За окном, в ночном мраке, мягкими хлопьями размеренно падал снег. Будто всё звёздное небо осыпалось, отпустило свои звёзды, и они, гонимые холодным ветром, постепенно достигли земли, падая на её почвы и покрывая их слоем пушистых облаков. Но то не звёзды, а самый настоящий, хоть и простой, снег, идущий в самую обычную зиму в самом необычном месте в Великобритании, или, если быть точнее, в горах Шотландии.
В замке всегда тепло, даже несмотря на то, что в нём много сквозняков и призраков, которые любят вредить жителям, открывая окна во время вьюг или особенно холодных дней. Профессора заботятся об этом, применяя магию и сохраняя тепло в стенах здания, что очень кстати, ведь эта зима выдалась особенно холодной. Даже были отменены все занятия по квиддичу и все матчи, хотя, если честно, особенного удовольствия это не принесло ни студентам, ни учителям. Из - за отмены, пожалуй, главного интересного занятия нелюбителей книг и сидения на одном месте, не оставалось ничего более, как просто ходить на занятия и всё время находиться в замке. И учиться.
Прекрасно, просто прекрасно.
В гриффиндорской гостиной, конечно, уютно и тепло. Здесь приятно расслабляться, общаться с кем - нибудь или читать книгу, но проблема в том, что из - за долгов совсем не расслабишься, другие ученики уже разошлись спать, а книги, что ровными рядами стояли на полках стеллажей, уже своим внешним видом отталкивали, давая понять, что ничего интересного в них нет. И как бы тебе не было приятно здесь находиться, ты всё равно не могла успокоиться. К завтрашнему уроку зельеварения нужно подготовить доклад о зелье, которое вы будете готовить, и это угнетало.
Угнетало представлением о том, что опять придётся резать мёртвых червяков и жуков, окунать палочку в очередную гадостную жидкость, обжигаться, а потом пытаться залечить ожоги самостоятельно, сетуя на испачканные рукава мантии. Угнетал запах старых, пыльных и очень скучных книг, в которых кроме сплошного текста не было ничего. И ладно, текст текстом, но был бы он ещё интересным.
Но представим, что это всё мелочи, ведь ожоги ты уже научилась лечить, а мантию можно постирать. Больше всего тебя угнетало то, что завтра не будет матча по квиддичу. Ты так хорошо натренировалась летом с братьями, что защитить три кольца ворот для тебя стало самым обычным плёвым делом. Но эти глупые, отвратительные морозы испортили всё. Всё расписание, что предоставил вашей команде капитан. На три месяца вперёд были расписаны тренировки и матчи, но директор Макгонагалл настояла на отмене всего, а точнее, запретила проводить "Длительные мероприятия на улице, в следствии с необычайно жестокой зимой в этом году. Ведь мёрзнуть будут не только игроки, но и те, кто..."
— Поддерживают команды, то есть болельщики, и бла - бла - бла... Бла - бла. Бла.
Ты недовольно откинула от себя толстый том о зельях за шестой курс в сторону, поднимая небольшую тучку пыли на ковре. Посильнее укутавшись в мантию, ты представила, как завтра могла бы с гордостью защищать ворота, не обращая внимания на мороз и грозных соперников – слизеринцев. Ох, как бы хотелось закопать их капитана в снегу. Да и всю команду, в принципе. Завтра мог бы состояться полугодовой матч между командами всех факультетов. И вышел бы, конечно, лишь один победитель. Но все в замке уже давным - давно поняли, что победителем в этом полугодии стал холод. Лютый, прям - таки собачий холод. Может, Макгонагалл и другие учителя правы?..
Ты пересела поближе к камину, протягивая руки и грея их в пелене тепла, исходящего от огня.
Твоя тётя однажды сказала тебе, что во всём нужно искать хорошее. Ладно, давайте поищем.
Из - за отмены квиддича, в целом, утром можно дольше спать, это раз. Не нужно летать в плохую погоду и мёрзнуть, это два. И, конечно же, есть возможность подтянуться в учёбе, это жирное три, ибо с ней у тебя нет проблем только в трансфигурации. Но, судя по всему, минусов явно больше, и это тоже угнетает. Поэтому ты потянулась за своим свитком с докладом об амортенции, чтобы отвлечься от грустных мыслей и перейти к работе, которую нужно сделать, на секундочку, до завтра.
Эх, завтра... Завтра, завтра, завтра... А если честно? А если честно, то все эти мелочи, как испачканная мантия или отменённый матч, совсем не так сильно расстраивали тебя, как тот факт, что завтра Гриффиндор ни разу не пересечётся с Пуффендуем. Только если в Большом Зале, на обеде. И вот это, как раз - таки, для тебя большая проблема. Завтра у тебя совсем не будет времени даже на обед, ведь придётся сдавать кучу работ и долгов, а для этого нужно хорошенько побегать по всему Хогвартсу. Ты уже заранее договорилась с КеКе, своей лучшей и самой отвратительной подругой, что она стащит для тебя чего - нибудь поесть. Но она не сможет стащить (а лучше бы смогла) то, что тебе хотелось бы увидеть больше всего. Точнее
того, кого тебе хотелось увидеть больше всего.
Аонэ Таканобу. Очень приятного парня с белыми, как снег за окном, волосами. У него нет бровей, но более доброго и молчаливого человека, чем он, ты ещё не встречала. Он говорит настолько мало, что не только ты, но и другие ученики удивляются, когда он отвечает на уроке или вставляет простое "Да" в разговоре. У него невыносимо - приятный, хриплый и очень низкий голос. Такой нельзя назвать бархатным или дикторским, но он по - своему прекрасен. Каждый раз, как тебе удаётся услышать Аонэ, по всему твоему телу прокатывается волна приятного тепла и наслаждения. Этот голос будто тёплое толстое одеяло, и когда он звучит, тебя словно укутывают в это одеяло, так, что глаза слипаются сами - собой.
Это невыносимо приятно.
А вот сказать Таканобу, что он очень симпатичный и, если совсем уж честно, тебе хотелось бы проводить с ним чуть больше времени ты не можешь. И это невыносимо неприятно.
Ты, не в силах больше бороться со своими мыслями, откинула пергамент туда же, куда и учебник зельеварения, и, скрестив руки на груди, впилась взглядом в пространство за пределами башни Гриффиндора. За окном всё также буйствовала вьюга. Снежинки, которые, скорее всего, превратились в жёсткие льдинки, быстро носились из стороны в сторону по прихоти сильного ветра, то и дело попадая на тёплое стекло окна, тая и тут же замерзая. Ты инстинктивно укуталась в мантию, садясь ещё ближе к камину. Такая атмосфера тёмного, холодного, зимнего вечера навевала необычную композицию чувств. Где - то вдалеке, явно в Запретном лесу, жалобно завыло какое - то существо. Наверно волк, что вряд ли. Что - то глухо ударилось в раму окна и сразу же исчезло.
Тебе стало не по себе. Как - то... Неуютно. Ты отвернулась от бури, стараясь не думать о том, что находится снаружи. Но посмотрев на огонь, в голове снова родились мысли о том, что завтра ты не увидишь Аонэ, не сможешь понаблюдать за ним и, что самое прискорбное, даже на уроке зельеварения, который у вас обычно совмещён, ты не услышишь его прекрасного голоса и не сможешь помочь ему в приготовлении зелья.
— Да чтоб тебя! Мерлинова борода...
И тут тебя осенила идея. Отвратительно хорошая идея. Прикусив нижнюю губу, ты достала новый кусочек пергамента из сумки, отыскала перо и, обмакнув его в чернила, занесла над бумагой. Идею ты придумать придумала, а вот её подробности и более мелкие детали остались в дымовой завесе тайны, ибо ты даже понятия не имела, что именно нужно писать. Хотя, с этим легко разобраться, ладно. Ты не учла, как отнесёшь это "любовное письмо" Аонэ сейчас. Ночью. В чёртово пуффендуйское общежитие под землёй.
— Эм... Самолётиком? Ладно, разберусь. А что писать? "Дорогой Аонэ, ты мне нравишься, пожалуйста полюби меня, если ты меня не любишь"? Звучит бредово. Может попросить какого - нибудь пуффендуйца отдать ему это? Не, а вдруг прочитает?..
— Просто зайди к нему в гости и отдай. На постель положи.
— КеКе?
На лестнице, ведущей в спальню девочек, облокотившись на перила стояла твоя заспанная подруга. Её длинные угольные волосы заплетены в длинную косу, а пижама помята. Как и левая щека. Вправду спала.
— Что ты здесь делаешь?
Девушка начала спускаться.
— Кхе - кхе, ты хотела сказать "Её королевское величество снизошло на грешную землю, пожертвовав своим сном, дабы помочь несчастному человеку, что так трепетно и горячо..."
Ты скривила губы и кинула в подругу подушку, от чего та запнулась и, прервав свою "королевскую" речь, упала на пол. Благо уже на последней ступеньке была.
— Короче... Не дождусь я от тебя должного уважения, но прощаю это твоему юному разуму.
Отряхнувшись, КеКе присоединилась к тебе, присев рядом на пол.
— Что?
— А то.
— А конкретнее?
— Ох, боже, я дружу с умным человеком, который туп в любви!
Черноволосая вскочила, вознося руки к небу. Постояв так несколько секунд, она снова взглянула на тебя, да так, будто жалела твою неопытность в сфере любовных писем и всего подобного, и принялась расхаживать перед тобой. Взад и вперёд, взад, вперёд...
— Не пиши тот банальный бред, какой существует в этом мире. Пиши то, что думаешь, а если ничего не думаешь, то... То всё равно подумай. Поняла?
— Поняла.
— Пиши.
— Пишу..
КеКе обошла диван и с разбега плюхнулась на него.
— Что написала?
— Пока ничего.
Он нравится тебе. Это ясно. Тебе хотелось бы быть с ним рядом. Это тоже понятно. Всё, что он делает, доставляет тебе удовольствие. Его поведение умиляет тебя. У него невыносимо приятный голос и... Невыносимо приятно.
— Ну что? Только не пиши розовые сопли, это ему не понравится, чую...
— Невыносимо приятен.
— Что?..
Ты быстро настрочила на бумаге послание, подписала от кого и кому и бросила перо в чернила.
— "Ты невыносимо приятен мне".
— Ты сошла с ума?
Свернув пергамент в подобие конверта, ты достала из рядом лежащей сумки печатку с гербом своего рода, растопила кусочек сургуча и создала печать. Гордо оглядев то, что сделала, ты наконец ответила подруге:
— Думаю, что да.
***
Сегодня день был не просто тяжёлым. Он оказался невыносимым. Бегать по всему замку к разным преподавателям и сдавать им свои долги – дело не самое приятное, но оно того стоило. Хоть какие - то хорошие оценки в твоём портфолио на этот семестр будут. Но больше всего тебя волновало не это.
В гостиной Гриффиндора всё так же уютно, только сегодня зашторены окна. Да и вообще весь мир кажется не таким серым, как обычно. Именно сегодня он отвратительно розовый, именно сегодня он наполнен бабочками и тем запахом сваренной тобой амортенции. Запахом земли после дождя, мяты, сливочного бисквита и... Снега. Да, снега. Это было что - то холодное и свежее, такое лёгкое... Определённо снег, разве нет?
Ты так же, как и вчера, сидела напротив камина, прокручивая в голове события, произошедшие в твоей личной жизни. Как наколдовала дезиллюминационное заклинание на себя. Как по подсказкам КеКе проникла в общежитие Пуффендуя. И как, а это самое главное, положила рядом со спящим Аонэ своё письмо с признанием. В тот момент ты снова удивилась тому, как он мил, когда расслаблен. Более прекрасного спящего выражения лица ты ещё не видела.
Хихикнув, поправляешь подушку и ложишься, мечтательно любуясь потолком. Вспоминаешь каждую черту лица Таканобу, заводя скреплённые в замок руки за голову. И вдруг слышишь торопливые лёгкие шаги, будто первокурсник в тишине ночного замка возвращается в общежитие. Ты тихонько встала с пола и приблизилась к проходу. Кто - то подошёл к картине Полной Дамы, шёпотом попросив её не говорить о том, кто приходил. Звуки стали чётче, послышалось шуршание и вдруг всё резко прекратилось. Ещё примерно минуту стояла гробовая тишина, но она была неожиданно прервана быстрыми удаляющимися шагами.
— Пароль "Шумящий рыкошлак".
Картина молча открыла выход в главный коридор. В метре от порога лежало что - то небольшое, но в темноте тебе не удалось это разглядеть. Оглядевшись по сторонам, ты ловко подхватила свёрток и снова скрылась в гостиной.
Вернувшись на своё место у камина, аккуратно разворачиваешь бумагу и... Обнаруживаешь маленькую коробку с имбирным печеньем из Сладкого Королевства, на которой лежала небольшая записка. Не письмо, не листок, а именно записка.
«Ты мне тоже»
— О... Как это...
Улыбаешься во все зубы, мечтательно опуская веки.
— Невыносимо приятно...
Невыносимо приятно
☆T-HC☆
