Счастье – такая трудная штука

5 лет спустя, лето 2003

Не думал, что в ближнем Подмосковье еще остались подобные деревушки. Не вылизанные коттеджные поселки и не напоминающие лоскутное одеяло садовые товарищества — настоящие деревушки. С покосившимися старыми домами, единственным магазином типа «сельпо», вокруг которого и крутится вся местная социальная жизнь. Со своими колоритными рукастыми алкоголиками, за бутылку хорошего самогона готовыми перебрать и починить хоть японскую «субару», хоть немецкую BMW. С довольно типичной для моей родной Саратовской области «бабой Сашей» — молодой еще женщиной лет сорока, которая в своей марлевой юбке, цветастом платке, вечном тулупе и резиновых галошах, с неровным загаром на обветренном лице выглядела глубокой старухой. Она, единственная на всю деревню, держала здесь молочных козу и корову, борова, разнообразных птиц… Мужа у нее не было, спился еще в девяностые, зато имелась больная мать, уехавший жить в Москву старший сын и двое пострелят младшего школьного возраста. В эту деревню я приезжал всего третий раз, никогда не задерживался тут на ночь, но мне казалось, что я знаю здесь каждый дом, каждый двор. А я ведь и правда знал, в каких домах живет кто из местных, а какие снимают дачники. Кто на пару недель, кто на месяц, а кто, вроде Светланы, и на целое лето. Да-да, я приезжал сюда именно к ним, к Светлане с Надюшкой. За эти пять лет не только в моей жизни произошли кардинальные изменения. Еще тогда, во время истории с големом, Светлана рассталась с Игнатом. Не знаю уж, что между ними произошло, но они ухитрились сразу же сохранить дружеские отношения, и я им даже немного завидовал. Потом у Светланы начался бурный роман с одним из древних Высших, прилетавших в Москву из Европы во время суда над Ирениусом. Так оказалось, что мы с ней, оба по меркам Иных — недавно инициированные «желторотики», стали парами Древних тысячелетних магов. Ее Аурелий хотя бы был Светлым, но некоторой общности между нами это не отменяло. Фраза за фразой, мы со Светланой снова начали общаться, и я сам не заметил, как стали хорошими друзьями. Иногда я гадаю: а что было бы, если б тогда, в начале нашего с ней знакомства, я не узнал о Судьбе и Предназначении. С ней было так легко и комфортно, что, думаю, мы бы все же сошлись и до сих пор оставались бы вместе. Надюшка даже могла бы быть моей дочкой… Жалею ли я о несбывшемся? Да, иногда. Обычно — в те отнюдь не редкие моменты, когда злюсь на Завулона. Я уверен, что он специально разводит меня на эмоции: на гнев, возмущение или на радость, почти позабытый мной детский восторг. Правда, до ссор у нас с ним никогда не доходит: как и Гесер, он умеет не только доводить меня до кипения, но и успокаивать всего парой фраз. К тому же, признаюсь, я и сам играю с ним в поддавки: после таких эмоциональных встрясок секс бывает ух, как хорош. Не то, чтобы я жаловался на наши обычные постельные игрища… Так что нет, всерьез я уже давно не жалею об упущенном счастье со Светланой. Она стала мне отличным другом, и я надеюсь, что то же самое она могла бы сказать про меня. Но жить вместе… она была слишком мягкой, слишком по-женски мудрой, и я нет-нет да ловил себя на желании надавить, проверить границу ее терпения. Но с другом я бы себе такого никогда не позволил, а со своей женщиной… кто знает, кто знает. В каждом из нас до поры скрываются свои темные стороны. Даже в Светлых. Два с половиной года назад у Светланы с Аурелием родилась дочка. Наша радость, Надежда-Рената. Мы тогда всем Дозором думали, что Светлана наконец переедет во Францию. Но нет. Им обоим слишком нравилась собственная свобода, эти странные для меня отношения на расстоянии. Так что в итоге Надюшка попеременно живет то в Москве, то в Тулузе, лопочет сразу на четырех языках. И Гесер с Главой Парижского Ночного Дозора попеременно изображают для нее добрых дедушек в надежде однажды заполучить Величайшую Светлую в свои ряды. Честно говоря, я думал, что и Завулон ввяжется в интриги вокруг Надюшки. Все-таки, потенциальная Абсолютная волшебница в стане противника ему не нужна. Но либо я чего-то не понимаю (многого, конечно же, многого), либо он занял выжидательную позицию. В ответ на все мои вопросы лишь загадочно улыбается и выглядит при этом странно-довольным. Неожиданно для себя я стал крестным Надюшки. Да-да, Иные не верят ни в Богов, ни в единого Бога, но у нас, недавно бывших людьми, еще сохраняется приверженность к определенным традициям и ритуалам. И когда Светлана выразила желание окрестить дочь, Аурелий лишь пожал плечами, не стал возражать. Его равнодушие к религиям было нам на руку: он-то сам наверняка православию предпочел бы католичество или, и вовсе, что-то из дохристианских традиций. Сегодня я приехал к Светлане как раз, чтобы передать ей посылку от Аурелия. Не знаю уж, что там в этой шкатулке, но от нее ощутимо фонит магией, и обычной почте ее содержимое доверить нельзя. Не уверен даже, что согласился бы вот так вслепую поработать курьером, если бы Аурелий передавал мне посылку наедине. Но тогда рядом со мной сидел Завулон. Он явно откуда-то знал, что в шкатулке, и в ответ на мой вопросительный взгляд, снисходительно кивнул. С Аурелием мы встретились в Жироне, куда заехали пообедать в любимом Завулоном ресторанчике. Двух недель не прошло, как мы вернулись из ставшего уже традиционным совместного летнего отпуска. Правда, в прежние годы с нами ездила Даша. Но она стала совсем уже взрослой девушкой, поступила на факультет вычислительной математики и кибернетики МГУ и этим летом укатила со своим молодым человеком на все лето по программе Work and Travel в Америку. Честно скажу: я был против. Против этой бессмысленной для сильной Иной поездки, но главное — против ее отношений с человеком. Однако Завулон неожиданно встал на ее сторону. Сказал, что нашей девочке не помешает без нас посмотреть мир. Что же до ее парня… то кто мы такие, чтобы мешать ей переживать первую любовь? К тому же, первые отношения редко сохраняются на всю жизнь. Так что и нашей Даше едва ли придется наблюдать за тем, как стареет и умирает ее кавалер. В этот раз мы с Завулоном прилетели в Испанию, в Барселону. Поселились вдвоем на шикарной вилле, одной из тех, что прежде, до отношений с Завулоном, мне приходилось видеть лишь на страницах журналов «О жизни богатых и знаменитых». Предполагалось, что мы будем десять дней валяться на пляже, купаться в море, лениво вкушать паэлью и разнообразные деликатесы, которые специально для нас готовил приглашенный на виллу шеф-повар. Но уже на второй день нам стало скучно, и мы отправились на очередную экскурсию по местам боевой славы Завулона. Ох и накуролесил он в свое время в средневековой Европе! В какую бы страну мы ни приезжали: в Испанию, Италию, Францию, Англию, Чехию — всюду находились замки, в которых он жил. Иные были построены по его проектам, другие — разрушены при его непосредственном участии. Я любил пройтись по таким местам сперва с официальной экскурсией, а потом — вдвоем с Завулоном. Послушать легенды о былых временах, сменяющиеся его рассказами о том, как все было на самом деле. Даже жаль, что мало кто из древних Иных рассказывает нам, «молодежи», о прежних эпохах. Насколько же по-другому начинаешь смотреть на Договор и в целом на окружающий мир после таких разговоров! Этим летом мы побывали в нескольких местечках в Каталонии и на юге Франции, а уже перед самым отъездом встретились с Аурелием. Интересный он мужик. Умный, хитрый, как все дожившие до наших дней древние, и какой-то… очень уж непростой в общении. Не знаю, как ухитрилась сойтись с ним Светлана, но мне от его безукоризненных манер всегда становится муторно. А с Завулоном они на удивление хорошо ладят. Постоянно подначивают друг друга, соревнуются в остроумии, но для знакомых с тринадцатого века Светлого и Темного, можно сказать, они почти что друзья. Планировалось, что я приеду сюда, в деревню к Светлане, в свой последний день отпуска. Но по возвращении в Москву со мной вдруг связался шеф. И вместо деревни я отправился в офис, где Гесер рассказал мне об анонимном письме, пришедшем и в Инквизицию, и сразу обоим Дозорам. Отправлено оно было из почтового отделения элитного и закрытого, как какой-нибудь особо секретный военный объект, жилого комплекса — «Ассоли». И утверждало, что некто знает способ, как превратить человека в Иного. Мне сразу вспомнились событий пятилетней давности. Высший Светлый маг Ирениус, чуть не уничтоживший всю Москву в отчаянной попытке сделать из своего сына-человека Иного. Я загрустил. Похоже, у меня развилась аллергия на подобные дела. Во всяком случае, я не ждал от этого расследования ничего хорошего. Усилило мои подозрения и то, что по возвращении домой я обнаружил сообщение от Завулона. Дескать, он знает, что Гесер отправляет меня пожить в «Ассоль», и ничуть против этого не возражает, так как и сам в ближайшие дни не сможет выбраться из офиса. Ну да, конечно! А то я его не знаю! Опять задумал какую-то пакость, вот меня и избегает. Но нужно сказать, что мои мрачные предчувствия в кои-то веки не оправдались. Сумрак вокруг «Ассоли» оставался спокоен, и никакие глубинные твари не лезли в наш мир. В итоге мы с Костей, которого Завулон отправил вести расследование от лица Дневного Дозора, отлично провели время, разыскивая Иного-предателя и шантажирующего его человека. Костя… за эти пять лет он стал совсем взрослым. Как и планировал, перевелся с физфака на биофак МГУ, успешно закончил его, и теперь является одним из ведущих научных сотрудников гематологического центра. Но самое поразительное, что он недавно изобрел средство, которое тут же назвали «коктейлем Саушкина», позволяющее вампирам повышать уровень без человеческих жертв. Сам он прокачался до Высшего, пополнив ряды сильнейших Темных Москвы. И хотя этот коктейль все еще не был тем средством, о котором он так мечтал, я своим другом гордился. И верил, что уж кто-кто, а Костя однажды добьется цели: придумает, как избавить вампиров от жажды крови. Конечно, Завулон тут же заинтересовался моим талантливым другом. И два года назад Костя пополнил ряды Дневного Дозора. Мы с ним теперь пересекались не часто: он купил небольшую квартирку неподалеку от родителей, а я полностью переехал к Завулону, оставив свое прежнее жилье в качестве «запасного аэродрома». Ну и на те редкие дни, когда мне хотелось побыть одному, без влияния Темного обдумать то или иное решение. Впрочем, нет. Мы с Костей встречаемся не часто, но и не редко. И Гесер, и Завулон, обычно отправляют нас вести те расследования, где требуется сотрудничество обоих Дозоров. Ну а что? Мы, и правда, лучшие кандидатуры: давно дружим и понимаем друг друга почти с полуслова. С расследованием в «Ассоли» мы справились быстро. Буквально за пару дней вышли на самый неожиданный из всех возможных ответов. На влиятельного бизнесмена, Тимура Борисовича, родного сына нашего Гесера. Сына, якобы еще в младенчестве потерянного в Узбекистане. Потенциального Иного, которого, благодаря простой интриге Ольги, сумели увести из Тьмы к Свету. Впрочем, умница-Костя так и не поверил, что Тимур Борисович изначально был потенциальным Иным. Но Витезслав от лица Инквизиции признал расследование закрытым, и наши Темные почему-то не стали оспаривать это решение. Как же мне в те дни не хватало возможности посмотреть Завулону в глаза! Но он упорно скрывался от меня то в своем офисе, то на каких-то важных совещаниях. Из чего я сделал вывод: история с превращением человека в Иного отнюдь не закончена. Завулон с Гесером наверняка совершили очередной размен. Вот только понять, что именно шеф пообещал моему Темному, я не мог. Ну да по здравому размышлению решил и не лезть в это дело. Если и Гесера, и Завулона все устраивает, то и я могу быть спокоен. Какие бы интриги ни плели главы Московских Дозоров, они никогда не причинят вреда городу. И вот, за успешное участие в расследовании, Гесер дал мне внеочередной выходной. Завулон все еще пропадал в офисе, а Даша должна была вернуться в страну ближе к осени, так что я оказался полностью предоставлен сам себе. И, вспомнив о шкатулке, решил отправиться в гости к Светлане. Ведь, в конце концов, что может быть лучше, чем выходной летний день на природе? Из Москвы я выехал еще затемно, и в деревне оказался с рассветом. Я знал, что Светлана в эту пору не спит. И верно: не успел я подъехать к воротам ее дома, как встретил «бабу Сашу», принесшую бидон парного молока. И реклама, и детские книги, уверяют нас, что нет ничего вкуснее и полезнее парного молока. Но я вам скажу: это та еще гадость. А вот после того, как молочко хотя бы пару часов постоит в холодильнике… ммм! Позабытый вкус детства. С куском свежего хлеба да с миской лесных ягод, земляникой-малиной-черникой, это — пища богов. Куда там столь любимым Завулоном деликатесам! Светлана, конечно, заранее знала о моем приезде и щедро вручила мне холодного молока с ягодами. Потом я лежал в гамаке под старыми раскидистыми яблонями, любовался голубым небом сквозь ажурную вязь зеленой листвы и думал, что жизнь-то удалась. У меня был любимый Иной, интересная работа, замечательные друзья и коллеги. Что еще нужно для счастья? В этом благодушном настроении я еще раз позавтракал, когда проснулась Надюшка и отправился с ней на пруд. Мне нравилось гулять и играть с дочкой Светланы. Не знаю уж, как другие дети ее возраста, но Надюшка задавала очень интересные вопросы. И замечала всегда больше, чем даже я, взрослый, далеко не самый слабый Иной. Вот и сейчас на пруду она подтащила меня к Ксюше и Ромке — детям одинокой учительницы, год за годом снимающей здесь дачу. Ксюша как раз рассказывала собравшейся вокруг мелюзге о недавней встрече с разговаривающими «собачками». С волками — поправлял ее Ромка. С настоящими серыми волками и с ведьмой! Я прислушался. По всему выходило, что дети заблудились в местном лесу и ухитрились встретиться с настоящими оборотнями. Да не какими-нибудь законопослушными, а с теми, что едва не устроили на них охоту. Один взрослый и трое щенков… Я поморщился. Учитывая расположенный неподалеку пионерлагерь (или как там они теперь называются), это было плохо. И требовало моего немедленного вмешательства, как Дозорного. А вот ведьма… ведьму стоило поблагодарить. Она могла бы и не вмешиваться. Что ей, лесной отшельнице, человеческие детеныши… Я воздействовал на Ксюшу через Сумрак, помогая ей вспомнить дорогу к домику ведьмы. И буквально заледенел, когда девочка принялась с восторгом описывать, какие интересные книги заметила у ведьмы в шкафу. Пособия по ботанике, как же! Общаясь с Завулоном, я волей-неволей знал о наиболее редких и ценных темномагических изданиях. Завулон считался обладателем одной из лучших в Европе коллекций старинных фолиантов и нет-нет, а рассказывал мне об отдельных экземплярах. И если об «Алиаде Ансата» я слышал, как о книге редкой и особо злокозненной, то о существовании русского перевода «Kassagar Garsarra» даже не подозревал. По крайней мере, в коллекции Завулона она была на арабском, и он ею страшно гордился, как чуть ли не единственной в Европе копией. Мерзопакостнейшая, нужно заметить, вещь. Она не допускает ни перепечатывания, ни магического копирования, ее можно только переписать. И не иначе, как кровью самого переписчика. Интересная у Светланы соседка… И тут прозвучало название еще одной книги. Название, от которого меня бросило сперва в жар, затем в холод. Фуаран. Знаменитый, мифический Фуаран! Эта книга была овеяна таким количеством легенд, что я, честно говоря, никогда не верил в ее существование. Но еще сильнее я не верю в подобные совпадения. Едва ли до недавних событий сын Гесера был потенциальным Иным. А, значит, и появившаяся в подмосковном лесу ведьма вполне может оказаться владелицей настоящего Фуарана. А это… это сенсация, но вместе с тем — и катастрофа! Буквально у каждого Иного найдется какой-нибудь человек, достаточно близкий, чтобы захотеть его инициировать. Ребенок, возлюбленный, лучший друг… Светлые и Темные устроят бойню за право единолично обладать этой книгой. И даже Инквизиция тогда не сможет настоять на соблюдении Договора. А уж если об Иных узнают люди… Нас слишком мало, и мы разобщены. Люди с легкостью нас уничтожат. Ну нет! Гесер не может всего этого не понимать! Он слишком разумен и осторожен, чтобы заигрывать с Фуараном. А значит… да ничего это не значит. Ирениус тоже, как про него говорят, веками производил впечатление мудрого мага. И все же… Все же, как бы мне ни хотелось держаться подальше от всей этой истории, я уже в нее влез. Я уже участвовал в расследовании в «Ассоли» и теперь просто не мог проигнорировать слова Ксюши. Так и не искупавшись в пруду, мы с Надюшкой вернулись к Светлане. Я рассказал ей об объявившихся в лесу оборотнях и о ведьме, пришедшей детям на помощь. Лишь о Фуаране благоразумно смолчал. Светлана погрузилась в изучение линий вероятностей. Ей, конечно, далеко до талантливейшего предсказателя — Станислава, но потенциальную опасность она видит прекрасно. И я загадал: если Светлана сейчас скажет мне не ходить к ведьме, то я свяжусь с шефом, и пусть он сам разбирается с Фураном. Но Светлана лишь чему-то загадочно улыбнулась да отправилась печь для ведьмы пирог. Мой любимый: со сметаной и земляникой. Дорогу до домика ведьмы я нашел сразу. Настолько легко, что стало очевидно: меня тут ждали. Я постучал но, так и не дождавшись ответа, вошел внутрь. Дверь, что характерно, оказалась не заперта. Хозяйка обнаружилась уже в сенях. Высокая, статная, ослепительно красивая женщина. Ох! Если бы я не привык в окружении Завулона встречать самых разных идеальных красавиц, то сейчас бы, наверное, растерялся. — Добрый день, — вежливо поздоровался я. — Антон Городецкий, Ночной Дозор Москвы. Слышал, вы помогли детям спастись от оборотней. — Какие маги, какие оборотни, молодой человек? Это шутка? Или такой оригинальный способ познакомиться с одиноким ботаником? — ведьма ослепительно улыбнулась. — Способ познакомиться, — не стал спорить я. И протянул ей пирог. — Вот, это вам. Так… могу я войти? — Ну проходи, Антон Городецкий, проходи. Давай познакомимся. Меня зовут Арина. Ведьма взяла пирог, откинула салфетку, в которую он был завернут, почти незаметно принюхалась. — Хороший пирог. Жена испекла? — Просто подруга. Мы вошли в просторную комнату. Светлую и наполненную старым домашним уютом. Вышитая скатерть, многочисленные вязанные салфеточки — примерно так выглядела общая комната в доме моей бабушки, куда меня периодически отправляли на лето. Вот только холодильник и электрический чайник в доме, к которому не вели электрические провода, смотрелись весьма оригинально. Я прямиком подошел к шкафу, в котором, судя по словам Ксюши, еще недавно стоял Фуаран. Но Арина явно подготовилась к моему визиту: теперь на полках, и правда, располагались многочисленные книги по ботанике. — Интересуетесь биологией? — хмыкнула Арина. — Не совсем. Я ценю ваше желание сохранить инкогнито, но хотел бы все же поговорить об оборотнях. И прежде чем вы снова скажете, что не понимаете, о чем речь, ответьте: а откуда у вас здесь электричество? Арина засмеялась низким грудным смехом, звук которого наверняка кружил голову десяткам, если не сотням мужчин. — Вот так всегда. Прокалываюсь на мелочах. Так что там оборотни? — Вы и сами знаете, что. Они же охотились на детей. Взрослый оборотень загонял ребят на щенков. — Не было этого. Детям показалось. А если и было… Темный на Темного доносить не обязан. — Верно. Не обязан. Но вы же понимаете: теперь Ночной Дозор их найдет. И им же будет лучше, если первым на них выйду я. — Чем это лучше? — скептически фыркнула Арина. И тут же вдруг посмотрела так пристально, цепко, будто увидела меня в первый раз. — А… Так как, говоришь, тебя зовут? Антон Городецкий? — Наслышаны? — хмыкнул я. Ну да, с некоторых пор у меня в среде Темных сложилась определенная, хотя и несколько двусмысленная, репутация. — Пожалуй. Вот что… давай-ка мы с тобой сейчас выпьем чаю с этим замечательным пирогом. Недаром же Великая Светлая его старалась, пекла. А потом, так и быть, отведу тебя к оборотням. Арина достала чайный сервиз тонкого фарфора. Выложила на блюдо и разрезала пирог, кроме него предложила три вида варенья в нарядных хрустальных вазочках. Ненадолго вышла в сени, а когда вернулась — держала в руках заварочный чайник, испускающий приятный аромат лесных травок, ягод и листьев. — Давно вы тут живете? — светским тоном поинтересовался я, делая первый глоток. На вкус отвар оказался даже лучше, чем на запах. — Два года. А до этого… впрочем, неважно, — Арина кокетливо пожала плечами. — Так что ты на самом деле хотел спросить, чароплет? Я ведь вижу: оборотни были только предлогом. — Фуран. Это правда, что вы — хозяйка настоящего Фуарана? — выпалил я и тут же удивился собственной прямолинейности. Задумчиво посмотрел на чай. Оказывается, я и сам не заметил, как выпил полчашки. Попытался подняться, но ноги меня не послушались. Тут же вновь прозвучал глубокий, бархатистый смех ведьмы. — Расслабился ты, чароплет. Ох, расслабился! — пожурила меня она. И я мысленно с ней согласился. Это же надо: согласиться пить неизвестный отвар в доме могущественной незнакомой ведьмы. В свое оправдание могу сказать, что я слишком привык верить предсказаниям Светланы. И если она сказала, что опасности нет, то… либо эта ведьма имеет категорию выше Великой, а таких на весь мир едва ли наберется с десяток, либо Арина, хоть и опоила меня, не имеет дурных намерений. — И правда, расслабился, — не стал спорить я. — Но раз уж мы перешли к откровенному разговору под травками, не ответишь: так что там с Фуараном? — А ты мне нравишься. В отличие от этого козла — Завулона. — Прямо-таки козла? — обиделся я за своего Темного. Да и не привык я, чтобы ведьмы, какими бы сильными и древними они ни были, так отзывались о главе московского Дневного Дозора. Во всяком случае, при мне. — Могу высказаться и похлеще. Вот уж не думала, что он со своим характером так надолго удержится на посту. — Да, вроде, нормальный характер… ну, нормальный для древнего Темного. — Слишком легко он сдает своих, — покачала головой Арина. — Что ни крупная операция, то наши несут потери. И ни с одной ведьмой больше десяти лет не прожил. Хотя, конечно, учитывая это его пророчество… может, хоть теперь, наконец, угомонится. Арина бросила на меня цепкий, изучающий взгляд. — Ты сам-то к нему как относишься? Я почувствовал на себе ментальное воздействие, принуждающее отвечать правду и только правду. Сильна ведьма! Без дополнительных артефактов наложить на меня такое смогла бы как минимум Великая. Правда, у меня-то как раз в кармане был артефакт, позволяющий скинуть ее внушение. Подарок Гесера, не абы кого! Но я решил пока что посмотреть, чего от меня хочет Арина. Уж больно загадочно улыбалась Светлана, просмотрев линии вероятностей. И я ответил на вопрос: — Положительно. Наверное, даже люблю. — Любит он, ишь ты! — хмыкнула Арина. — И куда только катится мир? Светлый полюбил Темного. Да какого! Предыдущие-то светлые пассии его ненавидели. И поверь, было за что. — Верю. Но я — не они. — Ишь ты, ишь ты… Ну, хорошо, — заявила вдруг Арина решительно. — Покажу я тебе Фуаран. — Что?! Вот так просто?! — я не поверил своим ушам. Фуаран был отнюдь не той диковинкой, которой можно было похвастаться перед случайным знакомым. Значит, либо Арина вовсе не собирается отпускать меня из дома живым, либо… Сын Гесера все же не был потенциальным Иным, но кто-то превратил его из человека в Иного. Кто-то… признаюсь, я до конца подозревал шефа и Ольгу. Арина деловито убрала со стола, на место, где еще недавно стояла ее чашка, постелила батистовую салфетку. Подошла к тому самому книжному шкафу, который я напрасно не стал осматривать через Сумрак, достала из него тонкий томик, переплетенный явно человеческой кожей. Торжественно водрузила его на салфетку. — Говорят, ты еще и дружишь с вампиром Саушкиным? — вдруг спросила она. — Дружу. А что? Или Костя, по-твоему, тоже козел? — Удивительно талантливый юноша! Этот его коктейль — настоящая находка. Вот ты, например, знал, что для использования Фуарана нужна кровь двенадцати человек? Лет сто назад с этим могли бы возникнуть проблемы. А сейчас «коктейль Саушкина» творит чудеса. Арина открыла книгу, и я увидел, что пожелтевшие страницы покрыты аккуратной рунической вязью. Откуда-то в ее руках возникла фляга, столь похожая на те, что я неоднократно видел у Кости. Арина капнула ярко-красную каплю на раскрытую страницу, и жидкость моментально впиталась, не оставив после себя ни следа. — Тьмой и Светом… — низким голосом начала Арина, и я впервые с тех пор, как переступил порог ее дома, почувствовал настоящее беспокойство. Да-да, именно сейчас, а не в тот момент, когда понял, что она меня опоила. Она и правда собирается поднять меня в уровне Силы? Я смогу стать Великим? И что тогда? Как на мое повышение отреагирует Завулон? Не решит ли, что я больше не подхожу под условия пророчества? Не откажется ли от наших отношений? — Нет, стой! Подожди! Не нужно. Я не хочу, — взмолился вдруг я, осознав, как одиноко мне будет без Завулона. За эти годы он так прочно вошел в мою жизнь, словно был там всегда. И я уже не представлял себе будущего без него. Не хотел представлять. Ха! Кому рассказать, какой передо мной встал выбор — не поверят. А если узнают, что могуществу и Силе я предпочел жизнь с Завулоном, так и вовсе, покрутят пальцем у виска да отправят к нашему штатному целителю на освидетельствование. Но я ни на долю секунды не пожалел о словах, вырвавшихся под воздействием момента. Я, и правда, не хотел этой силы. Боялся ее последствий. Но было поздно. Не реагируя на мои протесты, Арина продолжила читать: — Ом… Мриганкандата гаури… Аучитья дхвани… Моей волей… Мокша гаури… Мне на плечо вдруг опустилась чья-то рука. Под воздействием травок Арины я не мог встать, не мог уйти в Сумрак, но сил на то, чтобы повернуть голову, мне хватило. Я увидел знакомые длинные пальцы с аккуратным маникюром, крупный перстень, который Завулон практически никогда не снимал, и мое сердце в груди перевернулось. Как давно он здесь? Успел ли попасть под воздействие Фуарана? Арина произнесла финальное «ом», с громким хлопком закрыла книгу. Я прислушался к своим ощущениям, пытаясь понять, что во мне изменилось. Я теперь Высший? Или маг первого уровня? Как это, вообще, работает?! Арина подняла взгляд от книги, и ее лицо исказилось бессильной злобой. В эту минуту она стала похожа на древнюю старуху, яростно потрясающую клюкой вслед обрызгавшему ее талой водой автомобилю. — Ты! — закричала она не своим голосом. — Ты! — Я, — вышел из-за моей спины Завулон. — Давненько не виделись. У меня к тебе накопилось много вопросов. Но, учитывая обстоятельства… Рад тебя видеть. — А я тебя — нет, — Арина на удивление быстро взяла себя в руки. — И что теперь? — Теперь… когда ты невольно поспособствовала исполнению моего пророчества… — Завулон вдруг, не поворачиваясь в мою сторону, поймал мою руку, погладил ладонь. — Теперь у тебя есть три пути. Инквизиция все еще разыскивает тебя в связи со старыми обвинениями. Но ты можешь с ними договориться, обменять свою свободу на Фуаран. Но судя по тому, что ты не сделала этого сразу, чем-то этот вариант тебя не устраивает. Конечно, ты можешь снова сбежать, залечь в спячку на очередные шестьдесят лет. Но, думаю, тебе уже и самой надоело скрываться. Завулон замолчал, и они с Ариной обменялись долгими взглядами. — А третий вариант? Ты сказал, передо мной теперь три пути. — Мы можем здесь и сейчас уничтожить Фуаран. Ты же понимаешь, соблазн воспользоваться им слишком велик. А в Инквизиции служат обычные Иные, и из их схронов нет-нет да пропадают ценные артефакты. Мы уничтожаем Фуаран, и ты предстаешь перед судом Инквизиции. Но не одна, а с нашей с Гесером поддержкой… ведь этого ты добивалась, когда сделала из сына Гесера Иного? Когда поднимала Антона до Высшего? Чтобы мы стали твоими должниками? — Допустим, допустим… Но с каких пор ты говоришь от имени Пресветлого? — Ни с каких. Но я хорошо знаю своего драгоценного врага. Не так уж он непредсказуем. Впрочем, хочешь, позовем его сейчас сюда. — Хочу, — тут взгляд Арины упал на меня. — Антон, голубчик, надеюсь, ты на меня зла не держишь. Ты — отличный Иной, как для Светлого. И мне правда понравился. Я буду рада как-нибудь напоить тебя по-настоящему хорошим чаем, но… — Пойду прогуляюсь, — глубоко вздохнул я, понимая, на что она намекает. Стал я Высшим или не стал, но серьезные вещи Арина предпочтет обсуждать с Завулоном и Гесером наедине. То ли время воздействия травок закончилось, то ли под влиянием Фуарана, но я снова владел своим телом. Встал, вышел из домика ведьмы. На меня обрушилось лесное многоголосье. Пели птицы, шелестели листья, поскрипывали старые деревья. Вся поляна была залита солнцем, и я отошел чуть в сторону, в тень деревьев. Велик был соблазн шагнуть в Сумрак, проверить, до какого слоя я сумею спуститься со своими новыми способностями. Но это было слишком похоже на реакцию ребенка, получившего новую яркую игрушку. Игрушку сложную и опасную, которую хорошо бы сперва изучить в присутствии взрослых. Ну или хотя бы — подробно прочитать инструкцию. Мною владело странное меланхоличное настроение. Своей новой силе я был рад и не рад одновременно. Нет, рад, конечно, тем более что и Завулон теперь стал… а кем, собственно? Он и так был Великим магом, получается, что теперь он — Абсолютный? Ну да, ну да. Сумрак всегда стремится к равновесию. И если в Москве появилась потенциальная Абсолютная Светлая —Надюшка, то и Тьма должна была получить своего мессию. Но Надюшка еще ребенок, даже по человеческим меркам — неопытный несмышленыш. А Завулон… Что теперь будет? С обоими московскими Дозорами… с нами? Честно говоря, я не ожидал, что произнесенное тысячи лет назад пророчество, когда-нибудь сбудется. Да еще вот так просто, буднично, почти мимоходом. Но вот он я — средний по силе Светлый, ставший парой Завулону. И вот он уже обрел новую силу. Такое могущество… с непривычки оно может вскружить голову даже куда менее амбициозному древнему. Мне было не то, чтобы страшно, скорее грустно. Я чувствовал, что только что был подведен итог определенному этапу моей жизни. Больше нет среднего по силе Светлого мага Антона Городецкого. Славного парня, живущего с Великим Темным. А есть… кто? Это мне еще только предстояло узнать. Вдруг дверь в домик ведьмы открылась, и на пороге появился Завулон. Он сразу нашел меня взглядом, неторопливо подошел. — Хандришь? — спросил понимающе. — Наверное. Вроде того. — Это нормально. Ты только представь, каково сейчас мне. Я тысячи лет жил под властью этого пророчества. То активно пытался его исполнить, то игнорировал. Но оно всегда было со мной, в моих мыслях. И теперь оно вдруг исполнилось. А знаешь, что это значит? — Что? — спросил я. У меня в горле вдруг пересохло. — Что мы с тобой сейчас оба свободны. Так, как, наверное, не были и не будем уже никогда. В эту минуту Судьба над нами не властна: один ее круг завершился, а второй пока что не начался. Полная свобода, Антон! Жаль, что ты в твоем возрасте пока не можешь понять, что это значит. — И…что? Что ты выбираешь? Как воспользуешься этой свободой? — Пока что не знаю, — на лице Завулона появилась несколько растерянная полуулыбка. — Я столько раз представлял себе этот момент, но в итоге оказался к нему готов. Но одно я знаю точно: ты мой. Теперь уже точно — мой. — Твой, — выдохнул я, даже не пытаясь скрыть облегчения. — И ты тоже — мой. Завулон ухватил меня за плечи, стиснул в крепком объятии. Какое-то время мы так и стояли с ним, тесно прижавшись друг к другу. Не знаю, как ему, а мне от близости Завулона стало легче. Мысли прояснились, и я вновь смог смотреть на будущее с оптимизмом. Да, Судьба была больше не властна над нами, но разве не этого я всегда и хотел? Свободы выбора, права самому решать, каково оно, мое счастье. Возможно, теперь нам с Завулоном станет сложнее. Но кто сказал, что именно легкий путь ведет в нужную сторону? Что бы ни подстерегало нас в будущем, я был благодарен Арине. Ведь она открыла перед нами абсолютно новый уровень возможностей. А уж как ими воспользоваться, решать будем мы сами. Мы… вместе. Теперь уже точно — вместе. Если не навсегда, то очень и очень надолго.