— Ну? Что нужно сказать?
Ты вскрикнула, пытаясь свести ноги, но Куроо не позволил тебе это сделать, положив свои ладони на колени и властно вернув их в прежнее положение. В голове что - то громко щёлкнуло, от чего ты вздрогнула и, хватая ртом воздух, прошептала нечто нечленораздельное. Пожалуй, это был звук твоей лопнувшей гордости.
— Тецу... Пожа... Ах!
Шлепок сильной руки глухо опустился на твоё бедро, оставив красный след на раздражённой коже. Парень оскалился, языком поглаживая клыки, и ущипнул тебя в той же области, пальцами второй руки поглаживая твои губы, будто хотел поймать этот тихий стон, сорвавшийся с них. Мысли в голове танцевали танго и медленно, но верно, путались в один - единственный клубок пряжи. С каждым мигом создавалось впечатление, что всё тело вот - вот онемеет, превратится в сплошной чувствительный комок мяса. И всё, что нужно будет с ним делать – это трахать.
Трахать до безумной упоительной ноты отчаяния, когда от былой личности, человека со своими тараканами в черепной коробке останется лишь дрожащий отблеск того индивидуума, который, на удивление, самостоятельно организовал себе эту плотскую пытку, с желанием проверить свою шкалу выносливости в постели. И, пожалуй, этот эксперимент уже можно заканчивать, иначе последствия будут ещё болезненнее, чем сейчас.
— Неправильно, детка...
— Хозя...ин?..
Снова последовал шлепок, но уже по другому бедру. Ты попыталась вырваться, но чувство большого горячего члена внутри тебя напомнило о себе и заставило снова прижаться животиком к простыням. Куроо же, эта кошачья морда, только хитро ухмыльнулся и собрал твои руки, сжимая их в своей и поднимая чуть выше. Что творилось у него в голове и какие насекомые грызут его серое вещество оставалось для тебя загадкой даже тогда, когда загадки, по сути, и не было. Так что, руководствуясь только своей интуицией, ты поняла: всё же придётся оставить всяческие попытки для побега. Сегодня это было невозможно. Определённо невозможно. Да и... Зачем сбегать?..
Зачем отказываться от столь незабываемых ощущений, если можно попробовать превысить свой лимит? Сейчас интерес и любопытство активнее, чем обычно. Иногда это вредит, а ещё чаще – убивает. Но прочувствовать каждой складочкой и каждой мышцей своего партнёра, находящегося в необычайно приподнятом сексуальном настроении – бесценный опыт для твоего узкого лона и бедного, слабого тела. Так что, покрепче вцепившись зубами в край подушки, ты приготовилась к яркому продолжению.
Сегодня, на самом деле, у Тецуро в голове бегают тараканы гнева и ревности.
Твой парень всегда становится ревнивым и вспыльчивым, когда дело доходит до тебя, твоего тела, твоей зоны комфорта и его психического состояния. Куроо не желает делиться тобой и общим личным пространством ни с кем, даже со своими друзьями. Да что друзья – он уже начинает полыхать, когда родители, и неважно, твои или его, обнимают и целуют тебя в щёки. Ты только его. И принадлежишь только ему. Только он, Куроо Тецуро, может в шутку трепать тебя по голове и довести до сумасшедшего оргазма.
Парень терпеть не может, когда кто - то касается тебя. Кто - то абсолютно чужой.
Не он, а какой - то другой мужчина, женщина... Да неважно кто. Любить тебя и касаться твоего тела может только
он. И усмирить свою ревность, когда ты контактируешь с другими людьми, он не может. Или, наверно, просто не хочет.
Пожалуй, если бы у Куроо имелся револьвер, он бы стрелял из него каждые пять минут.
— Попробуй ещё раз, солнышко...
Смахнув капли пота со своего лба, Тецуро начал вылизывать твою шею, будто пытался этим скорее выбить ответ. Ты вдохнула поглубже, с трудом оторвала дрожащий живот от матраса, зажмурилась от ощущения заполненности и обжигающего внутреннего тепла и наконец произнесла то, что этот зверь хотел услышать:
— Па...почка Тецу... Пожалуйста... Двигайся!
Парень, даже не обрабатывая информацию, резко дёрнулся, создав мощный толчок, от которого ты задрожала как осенний лист на ветру. Стенка матки откликнулась острой болью в паху, а он продолжал жадно припадать к твоей коже, будто они были тем, чего Куроо не просто не хватало – без них он мог задохнуться.
Совсем новая, недавно купленная кровать жалобно скрипнула, в матрасе оседая под весом двух тел, и на момент тебе даже стало её жаль. Но лишь на момент. После этого весь фундамент твоих представлений о сексе и постельной жизни рассыпался в щебень и пыль.
Усилив темп и отпустив твои руки, черноволосый запрокинул голову к потолку, наслаждаясь узостью вагины своей женщины. Шлепки яиц о ягодицы резали тишину ночи в комнате всё чаще и чаще. Оставив несколько красных полос на его бёдрах, ты, не сдерживая себя более, вскрикнула:
— Чёрт тебя дери! Переверни!.. Меня!
На большее не хватило сил и разума, который уже как на три четверти минимум затянуло мутной плёнкой наслаждения. А это чувство вбивающегося в тебя члена только усугубляло положение, сводя с ума и без того в край уставший мозг.
Пошлое наслаждение и немного мазохистские ощущения от боли в паху заставляют забыть всё, что было, есть и вообще нужно. Горячее тело с точёными, рельефными мускулами голодного мужчины над тобой и пропитанные потом и спермой простыни, липнущие к груди, животу – мучительно сладко и одновременно так неприятно, что слюни текут от одной мысли об этом, смешиваясь со слезами и остатками мужского семени на щеках.
Какой это раз? Третий? Или пятый?
Ты потеряла счёт уже после первого.
Сегодня Тецуро особенно голоден. И, судя по всему, ещё и зол. Нет, даже не зол.
Он в гневе. В самом настоящем гневе, порождённом его собственной ревностью, жадностью и собственничеством.
А тебя всего лишь случайно коснулся какой - то парень в магазине, и то потому, что хотел взять ту же папайю, что и ты. И Куроо это взбесило. Теперь он с удовольствием отыгрывается, показывая тебе "кто ты" и "кому принадлежишь". Делает это с особым пристрастием. Будто садист и тиран, он медленно разбирает тебя на кусочки, части, чтобы самоутвердиться, чтобы самому себе в сознание втоптать тот факт, что он, только он – твой мужчина. А ты – только его женщина.
И, скорее всего, это было бы приятным сведением для твоего самолюбия и гордости, если бы и то, и другое не лопнуло в самом начале сие страстной пытки.
Хотя теперь это всё – не более, чем пережиток прошлого, который начал постепенно забываться, утопая в головокружительной горячности танца двух влюблённых. Только сама картина больше походила на очень интенсивные парные фитнес - упражнения двух крабов.
Танго в постели продолжалось.
Куроо грубо перевернул тебя на спину, руками продолжая поддерживать дрожащие бёдра. Головка с каждым толчком убийственно приятно собирала чрезмерно чувствительные сантиметры вагины, в конце своего пути глухо упираясь в преграду. До дрожи в мышцах ублажали слух хлюпающие звуки: член легко скользил внутри тебя, выделяя всё больше смазки; ранняя сперма, ещё не полностью вытекшая из твоего лона, немного щипет и хорошо увлажняет вход. Колени судорожно бросает то врозь, то они снова норовят сомкнуться.
Тецуро продолжал облюбовывать хрупкую женскую шею, время от времени болезненно сминая твои разбухшие от таких энергичных ласк соски. Не переставая вбиваться в тебя, как в последний раз, он хрипло произнёс на ушко необъяснимое сочетание слов и звуков, схватился за твои колени и, держа их в крепкой хватке, резко дёрнулся, пропуская сквозь зубы утробное мычание.
Вслед за ним и ты бессознательно забилась в оргазменных судорогах, пуская слёзы от неприятного болезненного чувства где - то в области мышц шейки матки.
Куроо наконец - то вышел из тебя. Ложась рядом, он несколько раз ощупал твоё тело, удивляюсь нанесённому ущербу.
— Ты... Как?
— В состоянии комы.
— Прости уж...
Легко ему говорить.
Какие вообще тараканы в его голове бегают, а?..
☆T-HC☆
