A new beginning

— Лана? — всех четверых отвлёк голос Триш, а девочки тут же подбежали к тёте, обнимая её за ноги. — А где тут мои именинницы? — взгляд упал на подругу, что еле видно качнула головой. — Пойдем открывать подарки на задний двор? — Дааа… — хором закричали девочки и потащили девушку за собой. Повисла тишина. Она всё ещё опиралась на дверь, а он всё еще держал в руках подарки, пытаясь осознать произошедшее. — Ты не уйдешь? — хриплым голосом спросила девушка, а Шон покачал головой. — Когда ты собиралась сказать? — то ли от злости, то ли от неожиданности вскрикнул мужчина, заходя в дом. — Я и не собиралась! — выскользнула из его взгляда, пробегая на задний двор. Отчего-то именно там, с девочками, было во сто раз спокойней. Да и в доме полном гостей Шон точно не станет приставать с расспросами. Сколько нужно сказать, а сколько объяснить, но сейчас девушка просто бежала от всего. Кажется, судьба Ланы Паррии переплюнула Злую Королеву, оставляя неприятный осадок лжи на губах. Чертова недосказанность, враньё и просто усталость от жизни. Вечер именинниц в самом разгаре. Гостей было немного, только самые близкие, да и пара друзей принцесс, которых оказалось достаточно, чтобы разнести площадку вдребезги, раскидываясь панкейками. Зелёный газон окрасился сладкими пятнами, а вечно тихий дом — громким смехом. Аниматоры развлекали детей, пока взрослые разговаривали возле стола с закусками, изредка потягивая шампанское. Это всё-таки детский праздник, а значит, фуршет только для подрастающего поколения. Мыльные пузыри летали везде, где только можно, но девушка предпочла более тихое место для созидания. Отлично подошла беседка, которая спряталась за чудесными клёнами, что золотыми листьями окрашивали сад. Она часто приходила сюда. В маленький «домик», что отвлекал от проблем, заставляя прислушиваться к внутреннему голосу. Большое жильё актриса приобрела сравнительно недавно, именно с рождением крошек, которые росли не по дням, а по часам. Молодая мама с большим животиком — так помнит себя актриса — сидела тут всего несколько лет назад, наблюдая за перелётом птиц. Юг — место, где хочется очутиться, забыться, напиться, но теперь нельзя. Новый статус велел быть примером, да и бурлящая в жилах юношеская кровь давно выветрилась, возможно, с возрастом, а возможно, с материнством. Столько лет связывало девушку с родным домом. И пусть она проводила тут слишком мало времени, оставляя девочек то на маму, то на подругу, уезжая на длительные съемки. Ей нельзя было оставить работу, иначе было бы больше вопросов, на которые не готовы ответы, даже спустя много лет. — Скучаешь одна? — тёплый плед опустился на плечи, а к рукам неожиданно поднесли кружку ароматного чая. — С корицей, как ты любишь, — улыбнулась девушка и села рядом.  — Спасибо, Триш, я не знаю, что бы без тебя делала, — благодарно кивнула, продолжая следить за девочками. — Возможно, прям там бы и упала на пороге. — А знаешь, — потерла подругу по руке, — он ищет тебя в доме. Может, стоит поговорить? Ты так не думаешь? — обняла за плечи, согревая озябшую кожу. — Я не могу! — Ты должна! Вспомни, когда я рассталась с мужем, кто меня уговорил попросить видеться с детьми? Лана, ты гораздо сильнее всего этого мира. Он поймёт. — Зачем ему? Всё это? Чтобы пожалел? Так извини, мне теперь есть кому, — кинула взгляд на девочек. — И вообще, у тебя была другая ситуация. Нас с Шоном ничего не связывает! — Не глупи! Паррия! Быстро пошла к нему! — скинула подругу с лавочки. — Хоть попробуй! Думаешь, он приехал за сотню километров, в единственный выходной, чтобы ты просто так пряталась? — она пододвинулась прямо к ушку, опаляя его дыханием. — Мария, он до сих пор тут, ждет, дал время собраться. Так и ты дай ему шанс. — Триш, оставишь нас? — худенькая женщина с каштановыми волосами и весьма преклонного возраста подошла к девушке, что в глазах стала маленькой девочкой. — Да, конечно, — девушка покинула беседку. — Мама, что мне делать? — положила голову на плечо. — Ты же знаешь, что я хочу, чтобы ты была счастлива. Милая, я видела, как он на тебя смотрит, как разговаривает, как следит за девочками через окно, — кинула взгляд на окно, в котором отражался силуэт мужчины. — Он действительно заслуживает знать правду. — А что, если от этой правды станет ещё хуже? Нужна ли она ему? — Ох милая, ты так напоминаешь отца. Он тоже просчитывал каждое слово и последствия их заранее. Словно шахматист. Но пойми, люди разные, а значит, и исход, — стукнула пальцем по курносому носику, — может удивить. — Он знал, что его убьют? — словно ножом по сердцу отрезала девушка. — Да, зайчик, знал. Мы были рады, что у нас есть ты. Лучик солнышка и надежды, у которого появились свои зайчата, — погладила по животику, всматриваясь вдаль. — Он хотел уберечь семью, а это был единственный способ. — Выходит, ты знала, что он умрёт, но всё равно отпустила? Как? — Лана, если бы я знала, то отдала бы собственную жизнь за него. Это и есть любовь — самопожертвование, боль, страдания. Бабочки в животе временно, как ты знаешь, они живут недолго. Но вот куколки этих бабочек остаются тут, — прижала ладонь к сердцу дочери, — в наших детях. После его смерти мне передали письмо, где он сказал, что любит и желает счастья. Я долго злилась, корила себя и его за то, что не рассказал всей опасности, но твой отец продумал всё до мелочей. И знаешь, я бы сделала то же самое. — Я тоже, — сжала руку матери, пока к глазам подступила жидкость. — Ты думаешь, ему стоит знать? — Даже если это причинит страшную боль. Я жалею только о том, что не смогла попрощаться. Оставь выбор за ним и увидишь. Я не могу предугадать исход разговора, — улыбнулась, подбадривая дочь, — да он тебе и не нужен, дорогая, неизвестность пугает, но от этого возрастает интерес. — Ох уж… — Мама! Триш! Помогите, — крик малышек выбил девушек из мыслей, что сразу же побежали на звук. Плач раздавался в ушах, а испуг отразился на лице. Забыв о коротком стесняющем платье, о кружке и о туфлях, девушка, как истинная мать, бросилась на помощь. Тусклый вечерний свет освещал площадку, по которой несколько минут назад носились с визгом дети, но сейчас в ужасе застыли в углу дома, пока близняшки прижались к дереву, закрывая мокрые глазки. — Мамочка! — девочка в розовом подняла голубые глазки, и актриса ужаснулась увиденному. Огромная змея всё ближе и ближе подползала к дереву, извиваясь в разные стороны. Пока малышки прислонились к стволу, пытаясь не смотреть на пресмыкающуюся тварь, из дома выскочил мужчина, ошарашено оценивая ситуацию. Если девочки двинутся слишком резко, она кинется, а если убегут — догонит. Недалеко стояла актриса, но по её взгляду уже читался план. Быстро сообразив, Шон закричал изо всех сил: — Лана, нет! — этот крик отвлек на секунду актрису и змею. — Девочки, бегите! — они переглянулись между собой и резко сорвались с места, убегая в дом. Хотя это было не важно, ведь гадюка нашла новую жертву в качестве актрисы. Тут мужчина не выдержал и, схватив огромную палку с лоджии, кинулся защищать девушку. Змея приближалась слишком близко, а в последний момент была готова кинуться. Актриса замерла в ужасе и спокойствии за детей, ведь лучше она, чем кто-то ещё. Любовь — это самопожертвование, материнство — это жизнь. Страх читался только в глазах, но в последнюю секунду подоспел мужчина и отбросил гадюку в кусты, сильно ударив по голове. — Милая, все хорошо! — откинул «оружие» в сторону, а после резко развернулся, обхватывая женщину руками. — Я тут, девочки в доме, — она невольно хныкала, расслабляясь в его руках. — Спасибо, — пробубнила в плечо, пока актер вел брюнетку на ватных ногах в дом. — Миссис Паррия, с ней всё в порядке, — успел заверить обеспокоенную мать, что тут же подбежала к паре. — Хорошо, её спальня наверху справа, — указала направление, а после заглянула в глаза актеру. — Спасибо тебе! Инцидент гости забыли, как страшный сон, рассаживаясь за большим столом. Пока Триш занималась девочками, Шон повел актрису в спальню. Налил воды и сел рядом, всё еще придерживая за дрожащие руки. В комнате пахло лавандой от новых простыней, ведь хозяйка не часто бывает дома, огромные шторы колыхались на ветру, а завешенная стена рамочек под специальными светильниками сразу бросилась в глаза. — Хочешь, я оставлю тебя? — Магуайр проследил за тем, как та напряглась, когда он пристально изучал фотографии. — Я могу уехать, и мы встретимся только на съемках. Больше я тебя не трону. — Это из-за детей? — слеза потекла по щеке девушки, а тепло от его рук прекратилось. — Я так и знала, — прошептала себе под нос. — Что? Ты что такое говоришь? Из-за них? — указал пальцем на фотографию девочек, чьи носики были перепачканы шоколадом. — Лана, они прекрасны! — присел на корточки перед девушкой, обхватив её запястья руками. — Милая, да я полюбил бы их всем сердцем, если бы ты только намекнула. Мне не важно, кто отец, сколько им, черт, да я даже имени ни одной не знаю. Но ты молчишь, скрываешься, прогоняешь, как я должен к тебе относиться? Ведь мои чувства с каждым разом не подтверждаются, — поцеловал её костяшки пальцев, слыша умеренные всхлипы и углубляясь в карие глаза. — Я был таким глупцом, что оставил тебя, но сейчас ты сама меня отталкиваешь, не они… — Салли Гвинет, — неожиданно заговорила Лана, щурясь от подступающих слёз. — Девочку в розовом зовут Салли. — Принцесса счастья? — улыбнулся актёр, от чего выступили ямочки. — Как зовут вторую? — почувствовал дрожь в сердце от её бледности. — Шон, не надо! — начала выпускать пальчики из широких ладоней, отворачивая взгляд. — Лана! Как зовут вторую? — более требовательно надавил Магуайр, от чего актриса вздрогнула. — Шон… — Говори! — Аббигейл Брет! — выкинула в его же тоне, резко срывая руки и отворачиваясь в другую сторону. Имя означало «Радость для отца, а второе — британка», от чего Магуайр побледнел в лице. Такие имена давали на его родине, в родном городе, и актриса это знала. — Паррия! Сколько им лет! — снова нажимал тоном, пока у самого начали трястись руки. — Ты не хочешь этого знать… — безумно тихо прошептала, складывая руки на груди. — А что я не должен знать? Лана! Сколько им лет?! — дернул девушку за руку, пока в голове прокручивалось значение имен девочек. Он резко развернул заплаканную актрису, пережимая руку. — Сколько? Говори! — Мамуль… — в открытых дверях появилась Аббигейл, а затем сразу же влетела в объятия девушки. Она присела на корточки, пряча слезы в её каштановых волосах. — Мам? — появилась вторая девочка, но Шон успел к ней первым. — Не трогай её! — крикнула от бессилия. Нет, конечно, Шон бы не сделал больно или угрожал, но материнский инстинкт давал о себе знать. Магуайр натянул улыбку и присел рядом с девочкой, чтобы стать с ней на одном расстоянии. — Золотце, я не причиню тебе вреда, или вашей маме. Ты мне веришь? — взял маленькую ладошку в руку, встречаясь с голубыми глазами. Девочка кивнула и улыбнулась. — Скажи, пожалуйста, сколько такой принцессе сегодня исполнилось? — Салли… — взгляд матери полный страха не остановил детского язычка. — Пять. Магуайр посмотрел в карие глаза, что своей реакцией подтвердили догадки. Она всхлипывала, закрывая их. Вот и всё, он сейчас уйдет. Бросит, как несколько лет назад. Причинит боль, снова. Сердце сжималось от боли, пока руки перебирали волосы дочери. Контакт голубых глаз с карими ничто не могло сокрушить. Её, полные боли, бессилия и страха за будущее и его, полные растерянности, желания, любви? Что? Почему в них всё ещё горит огонек, как раньше, после всего что было… — Дура ты, Паррия, — он взял девочку за руку и притянул к себе, приближаясь к девушке. — Большая, но такая дура, — полностью заключил всех троих в объятия, словно собирая крупицы осколков в одно целое. — Аааа, меня сейчас Абби раздавит! — Салли, не ври! — Я не вру! — Ну всё! — девочка выкарабкалась из объятий незнакомого мужчины и матери, побежала за сестрой, снова наполняя дом криками. — Я тебя сейчас заставлю съесть яблоко! Лана наконец улыбнулась, поднимаясь с колен, пытаясь успокоить слёзы. — Чёрт! — ударила Шона в грудь. — Придурок, почему ты не ушёл? — А тебе было бы от этого легче? — сделал шаг и сразу же оказался рядом с актрисой, вытирая с щёк потекшую тушь. — Ты правда так считаешь? — Нет, — покачала головой, опуская взгляд. — Глупенькая, — поднял подбородок, пока рука опустилась на талию, притягивая ближе. — У меня очень много вопросов, но это я хочу делать каждую минуту, когда вижу тебя, — он потянулся к пухлым губам, которые вздрогнули от теплого дыхания. Взгляды огромных зрачков встретились, а сердца отбивали ритм. — Шон, — отвернула голову в другую сторону. — Гости расходятся, мне нужно уложить девочек. — Прости. Я не так тебя понял, — его кулаки сжались, а в голосе звучали стальные нотки горести. — Я уйду, — обнял девушку, словно в последний раз. — Пообещай, что перестанешь плакать, — отстранился, покидая комнату. «Стой! Пожалуйста! Обернись! Умоляю…» — кричал внутренний голос, но руки просто зажимали рот. Так будет лучше… Для него. — Нет, все! Я так больше не могу! Это жизнь, а не драма! — мужчина развернулся на пятках, громко хлопая дверью за своей спиной. — Лана! Можешь ненавидеть, бить, кричать, но я люблю тебя! И не уйду! Хоть выгоняй! Хоть убегай! Она смотрела в голубые глаза, в которых отражались реальные чувства. Не на экране, а в жизни. Именно сейчас, он только что произнёс самые нужные слова. Слова сердца, вернее, их сердец. — Я тебя ненавижу! Ты бросил меня! — мотала головой в разные стороны, коря себя за желание. — Ты был мне нужен, как никто другой! — горло пересохло, от чего голос осип. — Ты нужен нам и сейчас! — Милая… Преодолел расстояние и впился поцелуем в желанные губы, пробуя на вкус запретный плод. Они снова вместе. Два дельфина в огромном океане, что переплыли кучу проливов и морей для встречи друг с другом. Именно её ждал каждый день. Сколько преград, склонов, акул и мелких рыб встречалось на пути, но они нашли друг друга. Это было неправильно, глупо, хотя не для них. Языки сплелись в поцелуе, девушка сводила с ума, зарываясь в русые локоны и оттягивая волосы назад. Он приподнял хрупкую талию и опустил руки на ягодицы, сжимая их и получая стон. Страсть обескуражила мгновением желания, а онемелые губы не отпускали друг друга. — Уезжай к Тане пока не поздно, — сквозь поцелуй шептала девушка, пока руки прильнули к мужской груди, пытаясь отстранить. — Мне незачем к ней ехать, — улыбнулся, покрывая пышную грудь влажной дорожкой. — Милая, мы с ней разведены почти год. — Что? — отодвинулась, отпрянув к стене. — Да, мы просто не афишируем, — прижал девушку к стене, заводя руки своими над головой. — Скажи мне, это мои девочки? — начал покрывать шею поцелуями, доводя до головокружения. — Я хочу знать правду, ты ведь знаешь мою. — Да! — выгнулась в спине, грудным стоном вызывая желание. — Ох, как давно я тебя хотел, — впился в губы, подавляя её стон. — Нам нужно вниз. — Они подождут пять минут, — искала защёлку на брюках. — А я нет. — Ты заслуживаешь больше пяти минут, — снова предотвратил попытку снять ремень. — Мы всё наверстаем. Пошли к гостям. — Магуайр… — разочарованно воскликнула актриса, но согласившись, просто поцеловала его в губы. — Ты прям как тогда, после банкета! — лукаво облизнулась и выскользнула из ловушки, обходя мужчину со спины. — Возбудим и не дадим, — сжала ладонь на твердом достоинстве, облизывая соленую шею, вызывая хрип. — Чертовка, ты ведь всё запомнила. В тот вечер! — развернулся и встретился с карими глазами, что как лисичка покинули комнату. — Может быть, — хитро скрылась за дверью, взъерошив волосы и поправляя корсет платья. — Паррия! Я с тобой не закончил! — поправлял ремень на ходу, догоняя жертву преступления. — Теперь у меня ещё больше вопросов!