***
— Значит, ты сегодня идешь на ужин к Слизнорту? — спрашивает Холли, когда они делают домашнее задание по Трансфигурации в Гостиной. Здесь почти никого нет, потому что у студентов других курсов нет перерывов в это время. У Гостиной в подземельях есть множество преимуществ: им не нужно подниматься наверх после утомительного дня, и они не слышат никаких звуков из внешнего мира. Кихён любит темноту, а зеленый свет придает комнате пугающий оттенок. Сестры Блум сидят перед ним на одном из больших кожаных диванов, а он — на другом. Хёнвон, как обычно, отдыхает в спальне, а за большим столом сидят еще двое студентов. Фергус — один из них — бросает в ребят бумажные шарики, используя простое заклинание, в то время как Лео — другой — пишет. Кихён взмахивает палочкой, чтобы защититься, и бумага исчезает. Одно это действие заставляет Фергюса остановиться, так как его попытки побеспокоить их абсолютно не работают. Пергамент Кихёна лежит у него на коленях, пока он старается не испортить его — он не силен в каллиграфии, — и в тот момент, когда Холли задает вопрос, он отвлекается и пачкает бумагу. Он старается не сердиться и улыбается Холли: — Да, сегодня я буду много есть. — Разве ты не всегда много ешь? — в унисон говорят сестры и неловко пытаются дать друг другу пять, но лишь задевают лица друг друга. Фергус громко смеется, и Кихён ухмыляется, поднимая палочку. — Силенцио! — кричит он, делая рукой нужное для заклинания движение и заставляя Фергюса закрыть рот. Лео хихикает, когда Кихён сверкает надменной улыбкой. — Вот это заклинание у тебя никогда не получится, — его дерзкий комментарий заставляет Фергюса встать. — Петрификус тоталус, — он указывает палочкой на разъяренного студента, и сестры заливаются смехом. — Ах, как жаль, — Кихён притворяется, что ему грустно. — Ты не сможешь закончить свою домашнюю работу, — фыркает он. — Ой, подожди! У тебя же нет никакой домашней работы, потому что ты не получил ни единой «П» по С.О.В, — смех сестер становится громче, когда они слышат это, и они обе обнимают Кихёна, несмотря на то, что ему это не очень нравится. — Вот за это мы тебя и любим, — Люси щипает его за щеку, заставляя хихикнуть. — Знаешь, Кихён-и, — продолжает она, когда обе возвращаются на кожаный диван напротив. — Мы кое-что узнали о тебе на этой неделе, — они обмениваются понимающими взглядами, прежде чем Люси говорит снова. — В этом году тебя особенно тянет к Чангюну, не так ли? — она шепчет, чтобы ее не услышали Лео или Фергюс, который все еще лежит на полу, потому что его лучшему другу Лео слишком смешно наблюдать за ним и он не спешит помогать. — Что ты хочешь этим сказать? — спрашивает Кихён, и все трое оборачиваются, слыша шаги, доносящиеся из спальни мальчиков. Появляется Хёнвон, выглядящий по-прежнему очень уставшим, ложится на диван рядом с Люси и кладет голову ей на колени. После этого он закрывает глаза и тут же засыпает. Кихён закатывает глаза, но не забывает, что сестры сообщили ему несколько секунд назад. Он не привязан к Чангюну, он ненавидит Чангюна очень сильно, и ему весело доставать его. Но он должен признать, что студент Рейвенкло действительно хорош во всем, и Кихён разозлился, когда ему удалось использовать Левикорпус первым. Слизеринец поверить не может, что он настолько глуп, что так часто отвлекался. Он сказал Чангюну, чтобы тот не терял бдительности, но, по правде говоря, Кихёну тоже нужно быть осторожным. Чангюн молчалив, а Кихён слишком громок, и это не играет ему на руку. — Эй, отвечай, — настаивает он, в отчаянии хлопая Холли по бедру. — Мы наблюдали за тобой в последнее время и поняли, что ты достаешь его сильнее, чем обычно, — подмигивает Холли. — Другими словами, ты вроде как одержим им, — добавляет она, и Кихён саркастически смеется. — Да, точно, одержим этим вонючим грязнокровкой, — он проводит рукой по своим розовым волосам и встает, чтобы показать сестрам Блум свое величие. — Это чистокровное совершенство одержимо этим болваном полукровкой? Не смешите меня, девочки, — Кихён снова садится на диван, а Хёнвон хихикает сквозь сон. — Ну, ты должен признать, что «болван», — Люси делает паузу, чтобы выделить последнее слово, сделав кавычки пальцами, — блестящий ученик, — заканчивает она свою фразу, и Кихён раздраженно фыркает. — И потом, у нас есть Роберт Уильямс, который является чистокровкой, но не мог справиться с заклинанием левитации, — Кихён свирепо смотрит на девушек. — Я просто говорю правду, — Люси изо всех сил старается не рассмеяться, глядя на лицо друга, видя, как он зол. — В этом году ты нападаешь на него чаще, мы заметили, — она заканчивает свое объяснение, и Холли кивает. — Он блестящий только потому, что много учится. Я же гениален благодаря своему невероятному таланту, — Кихён скрещивает руки на груди, не желая признавать, что в этом году дразнить Чангюна ему нравится сильнее, пусть он и не знает причины. Может быть, потому что они преуспевают в невербальных заклинаниях, просто нападая друг на друга, или, может быть, ему просто нравится дразнить студента Рейвенкло. Невербальные заклинания Кихёна работают, только если они направлены на Чангюна, и это разочаровывает, но практиковаться, когда тот отвлекается, здорово. — А теперь, если вы не возражаете, я продолжу свою домашнюю работу, — он не смотрит на своих подруг, поэтому не замечает, как они обмениваются понимающими взглядами. — Лео, ты же знаешь, что можешь использовать контрзаклятие в любое время, — напоминает Кихён однокласснику на случай, если он забыл, что Фергюс неподвижно лежит на ковре Гостиной. — Да, я знаю, — отвечает Лео, но ничего не делает.***
Чангюн чувствует что-то на своем плече, и что-то, что он не может полностью распознать, мягко гладит его. Неужели ему уже пора вставать? Он пока что не желает даже двигаться с места, ему очень хочется спать. Он пытается сказать, что устал, но тело не слушается. Через несколько секунд он понимает, что существо, прикасающееся к нему, не что иное, как рука, и резко открывает глаза, садясь. Он не на кровати — поверхность, на которой он лежал, жесткая, — и он замечает свой учебник по Трансфигурации на столе. Затем брюнет переводит взгляд на человека рядом с собой и видит Белль, одетую в милый наряд. Чангюну требуется несколько секунд, чтобы понять, что она говорит с ним, и его глаза наконец фокусируются на Гостиной, полной студентов Рейвенкло. — Чангюн? — Белль машет рукой перед лицом парня и усмехается, находя отсутствие реакции забавным. — Нам пора идти, быстро переодевайся, — она помогает ему встать и закрывает книгу, чтобы передать владельцу. — Профессор Слизнорт ждет нас, — напоминает она ему, и он осознает, что все еще одет в школьную форму. Чангюн переодевается так быстро, как только может, и раскладывает свои вещи по местам. Ему нужно оставить все так, чтобы он мог лечь спать сразу же после возвращения с ужина Слизнорта. Он поправляет свои темные волосы руками, выходит из спальни мальчиков и обнаруживает Белль, ожидающую его у камина в Гостиной. Она прислонилась спиной к одному из огромных деревянных книжных шкафов и улыбается, замечая Чангюна. — Прости, что заснул, — извиняется парень, но Белль качает головой, давая ему понять, что все в порядке. Они выходят из Гостиной, и входная дверь с бронзовым молотком в форме орла закрывается за ними. Замок полон студентов, которые прогуливаются и направляются в Большой зал, чтобы поужинать, однако Белль и Чангюн поднимаются на шестой этаж, в кабинет Слизнорта. Обычно профессорам зелий принадлежали кабинеты в подземельях, но Гораций Слизнорт потребовал у Дамблдора более высокую зарплату и роскошный кабинет на шестом этаже. Минерва Макгонагалл не стала ничего менять, так что Слизнорт по-прежнему владеет кабинетом своей мечты. Чангюн рад этому, потому что ему не очень-то нравятся подземелья. Там находится Гостиная Слизерина, и это напоминает ему о Кихёне. Как только они доходят до места назначения, Белль стучит в дверь, и они оба ожидают, пока профессор Слизнорт откроет. Чангюн зевает и трет глаза тыльной стороной ладони, не в силах прогнать сонливость. Слизнорту не требуется много времени, чтобы появиться одетым в причудливую мантию с рубашкой и жилетом под ней. Еще на нем парадные брюки, и все это в теплых тонах, вроде желтого и коричневого. — Ах, мои блестящие ученики Рейвенкло! — восторженно восклицает старик. — Я уже начал переживать, что вы не придете, — добавляет он и отходит в сторону, пропуская их внутрь. Огромный кабинет уже наполнен студентами с разных факультетов, включая троих гриффиндорцев — Тревор Киди один из них, — одного хаффлпаффца по имени Сон Хёну, у которого известный дедушка, и четверых слизеринцев: Кихён, Хёнвон, Лео и девушка по имени Оливия. — Садитесь за стол, я принесу еду! — Слизнорт воодушевлен, как всегда, и они уже представляют себе, какие вопросы он задаст этим вечером. — Медовуха или тыквенный сок? — спрашивает Гораций со счастливой улыбкой на лице, и они оба выбирают последнее, так как не очень любят алкоголь. — Вы всегда отказываетесь от моей выдержанной медовухи, но я понимаю, что вы за здоровый образ жизни, — говорит Слизнорт, и Чангюн пытается не рассмеяться. — Нам очень жаль, профессор, — брюнет наблюдает, как старик наливает немного тыквенного сока в их элегантные бокалы. — Но у нас завтра много занятий, правда, Белль? Белль кивает и спокойно делает небольшой глоток. Чангюн всегда чувствует себя крайне неловко на этих встречах. Сейчас все взгляды устремлены на них, и он надеется, что профессор Слизнорт быстро заговорит, чтобы привлечь внимание всех. Хёнвон, кажется, единственный, кто отвлекся уставившись в потолок. — Конечно, вам нужно учиться! Я всегда забываю, что вы медленно взрослеете, —профессор уходит за едой, после чего ставит тарелки перед учениками. — Пожалуйста, ешьте, — он машет рукой, чтобы они начинали, и принимается за еду, смакуя ее. — Какой чудесный вечер, правда? —профессор Слизнорт в очень хорошем настроении, как и на каждой их встрече. Ему нравится устраивать небольшие мероприятия для своих любимых студентов, и он не скрывает этого. — Я смотрел на вас в понедельник и чувствовал такую гордость, — продолжает он. — Я вспоминал ваш первый год в Хогвартсе и то, какими маленькими вы все были, — Слизнорт делает паузу, чтобы съесть еще один кусок мяса. — Я уже тогда знал, что из вас вырастут превосходные волшебники, — он широко улыбается. — А теперь расскажите мне, чем вы занимались на каникулах? Вы весело провели время у себя дома? — спрашивает он, и все начинают рассказывать истории о каких-то забавных событиях. Тревор уезжал в горы с родителями, Хёну проводил время с дедушкой в Южной Корее, потому что его родители были заняты работой в Министерстве магии, Хёнвон спал в своем особняке, Белль с семьей путешествовала по Европе. Чангюн спокойно слушает разные истории, пока Кихён внезапно не решает заговорить. Студент Рейвенкло и забыл, что он находится в одной комнате с ним, и ему действительно не хочется слушать, что там у Кихёна интересного. — Я гостил в особняке своих двоюродных братьев, и мы вместе играли в квиддич, — голос Кихёна звучит мягче, чем обычно, и Чангюн знает, что он использует этот тон, чтобы говорить со Слизнортом. Они оба притворяются, что не ненавидят друг друга, и это нелегко делать, когда они постоянно дерутся. Чангюн заметил, что в последнее время они делают это чаще обычного, и он не совсем уверен в причинах. «Может быть, наши экзамены сделали нас еще более конкурентоспособными», — думает он, прежде чем его в его мысли врывается фальшивый тон Кихёна. — Они все еще дети, но очень хорошо летают, профессор. Я хотел бы, чтобы вы могли видеть их, их навыки восхитительны, — его голос звучит так, будто он гордится ими, действительно гордится. — Звучит невероятно, Кихён! Они учатся у тебя? — Слизнорт интересуется словами Кихёна, и Чангюн нисколько не удивлен. Слизеринец кивает с высокомерной улыбкой на лице, и профессор хлопает в ладоши. — Ты замечательный ловец, они учатся у лучшего, — старик отпивает еще своей медовухи, и Чангюн замечает, как его щеки медленно окрашиваются в оттенок красного. — Кстати, о замечательных ловцах, — он поворачивается, чтобы посмотреть на студента Рейвенкло, который пытается оставаться тихим и незаметным. — Чангюн, а чем занимался ты? — все взгляды снова устремлены на него, и он чувствует себя крайне неуютно. — Он наверняка играл в этот глупый вид спорта под названием футбол со своими друзьями-магглами, — Кихён не может молчать, когда предоставляется возможность унизить брюнета. Чангюн, однако, не чувствует себя оскорбленным. Он действительно играл в футбол со своими друзьями на соседском поле, а также много катался на скейте. Это его любимое занятие после полетов на метле. — И ходил по магазинам со своей матерью-магглом, — добавляет Кихён, и слизеринцы смеются. — Да, ты прав, я играл в футбол со своими друзьями, а также много катался скейте, — Чангюну плевать на слова Кихёна, он слишком устал, чтобы злиться на него. — Но моя мама была занята, я видел ее только за ужином и по выходным. Она адвокат, — объясняет он и не может вспомнить, когда в последний раз так много говорил на одном из этих собраний. Он не любит делиться своей личной жизнью. Только Белль, Чжухон и Роберт знают про все это. — А что такое кататься на скейте? — с любопытством интересуется профессор Слизнорт. — Я должен извиниться за свое невежество, — старик выжидающе смотрит на него. — Это в основном скольжение по полу с помощью штуки, которую магглы называют скейтом, — пытается объяснить Чангюн своему профессору. — Скейт — это кусок фанеры с четырьмя крошечными колесиками, которые используются, чтобы легко скользить, — продолжает он, замечая, как почти все хмурятся в замешательстве. — Не берите в голову, — вздыхает он, не видя никакой реакции. — Я должен увидеть, как ты катаешься, чтобы понять, о чем речь, — говорит профессор Слизнорт, пытаясь изменить смущенное выражение лица. — А не мог бы ты рассказать нам, чем именно занимается адвокат? — Чангюн находит эту сцену слегка забавной. Все смотрят на него, явно заинтересованные тем, что он скажет, хотя это всего лишь простая профессия. Кихён скрещивает руки на груди, и брюнет понимает, что он злится, потому что все внимание приковано к его врагу с Рейвенкло. — Адвокат защищает людей. Моя мама ходит на судебные процессы и помогает своим клиентам, которые попали в беду, — объясняется Чангюн, и все они ахают от понимания. — Ты имеешь в виду человека, который говорит за них в суде? — спрашивает Слизнорт, и Чангюн отвечает кивком. — Как странно, — остальные все еще смотрят на него. — Я бы хотел когда-нибудь познакомиться со всеми вашими родителями. Мы могли бы все вместе поужинать, — он улыбается и, как только студенты соглашаются с ним, встает и заставляет еду внезапно исчезнуть. — Кто хочет десерт? — с энтузиазмом спрашивает он, и все поднимают руки. После еще одной долгой беседы профессор Слизнорт отпускает их, и они идут по коридору шестого этажа, пока не добираются до лестницы. Башня Рейвенкло находится на пятом этаже, и, к счастью, им не приходится долго идти. Чангюн беззвучно смеется, видя, как Кихён спускается вниз вместе со своими одноклассниками из Слизерина. — Повеселись на своем бесконечном пути к подземельям, Ю, — шепчет он, и Белль слышит его. Она смеется и останавливается перед деревянной дверью их Гостиной. — Тебе следует говорить громче, Чангюн, — говорит Белль, после чего дверь загадывает им загадку. Чангюн быстро решает ее, и они заходят в комнату.