Счастье – такая трудная штука

Думаю, это лето надолго запомнится мне абсурдностью происходящего. И причиной тому станет не только ситуация с Завулоном, но и постоянно повторяющиеся сцены. Будто бы спектакль моей жизни с недавних пор ставит дурной режиссер, знающий всего два-три приема, и применяющий их к месту и не к месту. Я снова стоял на жаре, не имея возможности пошевелиться. Правда, на этот раз я был не один, ничем не связан и пока что даже не подвергся нападению. Впрочем, касательно последнего, ключевое слово именно «пока». На самом деле, лишь вопрос времени, когда и у кого первого — у нас или у темных — сдадут нервы, и произойдет прямое столкновение. Вот уже с полчаса мы с Гариком, Тигренком и Медведем стояли посреди спортивной площадки старого московского двора. Вокруг призывно шелестели кроны раскидистых кленов, лип и нестриженных тополей, в отдалении громко смеялись и верещали от восторга играющие в «колдунчики» дети. Догорали последние дни аномально жаркого лета, и детвора как раз вернулась с каникул домой. Ребята помладше сбились в стаю и играли в активные игры, подростки же оккупировали детскую площадку, сидели на качелях да на бортиках песочницы, пили пиво. Двор был тихий, тенистый, со всех четырех сторон окруженный домами, но мы, как назло, застряли на единственной здесь открытой площадке. От нагретого асфальта шел пар, и ногам с каждой минутой становилось все жарче, но я боялся даже переступить, чтобы не спровоцировать темных. Их было шестеро: две отнюдь не слабые ведьмы, боевой маг третьего уровня и оборотни. Все — опытные, хорошо знакомые нам оперативники. В случае чего, справиться с ними будет не просто… если вообще возможно. Откровенно говоря, расклад сил складывался не в нашу пользу. Это понимали мы, это же знали и Темные. Но форсировать события никто не спешил, хотя время сегодня также играло за Темных. Гесера вторые сутки не было в Москве: они с Ольгой улетели по каким-то делам на Тибет, а оставшийся вместо него за старшего Семен… с ситуацией, конечно же, справится, если со стороны Темных здесь не появится Завулон. А он должен был появиться, чтобы понять это не нужно читать линии вероятностей, достаточно посмотреть на девочку, испуганно жмущуюся за спинами Темных. На вид ей было лет двенадцать-тринадцать. Несоразмерно высокая и худая, по подростковому-угловатая, но с уже проступающими чертами будущей красоты. Сейчас ее лицо было красным, зареванным и таким несчастным, что ей невольно хотелось посочувствовать. Хотелось даже при том, что я знал, как прошло ее утро. Всего пару часов назад эта кажущаяся беспомощной девчушка убила пятнадцать своих одноклассников. И самое страшное: я не был уверен, что полностью осуждаю ее. Погибшие издевались над ней годами, и вот сегодня, по-видимому, переступили ту грань, что отделяла затравленную школьницу от разгневанного монстра. Поразительно, как ее не заметили раньше наши Дозорные. Ведь при других обстоятельствах она вполне могла бы стать сильной светлой волшебницей. Не Великой, как Светлана, но и не заурядной. Второй уровень с перспективой на первый. А теперь пополнит ряды соратников Завулона… если, конечно, мы не сумеем арестовать ее. Но на это рассчитывать не приходится. Темные нам не позволят. Они появились здесь практически одновременно с нами, и взяли девочку под свою защиту. Так что я, если честно, не понимал, чего ждет командующая сегодня нами Тигренок, почему не позволяет Темным уйти. Ведь даже если бы нам каким-то чудом удалось договориться, и девочка сегодня ушла бы с нами, на суде инквизиторов у нее были бы лучшие адвокаты и ее непременно оправдали бы. Хотя… нет, в принципе, пощекотать нервы Темным всегда приятно и полезно, тут я с Тигренком согласен. Лишь бы только наше сегодняшнее противостояние не переросло в открытое столкновение. Но где же Семен?! Мы позвали его сразу, лишь только стало понятно, что первичные переговоры с Темными зашли в тупик. И, уверен, наши противники точно так же обратились за помощью к Завулону. Но с тех пор прошло уже минут двадцать, если не больше, а ни один из них так и не появился. И это при том, что даже я уже знал о любви Завулона к мгновенным порталам. Видимо, опять он что-то затеял. И конфликт между нами и его подчиненными Завулона вполне устраивает. Хотя странно, конечно: неужели его совсем не интересует сильная темная волшебница? Не так уж и часто они встречаются, обычно шагнувшие на их сторону девочки становятся ведьмами. Прошло еще минут пять, в течение которых я до рези в глазах вглядывался в стоящего напротив темного мага. Если бой все же начнется, моим соперником станет именно он. Насколько я знал, ему было немногим за сто, уроженец тогда еще императорского Петербурга. Высокий, бледный, худой, одетый в элегантный жемчужно-светлый костюм, он на дворовой спортивной площадке смотрелся настоящим инопланетянином. И что характерно: того легкомысленного веселья, с которым пару дней назад на меня отреагировали дневные дозорные, в его взгляде не было и в помине. Наоборот, он смотрел крайне внимательно, настороженно… Но вот наконец я услышал облегченный вздох стоящей рядом Тигренка, увидел, как еще сильнее напряглись Темные, и почти в тот же миг на стадионе появился Семен. Он шел пешком и, казалось, никуда не торопился. Любопытно… значит, и он участвует в какой-то мне неизвестной игре и, надеюсь, понимает, что делает. Хотя, если уж говорить совсем откровенно, все эти тайны вокруг начали меня напрягать. Ладно Завулон, ему положено вести себя не совсем адекватно, он древний, как Гесер, но вот остальные… надо будет, как разойдемся отсюда, затащить хоть кого-нибудь из наших в бар, попробовать разговорить за кружкой пива. — Добрый день, — поздоровался со всеми присутствующими Семен, и как-то так это прозвучало, что расслабились все, включая Темных. — Что тут у вас происходит? — Группа Темных препятствует задержанию массовой убийцы, — бодро, как будто и не она полчаса простояла в напряжении на жаре, ответила Тигренок. — Любите вы, Светлые, все понимать неправильно, — тут же раздался насмешливый голос Завулона, и сам шеф Дневного Дозора вышел из Сумрака в нескольких метрах от меня. Интересно, давно он тут? И чего ждал? Хотя нет, чего — как раз понятно. Появления Семена. Но вот зачем? И кстати… Семен ведь тоже в тот зимний день сыграл свою роль в поражении Завулона. Так не захочет ли Темный отыграться еще и на нем?.. Завулон, между тем, окинул всех присутствующих цепким взглядом и подошел к своим. Встал перед ними, закрывая их отнюдь не могучей в человеческом обличии спиной. Улыбнулся нам мягко и слегка снисходительно, так, как взрослые обычно улыбаются капризничающим детям. — Мы, — он интонационно подчеркнул это слово, — вовсе не препятствуем работе Ночного Дозора. Но со всем уважением к коллегам-Светлым, вынужден заметить, что Даша вас боится. И мы ни в коем случае не можем допустить, чтобы несовершеннолетнюю Иную куда-то уводили, а уж тем более — допрашивали без соответствующего сопровождения. — То есть, в принципе вы подтверждаете, что присутствующая здесь Дарья Ивановна Зимина сегодня убила пятнадцать человек, и теперь должна предстать перед судом? — уточнил Семен, точно так же становясь перед нами. В который уже раз за последнее время я вспомнил тот день на крыше и подумал, как было бы здорово, окажись и сейчас под личиной Семена Борис Игнатьевич. — Я вынужден буду настаивать на изменении формулировки на более мягкую. Но… — Завулон вновь снисходительно усмехнулся, — в принципе, мы подтверждаем. Даша, — не поворачивая головы, обратился он к девочке, — подойди сюда. Честно говоря, я ожидал, что после таких слов девочка попытается убежать или испугается еще сильнее, но она, наоборот, прекратила плакать и послушно подошла к Завулону. Более того: доверчиво протянула ему руку, вложила свою ладонь в его. — Вот как… — протянул Семен. Судя по его потяжелевшему взгляду, ему категорически не нравилось происходящее. Хотя, как по мне, так вполне ожидаемо, что Завулон захотел лично заняться делом сильной темной волшебницы. — И этим представителем, надо полагать, будете вы? — Верно. Но как вы довольно точно заметили, к Даше будут некоторые вопросы у Инквизиции. А значит, хотя бы до суда у нее должно быть два опекуна. Темный и Светлый. — Нет! — совершенно неожиданно ответил Семен. Ответил резко, я бы даже сказал — яростно. — Нет, этого не будет. — Нет? — Завулон вскинул брови. — То есть, вы официально отказываетесь выдвигать обвинение? Потому что иначе Инквизиция все равно обяжет вас назначить ей опекуна-Светлого. — Мы… — Семен зачем-то повернулся и взглянул на меня. Непечатно выругался себе под нос, снова посмотрел на Темных. С ответом он не спешил, явно что-то обдумывая. Но что?! Какие тут вообще могут быть сомнения? Не так уж часто у Светлых появляется шанс принять участие в воспитании в будущем очень и очень сильной Темной. Перетянуть ее на свою сторону, конечно, уже невозможно (хотя, говорят же, что Медведь изначально был Темным), но стоит попытаться внушить ей уважение к нам, показать, что мы хотя и противники, но не враги. Ко мне самому, например, такое понимание приходит только сейчас. А ко многим сотрудникам что Ночного, что Дневного Дозоров, похоже, и вовсе никогда. Но Семен всерьез колебался. И это, в свою очередь, заставляло задуматься и меня. Чего именно я не знаю? Вернее… судя по быстрому взгляду Семена, правильным вопросом будет: какое я ко всему этому имею отношение? Допустим, подразумевается, что опекуном от Светлых должен стать я. И? Что в этом такого уж страшного? Разве что Семен тоже считает меня любимчиком Завулона, и теперь боится, как бы я не попал под его дурное влияние. Хотя это, конечно, вздор. Дружба дружбой, но нейтрализовать Темную первого уровня куда важнее, чем сохранить моральную стойкость середнячка-Светлого. — В чем же подвох? Неожиданно для себя последнюю мысль я произнес вслух. Все, и Темные, и Светлые, тут же повернулись и посмотрели на меня, причем в половине взглядов мне почудились жалость и насмешка, а в половине — сочувствие. Так… похоже, я тут вообще единственный, кто не понимает подоплеки происходящего. Ответил мне Завулон. — Как минимум в том, что Даша растет без родителей, а у воспитывающей ее бабушки сильно сдает здоровье. Мы, конечно, ее подлечим, и еще лет пятнадцать она проживет, но… Ты же Светлый, подумай, что это значит. — Что это опекунство будет не временным, до суда, а постоянным? То есть, конечно же, до совершеннолетия?.. А совершеннолетие у юных Иных наступало отнюдь не в восемнадцать. — Скорее всего. Я посмотрел на девочку, Дашу, куда более внимательно. Она стояла, мечтательно глядя куда-то вдаль и явно не слышала, как мы обсуждали ее будущее. И, пожалуй, за это я был благодарен Завулону. Ей, действительно, не стоит быть свидетелем нашей торговли. Я еще не согласился стать ее опекуном, на самом деле еще даже не получил подтверждения своей догадки, что буду выбран на это роль, но уже чувствовал ответственность перед ней. Я знал ее историю лишь вкратце, но хотя пока что не общался с ней лично, почему-то был уверен, что мы найдем общий язык. И… мне было жаль ее. Дети и подростки жестоки, и в школьные годы тяжело быть не таким, как все. Я это знал по себе, я тоже выделялся среди своих одноклассников. Лучше учился, больше читал, всерьез увлекался тогда только появляющимися компьютерами и математикой. Правда, я был мальчиком, и всегда мог дать сдачи, а потому меня никто особо не задевал. Да и для девочки старая заношенная одежда значит куда больше, чем для нашего брата. — Понятно, — я окинул всех присутствующих взглядом, в который уже раз поражаясь нерешительности своих коллег. Нет, ну Семен с Медведем и Гариком еще ладно, но почему не реагирует Тигренок? Где же ее материнский инстинкт? Я почему-то был уверен, что окажись на ее месте Ольга или Светлана, и им было бы все равно, что Даша — Темная, они бы сделали все возможное и невозможное, чтобы не оставить девочку один на один с воспитанием Завулона. Нет, я, конечно же, не сомневался, что физически он обеспечит ее всем необходимым, и даже более чем, но… кто она для него? Очередная марионетка? В будущем — послушный солдатик его личной армии? Нет уж! Нельзя ее оставлять без кого-нибудь действительно небезразличного. Без кого-нибудь, кто и сам недавно был человеком. Я поймал взгляд Завулона и с некоторым вызовом спросил: — Кто и как должен выбрать второго опекуна? На губах Завулона заиграла довольная улыбка, но не успел он ответить, как Семен озвучил свое решение: — Ночной Дозор официально отказывается выдвигать обвинение против Зиминой Дарьи Ивановны. Даша, вы… ты на этот раз можешь быть свободна. Тебе объяснят законы Иных и, надеюсь, что больше мы никогда не пересечемся. Я внимательно наблюдал за Дашей, и поэтому заметил, как у нее удивленно расширились глаза, с каким недоверием она продолжила смотреть на Светлых. Она явно не привыкла к таким подаркам Судьбы, и теперь ждала очередного подвоха. Встретившись с ней взглядом, я кивнул в подтверждение слов Семена и улыбнулся, надеясь, что получилось достаточно убедительно. Все-таки я не привык иметь дело ни с детьми, ни с подростками, и теперь опасался спугнуть ее. Даша нахмурилась, затем повернулась к Завулону, молчаливо спрашивая у него, что теперь, может ли она быть свободной. Меня же неприятно поразило, с какой легкостью и быстротой Завулон добился ее расположения. Если он теперь не откажется от идеи стать ее опекуном… что тогда? Он явно не позволит больше никому и никогда ее обидеть. Разве что сам однажды пожертвует ею во имя каких-нибудь многоходовых интриг. — Что ж, прекрасно. С вами, Семен, приятно иметь дело, — Завулон хохотнул, радуясь легкой победе, Семен же поморщился на его более чем сомнительный комплимент. Все резко пришли в движение: Темные сгрудились возле своего шефа, о чем-то его спрашивая, мои же коллеги собрались вокруг меня, и теперь перебрасывались молчаливыми взглядами заговорщиков. И только про Дашу, казалось, все позабыли. Темные оттеснили ее от Завулона, и теперь она стояла в стороне ото всех, потерянная и одинокая. Сегодня весь ее мир перевернулся. Она узнала о существовании Иных, вошла в Сумрак, стала убийцей… и хотя события последних часов закрутили ее, не позволяя осознать содеянное, я не сомневался: вскоре ей станет очень и очень плохо. — Прости, — я отодвинул Тигренка чуть в сторону, выходя из-за ее спины вперед. Приблизился к Даше. Я все еще не знал, что и как говорить, и очень жалел, что с нами нет Ольги, но при этом не мог оставить все как есть. Эта маленькая убийца с грустными глазами отчего-то запала мне в душу. — Привет, — сказал я ей. — Как ты? — Нормально. — Ну да, конечно, — я фыркнул. — Мы же каждый день узнаем, что в мире помимо людей существуют волшебники, оборотни и вампиры. — Об убитых одноклассниках я сознательно умолчал. — Мне можешь не рассказывать, что все нормально. Я и сам всего пару лет назад считал себя обычным человеком, и еще помню, каково это: впервые столкнуться с Сумраком. — Вы? — Даша удивилась, посмотрела на меня куда более заинтересованно. Затем вновь погрустнела, покачала головой: — Ну и что? Какое вам до меня дело? Вы же Светлый. — Верно. Я Светлый, а ты Темная. Но это вовсе не значит, что нам нужно быть врагами. Например, у меня есть друг по имени Костя, он и вовсе вампир. Правда, сейчас он на меня обижается, а я все никак не соберусь с ним поговорить. — Друг-вампир? Так бывает? — Даша посмотрела на кого-то у меня за плечом. На кого-то… естественно, это оказался Завулон. Он подошел к нам совсем близко, и теперь его голос раздался практически у меня над ухом. — Бывает еще и не такое. Мы вот с Антоном тоже в некотором смысле… друзья. Правда же, Городецкий? Завулон сделал шаг вперед, и посмотрел мне в глаза тяжелым, пристальным взглядом, от которого мне стало неуютно. Инстинктивно захотелось попятиться, отшатнуться, но я усилием воли заставил себя остаться на месте, посмотреть Завулону в глаза в ответ. — Не уверен. Я благодарен тебе за неоднократное спасение жизни, но… я не понимаю тебя и, наверное, не хочу понимать. Ваши с Борисом Игнатьевичем шахматные партии не для меня. Завулон неожиданно громко расхохотался и панибратски похлопал меня по плечу. — Вот что мне нравится в тебе, Городецкий, так это прямота и честность. Не меняйся как можно дольше. — Я и не собираюсь. — Никто не собирается. Но, кстати, хотя Ночной дозор и отказался выдвигать обвинение против моей воспитанницы, предложение о совместной опеке в силе. Если захочешь, можешь на собственном примере показать, что Светлым и Темным вовсе не обязательно быть врагами. — Спасибо за предложение, но… — я покосился на старательно прячущую разочарование Дашу, — почему я? — Тебе до сих пор не рассказали? — в голосе Завулона прозвучало неподдельное удивление. — Теперь расскажем, не сомневайся, — выступила вперед Тигренок. — Интересно, чего же вы, такие благородные Светлые, ждали. Ведь уже могло бы быть поздно. — Не могло. Антон крепче, чем ты думаешь. — И гибче, чем думаете вы. Завулон и Тигренок смерили друг друга враждебными взглядами. — Кхе! — поспешил я влезть между ними. — Могу я ответить на ваше предложение завтра? — Конечно. Послушай, что тебе расскажут, подумай. Хорошенько подумай. Завтра я буду ждать тебя у себя. Адрес…адрес узнаешь утром. Завулон улыбнулся мне одними губами, надменно кивнул Семену и, проигнорировав всех остальных, направился к выходу со спортивной площадки. Дашу при этом он держал за руку и тащил за собой будто бы на буксире. Она едва поспевала за его широким, стремительным шагом, и я мысленно поставил себе галочку поговорить с Завулоном о том, как ходить, когда ты не один и не с подчиненными. Поговорить с Завулоном… звучит довольно забавно. Будто он — мой приятель или хотя бы старший коллега, а не глава противодействующего нам Дозора. Иной, которому, как и Гесеру, уже Бог знает сколько сотен лет… Интересно все же, на что он намекал, что такого ужасного должны мне рассказать Семен и Тигренок? И захочу ли я после этого, в принципе, хоть когда-нибудь разговаривать с Завулоном?.. Словно бы в ответ на последнюю мысль ветер прошептал мне на ухо: — Завтра… надеюсь, у тебя хватит смелости прийти вне зависимости от ответа. Ну, смелости-то у меня точно хватит. Равно как и дурости. А потому я просто кивнул и повернулся к Семену. Пора мне узнать правду.