила неощутимым пальчиком в свои объятия. И не той, что полна сладострастия и ласк, а той, что таит в себе откровенность и понимание. Первая подала голос златовласая: — Девочки, ну что же мы молчим? Пора начинать! — Вы уверены, что это — действительно стоящая идея? — почесала затылок Текна. — А почему нет? Всегда полезно узнать друг о друге что-то новое! — Стелла радостно хлопнула по своей ляжке, — Итак, я начну. Муза, я часто стала замечать, что ты висишь на телефоне дольше меня! Признавайся, Ривен перешел ту стадию «Я всегда прав, а вы — нет»? — Мы что, будем говорить о парнях? — спросила девушка с двумя хвостиками по бокам. — А почему нет? Ведь это самое интересное! — Хотела бы я согласиться. — почти что прошептала принцесса Андроса. — Лейла, любовь — это ведь так прекрасно! — феечка любви Амур вновь повисла в воздухе. Голубоглазая девушка смерила взглядом «Ну-ну», погрузившуюся в мечты пикси. — Так, ладно. Стелла, ты права. Ривен начал относиться ко мне абсолютно по-другому. Теперь он не задирает нос и не якает, когда этого не нужно. Стал чаще обращать внимание на мои предпочтения. Мне даже кажется, что человека будто бы подменили. — Но ты же рада такому поведению, Муза? — подала тихий, ласкающий голос Флора. — Да… да… Сложно это признавать, но я наконец-таки начинаю понимать, что значит быть любимой. — О… любовь… она удиви-и-ительна… — пропела Амур. — Муза, отлично! Теперь ты задаешь вопрос любому из нас. — Хорошо… Лейла, этот вопрос тебе. Почему ты так относишься к парням, отношениям? — Вы же знаете, какое у меня отношение к парням. Родители не раз говорили мне о том, что у принцессы должен быть достойный жених. Иногда доходило до того, что они оспаривали мое мнение о собственном выборе. Говорили, что я могу наткнуться на «какого-нибудь оборванца» и сломать свою жизнь, поэтому выбирать должны исключительно они. Не знаю, мне сложно поверить в любовь, тем более если расклад получается таким. — девушка мяла подушечки своих пальцев, будто бы ее отчитывала сама директриса школы — мадам Фарагонда. Ее взгляд был притуплен вниз, ей не хотелось его поднимать. — Я, конечно, не очень разбираюсь в этой сфере, но, может быть, это из-за того, что ты не встретила еще «того самого»? — проговорила Текна. — Кто знает… — Не будем о грустном, Лейла, продолжай. — сказала лидер клуба. — Хорошо, Блум. Этот вопрос для тебя. Почему, несмотря ни на что, ты так рвалась спасти Валтора? — ее выражение лица изменилось. На миг показалось, что заданный вопрос буквально повис в воздухе. Обстановка потихоньку сменяла дружественный настрой на враждебный. Фея Морфикса подняла взор на девушку с огненными волосами и стала пронизывать ее. Блум, не ожидавшая такого, покрепче схватилась за ушко подушки и пробежалась взглядом по всем присутствующим. Девушка отметила про себя, что ее подруги так же, как и она, находятся в полном ступоре. Она нервно сглотнула, а затем очень тихо произнесла… — Лейла, я… я уже говорила, что мы не вправе предрешать судьбу человека, которому действительно нужна помощь. — Блум, ну ты же знаешь, что он сделал с Андросом! Знаешь, что он сделал с моими родителями. Знаешь, что он делал раньше! Да он уничтожил твою планету, а ты, вместо того, чтобы поставить жирную точку, поселила его здесь, в Алфее! Все с замиранием души следили за происходящим. Никто и пикнуть не мог, никто не мог позволить себе прервать эту словесную «триаду». — Иногда месть — это не выход, Лейла. Нам же толком неизвестно, почему произошло то, что произошло. — Блум, он преступник! Его место за решеткой, либо же в земле! — Девочки, давайте прекратим этот спор, пожалуйста. — вставила слово Флора, — Мы же должны были безобидно провести вместе время, поделиться чем-то действительно сокровенным, а не ругаться из-за того, что произошло… — Флора права. — сказала фея музыки. — Оставим все обиды и печали на потом. Лучше скажи, Блум, что у тебя со Скаем? Девушка ещё немного задержала взгляд на Лейле, как бы моля у неё о прощении, и ответила: — Стелла, я думала, никто не заметит изменений, связанных со Скаем. — Так, значит, у вас все наладилось? — Да. Сегодня днём я ходила с ним на свидание. Мы решили все вопросы, теперь у нас все как прежде. — Это же просто замечательно! Наконец-то он сам одумался!.. Спустя какое-то время напряженность и враждебность совершенно улетучились, и осталось только веселье и дружелюбие. Лейла, по-видимому, опустила, пусть даже на время, обиды и стала так же не упускать хорошие дружественные посиделки. Когда вечер «откровенности» подходил к концу, чашки с чаем пустели, дурачество подруг выходило на передний план. Подушки летали, где и куда только возможно, хохот и небольшие вскрики от щекотки доносились практически от каждого угла. Крошечным феечкам и зайчику Кико оставалось только прятаться, чтобы на них не обрушился поток этой не очень приятной игры. Белый флаг, заявляющий, что кто-то все-таки сдается, поднимется еще о-о-ой как нескоро. В конце концов, все устало развалились на диванчиках, креслах и даже на полу. Поднимающаяся и опускающаяся грудь девушек говорила только о том, что те знатно позабавились. Тяжелое дыхание переходило в равномерное только спустя пять или даже десять минут. Разъяренная таким поведением Тьюн подлетала то к одной фее, то к другой, приговаривая, что настоящие леди так себя не ведут, и им стоило бы себя постыдиться, но… Никто и не думал обращать внимание на упреки феечки этикета. Это в ее вкусе, поэтому пусть делает то, что считает нужным. — Девочки, мы спать! — сказали в унисон Флора и Блум и поплелись к себе в комнату, — Спокойной ночи. — Спокойной ночи! — остальные так же поползли к себе. Мгновенный сон охватил всех жителей Алфеи… Сон, который приснился в эту ночь Блум, был действительно необычен. Дело в том, что во время своих ежедневных мучений она никогда не видела во сне некую альтернативу происходящего. Ночью к ней заглядывал и говорил загадками Валтор, а после оставлял ее, заставляя мучиться в дневные часы. Но тут… приснилось нечто такое, что сложно объяснить словами, нужно именно увидеть это, чтобы понять досконально. Приснилась неизвестная Блум местность — безнадежная, унылая, полная сталактитов и сталагмитов. Вверху виднелось это клочковатое бегущее серенькое небо, а под ним беззвучная стая грачей. Впереди находилось корявое свечение не то от огня, не то от игры отражений мутной речонки и безрадостных, нищенских минеральных образований, не то черт знает от чего. Неживое все кругом какое-то и до того унылое, что так и тянет повеситься. Ни дуновения ветерка, ни шевеления облака и ни живой души. Вот адское место для живого человека. И вот… немного погодя, рыжеволосая замечает фигуру среди огня, который каждую секунду наполнялся яркостью и жаром. Фигурка напоминала женскую, позади нее виднелись крылышки. Огонь довольно-таки далеко, но девушку отчетливо видно. Не разобрать, во что она одета. Волосы у нее всклокочены. Глаз не видать, но они так и манят Хранительницу Огня Дракона к себе, зовут. Будто бы кто-то ждет, захлебываясь в неживом воздухе, когда она подойдет ближе. Блум побежала к ней по кочкам, образованным временем, и все чаще удивлялась картине. Когда она приблизилась к объекту интриги, то погрузилась в полный ступор, увидев перед собой ясность. Обволакивающаяся огнем фигурка потянулась к рыжеволосой, вытянула огненную руку вперед, как бы продолжая звать к себе. Блум стояла, не шевелясь, боялась нарушить этот невообразимый момент. Затем таинственная девушка сделала шаг вперед, огонь перед ней расступился, словно поклоняясь ей, стал меняться… его ярко-алый, оранжевый цвет становился темно-фиолетовым, почти что синим. Цветовой спектр продолжал красиво изменяться, а девушка приобретала знакомые черты. Она как царица, рожденная из пепла, вышла вперед, грациозно повелевая огненным зверем. Это была Тёмная Блум. Одежда, что была надета на ней, казалась такой знакомой, однако… ее темные цвета, почти что черные, визуально отталкивали настоящую Хранительницу Огня Дракона, напоминая, что это — не она. А глаза… огненные, с янтарным отблеском глаза Тёмной Блум смотрели на нее с неким сожалением и злостью. Затем она произнесла совершенно незнакомым для девушки голоском: — Привет, Блум. Как поживаешь? Хотя… можешь не отвечать, я и так знаю. Хочешь спросить, что со мной? — ядовитая ухмылка полезла вверх. На ее костюме появился небольшой огонек, который перерастал в большие языки пламени. Он пожирал наряд. — Что с тобой?.. — девушка будто была загипнотизирована ее глубоким взглядом, а вертикальный зрачок завораживал необыкновенностью. — Ты становишься сильнее, а раз я — часть тебя… Значит, я тоже становлюсь сильнее, дорогая. — Тёмная Блум сделала очередной шаг, приближаясь в невинной девушке. От прежнего костюма остались только небольшие лоскуточки, которым оставалось немного до сгорая дотла. На теле проявилась другая одежда, напоминавшая темный Энчантикс… Образ девушки стремительно менялся. Рыжеволосая же наоборот — отходит назад, стараясь не подпускать к себе эту незнакомую ей личность. — Почему ты отвергаешь меня? Я — это ты. — Нет, не я! — заявила Блум, вставая в боевую стойку, — Ты — зло, совсем не похожее на меня! Темная Блум продолжала приближаться. — Не подходи, не подходи! Я хочу жить счастливо, без тебя! Я верю, что сейчас все будет лучше! Скай больше не предаст и… — Достаточно! — ее перебила альтернативная сторона, — Ты уверена, что он подходит нам? Твой Скай? Что он понимает нас? — Не нам, а мне! — Это все неважно, Блум. Скай не тот, кто нам нужен… Я понимаю, что ты не веришь мне, ведь у такой правильной девчушки не может быть зла внутри нее, но ты подумай… Ты веришь своему сердцу? Веришь в то, что оно тебе велит? — Мое сердце говорит, что Скай любит меня, и я верю в это! Тебе не переубедить меня. — Как знаешь, Блум… — словно отставила попытки в сторону Темная часть девушки, — Он не видит дальше своего носа, вспомни всё. — Не правда. — Всё! Это ты за ним бегала каждый раз, а не он за тобой. Была бы ты нужна ему, давно была бы счастлива. Послушай меня, Блум, я знаю, что в будущем произойдет что-то плохое, что может сломать тебя. Ты должна разлюбить его, забыть и не вспоминать! — Да пошла ты! — резко ответила девушка. — Блум… Скай не способен понять тебя, я могу показать тебе кое-что. — не дожидаясь ответа со стороны, темное олицетворение Хранительницы Пламени Дракона щелкнуло пальчиками. Появился образ белокурого, уверенного в себе парня, — Попробуй представить, что сотворит его прогнившая душа. — девушка сделала еще один жест. Материализовались две огненные сферы — одна была темной, другая светлой, — Это пламя — мое и твое, постарайся создать своего «возлюбленного» и посмотри, какие очертания примет огонь. Принцесса Домино покорно стала выполнять некое поручение самой себя? Сосредоточилась на образе принца Эраклиона, представила его черты лица, его характер, вспомнила все счастливые моменты, связанные с ним, и открыла глаза, всей душой надеясь, что пламя окажется светлым. Однако… оно кишело темными сгустками, злобной аурой и чем-то еще, чем-то отталкивающим… — Не может быть!.. — Видишь? Твой представленный образ тоже из темного пламени… — продолжила альтернатива Блум, — Но… чтобы совсем не расстраивать тебя, скажу, что в Алфее есть один человек, история которого сложна и необычна. Он пережил столько всего за свою жизнь, что сам начал терять себя, настоящего себя, Блум. Этот человек примет тебя вместе со мной. У него так же таится зло внутри, гораздо сильнее, чем у тебя, моя дорогая. Оно поглощает его, заглатывает и не выпускает из крепкой хватки. За маской самоуверенности скрывается человек, который не знает, как жить дальше. Быть может, он тоже хочет счастья? — темная фея Пламени Дракона находилась уже всего в паре сантиметров от непонимающей второй себя, — Ты же осознаешь, что я не хочу чувствовать эту тупую боль, которая была все это время за нашими спинами. Я пришла к тебе, чтобы предупредить, и запомни, дорогая Блум… — она потянула руки вперед, стараясь обнять девушку. — Чт…что? — другая стояла неподвижно. — Никто не может слишком долго притворяться, что все в порядке. Никто не сражается со своей настоящей сущностью всегда, а святая тьма, тянущая истину любви и ненависти, лишь подтверждает, что ты — это я, а я — это ты. Я не твой враг. — и в этот момент она обняла ее, сливаясь с ней практически в единое целое, — Мне пора, Блум, до встречи. — с некоторой нежностью проговорила Темная Блум, отстраняясь от девушки. Её мерцающий образ стал двигаться назад, в огонь, откуда и прибыл. Тёмный Энчантикс невероятно дополнял его, создавал впечатление нереальности. Тёмная Блум повернулась спиной к огню и в последний раз взглянула на другую себя, растягивая уголки губ в ухмылке. Пожар, что находился позади нее, схватил девушку своими обжигающими лапами и прижал к себе, поглощая ее с ног до головы. В сознании рыжеволосой промелькнула строчка: «Мне пора, Блум, до встречи…». Принцессу Домино сковал душащий ужас. Она резко села в кровати. Это был всего лишь сон, но страх отходил медленно. С минуту она не могла привести дыхание в порядок. Потом девушка тяжело откинулась на подушку, осознавая, что утро уже наступило. И начиналось оно весьма суетливо, ведь сегодня занятие у профессора Фрэнсиса Монсанто, первый урок демонологии, а девушки еще хотели посетить одного гостя, который поселился в Алфее совсем недавно. Огромное желание, на удивление, было у принцессы Андроса, а меньшее — у Блум. Сборы продолжались, наверное, около получаса, перед тем, как клуб Винкс оказался возле порога в палату. Вошли они туда без стука. Перед девушками сидел в белой футболке и в таких же белых шортах бледный мужчина, волосы которого были забраны в высокий хвост. Он сидел на краю кровати, закинув ногу на ногу и облокотившись рукой об матрас. Его осанка, несмотря на позу, была очень прямой, плечи горделиво расправлены, а неугомонный утренний свет создавал такую игру теней, что казалось, будто перед тобой сидит какая-нибудь историческая статуя, а не вредный маг-аристократ. Внезапно он подал голос, читая строчки из книги: — В дверь постучали, скорей отвари Руки связали, рубаха в крови Есть только слезы, их и бери Дай отогреться нам до зари… — он поднял взгляд на ворвавшихся девушек, — Красиво, правда? Вам бы стоило научиться стучаться… Мало ли, чем я здесь занимаюсь. — длинноволосый отложил книжку в сторону, не забывая положить закладку меж страницами. И сменил положение, наклоняя корпус тела чуть вперед, кладя руки на согнутую ногу. Не понятно почему вскипевшая Лейла, быстрым шагом примчалась к расслабленному Валтору и замахнулась с такой силой, что даже, казалось, окна содрогнулись в испуге, и ударила по щеке, ничего не подозревающего демона. Раздался шлепок, а за ним глухое эхо, а после повисла тишина… Эта мимолетная тишина быстро прервалась, как только маг вскочил на ноги и схватил за запястье принцессу Андроса. Винкс насторожились. Глаза мага заполыхали прежним ало-красным огнем, леденисто-голубого цвета радужки будто бы и не было. — Принцесса Андроса, ты что, забыла, кто я такой?! — он продолжал держать ее руки, злобно сверля взглядом. — А ты забыл, на чьей территории находишься?! — прикрикнула Муза. И тут картина приняла другие очертания. Маг пробежался глазами по головам всех присутствующих девушек, остановился на рыжеволосой. Выражение его лица тут же смягчилось, стало немного огорченным, будто бы маг осознал свое жалкое положение и стечение обстоятельств. От алого цвета зениц простыл след, всё вернулось в прежнее состояние. Валтор продолжал смотреть на Хранительницу Огня Дракона, словно бы спрашивая у нее, что ему делать, как поступить дальше. Безусловно, это заметили все. Поэтому кто-то из клуба спросил: — И ты всегда так зависаешь? Маг достаточно шумно выдохнул и отпустил фею Морфикса, потом промолвил, очень тихо, разочарованно в себе: — Пожалуй, я заслужил, принцесса Андроса. Никчемность моего положения бьет все границы. Что дальше? — Расскажи нам, что произошло. — продолжила Лейла, присаживаясь напротив. Остальные девушки приблизились к подруге, некоторые даже расселись возле нее. Одна только Блум летала в облаках, смотрела на демона пустым, стеклянным взглядом где-то позади, — Зачем тебе был нужен кристалл? — Для уничтожения Трех Древних Ведьм, очевидно же, принцесса Андроса. — след от ладони на щеке Валтора приобрел розоватый оттенок. — Лейла. Её зовут Лейла. — вставила фея технологий. — Буду иметь ввиду. — И почему же ты здесь? — Потому что неугомонные три ведьмы, то есть Трикс, не знают, когда остановиться! Мои матери вселились в их безнадежные тела, принимая их за сосуды, которые требовались им для возрождения. А вам, я думаю, девочки из клуба Винкс, — он сделал акцент на названии, — известно, какой силой обладает древнее зло. Если же меня они свергли, то представьте… что будет с вами, когда они сделают свой ход. — Валтор скрепил руки в замок и снова бросил взгляд на Блум, — Что касается Гриффин… Черт, да я не знаю, что касается Гриффин! Быть может, она мертва, кинута на съеденье нечисти. — мужчина развел руками. — Чушь! — Лейла вскочила с места, — Как это тебя — «самого могущественного и злобного», сместили три старые души?! — Бывают в жизни огорченья, даже в моей. — Я не верю! Девочки, а вы? — В этом есть какой-то смысл, Лейла… — процедила Текна. — Но все равно имеются сомнения. — сказала Стелла. — Верить или нет — решать вам, конечно. Но… когда катастрофа настигнет все Волшебное Измерение, оборачиваться и вспоминать мои слова уже будет поздно. — он привстал и хотел было направиться в сторону рыжеволосой, но его остановил прожигающий взор златовласой. Огонь внутри мага обычно бушевал, когда он видел эту рыженькую девушку, однако сейчас… он тревожно колыхался, смотря Валтор на нее, — Почему ваш лидер молчит? — Должно быть, тебя это не касается. — недоверие в лице всех Винкс выражалось жестким, колким объектом, который бы ранил простого человека, но точно не демона. — Как скажете. На этом все? Думается мне, что Монсанто вас вот-вот заждется. — он потянулся к книге. — Откуда ты его знаешь? — Фея природы, у тебя прекрасный голос… Я много чего знаю, феи, можете в этом не сомневаться. — Девочки, времени действительно остается мало, пора идти. — подтвердила Муза. Все двинулись к двери, и одна только Блум напоследок обернулась к длинноволосому, ловя на себе его изучающий взгляд, и проговорила одними только губами: «Вечером свидимся…».